-Да устала, наверно,- с неохотой проговорила Даша.
- Слушай, Дарь, я к тебе за каким делом, поговори ты с Ксенькой?
- О чем? – спросила Даша и села рядом с соседкой.
Ксения была дочерью тети Маши, младше Дарьи, в этом году она только закончила школу.
- Учиться она не хочет! – ответила тетя Маша.- Хоть бы в техникум пошла! Нет, грит. Здесь жить буду!
- Почему?
- Вот ты почему к родственникам в Торжок не поехала? Тебя ж звали они?
Даша пожала плечами.
- Вот и эта грит – не поеду никуда. Съедят ее там, что ль? Дарья, хоть ты поговори с ней, а?
- Да мы и не общались-то никогда.
- Да знаю, она ни с кем не общается, - тетя Маша помолчала.- Нет здесь ничего хорошего. Чего здесь оставаться? Кто спивается, кто с дачниками крутит при живом муже, кто со всеми подряд. Детей бросают. Ваше поколение совсем как с цепи сорвалось. В наше время, если б я с женатым мужиком загуляла, меня б отец прибил, а уж деревня б житья точно не дала. А уж и от него-то шашни крутить. Она-то ладно, с тоски, видать. А он-то че теперь делать заведет? Сына бросил, а теперича и вертать некуда. Да…
- Вы это о ком? – тихо спросила Даша, зная уже, о ком идет речь.
- Дак про Ваську, про кого еще? Эвон, Наташка-то его, говорят, в Москву вот-вот откатит, к Антону. Он, говорят, уж в Прямухине-то хвастал, что, мол, ее увезет. Тьфу, поганая девка. Во до чего ее безнадега наша довела! Эй! – обратилась тетя Маша к Дарье.- Ты че? Бледнющая какая? Ты не заболела ль?
- Так, - Даша встала.- Пойду я, лягу. Наверно, приболела.
- Ты, может, съела чего не того?- заботливо спросила соседка.
- Может, и съела.
- Во-во, Антонине тоже вчера худо было, чего-то в лавке, небось, продали…
Даша не стала слушать, что произошло с Антониной, ушла в дом.
Видимо, Дарья все-таки рано открыла купальный сезон. Несколько дней она пролежала с высокой температурой, не помня и не понимая ничего, а когда, наконец, осознала себя, то, открыв глаза, увидела Светку.
- Ну, ты спать! – буркнула Светка.- Мы тут уж думали, ты того… дуба дашь. Скорую вызывали.
- Да помню я скорую. И так, в общем, кое-что… - Дарья приподнялась. – Дай попить.
- Ты четыре дня уж валяешься! – крикнула из кухни Светка и брякнула ковшиком. - На ферме с ума сходят – все попропадали там!
Дарья равнодушно пожала плечами.
- У тебя горло не болит? – строго спросила Светка, вернувшись, расплескивая воду из ковшика. - А то холодная.
- Не болит, - Даша сделала несколько глотков и откинулась на подушку.- Жарко.
- Ага, - с готовностью заговорила Светка. - Жара стоит. Гроза была вчера. И позавчера тоже. Тут вообще такое было… Слушай, лежи крепче, а то упадешь…
- Светка! – взмолилась Дарья. - Уйди, я тебя прошу! Дай ты поспать!
- Дак ты столько уж спала… - Светка вздохнула, постояла еще немного, но, увидев, что Даша и в самом деле засыпает, ушла на кухню, немного обидевшись.
Эти дни они несли посменную вахту. Дарью старались не оставлять одну, с ней сидели тетя Маша, Светка, ее мама, Василий. Поэтому, когда Даша очнулась от своего забытья в следующий раз, она увидела Васю.
- Привет!- она улыбнулась.
- Ну, больная, на что жалуемся? – как-то без эмоций спросил Вася. – Пить хочешь?
- Хочу.
Вася протянул стоявший рядом на столе стакан. Даша отпила и удивилась:
- Это что?
- Морс. Тетка Маша принесла.
- Спасибо. А ты давно здесь?
- Нет… - ответил Вася и задумался о чем-то.
Даша тоже молчала.
