- А-а... А что это?! - строго спрашивает мама, указывая на горку печенья в углу комнаты?
- Это наши запасы на зиму. Мы бельчата, - радостно сообщает Степа.
- Немедленно это убери. Еще тараканов тут разведете.
- Мама, мы это печенье на дачу возьмем, - вмешивается Маша. - Это на лето запасы. бабулечке.
Маме вдруг очень-очень захотелось посмотреть летние фотографии. Скорей бы все переделать. И сесть. Смотреть. Вспоминать.
Вот на этом снимке Маша в расщелине старой сосны, вся в солнечных бликах. Какая хорошенькая!
Вот Степан несется в речку с широко разинутым ртом и горящими глазами.
А здесь они все вместе. Мама такая лирическая, в лиловых тонах, изящная соломенная шляпка, меланхолическое выражение лица. Сидит на лесном пне. На руках ребенок. Можно подумать, что его только что принесли ей какие-нибудь няни. А где-то за кадром усадьба, фонтан, гувернеры. А над ними облако. Желтое. Очень солнечный день.
Мама засыпает, размышляя о том, как трудно представить себе то блаженство, которое ожидает праведников в раю. "Если даже на нашей грешной земле бывает так хорошо".
- Ты спишь? - папа шепотом.
- А что?
- Как что? Мы же собирались в прорубь. Крещенье же!
- Какая прорубь? Наверное, лед весь растаял.
- Да уже мороз. Пошли.
- О-о-о... Это очень холодный цвет.
- Что?
- Ты получил зарплату?
- А что?
- Где твои космы?
- Был в парикмахерской. Могу же я себе хоть раз в год позволить. Так идем?
И правда, похолодало.
- А можно кое о чем тебя попросить?
- Проси.
- Пройтись с тобой под руку.
Папина левая рука сгибается в локте. Мама выпрямляется и поднимает подбородок. Вот это да! Без детей. С мужем. На улице. "Жаль, что никого знакомых нет," - сокрушается мамино тщеславие.
Ныряют. Раз. Два. Три. Обратно трусцой, держась за руки.
Дома.
- Значит, водка?
- Ну, в честь праздника.
- Тогда и мне налей.
Мама согревается и веселеет. И может быть, действительно, он начнет нормально, как все, выпивать немного по праздникам. И не стоит беспокоиться, ругаться.
x x x
Мама, румяная, вбегает в квартиру с мешком продуктов. Папа спешно одевается, чтобы уйти.
- Февраль... достать чернил и плакать.
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Мама, декламируя, обматывает шарфом папину шею.
- Это ты сама сочинила? - высовывается из комнаты Степа.
- Спасибо за доверие. Это Пастернак.
- Что-что?
- Так ты в субботу придешь пораньше?
- Постараюсь.
- Трезвый?
- Постараюсь. Пока.
Мама строит планы на субботний вечер. Надо бы в гости. Без детей. Ну, со Степой. Может быть, и с Машей. Но без Володи.
- Ты что не знаешь, что маленьким надо уступать? - слышится между тем Машин голос.
- Ты у нас вредная, как Шапокляк, - говорит Степа.
- Шапокляк мальчики бывают. А я девочка... Шапоклякша...
Маша выходит из кухни.
- Мам, дай каши. Ну что это такая за хозяйка - кашей никого не кормит!
Следом за ней появляется Степа с обмотанной шарфом головой и лыжной палкой в руках:
- Я вызываю тебя на Троянскую войну!
- Не хочу я войну, - сопротивляется "миролюбивая" сестра.
На кухне грохот. Мама под звуки разгорающейся ссоры бежит туда. Володя с опрокинутой табуреткой "в обнимку" валяется на полу, весь присыпанный сахаром. Видно, лез на стол за сладеньким.
Успокаивая малыша, мама вдруг "вспоминает", что субботним вечером надо ведь быть в храме на всенощной. Давненько ей не предоставлялась такая возможность. А когда последний раз причащалась? Пытается сообразить, подметая пол. Смотрит на часы.
- Степан, собирайся на гимнастику.
- Не хочу-у-у!!! - несется из прихожей вопль возмущенного "воина".
Врывается на кухню еще более возмущенная дочь:
- А почему он первый на гимнастику?!
