– Тебя это удивляет?
– Разочаровывает. – Она на мгновение замолчала. – Либо ты слишком упряма, чтобы просить у нас деньги, так как знаешь, что мы правы насчет твоего переезда в этот город, либо принимаешь участие в каких-то незаконных делах и за полученные деньги остаешься на плаву, пока все это тебе не аукнется. И когда это случится, я уверена, тебе придется позвонить и попросить нас внести за тебя залог.
Я качаю головой, не зная, как ответить на это. Поэтому просто извиняюсь, вместо того, чтобы сказать правду:
– Мне жаль, что редко отвечаю на твои звонки. Мне по-прежнему приходится работать по пятьдесят и больше часов в неделю, так как у нас нет новых стажеров. – Вернее, это правда, но шестилетней давности.
– А ты уверена, что это когда-либо изменится? – спрашивает она. – Мои материнские инстинкты говорят об обратном.
– Конечно. – Я закатываю глаза. Если бы у нее на самом деле были материнские инстинкты, они бы подсказали ей, что все пошло не по плану уже давным-давно.
Меняя тему разговора, она болтает о своих «новых захватывающих исследованиях», почти не прерываясь даже на вдохи и выдохи. Я слушаю ее вполуха, глядя через окно на залитый усиливающимся дождем город.
– Мне стоит все еще ожидать тебя в гости в ближайшие пару месяцев для большого сюрприза? – спрашивает она через несколько минут.
– Какого еще большого сюрприза?
– Брайан сделает предложение своей девушке, дочери мэра. Он планирует устроить шумную вечеринку и рассказал мне, что писал тебе о ней несколько месяцев назад.
– А, точно. – Я вспоминаю об этом и знаю, что ответила ему отказом. – Я очень постараюсь приехать. Посмотрю сегодня, какие варианты есть по перелету.
– Чудно! Ну, не буду тебя задерживать... Хотя, чем именно ты сейчас занята?
– Копирую и вставляю формулировки в документах. Проверяю несколько статей на эту неделю.
– Конечно. Звучит... Очень интересно.
– Ага.
Молчание.
– Ладно... – Она откашлялась. – Звони в любое время, как вспомнишь о том, что у тебя есть семья, или когда захочешь поговорить со мной.
– Я всегда так делаю. Пока, мама.
– Пока, Джиллиан. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. – Я вешаю трубку до того, как она смогла еще что-то сказать, до того как мое сердце покрыл еще один шрам. Наши телефонные разговоры всегда были краткими и неловкими. Они были похожи на суровые напоминания о том, что неважно, сколько лет прошло, я навсегда останусь черной овцой в своей семье. В буквальном смысле.
Во-первых, я родилась брюнеткой в семье поцелованных солнцем блондинов, а это выглядело, как некая насмешка. Что-то типа «Ха! Младшенькая уже с рождения желает выделиться!». Но со временем, как самая младшая из пяти детей, я так и не сравнялась со своими старшими братом и сестрами.
Мой брат и все сестры были отличниками и учились в лучших школах, тогда как я застряла на отметке «удовлетворительно». Все они умело выигрывали различные состязание по знаниям, тогда как я получали лишь почетные дипломы. И каждый из них, так же как и наши родители, известные нейрохирурги, были приняты на стипендию в MIT. Тогда как я не рассматривала этот университет вовсе. Вместо него я согласилась на раннее зачисление в Бостонский университет.
Семейные обеды и посиделки на протяжении многих лет сводились к обсуждению всех бесконечных достижений членов нашей семьи и фразе «Ну, Джиллиан... просто Джиллиан», когда дело доходило до меня.
Не уверена, почему они даже не пытались больше приглашать меня домой, учитывая то, что я делала со своей стороны все возможное, чтобы увернуться от подобных визитов. Если бы я могла уехать из дома еще до восемнадцатого дня рождения, то думаю, что попыталась бы это сделать.
И теперь я определенно не собиралась возвращаться домой ради этой вечеринки...
Машина резко остановилась, и я взглянула вперед через лобовое стекло. Несколько полицейских авто мигали синими и белыми огнями, тогда как машина скорой помощи пронеслась по обочине.
