- Я к тебе с разговором пришла ведь… - сказала она, не поднимая на Васю глаз.
- Ну. Давай! – Вася сел напротив.
- В общем, так… Ко мне тут Ксюшка приходила… Соседка моя. – и Даша вопросительно посмотрела на Васю.
- Ну…
- Да глупо это как-то… Ну, я обещала с тобой поговорить… Правда не знаю… Ну, тебе она как?
- Не понял…
- Любит она тебя.
- Кто?
- Да Ксюшка. Просила тебе об этом сказать.
Вася молчал.
- А сама она чего не сказала? – наконец, спросил он.
- Боится сама. Так легче.
- Да ну… Ерунда какая…
- Чего это ерунда? Поговори с ней!
- Да что я ей скажу? Она это серьезно?
- Вась, вот чтобы понять, надо поговорить.
- Да чего говорить? Чего меня любить?
- А почему нет? – Даша серьезно посмотрела на Васю, и снова отвела взгляд.- Ты лучший из всех, кого она видит…
- Хвалите меня, хвалите… - заулыбался Вася.
- Иди ты! – отмахнулась Даша,- я тебе серьезно…
- Да и я серьезно… Она ж меня не знает…
-Да чего ей знать? Все знают тебя, что ты Наташку любил, ради нее все бросил, а потом она тебя, и вот ты, такой несчастный, этого уже хватит, чтобы влюбиться… И вообще – чего любить, чего любить… - это не вопрос. Человека любишь и все. Так. Ни за что… Просто потому, что так получилось, и вопросов задавать не надо… Ты разве задавал?
- Нет... Я сейчас задаю…
- Вась, а ты и сейчас Наташку любишь?
Вася пожал плечами. Даша продолжала вопросительно смотреть на него, и он пояснил.
- Ну как, мы были вместе – мне все не так… и то не так, и это не эдак… А без нее тоже тошно было… Я теперь вообще не знаю даже, мне как было лучше-то с ней, или без нее… Бывает так, наверно…
- Не знаю, - хмуро проговорила Даша, - я не проверяла.
Вася поднялся из-за стола, и пересел на лавку, стоящую вдоль окон.
- А она про Ирку и Андрюху что, не знает? – спросил он, глядя в окно.
- Кто? Ксюшка? Знает, неужель нет…
- А ты что думаешь?
- Что? Про что?
- Ну, вот про это, про все, - по-прежнему глядя в окно ответил Вася.- Про меня.
- Что мне думать? Тебе думать надо, твоя жизнь-то.
- А ты бы что сделала?
Вася вдруг резко отвернулся от окна и посмотрел в глаза Даше, которая прищурилась, как будто вечернее солнце каким-то образом мешало смотреть ей в Васину сторону и заставило отвести взгляд.
- Вась, я не ты… - проговорила она, смотря на стол, за которым сидела. – Я б много чего не так… Я б Наташку не полюбила…
Вася ничего не ответил и снова отвернулся. За окном начало смеркаться…
* * *
Мишка Поспелов с пилорамы вернулся окрыленный. Влетел к Даше, неожиданно подхватил на руки, закружил по кухне.
- Как жизнь? – тяжело дыша после бега, спросил он, поставив, наконец, Дашу на ноги.
- Нормально.
- Дашка! – он стиснул ее так, что косточки захрустели. – Ты хоть чуть ждала меня? Или уже и забыла?
- Не забыла.- Даша попробовала отстраниться.
- Да куда ты?
- Миш, там идет вроде кто-то…
- А нам чего? Законные почти!
- Неудобно! – Даша все же освободилась.
Мишка нахмурился. Ему явно не понравилось такое поведение невесты. Но положение спасла появившаяся на пороге Маринка. Увидев Мишку, она замерла сначала, но, совладав видимо с собой, все-таки зашла в избу.
- Привет! – не глядя на нее, сказала Даша.
- Че те надо? – грубо спросил Мишка.
- А ты не хами… - как-то неожиданно тихо ответила Маринка. – Я не к тебе, Дашка мне нужна.
