Москва...Во главе путча люди, которые были не в силах, по тем или иным причинам, отказаться от стиля и методов администрирования сталинской эпохи. Тот же сталинский запашок - накормить население, борьба с бандитизмом, многострадальный народ. Путчисты сообщили, что Горбачев болен. Ни одному их слову не верят - не верят в России, не верят на Западе - не верит планета. Но! - Америка и Франция, Израиль и Германия выжидают - чья возьмет? Победителей не судят - истина, по-видимому, бессмертная. На стороне путчистов армия. Танки на улицах Москвы. Перед Российским Парламентом приверженцы Ельцина. Женщины уговаривают солдат не применять оружие. Ельцин, окруженный телохранителями, на броне танка. Он обращается к москвичам, к шахтерам Кузбасса, ко всем жителям страны, ко всем республикам - просит бастовать, не подчиняться приказам путчистов. Возводятся баррикады. Нерешительность путчистов очевидна - на экране телевизора их лица, выражающие растерянность и неутаенный страх. Наконец-то, если вести счет от декабристов, из искры разгорелось пламя все большие и большие массы народа участвуют в демонстрации протеста. Появилось сообщение, что Горбачев жив. Ельцин требует освободить Горбачева из под ареста. Горбачев возвращается в Москву и приступает к исполнению служебных обязанностей. Демократия победила. Число жертв среди сторонников перестройки - три человека. Среди путчистов - застрелившиеся партократ Пуго и его жена. Революция в России в сравнении с революцией в Румынии носила значительно более умеренный характер. Однако ее результаты ( учитывая, что коммунистическая Россия была оплотом мировой реакции) судьбоносны для всего мира. Поскольку все путчисты являлись членами ЦК коммунистической партии и поскольку, несомненно, они в подготовке к перевороту опирались на нижестоящие, подчиненные им, внутрипартийные структуры, поставлен вопрос о запрещении действия компартии СССР. Через несколько дней после несостоявшегося переворота, прозревший и умудренный горьким опытом, Горбачев снимает с себя полномочия генерального секретаря компартии и предлагает самороспуск. Латвия, Эстония и Литва становятся самостоятельными государствами. Остальные союзные республики также тяготеют к выходу из СССР. Стоящее на повестке дня подписание Союзного договора, не поможет липовому единству. Любая нация имеет право на самоопределение и поскольку демократические принципы управления позволяют осуществить это право, распад империи на многочисленные самостоятельные государства неизбежен. 17
Потрясенный друг приветствует изумленного. Итак, революция, о необходимости которой все время говорили большевики, ЗАВЕРШИЛАСЬ! (вопли, аплодисменты, выстрелы).
То есть, честно говоря, будем надеяться, что завершилась. Известно, что такое зверь, загнанный в угол.
Пишу тебе по свежим следам событий, подразумевая, конечно, что общая картина тебе известна из газет и ТВ. Знаю твою нелюбовь к средствам массовой информации, но уже события 18-21 августа, думаю, приковали тебя к экрану.
Факты, фактики, фактищи, впечатления. Нет, все-таки, написать тебе все, что мне хотелось бы, это непосильная задача. Может быть и посильная, но это, просто-напросто, получилась бы книга. И какая книга!
Деятельность КПСС приостановлена, практически запрещена. Украина стала независимым государством. УССР перестала быть Социалистической, Советской, даже перестала быть Республикой (?!), и стала просто Украина. 16-ти метровый памятник Ленину на Крещатике предназначен к слому, причем, не далее, чем завтра, а пока обнесен забором с надписью на нем ?Просим простить за временные неудобства?. Комментатор по этому поводу сказал: ?Интересно, какие временные неудобства имеются в виду? Эти 74 года, пережитые народом по вине этого человека??
Эти евреи опять превысили процентную норму. В стране их всего 0,4 %, а на площади перед Российским Парламентом, в эту критическую ночь, их погибло 33 %. (Погибло трое защитников, один из них - еврей).
Путчистами были составлены проскрипционные списки. Думаю, и мне там нашлось скромное место, учитывая мое прошлое досье, и особенно доносы, которые я писал сам на себя в последние годы (я имею в виду письма к тебе, включая и это последнее).
