Я вспомнил тот «веселый» район и согласно кивнул.
- Я думаю, время еще есть, - продолжал между тем Сережка. – Надо с бомжем поработать. Не похоже было, чтоб тот раньше с Вишняковым знаком был. Бомжи все возле того же места отирались, где я их и оставил. Вишняковскую водку распивали. Я к ним подошел. Запах, я тебе скажу, просто жуть! Меня чуть не вырвало, еле стерпел. Я их сразу спросил, где мой папа. Они на меня вытаращились, какой, мол, такой, папа. А я не отстаю, куда вы моего папу дели? Я в милицию заявлю. В общем, раскололись они. Рассказали, что подошел к ним человек, попросил бандероль отправить, водки дал за услугу. Они его первый раз в жизни видели. Я им в лоб, естественно, вопрос. – А адрес какой на пакете был? Бомж, который на почту ходил, задумался вначале, вспоминал, а потом и спрашивает. – А тебе, что за дело, мальчик. Иди и спроси у папы. Тут и остальные на меня с подозрением смотреть начали. Пришлось сматывать удочки.
- Даа, Сережка, а ты храбрец! Тебе мама никогда не говорила, что бомжи детей воруют и за границу продают? – укорил его я. – Говорил же, в милицию надо идти. Доиграемся мы с тобой.
- Не бойся, - Сережка, как обычно был беспечен. – Вот в субботу прихватим ключики, обыщем дом, тогда можно и в милицию заявлять. Ты Наташку, кстати, предупреди про субботу. Без нее не получиться ничего.
- Хорошо. Пошел я домой, а то сейчас родители с работы придут, волноваться будут. Да и уроки не сделаны.
- Покедова, - попрощался Сережка, провожая меня за дверь.
Уже только лежа в кровати, я вспомнил про то, как выпал из шкафа и какие при этом были лица у Сережки и тети Нюры, и расхохотался в полный голос. Когда испуганная моим смехом мама зашла посмотреть, что с ее сыном, я объяснил, что мне приснился смешной сон.
- Не балуйся! – строго сказала на это она и ушла.
Остаток недели я усердно учился, исправляя отметки, иначе не о какой операции в субботу не могло быть и речи, так как меня бы попросту посадили бы под домашний арест. Как ни странно чувствуя такую ответственность перед Сережкой, я даже ликвидировал почти все тройки. Наташа, после того, как я сообщил о том, что она будет участвовать с нами в «деле», каждую перемену вылавливала меня в коридоре «посоветоваться».
- А если вот так сделать… - делилась она своими планами по отвлечению внимания Вишнякова в тот момент, когда Сережка будет извлекать у него ключи.
Конец ее творческому поиску в этом направлении, как обычно положил сам Алдакимов, объяснив, что и как она должна будет делать.
- Смотри, не перепутай ничего. И никакой самодеятельности! А то знаю я вас, девчонок…
И вот долгожданная суббота, а вернее СУББОТА настала! С утра я чувствовал себя так, как, наверное, чувствуют солдаты пред решающим сражением. Я волновался до такой степени, что выдавил на зубную щетку вместо пасты мамин крем для смягчения кожи. И это при том, что мое участие в операции по похищению ключей было минимальным, так как Вишняков мог узнать меня и заподозрить неладное. Основная тяжесть приходилась на плечи Сережки и Наташки. Вот кому следовало волноваться! У меня даже зубы заныли, когда я представил себя на их месте. «Только бы все обошлось», - в очередной раз подумалось мне.
Я встретился с друзьями на улице. Наташка была оживлена, все болтала, пытаясь скрыть внутреннюю дрожь, а Сережка, напротив, был молчалив и сосредоточен. Не знаю, как выглядел я со стороны, но Сережка почему-то сказал, обращаясь именно ко мне.
- Не трусь, Мотька!
Хотя сам трусил отчаянно. Мы шагали плечом к плечу на остановку, и казалось, что все прохожие кругом знают, зачем мы встали в столь ранний час в этот выходной день. Даже встречные собаки и кошки с подозрением косились в нашу сторону.
К Вишняковской остановке мы подъезжали уже на грани нервной истерики. Наташка вообще начала нести полную ахинею. Сережка клацал зубами, а я чувствовал в коленях такую слабость, что еле держался на ногах и чуть не падал при каждом рывке автобуса.
