========== Часть 1 ==========
In the shadow of all the guilt \ В тени всего того чувства вины
When the other hand was pointed at you \ Когда на тебя показывают пальцем
Тень ночи преследует его на протяжении всей пробежки. Цепкие щупальца темноты тянутся из-под раскидистых кустов, из шелестящих листьями над головой веток, стараясь схватить мелькающие над землёй пятки. Ночь выгоняет день из летнего леса, но Гарри не боится подступающей тьмы, принимая её, скорее, как благословение.
Лес медленно погружается в сон: затихают птицы, назойливые жуки больше не издают эти надоедающие звуки, остаётся лишь шорох листьев, путающихся на ветру. Но даже абсолютная тишина не поможет сегодня уснуть. Беспокойство одолевает Гарри, скручивает сознание в тугой жгут мыслями о случившемся.
Вечерняя пробежка должна была стать спасением. Звук, с которым дорогие кроссовки опускаются на сухие еловые иголки, приятно ласкает слух, ветер холодит разгорячённые физической нагрузкой мышцы, чистый лесной воздух прочищает забитую тревогами голову. Гарри чувствует себя хорошо, пока бежит.
Но поздней ночью, в своём уединённом, лишённом человеческого соседства доме, он вновь сжимает угол белой подушки в зубах, удерживая полный ярости крик внутри. Желание крушить, ломать вещи при малейшем воспоминании о том, что случилось, плещется в крови горьким ядом. Хочется расковырять вены и вытащить засевшую в них боль. Но, к сожалению, всё гораздо сложнее.
Гарри учится жить с осознанием собственной ничтожности, потому что рано или поздно придётся вернуться к людям, под яркие вспышки камер и громкие порицающие разговоры.
Неосознанно ускоряясь под тяжестью горьких мыслей, Гарри обгоняет тьму и, едва дыша, забегает по деревянным ступенькам к стеклянной двери в дом. Особняк встречает ярким светом из гостиной, но второй этаж замер в тишине. Дверь открывается от лёгкого толчка - не закрыта. Нет смысла в излишней предосторожности, когда вокруг на многие мили ни души, и никто, ни навязчивые папарацци, ни дотошный личный ассистент Лиам, ни даже собственная сестра не знают, где искать Гарри Стайлса.
Кроссовки остаются у двери, и Гарри не закрывает её, позволяя ночному воздуху проникнуть в дом, выгоняя застывшее пряным запахом парфюма напряжение. Но выгнать боль из костей не так просто, и одной ночи с её морозным таинственным дыханием не хватит.
Гарри почти смирился. Он приполз сюда зализывать раны и восстанавливаться, и знал с самого начала - будет трудно.
Парень с раздражением хлопает дверцей холодильника и приказывает себе перестать ныть, жадно глотая холодную воду из бутылки. Гарри хочет быть сильным.
Тугие струи горячей воды массируют плечи, разгоняя марево сна по телу. Гарри ведёт пальцами по холодной, не успевшей нагреться от воды плитке, покрытой каплями, и вспоминает руки Кэла, ласкающие, нежные, но такие обманывающие. Кулак впечатывается в стену: от досады, от боли внутри. Гарри рычит, и хочется направить струю в рот и захлебнуться водой так, как он захлёбывается ненавистью к бывшему парню. И больше не дышать.
Но эту слабость он себе позволить не может. Как бы плохо ни шли дела с карьерой, есть ещё любящие мама и сестра. Гарри не причинит им такую боль.
Мягкий сигнал скайпа почти не слышно за шумом воды, но тонкий слух улавливает едва заметный писк. Или это сердце Гарри чувствует сестру, даже на расстоянии и сквозь толщу захлёстывающих его эмоций?
Полотенце, обмотанное вокруг бёдер, впитывает стекающую по спине воду, пока Гарри шлёпает босыми ногами к оставленному в гостиной ноутбуку. Мокрые следы поблёскивают на лакированном дереве пола, и парень бросает взгляд в не зашторенное окно - ночь окончательно вступила в свои права, закутав лес в темноту. Гарри не испытывает трепета перед тьмой, в ней не живут чудовища. Его пугают яркие вспышки фотокамер и громкие газетные заголовки, а единственное чудовище в его жизни делило с ним постель на протяжении полугода.
Голос сестры слегка дрожит от сдерживаемых эмоций, а улыбка бледная и напуганная. Она сжимает в руке телефон, глядя в камеру, и Гарри немного стыдно видеть это беспокойство на её лице.
