Наутро я заставил себя встать без всяких выклянчиваний у мамы «еще полминуточки поваляться» и даже сделал зарядку, чего не случалось уже очень давно. Наверное, с тех пор, когда мы с Сережкой, после просмотра очередного фильма решили стать десантниками. В школе я, вопреки обыкновению, не гонял со всеми по коридорам и этажам, а лишь снисходительно посматривал на детские забавы одноклассников. Знали бы они! Правда, после уроков, я остался на часок поиграть в футбол. Ну, должны же быть и у специальных агентов хоть какие-то радости в жизни!
Дома, выучив уроки, я снова принялся читать Сережкину литературу. Там было множество непонятных слов, но эта непонятность меня лишь вдохновляла. Все-таки я не в какие-то там моряки готовился! Мама, пришедшая с работы, только головой покачала, сын, вместо того, чтобы играть в компьютерные игрушки, книжки читает.
- Сынок, в школе все в порядке? – обеспокоенно спросила она. – Или, может, компьютер сломался?
- Нет, мам, - бодро откликнулся я. – Книжку вот интересную читаю, про рыцаря Айвенго. – я накрыл «секретную» книгу про ЦРУ, заранее приготовленным томиком Вальтера Скотта. Честно говоря, «Айвенго» я прочел уже раз шесть, но мама этого не знала.
- Это хорошо. Читай, а то с этими игрушками в компьютере с ума сойти можно. Ужинать будешь? Или папу подождешь?
- Буду. А потом можно на улицу на часок, а то зачитался и погулять забыл, – попросил я.
- Что ж, сходи погуляй, проветрься. Если английский выучил.
- Йес, мэм, - ответил я, присаживаясь к столу.
Мы с мамой в еде неприхотливы. Это папе и первое, и второе подавай. Да еще салаты разные. Мы же делаем себе бутерброды с сыром и колбасой и готовим их в микроволновке. Пальчики оближешь! Папа этого не одобряет и считает, что человек должен питаться правильной пищей, а не всякими там хот-догами. Может он и прав, но горячие бутерброды мне лично кажутся гораздо вкуснее, чем, скажем, суп или макароны.
Поев и выпив сок, я оделся и позвонил Сережке.
- Серый? Это Матвей. Ты выходишь?
Телефонная трубка унылым Сережкиным голосом ответила мне, что сегодня, дескать, встретиться никак не удастся, потому что возникли некоторые непредвиденные обстоятельства. Надо же сказал тоже «непредвиденные обстоятельства»! А по мне так очень предвиденные. Небось опять схватил двойку по математике. Сережка отличный парень и учится неплохо, но есть у него одна проблема. Он напрочь не понимает математику и каждый урок для него просто катастрофа. Родители даже как-то наняли ему репетитора, студента какого-то физико-математического факультета. Так тот после месяца занятий отказался учить Сережку, объяснив это тем, что сам перестал понимать простейшие задачки. А еще он сказал, что у Сережки не математический склад ума, а гуманитарный. Родители после этого Сережку месяца два не ругали за плохие оценки по математике, все думали, что делать с его гуманитарным умом. Он, видя это, математику забросил совсем. И если раньше получал разные отметки, включая даже редкие четверки, то теперь постоянно таскал двойки, изредка разбавляя их тройками. Классная руководительница Сережки, заметив это, вызвала родителей в школу, где ясно и понятно разъяснила, что Сережкин «гуманитарный склад ума» не что иное, как лень-матушка. После этого Сережку снова стали наказывать за двояки, что сразу же повысило его успеваемость по математике.
- Ладно, тогда до завтра, - попрощался я, и, не удержавшись, добавил. – Желаю тебе исправить «непредвиденную» «пару» по математике.
Да, жаль, что Сережку не выпускают, но погулять мне все равно хотелось. Я выглянул в окно, чтобы найти себе компанию. Так, так, малыши под присмотром бдительных мам возятся в песочнице, всякие там перво – третьеклассники бессмысленно носятся друг за другом по двору. А вот это уже поинтересней! Наташка Аникушина с подружками что-то обсуждают на лавочке. Может и хорошо, что Сережку не выпустили. Они с Наташкой терпеть друг друга не могут. А я почти со всеми в нашем дворе дружу, да и Наташка мне нравится как человек. Не то, что другие девчонки, то дразнятся, то плачут, то визжат по разному поводу. Я принял решение и отправился на улицу.