Когда мы приехали, то Сережка твердо сказал.
- Ждем здесь. Если через два часа он не придет, то переносим на потом.
- Отлично! – с облегчением согласились мы с Наташкой.
При этом я прочел на ее лице то же, что, наверное, было и на моем – «лишь бы он сегодня не пришел». На Сережкином лице трудно было что-то прочитать, но он, несомненно, думал о том же.
Через час ожидания, я обнаружил, что мои товарищи стали повеселее, да и сам начал успокаиваться. «С чего мы взяли, что он куда-нибудь поедет? – думал я. – Может, он уже уехал. Или вообще решил провести день, уставившись в телевизор».
Сережка же с Наташкой, объединенные участием в грядущем преступлении, видя, что «объекта» нет, чуть ли не в салочки принялись играть на остановке.
Вишняков объявился, когда мы его уже не ждали, ждали автобус, чтобы уехать домой.
- Спокойно, - Сережка схватил меня за руку, так как я вскочил как ужаленный, увидев «объект». – Действуем, как договорились.
У Наташки при этом был вид, как у ученика, которому учительница по ошибке поставила пятерку за контрольную, а потом исправила ее на двойку.
- Ну чего замерли, - зло сказал Сережка, заметив нашу растерянность. – Айда за ним!
Мы перешли на остановку, где ожидал автобуса Вишняков. Он был все в той же ветровке и с неизменным целлофановым пакетом в руках. Людей на остановке было довольно-таки много, что как нельзя лучше подходило для наших целей.
Прибыл автобус, и пассажиры бросились штурмовать двери, чтобы занять места. Я заскочил в переднюю, а Сережка с Наташкой в заднюю, вслед за Вишняковым.
В автобусе я упорно старался не смотреть в сторону задней площадки, чтобы не выдать случайным взглядом ребят, но моя голова сама по себе поворачивалась туда, как будто жила отдельной жизнью.
Зрелище, которое развернулось там, было в тысячу раз интереснее разных там фильмов и книжек.
Вот Наташка трясущимися руками достает из сумки картонную коробку из под конфет, открывает ее и, «нечаянно», вываливает все содержимое под ноги пассажирам. А коробочка-то полна разными фантиками, стикерсами, безделушками и прочими девчоночьими радостями.
- Мамочки! – горестно вопит она на весь автобусный салон, и крокодильи слезы текут у нее по лицу. – Что же мне теперь делать?!!
Я сам чуть не прослезился, вспомнив, с каким трудом мы добывали все это добро. Мне даже пришлось поменять отличный плакат с Арнольдом Шварценеггером на проклятые стикерсы.
Пассажиры наперебой начинают утешать Наташку, которая бьется уже в настоящей истерике, издавая один противный звук, от которого закладывает уши и начинает болеть голова.
- УУУУУУУУУ!
Кто-то уже ползает и собирает злосчастные бумажки вместе с Аникушиной. Другие суют ей конфеты и яблоки, что бы она хоть на миг замолчала. Но Наташка и не собирается успокаиваться!
Вишняков тоже не остается в стороне, пытается погладить по голове несчастную девочку, наклоняется за стикерсом.
Сережка на миг прижимается к нему и так же быстро отшатывается. Лицо у него расплывается в такой счастливой улыбке, что я понимаю, что все удалось.
Тут мы подъезжаем к остановке, и Сережка выпрыгивает из автобуса. Мы же едем дальше.
Сердобольные пассажиры наконец умудряются собрать почти всю Наташкину дребедень обратно в коробку. Какие все-таки у нас отзывчивые и добрые люди в городе!
На следующей остановке сходим и мы, а автобус едет дальше, увозя всех этих прекрасных людей и обворованного Вишнякова.
Наташка вытирает слезы и говорит.
- Ну, как я?
Я вместо ответа показываю ей большой палец поднятый вверх.
- Я сначала притворялась, понарошку плакала, а потом мне так жалко все стало, - рассказывает она.
- Ясно – понятно, - говорю я. – Я сам чуть поднимать не кинулся всю эту ерунду.
Смеясь и шутя, мы возвращаемся домой, зная, что Сережка с нетерпением дожидается нас.