— Боже, Гарри, где ты? — не здороваясь, произносит она. — Ты исчез, не сказав никому ни слова. Даже Лиам не в курсе, где ты! Мама переживает, таблоиды сходят с ума! Ты вообще понимаешь, что происходит?
Диван прогибается, когда Гарри с тяжёлым выдохом садится напротив ноутбука, старательно пряча глаза от внимательного взгляда сестры. Голос хрипит.
— Я лучше всех понимаю, что именно происходит, Джемс.
Руки дрожат, пока он перебирает край полотенца пальцами. Сестра неловко поправляет волосы, и тишину в комнате нарушает лишь шорох листьев и неловкое дыхание.
— Прости меня, Гарри. Мы просто волновались, когда ты пропал.
— Я должен был уехать, иначе репортёры разорвали бы меня на части.
Девушка кивает, закусывая губу. Больше всего Гарри хочет оказаться в её объятиях, почувствовать родной запах, и чтобы всё было как раньше. Когда он искренне наслаждался славой восходящей кинозвезды, с обольстительной улыбкой блистая перед камерами, а дома ждала семья, любящая, гордящаяся его успехами. И если порой скрывать собственные предпочтения становилось невыносимо, Гарри всегда мог вернуться домой и побыть собой.
Но теперь надобность прятать своё “я” отпала - весь мир знает о том, что Гарри Стайлс гей. Весь мир ненавидит его за это.
Голос Джеммы вырывает из задумчивости, и парень незаметным жестом стирает влагу со щеки, надеясь, что сестра не заметила эту слабость.
— Мама смотрела то видео? — слова приходится выталкивать из горла. Они тяжёлые, острые, будто камни с зазубренными краями, не хотят покидать тело, но Гарри должен знать насколько много видела мама.
Потому что весь остальной мир точно видел, как никому неизвестный блондин трахает на камеру любимца публики, звезду подростковых фильмов, подающего огромные надежды в киноиндустрии, Гарри Стайлса.
— Мама… — Джемма медлит, и видно, что слова даются ей так же нелегко. — Мама не смотрела само видео. Но… кадры. Ими пестрит всё вокруг. Все телевизионные шоу, и газеты. И… интернет.
Гарри сжимает голову в ладонях, тянет себя за волосы. Мысль о том, что его мама видела это развратное видео, сводит с ума, сжимает горло крепкой удавкой. Гарри задыхается.
— Гарри, — мягко произносит сестра. — В этом нет ничего такого, дорогой. Ты занимался сексом со своим парнем. Все делают это.
Попытка помочь проваливается под звон разбивающегося стекла. Гарри не понимает откуда у него в руках кружка, которую он в ярости бросает в стену. Осколки разлетаются, и Джемма вздрагивает, закусывает губу сильнее, стараясь сдержаться.
— Только никто не снимает это дерьмо на камеру! — кричит Гарри. — Общественность даже не знала, что я гей! И тут такое. Всё наглядно, с массой красочных деталей!
Шаг за шагом, в узком пространстве между кофейным столиком и диваном Гарри меряет пол, старается успокоить дыхание, пока сестра подбирает нужные слова. Но их не существует.
Карьера разрушена, на репутацию брошена грязная тень, а парень, в которого Гарри думал, что влюблён, предал, продав их домашнее секс-видео таблоидам. Ничто не будет по-прежнему и никакие слова в мире не залечат эту душевную рану.
Джемма понимает, потому что больше не пытается ничего говорить, не уговаривает вернуться домой. Не успокаивает.
— Просто скажи мне, что ты в безопасности. Мы волнуемся, милый.
Лёгкий кивок в подтверждение, и Гарри, наконец, может посмотреть ей в глаза. Он нависает над ноутбуком, чуть поправляет камеру и, как можно увереннее, произносит:
— Я в безопасности. Этот дом не записан на меня, папарацци тут искать не будут. А ещё здесь совсем нет других людей, только белки и я, — Гарри позволяет себе лёгкую улыбку, и сестра с облегчением выдыхает в ответ. — Мне просто нужно время, чтобы решить, куда податься дальше. В кино я точно уже не вернусь. Единственное моё спасение теперь в безвестности.
Ласковый взгляд Джеммы возвращает нужный кислород в лёгкие, и Гарри даже удаётся немного распрямить плечи, сгорбленные тяжестью произошедшего.
— Хорошо, милый. Только включи свой телефон и будь на связи, — она трясёт смартфоном, зажатым в руке. — Мама волнуется.