- Ну, вот тебе Дашка, - махнул ругой Мишка, - говори, че те надо?
- Миш, не кипятись, - мягко сказала Даша.
- Пусть говорит, че ей надо, и валит! – злобно огрызнулся Мишка и сел на лавку.
- Дашка, сходи до Васьки. Я не могу, как-то это. Скажи ему, пусть в Прямухино идет… Ирка его умерла.
- Как?
- Что? – почти хором спросили Даша и Мишка.
- Допилась… То ли спиртом траванулась, то ли еще чего выпила. Вчера ее в больницу свезли, прихватило ей кишки, орала как резаная, а ночью вот умерла…
Мишка выругался.
- Дарь, сходи к Ваське сама, не могу я такое ему говорить, - попросила Марина.
- Я пойду, да…
До дома Васи Даша все думала, что сказать ему, и, поднявшись уже на крыльцо и увидев замок на двери, облегченно вздохнула. Она села на крыльце, решив ждать Васю здесь.
Увидев у себя на крыльце Дарью, Вася остановился за калиткой и попытался понять по ее виду, что привело ее к нему. Даша молчала. Тогда он скинул крючок и прошел на крыльцо.
- Чего ты? Мишка че чудит? – спросил он, садясь напротив Дарьи.
- Не, Вась… Сегодня ночью Ира умерла…
- Да ты че? – Вася опустил голову и, помолчав, хрипло проговорил, - Ну вот оно и разрешилось… Со мной пойдешь?
- Пойду. У Мишки мотоцикл возьмем, давай.
- Давай…
* * *
Дарья никогда не была в доме Ирины и Василия, и сейчас он произвел на неё тягостное впечатление. Глядя на царящий в нем беспорядок, она думала о том, что, вероятно, при Васе здесь все было по-другому, Ирина тогда не пила и следила за своим жилищем. И сама собой напрашивалась мысль о том, что в этом беспорядке была значительная доля Васиной вины…
Дом этот достался Ирине от бабки по отцу, которого она никогда не знала. На внутреннем убранстве этого дома так и осталась печать прошлого – старинные лавки, некрашеный пол, не оклеенные стены, огромные угловатые шкафы, пузатый комод…
Даша еще с крыльца увидела в приоткрытую дверь заваленный каким-то хламом коридор и невероятно грязный пол. Они с Васей прошли на кухню, открыв тяжелую дверь, обитую дерматином, теперь уже порядком изодранным, и замерли у порога.
Кухня не сильно отличалась от коридора своим внешним видом. Разница была лишь в том, что значительное пространство пустовало, здесь не было почти никакой мебели, кроме, умывальника, печки, двух столов и лавок. За столом сидела высокая женщина – мать Ирины.
Вася не был здесь почти год, и сейчас сердце его похолодело от увиденной картины. Только сейчас он понял, что с его уходом из семьи, ушел и сам дом, и Ире не осталось после его ухода ничего – ни надежды, ни радости. Только слезы, которыми здесь все было пропитано.
Ему вдруг отчетливо, так, как будто это было вчера, вспомнился тот вечер, когда он уходил к Наталье…
Вспомнилось, как она упала к его ногам:
- Не уходи! Сына хотя бы пожалей! Слышишь, слышишь, Вась! Сына пожалей! Прошу тебя! Я не смогу без тебя!
А он молчал, как будто не слышал ее…
- Не уходи! – просила Ира, заглядывая Васе в глаза.
- Я не буду с тобой жить, – вспомнил свои слова Вася, и почувствовал, как тяжело стало дышать…
- А! – подала, наконец, голос мать Ирины, медленно поднимаясь из-за стола. – Объявился!
- Ну, здравствуй, тетка Вера,- хмуро проговорил Вася.
- Да я тя знать не хочу! Ублюдок!- тетка Вера была уже пьяна, поэтому вынуждена была опереться на стол. – Ноги, вытер, падла! Об Ирку, как о тряпку! Сволочь! – свои слова она обильно подкрепляла матом.