- Сегодня школьная группа раньше, чем ваша, - объясняет мама, спешно перемывая тарелки.
- Я хочу сначала!
- Степан, ты собираешься?
- Не хочу!
- Две крайности! Я вас обоих сейчас выпорю! Я вас, таких невоспитанных, на дачу к бабулечке больше не
повезу!
Маша замирает. Что это? Ей послышалось? Ее не возьмут на дачу?
- Мамулечка! А что тебе помочь? - сладким голоском спрашивает дочь, ласкаясь.
- То-то же. - говорит мама. - Посуду вот учись мыть.
Маша с готовностью забирается на стул возле раковины и начинает полоскать тарелки под струей воды. Через минуту спрашивает, указывая на себя мыльной рукой:
- Мам, ты возьмешь эту крайность к бабулечке?
- Еще подумаю.
День идет к вечеру. Мама ведет Машу с занятий. Володя, как всегда, впереди. У подъезда останавливаются поговорить с тетей Шурой.
- А мои-то обои отличники были. Растила их, молоком поила.
Мама смущенно молчит. Горькая тема. "Что-то меня ожидает?... Может, мне все-таки говеть, а не в гости собираться? Гневаюсь что-то часто, с детьми не лажу... Но к Симке-то я ведь тоже не скоро еще смогу попасть. Она так звала..."
Допоздна мама размышляет, как провести этот предстоящий, драгоценный субботний вечер. Папа будет дома. Какая редкость! Что-то он задерживается сегодня. Дети уже спят. Ужин стынет. Мама разбирает недавно поступившую "гуманитарную помощь". Неплохая куртка для Степы. Зимняя. На будущий год. А это Маше комбинезон. Тоже "на вырост". Все это мама запихивает в большой мешок. Надо отправить пока на антресоли. Вместо того, чтобы воспользоваться стремянкой, мама закидывает мешок наверх, как баскетбольный мяч в корзину. Он, правда, получился тяжеленький. Скорее всего, не получится все так просто, без лесенки.
Так и есть. Мешок не удерживается на антресолях и валится назад, по пути задевая велосипед "Орленок". Мама успевает сделать шаг в сторону. Но удара не миновать. По голове. Железным велосипедом. С высоты почти три метра. Потолки высокие.
Обхватив руками голову, мама ковыляет в ванную. Полощет голову под холодной струей. Кровь течет. Хорошо, что дети спят. Вот бы испугались.
С мокрым полотенцем на голове она плачет в постели. Хорошо также, что папа задерживается. От него бы влетело. Столько раз говорил, что так делать нельзя.
"Говеть", - думает мама, засыпая.
x x x
- Ура! Папа решил починить мне велосипед к весне!
Это Степа утром обнаруживает в прихожей свой "Орленок".
- А где он? На работе?
- Не знаю.
Мама берет трубку телефона. Глухая тишина.
- И телефон сломался, - говорит мама задумчиво. - Надо мне говеть.
- А где все-таки папа?
- Не пришел ночевать.
- Почему?
- Работает, наверное. Чтобы в субботу освободиться!
В этот момент открывается дверь. Появляется глава семьи. Ничего не говоря, раздевается. Следует в комнату. Ложится на диван.
- Что случилось? - допытывается встревоженная мама. - Где ты был?
- В вытрезвителе, - глухо отвечает папа. - Казенные деньги были с собой...
- Та-а-ак... Мало тебе было под машину попасть.
- Спасай меня. Я сегодня должен станок купить.
- Ты намекаешь на дедушкины деньги? Они присланы детям. Мы купим на них спортивный комплекс. А
ты иди без станка! Кайся!
Молчание.
- Ну, конечно! - распаляется мама. - Ты думаешь, сейчас купишь станок и на работу. Как ни в чем не
бывало. А пострадают только дети.
- Сейчас будут звонить, искать...
- Не беспокойся. Телефон сломан.
Папа лежит. По всему видно, что это надолго.
Так проходит день. Мама бодра духом. Не имея собеседников, она сама с собой рассуждает о том, что в данный момент особенно чувствуется Божье присутствие в их жизни. Промысел. "В конце концов, все эти неурядицы должны же убедить его, что надо бросить пить".
Дети, каждый занят своим делом. Володя делает "ревизию" в кухонном столе. Маша выкладывает мозаичный узор по образцу. Степан рисует подвиги греческих басилевсов.