Девчонки были заняты своими обычным девчоночьим делом – две плакали, а остальные во главе с Наташей их утешали. Я подошел и поздоровался:
- Салют! Чего ревете? Барби не поделили?
- Перестань, Мотька! Не видишь у людей горе, – ответила за всех Аникушина.
- Знаю я ваши беды, платье не купили или еще какую обновку. Чуть не по вашему – сразу в слезы! – ответил я. - Давайте поиграем во что-нибудь, я за мячом сбегаю.
- Иди, играй сам. Не до тебя, – отмахнулась от меня одна из плачущих.
- Вот странный вы народ. Объясните хоть в чем дело. Может и я поплачу за компанию, - пошутил я.
- Давай иди отсюда остряк-самоучка, - сказала Наташка. Все тебе хиханьки-хаханьки.
- Никуда я не пойду. Этот двор такой же мой, как и ваш. Что случилось то, может, помогу чем.
Наташа отвела меня в сторону, оставив свою свиту утешать плакс.
- Только смотри никому ни слова, - тихо сказала она, - А то у тебя язык как помело.
- У самой у тебя язык как помело. А я могила, – обиделся я, тем более что в ее словах была доля правды. – Мне болтать нельзя. Я теперь… - тут я замолчал, понимая, что чуть не выложил нашу с Сергеем тайну про спецагентов.
- Что ты теперь? – навострила уши Наташа.
- Я… Ну я теперь ничего никому не рассказываю. Вот так… - многозначительно сказал я.
Наташку этот мой сумбурный ответ удовлетворил, так как ей видимо самой хотелось рассказать мне кое-что интересное. Иначе бы она в меня вцепилась намертво, выпытывая, что нам с Сережкой за новая идея пришла в голову.
- Ну ладно, слушай. У Маринки с Танькой украли ролики! – выпалила она, сделав страшное лицо.
Я, ожидавший каких-нибудь страшных девчоночьих тайн, связанных как обычно с неразделенной любовью или тому подобными глупостями, даже и не знал, как себя повести. Подумаешь, ролики украли, эка невидаль! Вон у Витьки из третьего подъезда велосипед увели, когда он в магазин на минутку за мороженым забежал – это я понимаю трагедия! Но говорить Наташке об этом я не стал, очень уж она обидчивая. Поэтому я лишь глупо улыбнулся и задал еще более глупый вопрос.
- Кто украл?
- Даааа, Мотька, - разочарованно протянула Аникушина. – Я думала ты поумнее. Кто ж знает, кто украл. Он же записку с фамилией не оставил.
- Ты рассказывай дальше, - сказал я. – Это я просто так спросил, вдруг ты сообщница вора и проговоришься случайно.
- Не смешно. В общем, слушай...
История похищения роликов со слов Наташки выглядела следующим образом. Девчонки, как известно, народ неорганизованный и ветреный. Вот и Маринка с Танькой, сестры-раззявы, катались себе на роликовых коньках, а потом им, видите ли, приспичило пойти поиграть в выбивалу или классики. Они, естественно, вместо того, чтобы ролики домой занести, спрятали их возле подъезда в кустах. И преспокойненько отправились себе играть с подружками. Вернувшись, они, конечно же, никаких роликов не нашли. Дома рассказать о своей потере побоялись. Семья у них не очень богатая и за утрату довольно-таки дорогих роликов им могло здорово влететь.
- Понятненько, - сказал я. – Жалко девчонок. Тут, наверное, даже милиция не поможет. Машину, если угоняют и то тяжело найти, а здесь ролики какие-то.
- Милиция может и поможет, - возразила мне Наташка. – Только им в милицию нельзя, туда ведь только с родителями. А родители у них сам понимаешь по головке за это не погладят.
- И что они собираются делать?
- Как что? – удивилась Наташка. – Ролики искать.
- И каким образом?
- Ну спрашивать всех будут… Не видел ли кто…
- Это не метод, - авторитетно заявил я. – Если вор не дурак, то он в нашем районе на этих роликах ни за что не покажется. Тут по другому надо…
- Как, Мотька? – с надеждой спросила Наташка.
- Пока я тебе ничего не могу сказать, но передай девчонкам, что мы с Сережкой постараемся им помочь. Но пускай держат рот на замке.
- Спасибо! – завизжала Наташка и на радостях чмокнула меня в лоб.
