Под его пальцами Луи будто воск: плавится и течёт, теряет свою жёсткую форму. Губы дрожат, когда он отвечает на поцелуй Гарри, прохладные пальцы исследуют подтянутое тело с робостью, каким-то благоговением.
— Идём, — поднимается Гарри, и руки преступника соскальзывают с его тела. — Давай.
Стайлс тянет его в спальню, спотыкаясь на ступенях в сумраке приближающейся ночи. Влажная ладонь Луи выскальзывает из пальцев, но он ловко перехватывает запястье, дёргает на себя. Преступник поддаётся, прижимает Гарри корпусом к стене, вытряхивая кислород из лёгких.
— Чёрт, — стонет Гарри.
— Уверен, что хочешь этого? — жаркое дыхание обжигает кожу. Луи трётся бёдрами, покусывает шею. Хаотично, жадно, будто хочет получить всё в одно мгновение.
— Я уверен, уверен, — бормочет Стайлс.
И когда властная рука обвивается вокруг талии, когда Луи прижимает к себе и почти тащит в спальню - Гарри не противится. Возбуждение достигает предела, выкручивает ощущения на максимум: каждое лёгкое касание, каждый взгляд из-под ресниц.
Лёгкий толчок сбивает с ног и Гарри падает, сжимая в пальцах воздух в попытке ухватиться. Лопатки утопают в перине, а Луи мрачной тенью возвышается над ним, распластанным на кровати, открытым. И первый раз за всю его насыщенную жизнь Гарри не чувствует себя уязвимым.
Преступник стаскивает футболку через голову, ставит колено на кровать между разведённых ног Гарри, и сердце в груди у последнего делает кульбит и подлетает куда-то к горлу. Луи подавляет, подчиняет себе. Природный магнетизм и затаённая внутри опасность плотной, осязаемой аурой окружают его застывшее в нерешительном напряжении тело.
— Так и будешь просто смотреть?
Голос дрожит, выдавая волнение, но это не страх. Возбуждение, сильное, накрывающее с головой, владеет телом, скручивает в тугой ком мысли, и только одна владеет сознанием - он мечтает, чтобы Луи начал действовать. Но тот не торопится, будто специально, медленно выдыхает, окидывает Гарри взглядом.
— Что мне сделать? — преступник наклоняется, упирается руками в матрас по бокам от Стайлса. — Скажи, чего ты хочешь?
Гарри приподнимается на локтях, ловит его губы своими. Уговаривать не приходится, преступник включается в поцелуй мгновенно. Скользит языком в рот, вылизывает. Стайлсу приходится выгнуться, чтобы прижаться грудью к нависающему над ним Луи.
— Ты должен знать, мне очень трудно держать себя в руках, — сквозь поцелуй предупреждает Луи, а Гарри лишь усмехается в ответ.
— Не сдерживайся! Делай, что хочешь.
Рукой Луи подхватывает его под поясницу, прижимает к себе, и Гарри ликует в глубине души, но преступник лишь целует, поддерживая их обоих на весу. Медленно, тягуче. Гарри рычит и кусается, побуждает к действиям, но он неумолим. Кажется, ему и не нужно большее. Лишь целовать.
— Луи, — зовёт Гарри. Голубые глаза заволокло чернильными тучами, и Стайлс тонет, заглядывая в эту бездну. — Ну, давай же!
Он трётся бёдрами, а преступник втягивает воздух через зубы, сдерживая стон.
— Я буду максимально осторожен с тобой. Скажи, если что-то не понравится или будет больно?
Гарри кивает в ответ, хоть и не понимает для чего такая предосторожность. Преступник осторожно опускает его на кровать, помогает стянуть футболку. Швы ещё немного побаливают, но за общим возбуждением Гарри почти не чувствует этого.
— Там, — указывает он рукой в сторону тумбочки, потому что сил ждать уже нет, и пока Луи ищет смазку на ощупь в мягком полумраке комнаты, Гарри избавляется от домашних штанов, от влажного белья.
Перед искушением не устоять, член сладко ноет, и Гарри идёт на поводу у своих желаний - обхватывает его ладонью, размазывает естественную смазку по стволу. Он дрочит медленно, с удовольствием, откинув голову назад, кусая губы.
Лишь тяжёлый выдох Луи возвращает в реальность, и Гарри открывает глаза, приподнимается, чтобы рассмотреть его. Преступник заворожено следит за движениями его руки, сжимая ярко-красный тюбик в руке.