- А Светка где? – спросила, наконец, она.
Вася пожал плечами.
Даша хотела спросить про Наташу, но передумала. Вася смотрел куда-то в угол, думал о чем-то, вид у него был уставший, болезненный, как будто он, а не Даша, провалялся несколько дней с температурой. Наконец, он перевел взгляд на Дашу.
- Ты нас здорово напугала. Тетка Маша вообще все твердила, что ты траванулась. Бредила ты…
- И… что-то говорила?
Говорила что-то… Так! – Вася махнул рукой и отвел взгляд.
- Ты какой-то не такой, Вась. – Даша приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на него.- И глаза мутные какие-то. Ты-то, не заболел ли?
- Нет… - Вася усмехнулся.- Теперь нет. Неужели Светка не сболтнула?
- Чего?
- Новость.
Даша вопросительно смотрела на него.
- Наташка в Москву уехала, – тяжело проговорил он. – К Антону.
Даша сделала судорожный вдох и откинулась на подушку. Вася посмотрел на нее – она смотрела в потолок, закусив нижнюю губу.
- Вот так, – тихо сказал он.
- Все-таки с ним. Уехала, - прошептала Даша.
- Беременная она. Не от меня.
Даша снова приподнялась и села в кровати.
- Откуда ты знаешь, что не от тебя? – шепотом спросила она.
- Сама сказала. Да и мне ли не знать? Аборт, сказала, будет делать. Для себя пожить хочет.
- Вась… как же это все…
- По-га-но, - по слогам проговорил Вася.- Душа как после мясорубки. Но ничего. Я теперь не такой. Как сломалось что. Я еще, когда узнал, что Ирка запила, почувствовал, что жалею, понимаешь? – он внимательно посмотрел в глаза Даше, но тут же отвел взгляд.- Чувствую – не могу, жалею, зачем я с ней. Нет, я не из-за Ирки даже. Во мне что-то сломалось. Она, Наташка, долго это ломала. Сначала все молчала, потом плакала. Она-то сразу жалела, только я недавно понял, что она себя жалела. Я думал, сына, Иру она жалеет. А она себя… Когда Ирка у ней на коленях просила жалости, я вот тогда, наверное, и понял… Хотя, не знаю. Я, может, всегда знал, только не думал так. Понимаешь, я как на работу ходил, когда любил ее. Мне с ней жить было – тяжелее, чем лес валить. Я и без нее не мог, мне от каждой ее слезинки больно было, что каленым железом жгут. А с ней – тяжело. Любовь моя как какая-то специальная оказалась, чтобы только на расстоянии любить, мечтать о ней, а стали жить – все не так. Вечером прихожу домой, а она – чужая. Да и ей-то со мной не сладко было. Не любила она меня, это ясно. Но, по-моему, она меня ненавидела даже. Или нет, презирала, вот как. Куда тебе, грит, до меня, пастух. Ну, я-то пастух, а тут Антон этот. А она – врать. Я ведь все знал. Все. А она стоит, врет, ловко так. А я чувствую – ненавижу, так и убил бы кого-нить. А она чувствует, ну и брякнула про ребенка и про аборт, вещички покидала и все. Сказала, будет жить для себя. А для кого она жила? А я только одно не пойму, Даш, - тут Вася снова посмотрел на Дашу, но уже не опускал глаз. - Зачем она тогда мне врала?
Даша заплакала.
- Ладно, - Вася взял ее за руку. - Ты что? Не расстраивайся ты. Будем жить.
- Вась, ты не обижайся. Уйди! – сквозь слезы говорила Даша. – Уйди, пожалуйста, прошу! Сейчас уйди! Пусть никто не приходит, мне лучше уже, я только устала. Пусть не приходит никто!
- Прости меня, дурака…
- Уходи, не обижайся только, - с этими словами Даша отвернулась к стенке.
Вася вышел на крыльцо и сел на ступеньках. Он долго сидел в задумчивости, пока не увидел Светку.
- О, привет, Васек! – радостно проговорила она, еще открывая калитку.
- Да виделись уже… - хмуро ответил Вася.