Встретиться мы договорились на крыше, даже Наташке решено было выдать нашу тайну, как мы туда попадаем. Как никак она уже была нашей полноправной сообщницей.
Я помог Наташке преодолеть прутья решетки и мы выбрались наверх. Сережка уже ждал нас.
Горд он был собой неимоверно! Как будто не кражу совершил, а, по меньшей мере, полет в космос. Сиял как начищенная монета.
- Ловко я? – произнес он и показал нам свою добычу, четыре ключа на брелоке.
- А вот еще, - он вытащил из кармана кошелек.
- Сережка, - накинулся я на него. – Ты что? Ну ключи для расследования нам нужны. А кошелек–то зачем воровать надо было?
Наташка тоже смотрела на него с осуждением и испугом, видно Сережка ей представился настоящим бандитом.
- Вот так вы значит, - заявил Сережка, ничуть не смутившись. – Что вы на меня так смотрите? Я кошелек специально взял, чтобы Вишняков не заподозрил ничего. А то, что это за кража, если одни ключи крадут, а кошелек, который лежит в том же кармане, оставляют. Да там и не было почти ничего, кстати… Сами посмотрите.
Он протянул нам кошелек. В нем лежали разные квитанции, тридцать рублей и маленькая цветная фотография какого-то рыжего мальчишки.
Мы с Наташкой успокоились. Не обеднеет наш «объект» от тридцати рублей.
- Раз все получилось так удачно, - торжественно объявил Сережка. – Предлагаю отметить наше боевое крещение. Ты, Мотька, сегодня ничего не делал, так что бери деньги и дуй за чипсами и «пепси».
Я согласно кивнул, взял деньги и пошел в магазин. По мне так лучше все время за чипсами гонять, чем по чужим карманам лазить. Безопаснее.
Отмечали мы нашу победу тут же, на крыше. После этого Сережка отправился домой, а мы с Наташкой спустились во двор погулять.
Во мгновение ока собралась компания для «казаков-разбойников». Что и говорить, мы с Аникушиной, естественно были в команде разбойников. Время пролетело незаметно, и мы очень удивились, когда родители стали звать всех по домам.
Спалось мне великолепно, хотя я раньше думал, что настоящие преступники только и делают, что мучаются бессонницей после своих преступлений.
Когда я пришел в школу, то первым делом мне на глаза попалось объявление о том, что в будущую пятницу должен состояться осенний школьный бал. А я-то и забыл, что в школе помимо уроков иногда случаются и праздники! Осенний бал это замечательно! Это и торжественное собрание, и праздничное чаепитие вместе с родителями и учителями. А самое главное – дискотека для всех, а не только для старшеклассников. А то у нас в школе какой-то дурацкий обычай, дискотеку устраивают только для старших классов. А мы вынуждены отплясывать на каких-то классных вечерах, где кроме одноклассников и одноклассниц никого нет. Какой в этом интерес, спрашивается? Ты со своим классом и так всю жизнь вместе, так еще и на праздниках изволь ими любоваться! Однако наши классные руководители на этот счет совершенно другого мнения. Они считают, что такие внутриклассные вечера сплачивают нас как коллектив. А зачем нам сплачиваться, если мы и так сплоченные донельзя. Вот я, например, учеников своего класса могу определять даже по звуку шагов.
Мне гораздо веселее на общешкольных дискотеках. Там и с Аникушиной можно потанцевать, кстати говоря. Целую неделю я жил в ожидании этого события.
В этот раз школьный бал обещал быть еще интереснее из-за двух причин. Во-первых, нашей школе в этом году исполнялось двадцать пять лет, а во-вторых, в субботу, на следующий день мы должны были посетить загадочный дом Вишнякова. У нормальных людей обычно получается с корабля на бал, а у нас, специальных агентов все наоборот.
Время до пятницы тянулось мучительно долго, и я все время опасался, что нахватаю каких-нибудь плохих оценок, и вместо дискотеки буду сидеть за учебниками. Но все обошлось, и я даже умудрился достичь по некоторым предметам очень неплохих результатов.