Теперь все выглядело так, словно путь до Манхеттена займет еще больше времени, поэтому я прислонилась к окну и задремала.
***
Через час я проснулась и поняла, что мы едем вдоль Бродвея, все еще в нескольких кварталах от здания Вулворт. На моем телефоне светилось уведомление об еще одном сообщении от Бена, который очень переживал о том, что о нем (не обо мне) подумают другие.
Бен: Если машина Uber не премиум класса, скажи высадить тебя возле заднего входа, чтобы не показалось, что ты из обслуживающего персонала или что-то в этом роде.
Бен: Сенатор с женой уже приехали, так что это важно. Моя девушка не может быть замечена в авто не премиум класса.
Бен: Пожалуйста, скажи мне, что ты надела одно из платьев, что для тебя купила твоя соседка. Дизайнерское.
Я закатила глаза, когда автомобиль остановился перед зданием. Меня не волновали нелепые опасения Бена. Насколько мне было видно, на улице стояли лишь парковщики и швейцары, а роскошные машины и лимузины уже давно уехали.
Так что я передала водителю пятидесятуку и выбралась из авто, поднимая зонт над головой, пока шагала к двум ждущим швейцарам.
Хором они произнесли: «Добрый вечер» и открыли двери, впуская меня в блестящее золотое лобби. К моему удивлению, огромное пространство оказалось полностью пустым.
До того, как я смогла спросить, куда мне нужно пройти, одетый в белое посыльный вышел из лифта и жестом пригласил меня войти в кабинку.
– Вы девушка Бена Уолша, верно? – спросил он.
– Предположительно. Зависит от дня недели.
Он засмеялся и нажал кнопку последнего этажа.
– Я бы сказал, что вы больше, чем просто «предположительна» девушка. Он просил меня за этот вечер встретить вас раз шесть. И описал вас до мельчайших деталей.
– И как же?
– Я приведу его слова дословно, – сказал он. – Красивая женщина с длинными, волнистыми черными волосами и самыми невероятными изумрудными глазами, которые ты когда-либо видел. Вот так я вас и узнал.
Я покраснела, ощущая себя несколько виноватой перед Беном.
– Спасибо. Я передам ему, что это очень мило.
Он кивнул и повернулся лицом к дверям, наблюдая за тем, как меняются цифры на экране над ними, когда мы проезжаем очередной этаж.
Поднявшись до 57 этажа, двери лифта резко разъехались, позволяя вспышкам фотоаппаратов ослепить нас.
– Знаменитость? – послышался чей-то крик, за которым последовали щелчки камер. – Она какая-то важная персона?
– Мы выясним это позже. Просто сделайте снимок!
Подняв руку и прикрыв глаза, я вышла на эту линию огня и направилась на главное событие этого вечера, посвященное репозиционированию журнала «Космополитен».
Помещение было декорировано красивыми серебристыми и белыми украшениями, а верхнюю часть маленьких подиумов занимали предыдущие обложки журнала. Официанты блуждали среди гостей с высоко поднятыми над головой подносами с шампанским, а почти вся элита Нью-Йорка дарила свои идеальные улыбки СМИ. Одетые в платья за тысячи долларов и безупречные костюмы, они демонстрировали свое невероятного размера богатство, и это чувствовалось на мили вокруг. Всех их можно было отнести к тому типу людей, что наряжаются при каждом удобном случае продемонстрировать новые платья, тому типу, что не гнушается в очередной раз прихорошиться, если только это даст им шанс попасть на обложки журналов.
Я улыбнулась, когда нырнула в толпу гостей, здороваясь с несколькими знакомыми, пока искала Бена.
Спустя пару минут поисков я написала ему сообщение с текстом: «Где ты?», но он так и не ответил.
Зная, что он, вероятно, делает бесконечные фото с местными знаменитостями, я схватила бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и направилась к окнам, выходящим на Бруклинский мост.
Я почти достигла своей цели, когда родители Бена, миссис Главный редактор «Космополитан» и мистер Волк с Уолл-стрит возникли передо мной, словно из ниоткуда. Как всегда, его мать завила и собрала свои рыжие волосы в идеальный пучок, ее синее платье стройнило и подчеркивало цвет глаз. А его задумчивый отец, благодаря медного цвета волосам и темно-карим глазам, выглядел так, словно сошел с экрана какой-то драмы о политике. Бен очевидно был их полной копией.
