– Ну, давай спрячемся в шкаф, – предложил Кирилл, – выпустит же она его когда-нибудь из рук!
– В шкаф? – недоверчиво переспросила Софья, словно он предлагал ей съесть паука.
– Тебе нужен твой телефон или нет?
– В шкаф! – скомандовал Егор, прошел в запретную половину кабинета и распахнул полированную дверцу. – Вдруг там Нарния?
– Нарния – это больше не наша культура, – пошутила Дженни.
Шкаф был вовсе не шкафом, а огромным пузатым гардеробом, в котором в случае надобности можно было укрыть сбежавшего из зоопарка слоненка. Маленький Кирилл юркнул первым, отодвинув в сторону одинокую вешалку с вязаным кардиганом. За ним шагнула озадаченная Соня. Егор подтолкнул в спину Дженни, пригнув голову, втиснулся сам и неплотно прикрыл за собой дверцу, оставив крохотную щелочку для наблюдения.
– Дай мне посмотреть, – жарко прошептал Кирилл и наступил Соне на ногу. Та в ответ ущипнула его за бедро. Кирилл хрюкнул и шлепнул ее по плечу. Соня шумно втянула в себя воздух и укусила Кирилла за ухо. Тот тоненько взвизгнул и стал отбиваться.
– Прекратите! – прошептала Дженни. – Анафема вернулась.
Хлопнула дверь.
– Ушли! Удрали, паразиты! – констатировала Анафема.
Было слышно, как она чинно усаживается за свой стол. Ребята притаились. Дверь хлопнула снова и по паркету процокали каблуки.
– Здравствуйте, уважаемая Ангелина Фемистоклюсовна.
– Заваркина! Ты почему тут? – в голосе Анафемы послышалась паника.
– Заваркина? – прошептала Дженни. – Что она тут делает?
– Пришла за свежей плотью, – со слышимой улыбкой произнес Егор, – то есть за мной.
– Егорушка запал на Анфису Палну, – съехидничал Кирилл, отбившись от Сони.
– С чего ты взял? – возмутилась Дженни шепотом.
– А ты видела эту грудь? – развеселился Кирилл.
– Заткнитесь, мне не слышно, – отрезал Егор.
– Что же это вы, Ангелина Фемистоклюсовна, – Заваркина присела на краешек стола, – сектантов в школу пускаете, Хэллоуинский бал отменили?
– Бал отменили не мы, а администрация, – отрезала Анафема, вытягивая из-под Заваркиной свои документы. – А кто сектанты-то?
– Яичкин ваш, – злорадствовала Заваркина. – Вы подоплеку его проекта дурацкого проверяли? Он же человеконенавистник! А «блэкберри» ваш? Экая вы модная!
Соня разволновалась. Ее телефон был в руках куда более ненадежных, чем культяпки Анафемы. Она тремя аккуратными шажочками придвинулась к дверце и прижалась всем телом к Кириллу. Дверца, на которой висело уже три человека, угрожающе скрипнула. Кирилл толкнул ее в бок. Соня приникла к щелочке и увидела, что Заваркина, сидящая на столе, смотрит прямо на нее.
– Она нас заметила, – прошептал Егор, подавшись всем телом назад.
– Я позову охрану, – рассвирепела Анафема. – Зовите охрану, – велела Заваркина, не отрывая взгляда от шкафа. – Я пока тут посижу.
В доказательство того, что добровольно не уйдет, Заваркина уселась поудобнее на восхитительном столе Анафемы.
– Ты – хулиганка!!! Как была, так и осталась! – крикнула Анафема, потрясая у лица Анфисы узловатым кулачком.
– Ага, – рассеянно согласилась та.
Завуч вылетела из кабинета, изрыгая проклятия в адрес Заваркиной и своего неудавшегося дня. Анфиса проводила ее взглядом, грациозно спрыгнула со стола и направилась к шкафу. Точнее, прямо в шкаф.
– А ну-ка, рыжий, подвинься, – велела она Егору. – О боже, как вы здесь поместились все?
– Может, нам стоит выйти? – сдавленно спросила Дженни, которая оказалась зажатой в дальнем углу шкафа.
– Не стоит, – Заваркина плотно прикрыла за собой дверь, и стало совсем темно, – отсюда до поста охраны триста восемьдесят шагов. Анафема в бешенстве передвигается со скоростью три шага в секунду. Так что сидите тихо, иначе окажется, что я зря выжила ее из кабинета.
Егор аккуратно, кончиками пальцев, провел по обнаженной Анфисиной руке. Она была в платье-мешке без рукавов и в замшевых босоножках на очень высоких каблуках. Ростом она сейчас была чуть ниже двухметрового Егора.
– Прекрати меня щупать, – одними губами сказала Заваркина.
Громко хлопнула дверь. Раздался раздраженный голос Анафемы и добродушное бурчание охранника.
– Я знаю Анфису, я ее сам пропустил, она шла к сыну.
– Ты ее пропустил, ты ее и выведешь! – взвизгнула Анафема. – Где она? Вот сейчас? Может, она украла что-нибудь!
– С сыном, наверное, – недоумевал охранник. – Почему вы так злитесь?