— Тебе нужно особое приглашение? — приподнимает Гарри бровь.
Луи отрицательно трясёт головой, сгоняя морок. Он бросает найденные презервативы и лубрикант на кровать у головы Гарри, подтягивается ближе и оставляет короткий поцелуй на губах. Гарри приподнимает свободную руку и пытается коснуться щеки, но Луи сжимает запястье и дёргает его, переворачивая на живот.
— Прости, — шепчет он в покрывшиеся мурашками плечи. — Так сильно хочу тебя.
Рука скользит ниже, пальцы аккуратно обводят поврежденный участок кожи. Луи опускается, невесомо касается шрамов губами.
— Тебе лучше поторопиться, — выдыхает Гарри в простынь, но преступник хмыкает в ответ.
— Впереди вся ночь, — Луи прижимается щекой к ягодице, трётся, покусывает. — А ты у меня в плену, — Гарри ёрзает под ним, надеется на большее, но получает лишь лёгкие поглаживания и невесомые прикосновения.
Всё, что делает Луи, воздушное и лёгкое. Стайлс даже не замечает за всей этой лаской, как Луи раздевается, как греет смазку в ладонях. Лишь когда он медленно проникает пальцами в тело, Гарри стонет, скорее от облегчения, чем удовольствия - наконец, началось.
Он понимает, как ошибался спустя несколько бесконечно долгих минут. Медленно, деликатно, до покалывания в кончиках пальцев, Луи сводит с ума. Целует, гладит, почти не растягивает его. Привыкший к быстрому, порой грубому перепиху с Келом, Гарри не в состоянии оценить подобную кропотливость.
— Ты не мог бы?…
Луи понимает с полуслова, растягивает чуть сильнее, поцелуи перетекают в укусы. Стайлс выгибается, теряет голову от всех этих малозаметных прикосновений.
Но терпение кончается задолго до того, как Луи удаётся насытиться податливым телом. Гарри приподнимается, толкает его в плечо, без слов приказывая остановиться, дать ему волю, и преступник с сожалением отстраняется.
— Иди сюда, — зовёт Стайлс, и так же не церемонясь заваливает его на спину, перекидывает длинную ногу через татуированное тело. — Я и так был слишком терпелив.
Луи пытается возражать, но Гарри уверенно сжимает его волосы в кулаке, прижимает голову к матрасу. Нежный поцелуй, на который преступник отвечает с энтузиазмом, сглаживает грубость, расслабляет. Стайлс на ощупь находит презерватив, зубами рвёт блестящую обёртку, с наслаждением наблюдая за лицом преступника - он не отрывает от Гарри чёрного, сверкающего совершенным безумием взгляда.
Осторожно насаживаясь на член, блестящий латексом, Стайлс стонет в голос и с удовольствием, краем сознания отмечая, что сейчас Кел не попросит его быть тише. Это не Кел.
Рот Луи умоляюще приоткрыт, и он вторит хриплым стонам Гарри, нежно сжимая ладонями его бёдра. Не направляет, позволяет действовать самостоятельно, лишь поддерживает.
— Так хорошо, — произносит Гарри и прижимается лбом ко лбу Луи.
— Лучше, чем я когда-либо себе представлял, — сипит Луи в ответ. Его горячие ладони гладят бока, поясницу, вплетаются в волосы, чтобы притянуть для поцелуя.
Никто не целовал Стайлса так. Он поддаётся алчущему напору чужих влажных губ, замирает, концентрируясь лишь на движениях сладкого, настырного языка Луи внутри.
Преступник тянется следом за губами, когда Гарри отрывается от его рта, выпрямляется, но рука в волосах всё так же прижимает голову Луи к кровати. Стайлс улыбается, с превосходством смотрит сверху вниз. Лёгкое движение бёдер и Луи выгибается под ним, тяжело дыша.
— Могу я трахнуть тебя? — с лёгким господством в голосе спрашивает Гарри, и Луи кивает, облизывается. Его растерянный взгляд бегает по лицу Гарри, будто он не может поверить в происходящее до конца.
Движения убеждают в реальности, когда Стайлс медленно, почти лениво приподнимается на члене, и так же медленно опускается до упора. Гарри хорошо, и это понятно, он полностью контролирует процесс, двигается так, как хочет, насаживается под тем углом, который доставляет удовольствие именно ему.
Но то, что чувствует Луи просто невероятно. Стайлс видит, как покрывается мурашками его кожа от лёгких поглаживаний, слышит, как он скулит, замечает, как широко распахнуты глаза, полные электричества, будто он боится упустить хотя бы секунду, моргнув.