Вася молчал, он был готов к такому приему.
- Что, зенки опускаешь? Кто мне дочку вернет? Ты – сволочь – ее убил! Ты! Она не пила-то! А как плакала она, бедная, как убивалася! Ты пойди, глянь! Вся стенка исцарапана – так она ногти до крови стерла! Ей же двадцать лет было, паразит!
Даша вздрогнула. Она вспомнила, какой видела Ирину совсем недавно… Тогда она дала бы ей лет тридцать…
- Ну, наглый… - всхлипывала тетка Вера.- Ты ж сына год не видел! Да нужон ли тебе сын-то?- тут она махнула рукой в сторону печки и, упав на лавку, зарыдала.
Вася и Даша повернули головы туда, куда показала рукой тетя Вера. Там, у печки, на корточках сидел мальчик и смотрел на них исподлобья.
Даша услышала, как тяжело задышал Вася. Она медленно подошла к мальчику, который, не отрываясь, смотрел на своего отца, и села перед ним на корточки. Только тогда мальчик перевел на нее взгляд.
- Как тебя зовут? – спросила Даша.
Мальчик молчал. Дашу удивило, что он не обращает никакого внимания на рыдающую бабку.
- Андрей? – снова спросила она.
Не последовало никакой реакции.
- Сколько тебе лет? – упрямо продолжала Даша.
Мальчик показал четыре грязных пальчика. Даша облегченно вздохнула, ей уже начало казаться, что он вообще ничего не слышит.
- А меня Даша зовут…
- А у меня есть собака… - не выговаривая половины букв, сказал, наконец, Андрей.
- Где?
- Там.
- Покажи!
Андрей живо поднялся на ноги и направился было к выходу, но там стоял Вася, и мальчик остановился в нерешительности и снова посмотрел на Дашу.
- Ну, пошли! – подбодрила его Даша.
Андрей пулей выскочил из избы и, проворно пробравшись сквозь хлам, начал спускаться с лестницы, ведущей во двор. Там лохматой веревкой был привязан щенок, радовавшийся появлению людей. Даша не без труда пробралась за Андреем, который уселся прямо на земле и обнял щенка. Даша наклонилась и погладила собаку.
- А его как зовут? – спросила она.
- Не знаю.
- Надо ему имя придумать, да?
Андрей вдруг замер и посмотрел Даше за спину. Она проследила за его взглядом, и увидела, что на лестнице стоял Вася.
- Уходи! Уходи! Уходи! – вдруг закричал мальчик.
Вася почти убежал, Даша слышала, как в коридоре загремело какое-то ведро, на которое, наверное, он наткнулся. Андрей заплакал. Даша встала на колени и обняла его вместе со щенком.
- Он не обидит тебя! Андрей, это же твой папа, он за тобой пришел! Он больше тебя одного никогда не оставит, он хочет, чтобы ты с ним был, всегда! Ты ему так нужен, малыш!
Андрей быстро перестал плакать. Даша отвязала щенка и отправила мальчика поиграть в огороде. Андрей послушно убежал, обрадовавшись, видимо тому, что щенок получил свободу.
Сама Даша, снова пробравшись через хлам в коридоре, вышла на крыльцо. Там сидел Вася, охватив голову руками.
- Ублюдок… - проговорил он, не глядя на Дашу.
- Кто?
- Я, кто…
Даша села рядом и положила руку ему на плечо.
- Ты себя потом поругаешь. Сейчас Андрюшку забирать надо, да и в доме убраться, Иру похоронить… ты же видишь, некому больше… Да собственно, никто больше и не должен.
- Какой забирать? – Вася с досадой посмотрел на нее. – Ты слышала? На меня сын «Уходи!» в четыре года орал! Как его забирать, что дальше будет?
- А что? – спокойно проговорила Даша.- Ты чего ожидал? Он тебя год в глаза не видел, да и Ира с бабкой ему про тебя, небось, не сказки рассказывали…
- Блин. Че делать?
- Пошли вещи собирать. Если найдем чего.