– Пойдем со мной! Ее надо разыскать, пока она сама что-нибудь… не разыскала!
– Финансовые злоупотребления, что ли, опять пытаются скрыть? – тихо спросила Заваркина сама у себя.
Стало тихо.
– Отдайте мой «блэкберри», – прошипела Соня.
– Так и знала, что он не ее, – тихо рассмеялась Заваркина и включила подсветку на Сонином телефоне.
Он осветил жутким синеватым светом нутро шкафа: обрадованную Соню, заинтересованного Кирилла, Егора, не сводящего с нее глаз, и Дженни, которая почти потеряла сознание от духоты.
– Ой, кудрявой совсем дурно, – заметила Анфиса. – Сейчас я вам покажу то, за чем сюда залезла. Посветите мне.
Егор принялся судорожно шарить по карманам, но Соня его опередила: ее телефон оказался у нее в руках. Заваркина пробралась к задней стенке шкафа и зачем-то пошарила по ее шершавой поверхности. Нащупав что-то, она достала откуда-то из складок платья старинный железный ключ.
– Что это? – поинтересовался Егор, заворожено следящий за ее движениями.
– Это ключ, – ответил за нее Кирилл нетерпеливо. – А это скважина! Ну же, открывайте! Что там? Бельевой шкаф Анафемы? Всегда мечтал подвесить ее замшелые панталоны на школьный флюгер.
– Какие замысловатые фантазии, – усмехнулась Заваркина. – Парни, помогите! Только тихо!
Последнее было сказано вовремя: Егор так лихо ломанулся ей помогать, что гардероб пошатнулся.
Заваркина при помощи Егора и к невероятному удивлению всех остальных отодвинула в сторону заднюю стенку. Пахнуло сыростью. За стенкой ничего не было. Вернее, была темная и гулкая пустота.
– Это что? – Кирилл сунул голову в образовавшийся проем.
Заваркина промолчала. Она сунула руку куда-то в темноту и достала фонарь, вроде того, с каким в средние века встречали гостей у ворот замка.
– Ух ты! Какой антураж! – восхитилась Соня.
– Это подсвечник из «Икеи», – улыбнулась Анфиса, – но выглядит и вправду хорошо.
Она достала из кармана чайную свечку, зажгла ее протянутой зажигалкой и вставила в подсвечник.
– Вы давайте так, попроще, телефонами.
– А там что? Вы там зомби на цепях держите? – спросил Кирилл.
– Зомби вы сможете увидеть лишь в конце путешествия. Зовите меня Асей и на «ты».
– С удовольствием, – бодро ответил Егор, забыв, что они сидят в шкафу и соблюдают конспирацию.
Заваркина с усмешкой оглянулась на него. Дженни тихонько фыркнула.
– Что? – спросил Егор.
Заваркина храбро ступила в темноту. Под ее ногами гулко ухнуло железо.
– Это лестница! – шепотом воскликнул Кирилл.
– Выбирайтесь все сюда, – велела Заваркина, – надо закрыть за собой дверь.
Девчонки с опаской ступили на площадку старинной винтовой лестницы. Она уходила на два этажа вверх и на два этажа вниз.
– Хорошо, что я в балетках, – проворчала Соня.
– Можно подумать, в Иосаафе разрешили каблуки по будням, – рассеянно парировала Заваркина, разглядывая что-то над своей головой. Она даже фонарь подняла повыше.
Когда парни вылезли и закрыли за собой заднюю стенку шкафа, на площадке стало тесно.
– Вверх, – скомандовала Заваркина, – смотрите под ноги.
Она принялась медленно подниматься, тихо ступая и не касаясь каблуками железных ступеней. Егор, шедший следом, любовался ее ногами и постоянно оступался.
– Осторожней! – пыхтел Кирилл. – Ты мне своими огромными ластами зубы выбьешь!
Они прошли два поворота лестницы, прежде чем достигли следующей площадки. Там, где на их этаже была толстая деревянная стенка, здесь прорисовывалась пыльная кирпичная кладка. Кирпич был современный.
– Прежний директор узнал об этой лестнице, – пояснила Заваркина, – и дал указание заложить проход. Проверить наличие других он не догадался.
– А где мы? – поинтересовалась Дженни.
– Это место видно с улицы? – подхватил Кирилл.
– Не видно. Это самый стык корпусов. Раньше эта лестница была снаружи старого здания. По ней можно подняться на чердак, – Заваркина показала рукой вверх и вниз, – а можно спуститься в подвал и оттуда выйти в парк. В ту часть, куда вам ходить запрещено.
– Нам везде можно, – самодовольно заявил Егор.
– Кроме недостроенного манежа, – буркнула Дженни.
Заваркина улыбнулась и мотнула головой наверх. Ребята пошли дальше. Еще два поворота, и процессия наконец уперлась в конечную цель. Ею оказалась низенькая дверца с огромным ржавым кольцом вместо ручки.
– Момент истины, – сказала Заваркина и с силой потянула за кольцо.
Ничего не произошло. Когда она опустила свой слабосильный фонарь пониже, ребята увидели большой и ржавый засов.