На местах по-прежнему тишина и внешнее спокойствие. Самое страшное, что большинство так называемых простых людей, с которыми мне пришлось говорить в те дни, приняли путч с облегчением и одобрением: ?Вот, наконец-то, наведут порядок?. Любят палку мои сограждане. И все-таки люди изменились за последние 3-4 года. И тут огромная заслуга Горбачева, давшего возможность говорить! Наблюдая за всей этой свистопляской, я пришел к выводу, что честолюбие ведет Горбачева к тому, чтобы стать анти-Лениным, и это, несомненно, создаст ему славу неслыханную. Я, конечно не ожидал, что дело повернется таким именно образом, но вот повернулось и не дай Бог, повернется назад. А это, прямо скажем, очень не исключено. Существует миллионная армия ГБ. Вообще, я тебе скажу, крайне удивительно, что путч не удался. Ведь действовали очень опытные люди.
Газета ?Правда? стала ?независимой?, с фронтона исчез профиль Ленина. Ну, и наши днепропетровские газеты, само собой, не отстали, но при этом замерли в ужасе и это невозможно не заметить. Первая полоса - официальные сообщения, остальное - вялая жвачка о I-ом сентября, о передовиках, о недостатках в торговле... В общем, смешно и грустно. А ведь могли бы! Но в редакциях сидит все та же пиздота, дрожит и ждет: как оно поверн°тся.
Остаюсь надеяться.
А. Кобринский, "ПЛАЧУЩИЙ ОСЕЛ", роман-дневник
продолжение II
18
С возрастом я стал замечать, что вирусы тоски и апатии поражают меня два раза в год - в сентябре и в апреле. Сегодня 13 сентября. Я нахожусь в прострации. Чтобы хоть чем-то занять себя я, отключив сознание, вожу карандашом по чистому листу бумаги. В абстрактные узоры моего настроения помимо моей воли вплетается одна и та же цифра - 47. Беру новый лист и снова рисую и снова волнистые линии, стрелки, треугольники, квадратики и цифра - 47. Гляжу на часы - 2 часа дня. Я не в России. Я в Израиле. Лениво поднимаюсь. Опускаю шторы, чтобы защитить комнату от испепеляющих солнечных лучей и снова сажусь в кресло. Засыпаю. Мне снится, что я женщина. Голоса. Светлая комната. Входит мужчина - мой муж. Над белым воротником бычья шея и квадратный подбородок. В мясистых коротких пальцах цветы. Бас: ?Дорогая, поздравляю тебя с днем рождения!?
Мне исполнилось 47 лет. Вечером гости. Застолье веселое, но мне грустно. Мой муж, напившись до положения риз, уснул задолго до того, как гости начали расходиться. Последней уходила моя подруга. Незамужняя и одинокая, она попросила меня проводить ее. Когда я возвращалась, там где тропинка вклинивалась в заросли крушины, навалилось на меня что-то тяжелое и отвратительное, раздавило и прижало к земле. Меня охватил такой ужас, что я не сопротивлялась. Нашли меня на следующий день в беспамятстве. Два месяца я пролежала в больнице. То, что со мной произошло, стало достоянием бабьих версий, толков и пересудов. Я отчетливо вижу жителей того городка, в котором я жила. Я чувствую на себе их косые взгляды, их мордастое обывательское любопытство. Насильник был пойман и осужден, но спокойствия эта расплата мне не вернула и даже наоборот - послужила источником новых сплетен и пересудов. Мой муж после случившегося бросил меня. Детей я, по его настоянию, отдала ему, потому что мне казалось, что я потеряла моральное право на их воспитание. Я желала уехать, но куда? Нет, я никак не могла вырваться из городка, где каждый день, смотревшая в мое окно роща, напоминала мне о моем позоре. Я была прикована к единственному, что у меня осталось - к больным старикам, отцу и матери. Умерла я от скоротечной чахотки в 49 летнем возрасте. Но могу ли я собственную смерть считать исчезновением? После короткой потери сознания я пришла в себя во чреве женщины, которую какой-то мужчина называл Зиной. Это было 13 сентября 1938 года. И хотя позорное прошлое покинуло меня, я продолжала страдать. Вернее не я, а космическое зерно моего духа, в котором таилась инфекция - бациллы неизжитой кармы, горькая память моих прошлых перевоплощений. Космическое зерно моего духа оставалось пораженным ипохондрией до конца октября. В течение этого периода оно заглушало в себе тоску, растворяя ее в радостном ощущении роста и развития новой формы. Последовавший за этим пятимесячный отрезок времени можно назвать золотым. Привязанность к материнской пуповине не мешала мне ориентироваться в игре магнитных потоков. Солнечные бури воспринимались мною на уровне клеток. Каждый последующий день казался мне прекраснее и желаннее предыдущего. 