Кроме матраса и подушки, он ничего больше и не принёс, поэтому я не удивилась, когда он лёг, не раздеваясь. Мелькнула мимо уровня моей кровати его светло-русая голова. И тут произошло то, что, в общем-то, нетрудно было предугадать. Мы начали болтать. Ну... Я начала.
- Андрей, - лёжа на спине и глядя в потолок, сказала я. - А как ты узнал про себя?
- Я не узнавал, - не уточняя, о чём я спрашиваю, сразу ответил Андрей. - Мне дед сказал. Но уже перед смертью, а до того он сдерживал меня, не объясняя, в чём дело.
Я прикусила губу. Вот как... Моя бабушка и его дед... Интересно.
- А почему он сдерживал?
- У каждого имеющего силу есть свой возрастной порог. Переступи его - и сила, которая не используется, начинает угасать. Остаются так - крохи.
Меня аж в жар бросило. Именно этого добивалась бабушка? Чтобы моя сила угасла? Но... почему? Или она боялась слишком сильных, слишком яростных приступов проявления или выплесков моей силы? Боялась, что я не сдержусь и стану чёрной?
- А почему он всё-таки сказал тебе?
- Он умирал, а мой порог всё не наступал. Пришлось рассказать, чтобы я не натворил чего. Взял с меня клятву быть очень осторожным и рассказал про деревню предков. Сказал, что ровесник его там жил, а может, живёт до сих пор. Если, мол, найду его - научит кое-чему.
- Это он про дядю Ваню?
- Да.
- Извини за любопытство. У тебя такой дом. Это наследство или сам купил?
- В смысле вопрос: откуда деньги? Одно время я жил за рубежом, очень много писал, в том числе и коммерческие картины - по заказу. Приглашали расписывать потолки и стены - не отказывался. Интересно было осваивать техники. Так что вернулся не бедным, откровенно говоря. Если хочешь, могу показать несколько вещей из тех, что писал за границей.
- Хочу, - немедленно сказала я, втайне обрадовавшись, что он всё же решился показать мне свои картины.
- Может, попробуем уснуть? - В его голосе мне почудилась лёгкая усмешка.
- Попробуем, - согласилась я. - Спокойной ночи.
- Спокойной...
Очень хотелось подвинуться ближе к краю кровати и посмотреть, спит ли он. И вообще - посмотреть на Андрея. Какой он, лежащий. Как при том, что он лежит, выглядят его лицо и волосы. И спит ли он вообще. Может, лежит с открытыми глазами?.. Стало даже смешно: что я - сегодня днём не видела его, что ли? Теперь - вдруг - в темноте захотелось. Но желание взглянуть на хозяина дома сверху вниз оказалось таким требовательным, что я перевернулась лицом к окнам и потащила на плечо, а потом и на ухо - покрывало. Чтобы соблазну не поддаться.
Поэтому я, задремав, не увидела и не услышала, как Андрей минут через десять, дождавшись моего успокоенного дремотой дыхания, почти бесшумно встал с матраса и в два шага оказался у двери на улицу. Которую и приоткрыл. После чего вернулся на место, переступив через голову Барона - тот лежал под кроватью, вытянув морду к двери.
... Прижав руки к груди и перебирая тёплые шарики оберега, я смотрела на плохо видную тропинку. Стояла в траве, высокой и жёсткой. Темно. То ли вечер, то ли ночь. Не чернота вокруг, но какой-то рассеянный свет в коричневых и приглушённо жёлтых тонах. Моё белое платье призрачно светится в этой хмури. Тихо-тихо... Только изредка шелест по нарастающей, а потом снова тишина. Это ветер среди трав шорох наводит... Утоптанная тропинка отсвечивала странным серым цветом, от которого болели глаза. Не двигаясь, я повела глазами вокруг. Лес. Я в лесу. Чёрные бесформенные колонны, обросшие сучьями... Чу... Кто-то идёт - не по тропинке, а по лесу, потому что слышится хруст сучков под решительной ногой и резкий свист, а то и треск раздвигаемых и вновь возвращающихся на место кустарниковых ветвей.
И почему-то понимание, что неизвестный, продирающийся сквозь кусты, очень опасен. Он настроен решительно, он знает лес - и вот-вот явится сюда, где я стою у начала тропы и не знаю, ступать ли на неё или бежать сломя голову по лесу. Бежать неведомо куда, лишь бы не видеть идущего к тропе... Но я стояла, загипнотизированная треском кустов и страхом, и только и могла, что перебирать деревянные шарики оберега...