– Ну и какой дурак его закрыл? – спросила она и дернула засов вправо.
Раздался лязг, дверь накренилась, выскочила из петель и стала падать вперед. Егор и Кирилл подхватили ее.
– Вот почему ее закрыли, – догадался Кирилл, – она только на засове и держалась.
За дверью оказалось большое душное помещение, заполненное всякой всячиной. Один угол был доверху завален книжками, в другом пылился патефон. Чердак освещало большое полукруглое окно.
– Дамы и господа, посвящаю вас в одну из тайн школы святого Иосаафа, – пафосно сказала Заваркина, заходя в помещение и обводя его рукой, как свою собственность.
Ребята пролезли в низенькую дверцу (Егору для этого пришлось сложиться ровнехонько пополам) и рассредоточились. Кирилл кинулся разглядывать книги, Егор – патефон, а Дженни приглянулось старое пыльное кресло-качалка. Только Соня стояла посередине и улыбалась.
– Где мы?
– Это чердак, – Заваркина скинула какой-то хлам со старого кресла в стиле шестидесятых годов прошлого века, уселась в него и закурила. – Он идет над половиной помещений старого здания. Над остальными – система вентиляции.
– То есть за углом продолжение? – спросил Кирилл и, не дождавшись ответа, отправился туда.
– Знание о нем передают из поколения в поколение, но только несколько людей, учащихся в одно время, могут быть посвящены…
– И скольким людям еще можно сказать?
– Если честно, вас уже многовато, – усмехнулась Заваркина.
– А дым в кабинет не просочится? – обеспокоился вернувшийся Кирилл.
Заваркина отрицательно помотала головой и протянула ему пачку.
– С улицы этих окон не видно, – продолжила она, – если только издалека, с крыши какого-нибудь высокого здания. Но если кто-то приглядится и заметит вас этом окне, то подумает, что показалось. Вы можете выходить на крышу и загорать там голышом. Можете кидаться оттуда презервативами с водой. Или прыгать сами. В общем, делайте что хотите, только никому не рассказывайте ни о чердаке, ни о лестнице, ни о подвале. Другой выход на крышу – это спуститься с нового здания. Если вас там застукают – не убегайте через чердак. Всегда помните, чердак – это святое. О нем никто не должен знать. Пусть лучше думают, что вы подделали ключ от чердака нового здания или просочились через замочную скважину.
– Пусть меня лишаем поразит, если я кому-нибудь об этом ляпну, – Кирилл простодушно улыбался.
– Ты чего в крови? – спросила у него Заваркина озадаченно.
– Дикая кошка расцарапала, – Кирилл кивнул на Соньку, – в шкафу…
– Ммм, – протянула Заваркина, – страсть одолела? Где-то здесь была кровать…
Дженни вернулась из-за угла, озираясь со смесью восхищения и испуга.
– В книгах и сериалах, если герои находят чердак, то их всегда подстерегают неприятности, – сказала она.
– Уверяю вас, это совершенно безопасный чердак, – Заваркина сощурилась как кошка. – Опробован поколениями старшеклассников Иосаафа.
– А вы… ты зачем сюда пришла? – спросила Соня. – Кое-что забрать!
Заваркина встала и прошла в угол к огромному сундуку, обитому ржавым железом. Она не без труда откинула крышку, подняв облако пыли. Егор, заглянув внутрь, хлопнул себя по ляжкам и воскликнул, заикаясь:
– Ни х-хрена себе!
Глава шестая. Сказки тетушки Анфисы
Сундук открытым был больше самой Заваркиной. Ребята с любопытством столпились вокруг. Внутри лежал антураж для Бала на Хэллоуин. Наклонившись пониже, они смогли разглядеть китайские фонарики разных размеров, выполненные в виде фонарей-тыкв, гирлянды из плотных оранжевых резиновых трубок, какие-то бархатные платья, парики, игрушечные кандалы, бутафорскую мертвую голову, какие-то блюда, маску ведьмы и коктейльные трубочки, украшенные пластмассовыми глазными яблоками.
– Откуда столько всего?
– А что это?
– А это?
Ребята наперебой задавали вопросы и доставали из сундука предметы, один причудливее другого.
– Это что? – поинтересовался Кирилл, достав какие-то перепутанные веревки. – Парашютные стропы?
– Трапеция это, – пояснила Заваркина и нырнула в сундук с головой, – для воздушных гимнастов. Вернее, ее кусок. Остальное там, в углу.
– Откуда это? – спросила Соня и нетерпеливо дернула Анфису за рукав.
– Украдено у Попечительского совета. И из театральных мастерских, – Заваркина вынырнула, отряхнула пыльные руки и огляделась по сторонам. – Вернее, воровалось за всю историю проведения бала. Отсюда невыразимое количество и отменное качество.
– Почему отменили бал? – спросила Соня у Заваркиной настолько требовательно, что сама удивилась.
Та лишь пожала плечами.
– Где-то мы переборщили.
– В смысле?
– Бессмысленно переборщили, – непонятно ответила Анфиса. – Слишком много тыкв, маскарада, слишком активно пытались удивить и напугать прохожих.