— Расслабься, — шепчет Гарри. Пропускает сквозь пальцы волосы цвета жжёного сахара, влажно целует ключицы.
Все их движения синхронизированы, настроены друг под друга. Луи приподнимается, ведёт ладонями по спине вверх, и Гарри сгорает в этом прикосновении. Луи тянет его растрепавшиеся волосы назад, целует доверчиво подставленную шею.
Влажное скольжение, ритмичные движения бёдер, хаотичные поцелуи - Гарри плывёт. Его секс никогда не был таким: полным обожания, беспрекословного подчинения. Никто не боготворил его.
Он наклоняет голову и покрывает поцелуями лицо Луи.
— Ты такой нуждающийся. Я могу сделать с тобой всё, что захочу, — Гарри сжимает плечи Луи пальцами, двигается резче, более отрывисто, отчего у последнего перехватывает дыхание. — Кто у кого в плену?
— Ты слишком рано списываешь меня со счетов, — едва дыша, рычит Луи.
Преступник падает на спину, утягивая с собой Гарри, протискивает ладонь между прутьев в изголовье кровати, крепко хватается за них, и, придерживая Стайлса одной рукой, под его хриплое “ох” подтягивает их выше по кровати.
— Моя очередь трахать, — говорит преступник, хитро улыбаясь, и несдержанно толкается бёдрами вверх.
Член входит глубоко, резко, бьёт по простате, и Гарри надрывно кричит, обхватывая шею Луи руками.
— Нравится?
Он продолжает сильные толчки, и Гарри подбрасывает вверх. Из горла вырывается лишь хрип, вперемешку со сдавленными стонами. Пальцы изо всех сил сжимаются на плечах Луи, когда Стайлс хватается, будто тонет в этом прошивающем электричеством каждую клетку удовольствии.
— Ещё! Сделай так ещё! — с трудом выдавливает он сквозь нехватку воздуха и плывущее сознание.
— Я могу делать так всю ночь, — преступник облизывается, и Гарри разрывает грудную клетку от того, как всё это насыщенно, интенсивно. От того, насколько хорошо Луи трахает его. — Просто попроси, если хочешь больше.
Но больше не нужно: Стайлс сжимается, царапает кожу на груди преступника и кончает громко, ярко, так и не прикоснувшись к собственному члену.
— Хватит, пожалуйста остановись, — скулит Гарри, потому что Луи продолжает двигаться в нём, пусть не так резко, но только что кончивший Стайлс понимает, что ещё немного, и он лишится чувств. — Я больше не хочу.
— Блять, это так хорошо, — захлёбывается Луи оргазмом, крепко сжимая Гарри в объятиях.
Тяжёлое дыхание заполняет тишину, и кажется более оглушающим, чем крики и стоны, звучавшие ещё несколько минут назад. Луи ведёт дрожащей рукой по спине прижимающегося к нему Гарри, и внезапно напрягается, чувствуя влагу под пальцами.
— Малыш, твои швы… — шепчет он на ухо Стайлсу, но тот даже не шевелится. — Дай мне позаботиться о тебе.
Гарри не чувствует боли, лишь звенящую пустоту внутри, дикую усталость снаружи и затопляющее удовлетворение повсюду. Он отмахивается и тихо произносит в кожу Луи, едва шевеля губами:
— Дай мне немного времени. Минуту. Мы со всем разберёмся через минуту.
Мы.
========== Часть 9 ==========
Комментарий к
Прежде чем вы решите разорвать меня на куски, вспомните - я никогда не оставляла вас без эпилога.
Целостность сна нарушается. Гарри морщится, утыкается носом в подушку, пытаясь удержаться в зыбком беспамятстве, но беспощадная реальность разгоняет марево сновидений.
Пальцы бессознательно шарят по кровати в поисках чего-то. Кого-то. И хотя простынь ещё хранит тепло, но в кровати нет никого, кроме Гарри.
Луи нет.
Сон сдувает резким порывом беспокойства. Гарри садится и болезненно морщится от боли в пояснице. Осторожно проводит пальцами по швам, они заклеены специальной повязкой, Луи позаботился о нём вчера.
Но где же он теперь?
Чуть улыбаясь Гарри поднимается с постели. Воспоминания вчерашнего вечера подогревают кровь, окутывают сладкой дымкой влюблённости. Становится наплевать, что сделал Луи, и за что он сидел в тюрьме, если он и дальше будет каждую ночь переплетать свои суетливые ноги с длинными ногами Гарри, бубнить милости, засыпая, прижиматься горячей грудью к спине.