После чего попрыгала к своим подружкам, оставив меня в глубочайшем раздумье на тему моего длинного языка. Тоже мне Шерлок Холмс недоделанный! С такими вот мыслями я и возвратился домой. Больше всего меня беспокоило то, что Сережка может просто высмеять меня и сказать, что такой ерундой, как поиск дурацких роликов заниматься не будет. А я, если честно, даже не представлял с какого конца начинать розыск.
Тяжело вздохнув, я набрал его номер телефона.
- Здравствуйте, а Сережу можно?
- Здравствуй, Матвей. Сейчас он подойдет.
- Что опять с Аникушиной языками чесали? Я все видел… – вместо «здрасте» ехидно спросил Сережка. – Надеюсь, ты ей ни-ни про нас?
- Что ты! – возмутился я. – Я молчок. Тут одно дело появилось…
- Какое дело! Ты забыл, кем мы хотим стать? У нас теперь только одно дело может быть. А ты все с девчонками этими… Вечно от них одни хлопоты.
- Я не хотел, но так вышло, что… - запутался я. – В общем, наша помощь нужна. Очень.
Сережка еще повозмущался на тему, что я дружу с девчонками, но, в конце концов, согласился выслушать эту, по его словам, «девчоночью ерунду».
После моего рассказа он помолчал и коротко сказал.
- Нет.
- Ну почему? – удивился я.
- Потому что, во-первых, мы секретные агенты, а не какая-нибудь милиция, чтобы за всякими воришками гоняться, а во-вторых, это попросту невозможно – найти в большом городе ворованные коньки.
- Так бы и сказал сразу, что кишка тонка. А то: «мы не милиция, мы не милиция», - передразнил я его. – Ладно, скажу им завтра, что мы ничем помочь не можем.
- Почему это «мы»? – насторожился Сережка, - Я, положим, никому ничего не обещал искать.
- Зато я обещал. От твоего имени, - успокоил я его. – Но ты не волнуйся. Мы же действительно не милиционеры.
- Так – так. Спасибо тебе, Мотька, – начал заводиться Сергей. – Значит, решим так. Никому пока ничего не говори завтра. Придется поискать эти проклятые ролики, а то у девчонок языки еще длинней твоего, разнесут по району, что мы брехуны последние. А ты знай, что мне кажется, что тебя вряд ли в секретные агенты возьмут, понятно? Слишком ты непредсказуемый.
- Понятно, понятно, - радостно сказал я. – Спасибо, что согласился.
- Тебе спасибо. Удружил, - буркнул он и повесил трубку.
Душа моя пела. Я так и знал, что Сережка не сможет отказать мне. Очень уж за свой имидж переживает. Что ж, теперь дело с пропавшими роликами уже не казалось мне безнадежным. А то как бы я выглядел в глазах Аникушиной? На радостях я заставил себя прочесть аж десять страниц из Сережкиной книги про ЦРУ. Во сне я опять удирал от каких-то книжек, только теперь они все были на роликовых коньках.
В школе, на следующий день, я несколько раз встречался в коридоре с Наташкой и в ответ на ее расспросы отвечал односложно, что, мол, все идет по плану, не волнуйся. А что я мог еще сказать, ведь план если и был, то у Сережки.
- Вы, Мотька, поторопитесь, пожалуйста, - умоляюще просила Наташка. – А то через неделю, оказывается, Маринку с Танькой родители собрались в Загородный парк везти погулять.
- Ну и что? – непонимающе произнес я.
- А то, что там, в парке все на коньках катаются, балда, - наставительно сказала Наташка.
- Ну и пусть все катаются. Я думаю, что твои подружки могут и потерпеть. Не покатаются разок, ничего с ними не случится.
- Они-то могут и потерпеть, - терпеливо, как ребенку, объяснила мне Наташка. – Только вот родители их туда специально везут, чтобы посмотреть, как они на роликах гоняют.
- Аааааа, - до меня дошел весь ужас ситуации. – Плохи дела. А отложить поездку в парк никак нельзя?
- Нет, - вздохнула Наташка. – Тогда родители точно заподозрят неладное. Девчонки и так еле выкручиваются, когда речь о коньках заходит.
- Хорошо, подумаем, что можно сделать, - ответил я, и мы разбежались по классам.
Итак, дело осложнялось. Сегодня уже среда. До выходных остается всего ничего. Надо будет уточнить у Аникушиной, в субботу или воскресенье ее подружки поедут в Загородный парк. Надежда оставалась лишь на Сережку. Я с трудом высидел последние уроки и кинулся домой, чтобы оповестить Сережку об изменившихся обстоятельствах. Трубку Сережка снял, на удивление, сразу же.