- А Дарька как? – так же радостно спросила Светка, присаживаясь рядом с Василием на ступеньки.
- Ты это… ты не ходи к ней. Она просила.
- Хандрит? – Светка лукаво посмотрела Васю.- Это ей твоя история так по мозгам въехала, ага!
- Ну и чему ты радуешься?
- Да так. Не хочет, не надо, не пойду к ней, пусть спит. Дак че, ты меня, может, на чаек позовешь?
- Ой, Светк, ты уж ко мне-то не приставай? Мне и без того хватило…
- Вась, я ведь серьезно…
- Угу…- мрачно протянул Вася.
- Правда. – Светка взяла его за руку.- Возьми меня замуж, а?
- Ты рехнулась? – усмехнулся Вася, и отнял руку.
- Вот, брезгуешь? – обиделась Светка.
- Так… - Вася поднялся и сурово посмотрел на Светку. - Я женат, это раз…
- На ком?
- На Ире. Не перебивай.
Светка ухмыльнулась.
- Не понял, что смешного? Двоеженство у нас запрещено, вроде?
- Ну, да… Для тебя особенно, - съязвила Светка.
- Но жениться-то я не могу…
- Ладно, а что – два?
- Ты и думать забудь, вот, что два.
Светка тоже поднялась.
- А теперь ты мое раз-два послушай, - серьезно заговорила она. - Что у тебя жена, что ее нет, это все одно. И не я в этом виновата. Но тебе уже не поправить ничего, все это, понимаешь ты? А мы бы с тобой сына забрали, я ему лучше родной матери буду, да уж тем более такой, как Ирка твоя. Своих-то у меня не будет. Не могу я родить. Да твоего любить буду, слышь? Гулять не буду, от такого, как ты, грех гулять. Да и в Москву-то я уж точно не побегу…
Вася вдруг понял, что она говорит серьезно.
- Ты это из башки выкинь, слышишь? – тихо проговорил он.
- Да чем же я хуже Наташки?
- Не хуже, не лучше, не надо просто, и все. А гулять ты будешь, тебя теперь никто не остановит.
- Нет мне счастья! – в отчаянии проговорила Света.
- Его никому нет. – Ответил Василий и хмуро посмотрел на небо.- Гневим мы Бога, вот он нас и наказывает…
- Привет! – вдруг услышал он за спиной и замолчал.
Калитку открывала Ксения, соседка Даши.
- Привет, - ответили хором Светка и Вася.
Ксения молчала.
- Ну, - не выдержала Светка.- Чего молчишь?
- Я к Даше, мне поговорить, - почти прошептала Ксения.
- А чего испугалась? – спросил Вася.
Ксения молчала.
- Так, обморочная ты наша, иди, нам тут тоже поговорить надо, - торопила ее Светка.
- Может, ты лучше завтра зайдешь? - спросил Вася. – Она устала, пусть спит.
- Да ты че? – возмутилась Светка, - Тут чудо – Ксенька заговорила, а ты ей завтра… Иди, говори, раз надо.
Вася не стал спорить.
- Иди, посиди тогда с ней, а я пойду!
- Мы пойдем! – требовательно сказала Светка.
- Угу, - буркнула Ксения и пулей влетела в дом.
Даша не спала, когда к ней зашла Ксения.
- Привет, ты как? – спросила гостья.
- Да нормально, вроде. Маме спасибо передай за морс, и вообще…
- Ладно…
Ксения стояла в нерешительности.
- Ну, ты сядь… - предложила Даша.
Ксения послушно села. Видно было, что она что-то хочет сказать, но не решается. Она была из разряда тихих, робких людей, которые предпочитают темные углы и теряются, оказавшись в центре внимания. Это, конечно, не характеризует их с положительной или отрицательной стороны, просто нервный, страстный человек вспыхнет, наговорит чего-нибудь сгоряча, нашумит – и его отругают. А тихий и вспылил бы, да боится. Однако людям он приятней, никогда не скажет гадость или грубость. Но те же люди и говорят о тихом омуте, в котором свойственно водиться всякой нечисти…
- Я поговорить пришла… - наконец решилась Ксения. - Но, если тебе счас тяжело, я потом…
Даше действительно было тяжело сейчас разговаривать, но любопытство взяло верх, раньше Ксения не общалась с ней, и теперь было любопытно, что ее подвигло на разговор.