Радужные фантазии рассеиваются в миг, когда Гарри видит сутулую фигуру Луи в центре гостиной. В его руках зажат пистолет, опущенный дулом в пол, плечи напряжены, а голова наклонена чуть к плечу. Луи прислушивается.
— Эй! — пытается Стайлс привлечь внимание, но преступник резко вскидывает голову и прижимает палец к своим губам.
Он тут же оказывается рядом, прижимает ладонь уже ко рту Стайлса, а пистолет холодит обнажённое бедро. Гарри дрожит. Он искренне верил, что всё плохое осталось позади.
— Копы, — шипит Луи и прижимается лбом к голому плечу Гарри, выдыхает горячий воздух в кожу. До Гарри доносится ускоренный стук его сердца в замершей тишине гостиной.
— Я отважу их, — Стайлс осторожно убирает руку преступника от своего лица. Только теперь он слышит приглушённые разговоры на улице.
Лёгкий кивок Луи не выглядит согласием. Его тело вдруг сжимается, уменьшается в размерах, будто из него выкачали воздух, он отступает. Гарри тянет руку, чтобы утешить, подбодрить, но преступник сильнее сжимает рукоять пистолета в ладони и ловко уходит от прикосновения.
Бросив последний недоуменный взгляд в спину поднимающегося по лестнице Луи, Стайлс спешит открыть дверь, отодвигая беспокойство дальше, на задворки сознания. Спокойная улыбка, расправленные плечи - никто не смог бы заподозрить Гарри в сокрытие от правосудия особо опасного преступника.
Пальцы дрожат, и Стайлс с силой сжимает дверную ручку, распахивает дверь настежь, показывая, что ему нечего скрывать.
— Доброе утро, офицеры! — восклицает он.
Их двое. Тучный мужчина в годах - его рука на кобуре, будто он готов вот-вот выхватить пистолет, и совсем ещё молодой парень. Полицейские стоят поодаль и оборачиваются на его голос, чуть задирая головы вверх.
— Как же вы забрели ко мне в гости? Я думал, что плачу именно за одиночество, покупая этот дом.
Упираясь бедром в отполированное дерево дверного косяка, Гарри складывает руки на груди и с удовольствием отмечает приоткрывшийся в восхищении рот юного сотрудника полиции.
— Я прошу прощение за беспокойство, но мы по важному делу. Опасный преступник…
— Вы Гарри Стайлс, верно? — перебивает молодой коп своего пухлого напарника. — Чёрт, я видел почти каждый ваш фильм.
— Дивиш!
— Простите, сэр!
Парень отступает в смущении, стягивает с головы форменную фуражку и мнёт её влажными от волнения пальцами, а Гарри ликует. Улыбается покровительственно и, совершенно не стесняясь собственной наготы, спускается по ступеням вниз. Тёмные боксеры почти не скрывают очертания его члена, и Гарри пользуется их смущением, вынуждает закончить разговор быстрее.
— О, не будьте так строги с коллегой, — умоляет он, протягивая руку молодому мужчине. Тот бросает короткий взгляд на напарника и, несмотря на неодобрительно поджатые губы, всё равно отвечает на рукопожатие Гарри. — Так по какому вопросу вы тут?
— Да, — Дивиш прочищает горло, пытается принять серьёзный вид, но глаза то и дело бегают по телу Гарри, цепляясь за разбросанные тут и там тату.
— Офицер Стивенс, — толстяк, наконец, оставляет в покое кобуру и протягивает мясистую ладонь. Она неожиданно сухая, а рукопожатие крепкое. — Из тюрьмы соседнего города сбежал опасный преступник. Мы хотим удостовериться, что Вам ничто не угрожает. Он прячется в этих лесах, и я бы настоятельно советовал Вам уехать как можно быстрее. От греха подальше, знаете.
Мужчина говорит серьёзно, а его молодой напарник кивает в такт словам. Словно камни, они имеют вес, и Гарри вдруг чувствует неуверенность. Теряется.
Луи преступник, как бы ни хотелось верить в обратное.
Эти три дня были наполнены эмоциями, сокрушили и без того хрупкое нервное состояние Гарри. От страха и боли непостижимым образом они пришли к нежности, и Стайлс позволил себе забыть о той секунде, когда стоя за стеклом двери Луи сказал “привет” одними губами, заморозив кровь леденящим ужасом.