30 марта 1939 года, силой грубой и чуждой мне, я был вытолкнут из материнского лона. Радости от ощущения вдохов и выдохов космическое зерно моего духа не испытывало. Исходя из опыта прежних моих существований, оно знало, что ничего хорошего житейский океан не сулит. Целый месяц шло привыкание к первому ограничителю движений - к ненавистным пеленкам. Целый месяц кто-то невидимый уничтожал во мне сознание и память прежнего опыта. И только тогда, когда ему удалось это, приятный моему слуху женский голос с трепетом, будто совершилось величайшее чудо, произнес: ?Смотри, Мотя, наш сын уже улыбается!? 19
Натан попросил меня выйти на работу во второй половине дня. Заказов в последнее время не было и я не мог понять, почему он не увольняет меня. В 10 часов вечера мастерская осветилась маленьким, плешивым, лучисто улыбающимся Натаном. Сказав, что очень спешит на деловое свидание, он закрыл мастерскую, не дав мне очистить руки от мазута. Переодевался , я на улице за углом мастерской. Сложив в нейлоновый кулек грязную одежду, я медленно пошел домой, будучи твердо уверенным, что отработал у Натана последний день. Утром он позвонил мне и, попросив тысячу иезуитских извинений, сказал, что, к сожалению, в настоящий момент у него нет работы. ?Позвоню, когда появится?, - сказал он и я вдруг почувствовал, что голова на моей шее, помимо моей воли, начала дергаться, как у полишинеля, захлебываясь в искусственном смехе. Резко оборвав этот хохот, я положил трубку. 20
Уважаемая госпожа, Виолетта Хомяк! Напоминаю Вам, что я имел честь познакомиться с Вами, принеся Вам в редакцию стихи, которые почему-то показались Вам подражанием Алишеру Низамиддину Навои. И, кроме того, Вы посчитали их слишком пессимистичными для газетной публикации. Они, по Вашему мнению, могли бы содействовать росту отрицательных эмоций среди новых репатриантов. Может быть Вы и правы, но по моему, поэзия - не сахарная пудра для подслащивания стрессовых ситуаций (особенно тех, в которые попадают *олим). Когда я создаю стихотворение, мною руководят два фактора - мое настроение и стремление писать на высоком художественном уровне; но, когда я читаю стихи какого-нибудь автора, то на меня действует только один фактор - отвечают ли его стихи моему художественному вкусу. Пессимистические они или оптимистические - дело самого автора. И если у кого-то настроение такое, что впору повеситься и, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, он берет в руки ?Цветы зла?, не зная при этом (представим себе такую оказию), что это за поэт и каково содержание его стихов, и читает: Столб виселицы там, где все - в твоем цвету, Столб символический...мое изображенье... - О, Боже! дай мне сил глядеть без омерзенья На сердца моего и плоти наготу! ...то можно ли, уважаемая госпожа Виолетта Хомяк, предъявлять претензии Шарлю Бодлеру (если бы он, конечно, был жив) за эти болезненные строчки, могущие подхлестнуть незадачливого читателя страдающего острой неврастенией, взять в руки веревку и повеситься; или более современному виновнику вероятного криминального происшествия - Академии наук СССР, посмевшей издать Бодлера в серии ?Литературные памятники? без учета возможных последствий? Признаюсь, что, если бы я работал редактором газеты ?Двенадцать колен? и мне попались бы в руки подобные стихи, то я опубликовал бы их, несмотря на угрозы КНБ - Комитета небесной безопасности.
Второй раз мы встретились с Вами случайно в книжном магазине. Вы, движимые сентиментальным настроением, предложили мне сделать вторую попытку. ?Только, - предупредили Вы, - стихи должны быть веселыми и короткими!? Как видите, я осуществил то, что Вы мне посоветовали, однако опасаюсь, что на этот раз Вы решите, что присланные мною произведения напоминают Вам Омара Хайяма. 1 Оресту пришлось Трезвым быть виночерпием Наливал он вино Эвменидам и Гарпиям! 2 Наш раввин ушел бы в горы С высоты читать кадишь, Но милей ему заборы Без реклам и без афиш!
3 Грива, львиный рык и жопа Изнасилована Ева На глазах у эфиопа, Побледневшего...от гнева! ___________________________________________ * Существование КНБ - галлюцинация автора, вызванная болезненной инерцией его травмированного мышления (примечание доброжелателя).