- Мам, водка - это Троянский конь.
- Ох! Точнее не скажешь, - поражается мама. - Подождите минутку, я от тети Шуры позвоню.
- Алло! Сим? Я не приду... Ну, да, случилось кое-что... Телефон сломан. Я от соседей.
Из родной квартиры слышится отчаянный степкин рев. На кухне маминым глазам представляется следующая картина: сын обливается слезами рядом с растерянным папой, который держит в руках то, что было недавно скрипкой.
- Я хотел позаниматься, а папа сел...
- Ну и что?
- На скрипку.
- Сколько раз я говорила, что инструмент не должен валяться где попало!
Мама уничтожающим взглядом смотрит на убитого папу.
- Логичнее было бы, если б села на нее я, а не ты.
Ах, если бы был в исправности телефон! Сейчас возбужденная мама обзванивала бы друзей. "Вы подумайте! - говорила бы она. - Чем закончилась наша музыкальная "эпопея". Папа сам сломал скрипку. Теперь не только частные, всякие вообще занятия отменяются".
Но она обречена на молчание. Смотрят с детьми диафильмы. Вычитывают все вечернее правило. Как сегодня все замечательно идет! Дети хорошо себя ведут. Мама "на пять" выполняет свои обязанности. И не "трещит" в трубку о своих проблемах. Занимается детьми.
Ночью не спится. Строчит в своем дневнике. "Может, "писать" - это лекарство от "говорить"? И как это раньше в голову не приходило? Чем празднословить, писала бы! Бумага-то не человек, ее не жалко".
Проходит несколько дней. Состояние папы ухудшается. Мама постепенно теряет терпение и, кроме того, не может вспомнить, куда спрятала присланные дедушкой деньги. Перебирает в уме свои "тайнички". "Может, я их уже истратила и забыла об этом?"
Завтра праздник. Сретение. Мама листает книгу "Русская икона". Находит то, что искала. Мария, Иосиф принесли в храм Младенца. Симеон и Анна встречают.
- От лица всего человечества. Сретение - это встреча на церковном языке.
Дети заинтересованно слушают рассказ о старце Симеоне. За окном метель.
- А в народе считали, что это встреча зимы с весной.
От порыва ветра звенят стекла.
- Дерутся, - ухмыляется Степа, глядя в окно.
- Садись за математику. Уже скоро спать.
- Не хочу! Как мне все это надоело!
"Все-таки надо мне самой брать его в "ежевые рукавицы". На папу надеяться нечего", - думает мама.
- Если ты не будешь сидеть за уроками, когда я в следующий раз зайду в комнату, пеняй на себя,
ледяным тоном говорит она. И удаляется на кухню. Там есть, как всегда, чем заняться. Следом бежит Маша.
- Мам, дай мне задание!
- Садись писать в прописях.
- Я букву "З" буду писать.
- Хорошо.
- "З" - это зайкина буква?
- Да.
Маша разглядывает картинку.
- Этого зайки?
- Да.
- А другие зайки что без буквы?
- Маш, подожди пока... Так сколько у тебя получилось яблок, Степа?
- Не знаю. Я устал.
- Ты сам тянул время до вечера.
- Ой, лучше бы и не жить, чем такие мучения... Хоть бы лето скорей наступило, что ли...
- Без зимы нет лета.
- Ну, в Африке же нет зимы.
- В их языке и слов таких нет - "зима", "лето". Они не знают, что у них лето... Степа, дорогой, ну когда я смогу тебя убедить, что наша жизнь прекрасна?
- Да чего в ней прекрасного?! - сын отшвыривает тетрадку. - Перочинного ножика у меня нет.
- Наша земная жизнь - это... ну, как бы, зима, без которой не будет лета.
- Какого еще лета? - тревожно настораживается Степа.
- Я имею в виду вечность.
- Ну, понятно, - Степа совсем расстраивается. - Я-то в рай не попаду.
Мама стоит между двумя письменными столами. Дочь вся ушла в свою работу. Она испещряет тетрадные листы мелкими загадочными рисунками. Какие-то извилины, спирали, геометрические фигуры. Разноцветные. Красиво. А Степан всегда рисовал что-нибудь определенное - домик, человек, машина. Сейчас он уставился в потолок.