Лёгкое беспокойство от осознания, что Гарри не помнит, куда сунул мобильный, размывает детали прощания с сестрой. Он обещает что-то, уверяет в том, что в порядке, но мысли крутятся вокруг телефона.
Обойдя весь дом по кругу, проверив карманы всех брюк и каждый выдвижной ящик, Гарри сдаётся. Он останавливается посреди гостиной, рассеянно оглядывая осколки и выключенный ноутбук. По спине тянет холодком из приоткрытой входной двери и Гарри поворачивается, всё ещё думая о том, куда он так рассеянно бросил свой телефон. Но то, что он видит в стекле двери, мгновенно растворяет его мысли, и холод сжимает внутренности, а виной тому уже вовсе не летняя ночь.
В прямоугольнике света, что падает через стекло на тёмную землю, стоит человек. На лицо натянут капюшон чёрной худи, и всё, что видит Гарри - это злая, полная превосходства усмешка.
Он замирает. Застывает, запертый в испуганном теле, а незнакомец медленно достаёт из кармана телефон, демонстрируя хозяину дома. Взгляд фиксирует сбитые и кровоточащие костяшки пальцев, и только потом переходит на телефон. Без сомнений, это сотовый Гарри.
Ужас подгибает колени, и парень судорожно хватает ртом воздух, глядя на мужчину за стеклом не моргая. Сотни разных сценариев проносятся в голове Гарри, но все они разлетаются испуганными птицами, когда незнакомец облизывается и произносит одними губами “привет”. Тело прошибает электрическим разрядом, и не будь между ними стеклянной двери, Гарри потерял бы сознание от панического страха перед незваным гостем.
А потом он вспоминает то, что разгоняет его сердце до скорости света и заставляет кровь прилить к лицу, выжигая ступор и оцепенение.
Дверь не заперта.
Комментарий к
I’ll Follow You
========== Часть 2 ==========
Комментарий к
MD_Stidia
С днём рождения, любительница флаффа. Рада, что ты повелась на мою жестокость)
It’s a cold cruel, harsh reality \ Это холодная, жестокая, суровая реальность
Caught stuck here with your enemies \ Застрять тут со своим врагом
Резкий выдох, и застывшее время приходит в движение. Секунды ускоряются, расщепляют пространство на нейтрино, проходящие через тело Гарри. Инстинкты срабатывают без перебоя, и тело, в отрыве от осознанной мысли, бросается к двери.
Закрыть! Отрезать опасному незнакомцу путь в дом. И будет время подумать о том, как связаться с кем-нибудь. Попросить о помощи. Главное оставить его снаружи. Стекло достаточно крепкое, чтобы выдержать удары камнями.
Краем глаза он видит рывок того парня навстречу, и страх огнём обжигает кожу. Навалившись всем телом на дверь, Гарри понимает, что не сможет её закрыть - нога незнакомца втиснута в проём.
Дрожащие секунды между ними пахнут тёмным лесом и пылью с металлическим привкусом крови. Гарри всё ещё сопротивляется попыткам мужчины проникнуть в дом, но когда тот приподнимает голову, скаля зубы в устрашающей ухмылке, и капюшон задирается, то можно разглядеть глаза. Ярко-голубые, будто искры электричества, а внутри клубится безумие. Этот взгляд впивается в кожу миллиардом острых игл.
Руки дрожат, незнакомец будто чувствует слабость по запаху - налегает на дверь плечом и Гарри отбрасывает назад. Боль от удара о пол разрывает бедро и затылок, сквозь призму мучительных ощущений в теле он смотрит на чудовище, вторгающееся в его убежище.
Незнакомец переступает порог, молчаливой тенью нависая над распластанным на полу Гарри, и медленно, с ленцой в движениях, закрывает за собой дверь. Щелчок замка звучит приговором в ушах.
— Расклад такой: ты ведёшь себя тихо, выполняешь всё, что я скажу, и остаёшься в живых. Или…
Гарри не дослушивает. Из неловкого положения на спине ему удаётся вскочить на ноги. Но не сбежать, к сожалению. Незнакомец врезается грудью в его спину, сшибая с ног, и они катятся по полу. Гарри пытается отбиваться. Жёсткая ткань джинсов незнакомца жжёт его оголённые бёдра крапивой, а цепкие пальцы вдавливают плечи в пол, подавляя сопротивление. Полотенце только чудом всё ещё прикрывает дрожащее от напряжения тело, когда он отталкивает чужие, испачканные землёй и кровью руки, а сильная боль в пояснице и странное чувство влажности дают понять, что в своей неловкой попытке бежать и последующей борьбе, они закатились в осколки кружки. Прямо сейчас с каждым движением он чувствует, как один из них режет спину всё сильнее, проникая глубже под кожу.