Мимо метнулась огромная тень, раздался низкий рык, следом - короткий шип, как будто кто-то втянул воздух сквозь зубы, - и я выскочила из-под одеяла, шарахнулась к стене, на всякий случай кутаясь в покрывало. Что происходит?! Выдранная из глубокого сна, я ничего не соображала, только всполошённо смотрела, как две тени - показалось - борются у двери в комнату с улицы.
- Зоя, зажги свечи.
Спокойный голос Андрея заставил меня собраться. Отбросив покрывало, я обернулась к окну, нашарила подсвечник и зажигалку. Едва свечи затеплились, я нисколько не удивилась при виде Таисьи. Она стояла, совершенно безразлично к тому, что Андрей заломил ей руки назад, за спину. Жёлтые огоньки свечей мерцали в видимой зелени её уставившихся на пламя глаз и в тёмно-рыжих локонах пышных волос. Таисья была бы похожа на несчастную красавицу, пойманную каким-то бандитом, если бы не ощеренный оскал, изуродовавший её недавно такой прелестный рот.
- Так, Зоя, подожди минутку. Мы выйдем и зайдём, - предупредил Андрей и вывел колдовку - мне с заспанных глаз показалось, что он выводит её чуть не пинками под зад. - Разожми руки, - приглушённо, с улицы, сказал Андрей. - Ну, кому говорю.
- Нет у меня в руках ничего! - прошипела Таисья.
- Таисья, - предупреждающе проговорил Андрей. - Мне не хочется применять силу. Или ты сама выбрасываешь, или я начинаю...
- Всё, всё, - недовольно сказала колдовка, - разжала пальцы - видишь? Ничего нет!
- Зачем ты сюда пришла?
Я быстро накинула штопаное платье и по матрасу Андрея, ещё тёплому, скользнула к двери. Не подглядывала - просто притулилась у косяка и смотрела. Знаю, что меня видно с улицы - отчётливым силуэтом.
- Ты? У меня спрашиваешь - зачем? - промурлыкала Таисья.
Они стояли лицом друг к другу, и женщина медленно подняла руку и погладила Андрея по щеке. Её спина прогнулась. Теперь уже не ошарашенная, обозлённая женщина стояла перед Андреем, а соблазнительница, которая - не чета мне - умела обвораживать. Она улыбчиво, всё с теми же томными, мурлыкающими нотками проговаривала слова, напоминающие мужчине, стоящему напротив, как хорошо им было вместе - пусть когда-то давно. Так почему бы не попробовать сейчас повторить лучшее из прошлого?
Андрей неподвижно высился над нею и молчал. Я отступила в комнату, чуть не наткнувшись на Барона, и осторожно, стараясь не шуметь, села на кровать. Кажется, пора тушить свечи. Кажется, для этих двоих они сейчас лишние. Точно так же, как лишняя здесь теперь и я.
14
Но шёпот с улицы действовал на нервы. Потому что позволял услышать уже не только то, что говорит ведьма, но и то, что я за неё в этой бормочущей невнятице додумывала.
То ли вздох, то ли сладостный стон - прямо в сердце... Я не выдержала: дунула на свечи и уже в темноте с трудом замедляя лихорадочное, прерывистое дыхание. Расслабилась не вовремя. Зачем я поддалась на уговоры Жени?! Зачем согласилась работать у неё?! Сидела бы сейчас дома, у родителей, ни о чём бы не думала!.. Вытерла один глаз, размазала по щеке слезу из другого, шмыгнула... Всё, хватит! Слёз уже не остановить, значит, пора закрывать дверь, чтобы нареветься вволю!.. Что ж я какая до сих пор слабая на слёзы? Сердито вытерла краем покрывала лицо и решительно встала закрыть дверь - а потом спать!
И застыла на пороге, благо теперь, в глухой чёрной ночи, меня почти не видно при убывающей-то луне, которая вставала на той стороне дома.
Вот что значил этот вздох: даже в чёрно-синем воздухе было видно, как Андрей держал на руках Таисью, нежно прижимая её к себе, а она, склонившись прелестной головкой к его плечу и сцепив руки на его шее, продолжала ласково мурлыкать. Он что-то прошептал ей на ухо, и ведьма шелестяще (у меня мороз по сердцу) засмеялась в ответ.