- Две крайности, - вздыхает мама. Переводит взгляд на диван. Там лежит третья... Опять слезы...
- Мам, ну не плачь. А ты не будешь опять выливать на папу холодную воду из тазика?
- Я уже не в том возрасте, чтобы устраивать такие сцены. И матрасы портятся.
Звонок в дверь. То есть стук. Звонок давно сломан. Мама следует в прихожую. По пути отбирает у Володи сапожный крем. Малыша придется основательно помыть.
Дверь открыта. Сколько народа. Вот это встреча! Папа выползает из комнаты и смущенно встречает гостей. Теперь количество детей в комнате увеличивается втрое, а на кухне заседает нечто вроде семейного совета.
- На сотню баксов можно купить и станок, и подержанный спорткомплекс, заявляет симин муж.
- Да какой нам теперь спорткомплекс, - горестно вопрошает мама.
- Одни наши знакомые продают за очень умеренную цену, - говорит Сима, выкладывая из рюкзака
продукты.
Мужская часть компании собирается уходить.
- Да вы что, ребята? Я не могу, - бормочет помятый папа.
- Переночуешь у нас. Чтоб сменить обстановку. А завтра на работу. Со станком. Деньги отдадите, когда
найдутся.
Папа растерянно обувается.
- Я все-таки возьму пива. А то сердце...
- У нас нитроглицерин есть.
Поздно. Дети укладываются. Мама у магнитофона.
- Что бы вам включить?
- Включи про суету и томленье духа.
- Это что?
- Ну этот... Который сказал: "Суета сует".
- А... Экклесиаст.
Мама долго роется в коробке с кассетами.
- Не нахожу. Вот "Нагорная проповедь". Хочешь?
- Давай лучше про Валерика. Вон она сверху.
Дети слушают, лежа в постели.
"Ожесточился я сердцем. Во всех людях врагов стал видеть", рассказывает одинокий несчастный старик Валерику.
- Как я..., - задумчиво размышляет Степа, лежа в постели.
В комнату входит Володя. В его руках потерянный мамой кошелек с дедушкиными деньгами.
- Где это он взял?
Никто ничего не знает.
x x x
Дни летят. Папа опять ходит на работу. Скрипку отремонтировал.
У мамы обычные проблемы с сыном.
- Не хочу!
Уже не первый раз она слышит это сегодня.
Заходит тетя Шура. За луковицей. Мама полощет под краном Володю. Маша просит поскорее налить ей воды в банку, чтобы порисовать красками.
- Там в мешочке, в углу, - кричит из ванной мама. Это о луке.
Тетя Шура на кухне охает.
- У тебя тут горит!
Забытая на огне каша. Тетя Шура качает головой. Помогает Маше.
- И чего ты к матери не уедешь, бедолага?
И правда, почему?
- Потому что у нас семья. Мужа люблю.
Тетя Шура опять качает головой.
- Степан, берись же ты, наконец, за скрипку!
- Отстань.
Тетя Шура в дверях.
- У папы научился, наверное, - говорит она на прощанье.
Мама поочередно краснеет и бледнеет. Опять порка.
- Мам, извини, - ревет побитый Степан.
Он уже совсем другой. Кладет перед собой горку кубиков.
- Буду "Отче наш" читать.
После каждого раза он убирает кубик в коробку. Потом начинает по несколько отбрасывать, и горка быстро исчезает.
Вечером мама бежит из магазина. Тетя Шура удивленно спрашивает:
- Одних оставила?
Дома Степа сидит со скрипкой в руках. Плачет.
- Что опять случилось?
Плачет.
- Ну, что случилось?
- Ничего.
Мама долго не может добиться ответа. В конце концов сын выдавливает из себя:
- Музыку сочинил... к своим стихам... грустную...
- А... Про умирающие листья.
В кухню прибегают младшие. Степа сидит с потерянным видом.
- Где мне побыть одному?
- В ванной, - вздыхая, отвечает мама.
Музыкант удаляется в положенное место. Возвращается папа.
- Что с ним?
- Музыку сочинил.
Степа хочет остаться с папой один на один. Они вместе запираются.
Перед сном мама рассказывает папе, как прошел день.
- Он так разговаривает с тобой, потому что ты сама непослушная. Отвечаешь мне с гонором.