Гарри всё ещё пытается сопротивляться, несмотря на боль, но незнакомец сильнее. А ещё его глаза. Парень ловит этот изучающий электрический взгляд на своей груди, на татуировке бабочки на сжимающемся от напряжения прессе. Это пугает до чёртиков - будто на прицеле у серийного убийцы.
Мужчине эта игра надоедает достаточно быстро. Он подмигивает, будто заигрывает с Гарри, и достаёт пистолет из-за пояса. Удар приходится в правую бровь, и сознание мутнеет, а щёку заливает горячей кровью. Каждая новая мысль разбивается хрупким стеклом о боль, пульсирующую в голове.
— По-плохому значит, — произносит сиплый голос, и мучитель, наконец, поднимается на ноги, оставляя Гарри лежать на полу.
Окидывая хозяйским взглядом жилище он криво улыбается, тонкие пальцы ложатся на ползунок предохранителя, как бы предупреждая. Холодный пот выступает над верхней губой - Гарри близок к тому, чтобы получить пулю в собственном доме.
— У тебя есть аптечка? — небрежно кидает он, и Гарри поднимается, с трудом упираясь руками в скользкий от крови пол. С каким-то безразличием мозг отмечает, что всё это - его кровь.
Но сейчас лучше дать этому чудовищу то, что он просит. Поэтому, придерживая полотенце пальцами, Гарри неловко хромает в кухню. Он шарит по шкафчикам в поисках нужной коробки и пытается придумать способ убраться подальше от психопата с пистолетом. Но в голове лишь грохочущая боль.
Картонная коробка из-под обуви, забитая медикаментами на любой, даже самый редкий случай, находится гораздо быстрее, чем хотелось бы. Гарри перевязывает единственную вещь, что отделяет его от понятия “голый”, хватает дрожащими пальцами за картонные края и несёт требуемое своему мучителю.
Без чёрной худи он выглядит меньше, чем показалось сначала. Не огромной устрашающей тенью, способной поглотить, а простым человеком. Невысоким, в какой-то мере хрупким, но это впечатление обманчиво - Гарри чувствует как ноют руки в местах, которые незнакомец сжимал пальцами.
А ещё его глаза.
Парень оборачивается, и Гарри вздрагивает. Взгляд, будто кнут, проходится по телу, оставляя ощутимый рубец. Это фантомное чувство органично вплетается в общую симфонию боли, оставленную схваткой с незнакомцем.
Всё с той же, не сходящей с губ, усмешкой он берёт из рук Гарри коробку, и небрежно бросает её на столик. От столкновения с твёрдой поверхностью она немного подпрыгивает и верхние лекарства выпадают, рассыпаясь вокруг. Гарри дрожит, обхватив себя пальцами, с ужасом ощущая как кровь из раны на пояснице пропитывает полотенце.
Мужчина с первого раза открывает правильную дверь и скрывается в уборной для гостей. Гарри слышит шум воды, но боится пошевелиться, даже когда незнакомца нет в комнате. На столе перед ним выключенный ноутбук, но дыхание перехватывает от боли и страха, и гудящая голова мешает принять верное решение. Угрозы пистолетом повлияли на него, и он больше не собирается злить сумасшедшего. Не сейчас.
Поэтому, когда мужчина возвращается из ванной и находит Гарри всё в той же позе, растерянно застывшего в центре собственной гостиной и даже не глядящего в сторону оставленного на столике ноутбука, он поощрительно улыбается и кивает.
— Хороший мальчик, быстро усвоил.
Неприятная дрожь пробивает тело от этих тихих слов.
Кропотливость, с которой незнакомец обрабатывает раны на собственных руках, завораживает. Тонкие, будто у хирурга, пальцы порхают, смачивая дезинфицирующим средством, и парень с шипением выпускает воздух сквозь стиснутые зубы. Гарри не может оторвать зачарованного взгляда от ярких глаз, совершенно нереальных - будто глаза человека с другой планеты. Кажется, что если вглядеться в их глубину, то можно увидеть ветвистые разряды молний, и услышать едва заметное гудение тока в проводах. Собственная боль отходит на задний план, когда сознание Гарри полностью погружается в созерцание действий незнакомца.