– Добрый вечер, Джиллиан. – Его мать протянула свою идеально ухоженную ручку. – Ты прямо-таки сияешь сегодня.
– Спасибо, миссис Уолш.
– Не за что. Бен мечется где-то здесь, в поисках тебя. Ты его не видела?
– Пока что нет.
– Ты пересечешься с ним в конце концов, я уверен. – Его отец пожал мне руку. – Он сказал, что ты в тайне заинтересована в работе у меня на фирме. Это правда, Джиллиан?
Черт, нет...
– Возможно, мистер Уолш. Я не люблю об этом говорить.
– Ха! Я так и знал! Начиная с этой недели, я готов нанять тебя, как только ты решишься приступить к работе. Никаких вопросов. Я говорил Бену с самого начала, что ты станешь для нас хорошим уловом. Мне известно, что тебе нравится работать над собственным бесприбыльным технологичным старт-апом, но если ты присоединишься к бизнесу семьи, думаю, не пожалеешь об этом.
– Чем бесприбыльным? – спросил я.
– Чем бесприбыльным? – Он засмеялся. – Ты такая скромница, Джиллан. Мне нравится это в тебе. – Он заговорил тише: – Нет ничего постыдного в том, что твоя работа оказалась менее удачливой. Я с радостью занимаюсь благотворительностью каждый год. Это работа на перспективу... А еще выглядит хорошо для налоговой.
– Спорю, что так. – Я выдавила улыбку, гадая, какого рода дерьмом Бен накормил своего отца, обманывая его насчет моей работы и меня самой.
– О-о-о! – Его мать схватила бокал шампанского с подноса. – Это редактор из отдела поп-культуры «Уолл-стрит джорнал». Мне нужно сказать ей пару слов лично. – Она одарила меня улыбкой на прощание. – Наслаждайся вечеринкой, Джиллиан. И не забудь присоединиться к нам для официального тоста через час. – Она и мистер Уолш ушли, исчезая в толпе.
Я проверила свой телефон, на случай, если Бен все-таки мне ответил, но этого так и не произошло, поэтому решила отыскать его и настоятельно попросить покинуть вечеринку и поговорить. Сейчас же.
Ходя кругами по комнате, я проверяла каждый коктейльный столик, каждый фонтан шампанского и все столы с сыром и вином. Я даже проверила ванные комнаты. И почти решилась попросить диджея позвать его в микрофон, но боковым зрением заметила его фигуру у окон в углу. С другой женщиной.
Я подошла ближе, надеясь, что мои глаза меня обманывают, но с каждым шагом его черты становились все четче, а те же руки, что касались ранее меня, сейчас ласкали задницу брюнетки в слишком коротком сером платье. Он шептал ей что-то на ухо, пока она наклонилась к его плечу, а ее костлявые пальцы зарывались в его волосы.
– Я прерываю что-то важное? – Я остановилась прямо рядом с ними. – Бен? – Они немедленно отстранились, глядя на меня широко открытыми глазами. Девушку я уже видела несколько раз до этого, она работала вместе с Беном в фирме его отца.
– Гм... Привет, Джиллиан, – сказала она, покраснев. Не ожидая моего ответа, бросилась прочь... оставляя нас с Беном наедине.
Бен откашлялся.
– Я тебя искал.
– И подумал, что я прячусь в заднице Эллисон?
– Это не то, что ты думаешь, – сказал он. – Как прошел твой день, малышка?
Я не ответила.
– Ладно, я расскажу первым. Мой день прошел хорошо. Я заключил две новые сделки, спасибо, что спросила. Еще я нашел несколько новых мест для отдыха, куда мы сможем отправиться следующим летом. А теперь расскажи мне, как твои дела?
Я моргнула.
– Тогда ладно. – Он казался совершенно рассеянным. – Что тебя так задержало?
– Ты же не думаешь всерьез, что мы просто забудем о том факте, что ты почти трахнул Эллисон в общественном месте.
– Я не трахал ее, Джиллиан. Если бы я ее трахал, поверь мне, ты знала бы об этом.
– Бен...