Андрей легонько, вроде как шутливо встряхнул Таисью - мол, какая ты невесомая - прямо как пушинка, развернулся влево и пошёл. Куда это он? То есть они? Я, совсем несчастная, как привязанная, надела тапки и поплелась за ними. Хотелось видеть всё, что произойдёт, хотелось быть несчастной до конца, потому что именно финал, увиденный своими глазами, объяснил бы всё и поставил точку там, где она должна стоять. И пусть мне будет стыдно - сразу получить окончательный ответ на главные вопросы всё лучше, чем на что-то надеяться.
Что-то мягко толкнуло меня по бедру. В моём зарёванном состоянии я даже не среагировала нормально - испуганным воплем, а, всё ещё шмыгая носом и хлопая мокрыми ресницами, глянула вниз, на большое космато-тёмное пятно рядом и погладила его по холке. Пойдём, Барон, вместе. Я немножко несчастной побуду - хоть ты меня утешишь. Спасибо, что вышел за мной.
Дойдя до угла дома, Андрей пропал за ним. Уже не думая, что моё преследование - это настоящая стыдобища, я потащилась следом. Сейчас я даже думать не в состоянии, зачем он туда пошёл. А уж зачем я за ним иду по пятам?.. За ними... Ни одно окошко на этой стороне дома не светилось, к моей радости, когда я начала приходить в себя и робко соображать, что пора бы отстать от этой сладкой парочки.
Но тут вдруг Барон решил, что он должен вмешаться в мои пока ещё нерешительные соображения, что же делать дальше. Благо мои пальцы на его ошейнике, он и потянул меня вперёд. А когда я слабо воспротивилась, он упруго и даже как-то демонстративно зашагал вперёд, а я поневоле - за ним: рука-то держит пса за ошейник. В общем, Барон всё моё внимание перевёл на себя, заставил гадать, почему он рвётся вперёд, за этими двумя.
Тем временем Андрей прошёл торец дома, свернул к не заасфальтированной тропинке, спускающей к пруду. Вспомнив о скамейках вокруг пруда, я поняла, куда он идёт, и встала намертво, готовая вынуть пальцы из ошейника, попытайся Барон заставить меня идти дальше. Не заставил - сел на всё ещё влажную после ливня траву. Ну и... Остановились-то мы рядом с кустом густой сирени, пусть и отцветшей, но место хорошо тем, что шаг назад - и я окажусь в самой гуще ветвей. Пройди мимо кто-нибудь из этой парочки - не заметит.
Здесь Таисья смеялась в голос, не боясь ничьих чужих ушей, время от времени повизгивала кокетливо, ерошила Андрею волосы. А тот... То кружил её, отчего она радостно хохотала, то ласково прижимал к себе... Я садомазохистка... Кажется, правильно помню значение этого слова. Я стояла, как парализованная, и не могла отвести глаз от происходящего, растравляя себя всё больше и больше... Растравляя свою боль... Так тебе и надо. Ничего не решено, а ты уже думаешь, что Андрей будет с тобой навсегда. А он - ни слова по-настоящему, ни словечка! Так чего ты сейчас?.. Ну и что, что сердце плачет, ну и что, что снова слёзы неостановимо?..
А они... То есть Андрей, с развеселившейся колдовкой на руках, уже брёл по берегу, то и дело пиная воду, от брызг которой Таисья то хлопала в ладоши, хохоча, то взволнованно попискивала и прижималась к нему так, будто близкое объятие могло защитить её от капелек, а то и ... Тоже мне - угрюмо подумалось, нашла причину прижаться к нему. Целуются ещё, небось...
От неожиданности я ахнула, а Барон вскочил.
Громкий всплеск воды и пронзительный женский вопль будто вспороли до сих пор целостную, несмотря на милую беседу двоих, ночь.
Зашедший по колено в воду Андрей как-то лениво (я лихорадочно в деталях вспоминала, как это произошло), слегка качнув свой живой груз, буквально вбросил в пруд Таисью и теперь стоял перед нею, протягивая руку - как ни в чём не бывало. Чтобы помочь подняться. Она и поднялась - и перед моими глазами предстало благодатное зрелище мокрой курицы... А через секунду я вынуждена была заткнуть уши. Содержимое визгливых воплей колдовки проходило под грифом "двадцать один плюс". А счастливая улыбка моя - до тех же ушей! Пусть и сквозь невысохшие слёзы! Я так не сияла с тех пор, как закончила второй курс на одни пятёрки, вовремя сдав все зачёты!
