— Но едем-то мы от твоего общежития. Тот ресторан находился неподалёку, так что, считай, это одно и то же место. Открой бардачок, там должен быть мой телефон.
Сладко зевнув, Эрен выполнил просьбу. Помимо телефона он увидел открытую пачку сигарет и зажигалку. Проморгавшись, Эрен выпрямился, озадачившись.
— Разве вы курите?
Ривай, увидев, что тот достал не телефон, а эту самую пачку сигарет, цокнул языком.
— Положи эту гадость на место. Потом отдам Ханджи.
Пожав плечами, Эрен вернул пачку обратно в бардачок.
— Значит, вы не курите.
— Не курю.
— И, похоже, не любите, когда курит кто-то рядом.
— Надеюсь, ты не скажешь, что сам куришь? Если так, выход рядом. Потом можешь вернуться.
Эрен замотал головой.
— Нет-нет, я… — он порывисто улыбнулся. — Пробовал только однажды. Лет в тринадцать. Ну, знаете, как это обычно бывает в школе — любопытство, интерес и всё такое.
— Инстинкт толпы? Все пробуют, и ты пробуешь?
— В каком-то смысле. Мне не понравилось.
Эрен специально сморщился, когда Ривай посмотрел на него. Подчеркнув свои слова, он заметил еле заметную улыбку на губах Ривая и, чёрт знает почему, ощутил тёплую радость. Пусть тот никак не прокомментировал это, но Эрен остался уверен: он получил его одобрение. Воодушевившись, Эрен продолжил:
— Помню, тогда меня застукала Микаса и чуть ли не на кулаках принялась объяснять, что я тащу в рот дрянь.
— И она права, — кивнул Ривай.
Он остановился около высокого дома-«свечки», на крыше которого горели сине-красные огоньки. В свете солнца они были слабо заметны, но Эрен видел однажды вечером, когда ему пришлось гулять допоздна со студенческой группой. Тогда он и не думал, что это жилой дом, приняв его за здание банка или чего-то подобного.
— Во Фрайхайт ехать ещё рано — Эрвин бывает там только с десяти, как и подавляющее большинство работников. Придётся переждать.
— И тогда мы отдадим ему пулю, которую прислали мне? — уточнил Эрен.
— Отдадим, — кивнул Ривай. — Специалист сравнит её с уже имеющимися у нас двумя другими пулями. К тому же, возможно, сегодня мы получим результаты баллистической экспертизы пуль, которыми ранили твою мать и мать Кирштайна.
— И что, если получим положительный результат?
— Тогда всё просто: скорее всего, стрелявший был одним и тем же человеком.
— Но я никогда раньше не видел Жана.
— Преступника это не волнует.
— Но должна же быть какая-то связь!
— Вот когда найдёшь общий язык с Кирштайном, тогда и попробуете найти эту связь, — вздохнул Ривай. — Это уже ваше дело, а не моё. Подожди здесь.
Ривай вышел из машины и скрылся в подъезде того самого дома-свечки. Вернулся он спустя пятнадцать минут, разговаривая по телефону. Выглядел он слегка рассерженным.
— Едем, — коротко сообщил Ривай. — Срочное дело от Эрвина. Нужно кое-кого спасти. Сделай вид, что тебя здесь нет.
Эрен так и попытался сделать, вцепившись в ремень безопасности, когда автомобиль тряхнуло из-за попавшей под колёса кочки. Куда он ходил? Он живёт здесь? Но если вспомнить, то Ханджи…
— Ханджи говорила, что вы живёте вместе. Вынужденно, — на одном дыхании произнёс Эрен.
Он выждал несколько секунд после повисшего молчания и посмотрел на Ривая. Тот смотрел в ответ, и в его глазах Эрен видел отражение огоньков светофора. Как только сигнал сменился на зелёный, он свернул на крайнюю полосу и резко затормозил. Эрен, не ожидавший такой реакции, быстро смутился от пристального взгляда и почувствовал, как краснеет.
— Зачем ты разговаривал с Ханджи обо мне, если решать нужно твою проблему?