– Думаю, мне виднее, что трахаться на людях не стоит, ты так не думаешь? – Он насмехался. – Дальше по улице находится Хилтон и, Христа ради, у меня есть там свободные номера. Так что уверен, что отвел бы ее туда, а не делал это здесь.
Я смотрела на него, окончательно растерявшись.
Он засмеялся, сделал шаг вперед и положил руки мне на плечи.
– Расслабься, Джилл. Попробуй немного повеселиться.
– Научись рассказывать байки. – Я отстранилась от него. – Почему ты так к ней прикасался?
Он покачал головой, глядя на меня так, словно я чрезмерно надоедлива.
– Я же сказал тебе, что мы все обсудим у Хемингуэев, что бы ты там не хотела обсудить. Ты правда считаешь необходимым начать этот разговор прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
Он застонал и схватил меня за руку, а затем потянул мимо группы мужчин в костюмах к небольшой лестнице наверх.
Через минуту мы прошли через дверь и оказались на наполовину крытой крыше.
Дождь почти закончился, и небо начало светлеть, но ветер ударял нам в лицо. Мужчина в белом смокинге сидел в стороне и, заметив нас, начал играть на рояле и петь.
Любовники в Нью-Йорке... – пропел он. – Пытаются найти место, где смогут побыть одни, в Нью-Йорке...
– Ладно, Джиллиан, – сказал Бен, поворачиваясь ко мне лицом. – Не собираюсь спорить с тобой, так как я выше этого. Но о чем бы ты не хотела поговорить прямо сейчас или у Хемингуэев, я в игре.
– Ты изменяешь мне? – Вопрос сорвался с губ быстрее, чем я смогла обдумать его. Всего минуту назад я вообще не собиралась его задавать.
– Я что?
– Ты мне изменяешь?
– Джиллиан...
– Просто да или нет, Бен. Итак?
Он молчал в течение нескольких секунд, засовывая руки в карман, а затем вынимая их, все время глядя на меня так, словно сомневался, как стоит ответить. Он так и не ответил, пока пианист не начал новую песню, и только тогда Бен, наконец, взглянул мне в глаза.
– Я тебе не изменяю, – сказал он. – Не технически.
– Не технически?
– Позволь объяснить. – Он подошел ближе и убрал прядь моих волос за ухо. – Это просто секс, Джиллиан. Просто секс.
– Мы занимаемся сексом, Бен. Много. Ты спал с Эллисон?
– Я не спал с Эллисон... пока что. – Он выглядел так, словно не велико-то дело. – И у нас с тобой не так уж «много секса». В этом-то и проблема. Пять-шесть дней – долгий срок, чтобы оставаться без секса, для людей нашего возраста. Не говоря уже о том, что иногда я не вижу тебя по несколько недель, пока ты работаешь так называемой «стюардессой» или занимаешься другой нелепой работой, которую я даже не хочу прямо сейчас упоминать.
– Домработница, – сказала я за него. – И что ты имеешь в виду под «так называемой стюардессой»?
– Именно то, что сказал. За прошедшие полтора года я налетал больше, чем ты, и, кстати, я летал в более отдаленные места, чем те, до которых один-два часа ходу.
– Так из-за этого ты соврал своему отцу насчет моего места работы?
– Нет, я солгал ему для того, чтобы он не объединился с моей матерью, и они не стали вместе давить на меня, уговаривая тебя бросить. Узнай они, что моя девушка убирает чьи-то квартиры и обслуживает немцев в небе, стали бы волноваться о том, как мы будем выглядеть в наших социальных кругах. – Он взглянул мне в глаза. – Хотя с другой стороны, ты правда мне нравишься. Черт, я почти тебя люблю. Я не хочу лгать тебе и без толку трахаться с несколькими девушками, которые меня совершенно не волнуют.
Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, ощутила, как мое наивное сердце начинает ломаться на части.
– Сколько девушек, Бен?
– Ты фокусируешься не на том. – Он потер мою руку. – Я только что сказал, что, на фиг, почти тебя люблю. И тебе бы стоило сейчас ответить, что тоже меня любишь, а затем мы бы придумали выход из сложившейся ситуации. Желательно где-нибудь в укромном и тихом месте.