- Да ты говори, - сказала она.
- Хорошо. Я даже не знаю, как начать. С чего начать…
- Начни уж с чего-нить…
- В общем, слушай. Я про Васю узнала, ну, что Наташка уехала. И мне это… не знаю, как… вы же с ним дружите, да?
- Ну да, - Даша еще ничего не понимала.
- И я хочу тебя попросить. Помоги мне. Я люблю его. Я ему помочь хочу. Я бы никогда так… никогда… - все это Ксения говорила тихо, смотря в пол.
Даша села в кровати и долго пристально смотрела на Ксению. Наконец, последняя не выдержала ее взгляда:
- Ну, что ты так на меня смотришь?
- Я даже не представляю, что бы на это Васек сказал… - тихо проговорила Даша.
- Помоги мне, - повторила Ксения.
- Ну, а чего ты хочешь? – спросила Даша и спустила ноги с кровати. – Он же женатый.
- Это ему не очень мешало.
- Ксюш, я тебе скажу, ты только без обид, лады? Он же не любит тебя.
- Я понимаю, - вдруг с горячностью, которой не ожидала от нее Даша, заговорила Ксения.- Я все-все понимаю. Но с собой поделать ничего не могу. Мне не нужен никто, я на все согласна. Да и он-то сам, может, если узнает про меня, может… - Ксения запнулась и испуганно посмотрела на Дарью.
- Может, - мрачно сказала Даша и опустила глаза.
Обе замолчали, глядя каждая себе под ноги, и молчание это длилось долго. Наконец, Даша ожила.
- И давно это у тебя? – спросила она, как о болезни.
- Давно.
- Так ты его знаешь недавно, он только переехал в Богданово.
- Это он меня знает недавно, а я его давно, как в Прямухино увидела… Потом он и сюда приходил, к тебе.
- Ну ты толком мне скажи, что от меня-то хочешь?
- Ведь ты сказала, что может? Если узнает? Сказала?
- Да не знаю. Я сказала, а что Вася скажет, это уже совсем другое, тут никто тебе, кроме него не скажет.
- Можешь ты поговорить с ним?
- Я? – растерялась Даша. – Что я ему скажу?
- Ну, про меня. Спроси. – Ксения с надеждой смотрела на Дашу.
- Ладно. Поговорю. Только дай срок, - Даша вдруг поднялась, не замечая упавшего на пол одеяла, и пристально глядя на Ксению, спросила.- Значит, говоришь, на все согласна?
- На все, - не задумываясь, ответила Ксения.
ГЛАВА 8
Жаркие дни сменились дождливыми. Несколько ночей подряд бушевали грозы, которые успокаивались на день, и так продолжалось до тех пор, пока однажды небо не заволокло серыми, бесконечно-тоскливыми тучами. Дороги наполнились лужами, дома почернели от влаги, лес затих, Осуга разлилась, затопив берега. Дачники жаловались на испорченный отпуск, огородники опасались за урожай.
После нескольких дней непрестанного дождя наступило пасмурное утро, которое порадовало только тем, что небо больше не лило слез на землю. Однако и днем небо сдерживало свои слезы, а вечером, когда Дарья возвращалась домой с фермы, тучи поредели и даже пропустили на землю тусклые красноватые лучи.
Обещание, данное Ксюше, тянуло за душу и, наконец, Даша решилась поговорить с Васей, зайдя к нему по дороге. Она впервые перешагнула порог его дома с тех пор, как уехала Наташа. В глаза сразу бросилась пустота и какая-то неестественная чистота.
- Привет! – с порога проговорила Даша.- Чисто-то у тебя как!
- Да, - усмехнулся Вася.- Я после Наташки все перемыл, как за покойником. И половину вещей повыкидывал, чтобы глаза не мозолили, не напоминали. Соседи, наверное, подумали, что я дурканулся, когда на городе хлам жег…
Даша прошла по кухне и села за стол.