* * *
Даша просила Мишку, чтобы он не приходил к ней. Пока.
- Понимаешь, надо чтобы у меня пока Андрюшка пожил… Пока Вася там разбирается… Да и Андрей боится почти всех. Дикий, хотя ведь вообще-то не очень-то и домашний мальчик. Удивляюсь, как он ко мне-то пошел. Ты не ходи пока, ладно, Миш?- просила Даша.
- Ну, ну…
Мишке, конечно, не нравилось такое положение дел, но время шло, а Даша ничего не изменяла в своем поведении. Он боялся, что теперь она попросит его отложить свадьбу, потом еще что-нибудь… Но ничего не менялось, и Мишка расслабился. Он не мог тогда знать, что Даша решила при первом же удобном случае отказать ему раз и навсегда. Даже если он убьет ее за это.
А вот Светку почему-то сильно задевало радужное настроение брата.
- Что, как невеста твоя поживает? – язвительно спросила она брата.
- А тебе-то чего? – Мишка умывался, разбрызгивая воду по всей кухне.
- Хм. – Светка презрительно отвернулась. – А ты уверен, что она там тебе верность хранит?
- Светка! – ахнула мама, замерев у плиты, - ты че?
Мишка напрягся и медленно повернулся к сестре.
- А что? – Светка выдержала эффектную паузу. – Вдруг она в Москву тож намылилась, Наташке космы выдирать?
- Тьфу! Поганый язык! – испуганно проговорила тетя Лена и посмотрела на сына.
- Погоди, мать! – Мишка взял полотенце и подошел к Светке.- Чего это ей в Москве делать?
- Антона кадрить! – с вызовом ответила Светка и на всякий случай сделала шаг назад.
- Светка, уйди с глаз моих! – вскрикнула мама.
- Да погоди ты! – махнул на нее полотенцем Мишка и сделал еще шаг к Светке. – Че с Антоном делать?
На плите зашипел забытый тетей Леной суп, который она грела для сына.
- А то, что вся деревня знает! Дашка твоя по Антону сохнет! А он Наташку обрюхатил! И в Москву увез! А Дашка в обмороке неделю валялась после того, пока ты там пилил бревна свои… так что смотри, щас она как задом вертанет, будешь за ней до пенсии бегать! – скороговоркой проговорила Светка.
- Вся деревня? – Мишка посмотрел на испуганную мать. – У тя суп убежал.
Тетя Лена с ужасом смотрела на детей.
- Дура ты, Светк… Не любит она Антона… - спокойно сказал Мишка и, бросив в угол полотенце, вышел из избы, хлопнув дверью так, что на столе зазвенела посуда.
- Иди к Дашке! – сказала мать Светке. – Скажи ей, чтобы береглась! Щас че он удумает-то? Кто его знает? Греха б не было.
- Чего?
- Чего, чего? Он щас нажрется пойдет, и все… кто тя за язык твой тянул? Иди, предупреди ты Дарьку!
- Да не пойду я никуда! Она небось на ферме щас! И ничего он ей не сделает!
Мама, наконец, выключила газ и села на лавку. Светка села рядом.
- Какие вы у меня несчастные… - проговорила мама, обнимая Светку.
- Почему?
- Злые потому что… Ты про Антона с чего взяла?
- Ма, все говорят… - вздохнула Светка.
- Ну… А все в колодец прыгать будут, и ты сиганешь?
- Че я, дура?
- Да кто тя знает…
ГЛАВА 9
Лето подходило к концу. Жарких дней становилось все меньше, ночи холодели. В садах наливались яблоки, черными лаковыми гроздьями висела смородина, алыми каплями малина; начинали желтеть листочки.
По ночам над деревней висела круглая желтая луна, окруженная тысячами звезд. В лунном сиянии клубился по реке молочный туман, соловьиные трели сменились тревожными криками сов. Любящая ночные прогулки молодежь, и запоздавшие путники восхищались луной и пугались собственных длинных теней, казавшихся в призрачном лунном свете еще черней, чем днем.