Колдовка плюнула под ноги Андрея и вылетела на берег. Здесь она быстро отжала пару раз подол, потом снова плюнула и, нисколько не стесняясь Андрея, стянула с себя юбку и принялась выжимать её, продолжая свои нецензурные вопли и грозя такими карами, что я перестала улыбаться. Андрей, правда, спокойно отнёсся к ним.
Таисья с трудом надела мокрую жатую тряпку, развернулась к хозяину поместья и уже вполголоса что-то буркнула ему. Андрей пожал плечами.
А ещё секунды спустя я подхватила подол своего платья и, чуть приподняв его, чтобы не мешало при беге, опрометью бросилась назад, на веранду! Тропинка мелькала под ногами так, что я едва не оступалась! Барон мчался впереди меня, изредка оглядываясь, не то беспокоясь, успеваю ли я за ним, не то ухмыляясь во всю свою собачью морду: а здорово он её!
Где-то позади меня бежала разъярённая Таисья и спокойно возвращался спать у моей кровати Андрей.
Я влетела в комнату, запыхавшаяся, но сообразила снова зажечь свечи, чтобы Андрею удобно было заходить. После принялась успокаивать дыхание, а рот то и дело снова и снова расплывался в улыбке до ушей! Господи, как успокоиться, чтобы Андрей не понял, что я видела всё - от начала до конца!.. Заняться делом - посоветовал здравый смысл. Андрей сейчас придёт? Придёт. Ноги грязные - пойдёт их мыть. Пока то да сё - полночи пройдёт, а завтра вставать рано. Но ведь Андрей явится минуты через две? Мне как раз хватит. И я выскочила в коридор.
Когда Андрей встал на пороге веранды, его ждал небольшой тазик с водой и полотенце. И я, сгорающая от любопытства. Так что ему пришлось присесть на мою кровать и приступить к омовению. Чем я тут же воспользовалась.
- Таз после мытья поставлю под кровать, так что не беспокойся. Вымой ноги - и спать, - скомандовала я. И тоном ласковей спросила: - Андрей, я тут, получается, учусь на ходу. Может, всё-таки объяснишь, почему Таисья заладила сюда бегать каждый день? Ну, как я поняла, именно ко мне?
- Каждый пытается урвать свой кусок пирога, - задумчиво сказал Андрей, разгибаясь от таза.
Я тут же присела перед ним убрать таз и подложить под ноги полотенце. Ой, кажется, он покраснел! И попытался вырвать полотенце из моих рук.
- Ничего-ничего, - поспешила я его успокоить. - Это я специально, чтобы ты не отвлекался. Ну, договаривай...
- Может, всё-таки отдашь? - безнадёжным тоном попросил Андрей, но понял, что я слишком упрямо вцепилась в полотенце, чтобы он смог отобрать его. И продолжил: - Ты же поняла, что мы с дядей Ваней хотим использовать твою силу?
- Поняла, - отозвалась я и села рядом, повесив мокрое полотенце на брус кровати. - Но ведь на хорошее дело?
- На хорошее. Но это положения не меняет. У человека неопытного ничего не стоит отнять часть его силы. Причём довольно жирный кусок. Используются для этого всякие приёмы: можно напугать новичка в этом деле, как напугала тебя Таисья привидевшейся змеёй. Можно выгнать новичка с земли, которую ведьма считает своей, как она хотела сделать, когда помогала твоему Валентину. Сегодня она явно хотела что-то подбросить. Но не ожидала, что здесь, на веранде, окажусь я.
Теперь я примерно представляла, с чем столкнулась. Хоть это перестало вызывать вопросы. Так, о чём бы ещё спросить Андрея?
Но возбуждение, вызванное невероятным прекрасным зрелищем (оказывается, я ревнивая! - изумлённо констатировала я) и сумасшедшим ночным бегом, постепенно спадало, превращаясь в тяжёлую, сонливую усталость. Андрей продолжал что-то рассказывать, но я уже поплыла, и его слова проплывали мимл смутной успокаивающей музыкой... Ещё немного - и я не заметила, как ткнулась в плечо Андрея и закрыла глаза...
Ни одного сна. Просто провалилась в темноту, мягкую, ласковую...
- ... Зоя...
Шёпот почти одними губами. Я открыла глаза. В окно тянула предутренняя хмурь, серая и пока неопределённо-голубая. Рядом с кроватью стоял Андрей, приложив палец к губам. Улыбнулся. Я засияла в ответ, немедленно вспомнив всплеск воды.