- Алло, Сережка, привет. Ну что там с нашим делом?
- С каким делом? А с этим… - с неохотой сказал Сережка. – Думаю пока.
- Быстрей надо думать, - я пересказал ему все, что мне сообщила Наташка.
- Дело дрянь, - подытожил Сергей, выслушав меня. – Не успеем мы до выходных.
- Что же делать-то? – я был в отчаянии.
Сережка задумался и я, затаив дыхание, ждал его ответа.
- Знаешь, Мотька, есть у меня одна идея. Только она того… Опасная очень.
- Ну говори же, - потребовал я.
- Если ролики мы не найдем, то, значит, надо отменить поездку в парк.
- Гениально, - с сарказмом произнес я. – Чем ты меня слушал? Я же тебе тысячу раз говорил, что девчонки не могут этого сделать…
- А кто тебе сказал, что девчонки должны что-то делать. Поездку в парк отменить можем мы.
- Кто? – переспросил я, думая, что ослышался.
- Мы, - повторил Сережка. – Ты и я.
- Как это?
Дальше я слушал Сережку не перебивая, и только поражался, с какой легкостью в голову моего друга приходят подобные дикие идеи. План состоял в следующем. Мы с ним должны были подкараулить, когда отец Маринки и Таньки приедет за девчонками и пока он пойдет их звать, проколоть ему шины.
- Обязательно на двух колесах, - убежденно говорил Сережка. – Одну запасную камеру он точно с собой возит, а вот две – фигушки.
Я рассеянно кивал трубке, а перед глазами у меня мелькали милиционеры, соседи, плачущая мама, папа, сжимающий в руках ремень, общешкольное собрание и прочие ужасы, которые грозили нам в случае провала.
- Ты уснул там, что ли? – вырвал меня из тягостных раздумий голос Сережки. – Ну, как идейка?
- А по-другому нельзя? – робко спросил я.
- Нет! – отрезал Сережка. – Разве что ты позвонишь в Москву и попросишь, чтобы прислали специальные самолеты, которые гоняют дождевые облака с места на место. Тогда может, что и получится. На роликах в дождь никто не катается.
- Понятно, - вздохнул я. – Если другого выхода нет…
- Давай, Мотька, узнай все подробности, и будем готовить диверсию. Нам этот опыт очень даже может потом пригодиться.
По голосу чувствовалось, что Алдакимов просто счастлив в предвкушении нападения на автомобиль отца девчонок.
- Ладно, - уныло пробубнил я и повесил трубку.
Вот тебе и Сережка, вот, называется, нашел выход. Что ж я за человек невезучий. Повздыхав над своей нелегкой судьбой, я направился на кухню. Я уже давно заметил, что чем хуже у меня настроение, тем лучше аппетит. Опомнился я, когда отрезал кружок колбасы для пятого по счету бутерброда.
- Все, хватит, - одернул я себя. – Будем надеяться на лучшее.
Но мое настроение становилось все хуже. Чтобы отвлечься, я решил поиграть в компьютерные игры. Но и тут все шло наперекосяк. Орки атаковали не в тех местах, где я их ждал и строил оборонительные башни, монстры выскакивали именно тогда, когда у меня кончались патроны, а мой любимый гоночный автомобиль не мог обогнать никого, кроме слоняющихся по тротуарам вдоль дорог пешеходов.
В сердцах я выключил компьютер и сел делать уроки. Как вы могли догадаться, то и в этом деле я не достиг никаких успехов. Плюнув на все, я отправился на улицу. По двору носилась беззаботная малышня, оглашая окрестности громкими криками радости.
«Везет же людям, – с завистью подумал я. - Ни волнений, ни забот. Только ешь вовремя, да гуляй в разрешенных местах. А я тут думай, как и девчонкам помочь и в тюрьму не попасть».
Поразмыслив, я решил прогуляться к Маринкиному с Танькой дому, чтобы разведать место предстоящего преступления. На улице светило веселое солнышко, встречные знакомые улыбались и здоровались со мной, а я брел, не замечая ни улыбок, ни приветствий. В душе у меня теплилась надежда на то, что я либо случайно встречу похитителя коньков, либо обнаружу, что подкрасться незаметно к машине возле подъезда нет никакой возможности.