В пятницу, после уроков я наскоро пообедал и начал готовиться к праздничному балу. Родители как раз купили мне новые кроссовки, и я все берег их для подходящего случая. На мой взгляд, лучшего повода, чтобы обновить их и быть не могло. Выглядел я роскошно: черные джинсы, ярко-красный джемпер и белые кроссовки. Хоть на рекламном плакате рисуй! Я потренировался перед зеркалом делать мужественное лицо и отправился в школу. Территория вокруг школы уже бурлила от людей. Шли девчонки, по своей непонятной привычке сцепившись по три – пять человек в ряд, значительно вышагивали старшеклассники и сновали стайки малышни из начальной школы, затеявшие тут же свои нехитрые прятки-догонялки.
Я нашел своих одноклассников и присоединился к ним. Мы немного поболтали, а потом я увидел Наташку. Одета она была прямо под стать мне: джинсы-клеш, белая ветровка.
- Привет! – крикнул я ей и помахал рукой.
- Привет, Мотька! – радостно закричала она в ответ. – Ну что, готов завтра?
Я аж похолодел весь. Вот дает! Никакого понятия о конспирации. Я быстро подошел к ней, пока она еще чего-нибудь не ляпнула.
- Ты чего? – накинулся я на нее. – Обалдела? Люди же кругом!
- Ой! – испуганно прикрыла она рот рукой. – Я просто только об этом и думала все это время. Про дом этот. Вот и вырвалось.
- Ничего, - снисходительно сказал я, видя, что она и сама поняла свою промашку. Тебе надо заставить себя сдерживаться. Вот как я. Я тоже об этом постоянно думаю, однако не кричу на каждом углу.
- Я не хотела…
- Ладно, чего уж там, пошли в актовый зал.
На торжественном собрании директор нашей школы рассказал, сколько замечательных людей выпустилось из нее за четверть века. Звучали фамилии ученых, артистов, руководителей нашего города. Я сидел и мечтал, что когда-нибудь и мою фамилию директор зачитает со сцены. Например, космонавт Матвей Некрылов. Но об этом думать было еще рано, надо было хотя бы на первых порах хотя бы просто окончить школу. После выступлений учителей стали выступать школьные коллективы. Кто пел, кто танцевал, кто показывал веселые сценки из школьной жизни. По окончании концерта родители и учителя отправились на чаепитие, а мы пошли на дискотеку. Весь вечер мы с Наташкой танцевали вместе, пока дискотека не закончилась. Потом я, как настоящий джентльмен провожал ее домой, и мы болтали о разных интересных вещах. Провожание вышло настолько долгим, что в итоге я получил дома крепкую взбучку и обещание мамы больше не пускать меня ни на какие школьные мероприятия.
- Ты уже взрослый человек, Матвей, - сказала мне мама. – И должен понимать, что в твоем возрасте еще рано гулять так допоздна. Чтоб это было в последний раз!
Я поразился ее логике, но возражать не стал, понимая, что двенадцать часов ночи не лучшее время для споров с родителями, даже если ты считаешь, что прав.
- Хорошо, мам, больше не буду. Спокойной ночи, - виновато сказал я.
-Спокойной ночи, гулена.
Засыпая, я почему-то думал не о предстоящем завтра походе за тайнами гражданина Вишнякова, а о сегодняшней прогулке с Наташей. Поэтому заснул я с счастливой улыбкой на лице.
Проснулся уже в субботу. В день, когда все нормальные люди спокойненько себе сидят дома, смотрят телевизор и читают книжки. И только спецагенты вынуждены отказаться от всех этих приятных вещей и заниматься походами за чужими секретами. Именно в таком мрачно-торжественном настроении, я и собирался «на дело».
Заранее готовясь к возможным сложностям, я оделся в старый спортивный костюм, в котором обычно играл в футбол. Его, в случае чего и порвать не жалко. Мама давно говорила, чтобы я прекратил носить «эти лохмотья».
Наташка с Сережкой, видимо при выборе одежды тоже исходили из таких же соображений. Поэтому втроем мы выглядели как банда беспризорников. Не хватало только чумазых лиц и рук.
- Двинули, - буркнул Сережка, и мы отправились на автобусную остановку.
Далее все разворачивалось по тому же сценарию, что и в день похищения ключей. Мы дождались, когда Вишняков уедет в дом, но не поехали с ним, а стали ждать его возвращения.
Кстати, поход в чужой дом мне лично казался менее преступным, чем похищение ключей от этого самого дома. И куда как более безопасным. Мои товарищи тоже находились совсем в другом настроении, чем тогда.