21 Спустя два месяца после моего приезда в Израиль, я получил письмо с убедительной просьбой посетить Комитет небесной безопасности. Какова разница между КНБ и КГБ я не знал, но о том, что в их работе есть нечто идентичное, догадывался и поэтому старожилу, переведшему это письмо с иврита на русский, лишних вопросов не задавал. Да он мне, любопытной Варваре, по-видимому, не ответил бы. Во всяком случае, так я почувствовал. Утешало меня только то обстоятельство, что я не исключение - приглашали почти всех новоприбывших эмреповцев. Мой друг по общежитию, тоже днепропетровец, побывал там раньше. Он не скрыл от меня той части беседы, в которой был упомянут я. Его спросили, замечал ли он какие-либо странности в моем поведении или иные признаки психического отклонения от нормы. ?К чему бы это?? - спросил он меня. Я промолчал. Не хотелось бередить то, что хотелось бы забыть начисто: семидесятые годы, гебистские провокации, сумасшедший дом, психоневрологический диспансер. Подумалось: ?Очевидно у каэнбистов есть обо мне, в этом отношении, какие-то сведения?. И вот теперь моя очередь идти на сверку-проверку. Адрес небесные комитетчики указали конкретный, земной. Поднимаюсь по лестнице, имеющей несколько переходов. В закутке вижу какой-то предмет. Что же это может быть? Оказывается, дамская сумочка. Приоткрываю, несмотря на опасение, что за мной могут наблюдать...Набор помады, зеркальце, расческа, противозачаточные средства, сигареты... Похоже, что в своей работе каэнбешники пользуются услугами проституток. Да, но зачем она оставила сумочку здесь? Может, так удобнее? Не приносить же эту сумочку, с ее профессиональным содержимым, домой - муж, не дай Бог, заглянет или шустрые дети. Звоню. Двери открывает молодой человек в штатском. Лицо холеное. Жесты уверенные. Говорит на иврите, затем, неожиданно, переходит на русский. Спрашивает, как мне понравился Израиль, как продвигается изучение языка, получаю ли я письма из России. И вдруг: - А что вы можете рассказать о Лойфмане? - В каком плане? - Его взаимоотношения с КГБ. - Определенные! - Вы в этом уверены? - На все сто процентов. - У вас есть доказательства? -Да. И, прежде всего, личный опыт общения с этим человеком. -А не является ли ваше утверждение навязчивым состоянием? У нас есть сведения, что вы человек с психическими отклонениями от нормы, - сказал он, давая мне понять, что работники КНБ свое дело знают. ?Где я? Может быть ни Чопа, ни Вены не было и я не в Израиле - я по прежнему в Советском Союзе?, - холодный пот выступил у меня на лбу. -Складывается впечатление, - он улыбнулся, - что вы не из смелых! -Я действительно опасаюсь. -Чего же и кого? - спросил он и брови его с наигранным удивлением поползли вверх. -Того, что никак не могу убежать от прошлого. -Что вы имеете ввиду? - спросил он настороженно. -А хотя бы этот допрос. Он напоминает мне самые мрачные времена. -Но в тех временах вы выступали против властей, а в Израиле...
Не дав ему закончить фразу, я выпалил:
-Думаете, что и здесь буду выступать?!
-У нас демократия!, - сказал он и лицо его сделалось строгим и серьезным.
-Демократия! - выдохнул я со злостью, - почему же вы расспрашивали некоторых моих знакомых о моем психическом здоровье? Не кажется ли вам, что вы этим способствуете распространению нежелательных для меня сплетен и слухов, могущих в дальнейшем отрицательно повлиять на мой социальный статус? И, вообще, зачем вам это надо? Уж не собираетесь ли и вы, в случае чего, меня в психушку упрятать?
Холеная физиономия каэнбиста перекосилась:
-Нет, в сумасшедший дом мы вас не отправим!? - сказал он многозначительно: мол, придумаем что-нибудь другое...
Что подразумевалось под этой многозначительностью я понял тогда, когда попытался получить государственную (амидаровскую) квартиру. К моему удивлению Министерство абсорбции мою просьбу удовлетворило немедленно. Квартиру мне предоставили в центре страны, в поселке Беер-Якове, славящемся на весь Израиль своим сумасшедшим домом. В этой связи мне вспоминается Днепропетровск и расположенный на его окраине поселок Игрень, на территории которого нахо дится известный на весь Советский Союз сумасшедший дом. Днепропетровцы, если хотят сказать о ком-нибудь, что у него с головой не все в порядке, говорят: ?Ему надо лечиться на Игрени!? Здесь же в Израиле, в подобном случае, говорят: ?Царих ло леашпез бабеер-яков!? ______________________________ * Надо его госпитализировать в Беер-Яков. 22