— Просто так получилось, — прохрипел Эрен, не в силах отразить внезапный выпад.
— Не нужно обсуждать меня, понимаешь? Для тебя я всего лишь инструмент. Если ты приходишь в парикмахерскую, ты ведь не начинаешь беседовать с парикмахершей о её жизни?
— Ну…
— Не отвечай. Не самый удачный пример, — он погладил руль, озадаченно смотря вперёд и не ища цели. Зазвонил телефон. — Да. Что она сделала? Вы издеваетесь? Я ведь говорил, что не буду иметь дела с самоубийцами. Эй!..
Он отнял телефон от уха. Эрен различил на его лице недоумение и… панику? В эмоциях Ривая он ещё не успел научиться разбираться, но сейчас прекрасно видел — ему не нравилось то, что прозвучало во время разговора.
— Вы в порядке? — спросил Эрен, выведя тем самым Ривая из состояния оцепенения.
Бросив телефон в бардачок, нажал на педаль газа.
— Тебе когда-нибудь доводилось болтать с самоубийцами на грани смерти?
— Никогда, — замотал головой Эрен.
— Я ведь сказал им, что сегодня начну работать позже. И какая разница, что я ближе всех к дому этой сумасшедшей? — зло говорил он вслух. — Будешь сидеть в машине.
— Но что случилось? Вас отправили на задание? Я думал, вы предупредили…
— Ты меня слышишь вообще? В ситуации с теми, кто собрался резать себе вены или прыгать с крыши, ключевую роль играет время, — Ривай вдавил педаль в пол, несясь по прямой линии.
Эрена пригвоздило к креслу; никогда раньше он не видел, чтобы Ривай превышал скорость. Видеть его в таком состоянии было одновременно необычно, любопытно и страшно.
Они достигли частного квартала. Невысокие дома выстроились в ряд, отгороженные друг от друга забором. Постепенно одноэтажные домики сменились новыми кирпичными коттеджами. Впереди Эрен увидел собравшуюся толпу и понял — пункт назначения в нескольких секундах. Четырёхэтажный кирпичный коттедж больше напоминал небольшой замок, нежели жилой дом. Чердачное окно украшала небольшая башня, а крышу покрывала красная черепица. Стоило ему поднять голову чуть выше, и он увидел девушку в лёгком белом платье, видимо, выбравшуюся с чердака через окно на крышу. Она цеплялась руками за башню, кажется, плача, и неотрывно смотрела вниз.
Внизу находились около десяти человек. Судя по встревоженному, мокрому от слёз лицу, одной из женщин была её мать. Она что-то кричала, периодически умоляя девочку не делать этого. Подскочив, Эрен выбрался на улицу, едва ли не бегом бросившись к дому, и только спустя мгновение осознал, что из машины вышел он один.
Ривай продолжать сидеть, сжимая руками руль; на девушку он даже не смотрел.
— Почему вы сидите? — крикнул Эрен, подбегая к машине. — Разве вы не должны помочь ей?
— И чем я могу помочь человеку, который осознанно не хочет жить? — вдруг резко ответил он. — Если хочет прыгать — пусть прыгает. Эгоизм всегда побеждает.
— Что с вами такое? — ужаснулся Эрен. — Я…
— Я не знаю, как убедить совершенно незнакомого человека в том, что его жизнь для чего-то нужна.
Эрен ударил руками по дверце, поняв, что ему дольше потребуется переубеждать Ривая, поэтому оставил разговоры на потом, бросившись к дому.
— Пропустите! — кричал он, проталкиваясь через людей.
Выйдя вперёд, он задрал голову, столкнувшись взглядом с глазами девушки. Она заметно растерялась, увидев его. А Эрен, недолго раздумывая, сложил руки рупором и что есть силы прокричал:
— Что бы ни случилось, это того не стоит!
Люди вокруг затихли, даже не перешёптываясь; Эрен продолжал смотреть на девушку, которая немного отползла от края крыши.
— Кто ты такой?
— Случайный прохожий!
— Уходи!
— Только в том случае, если ты спустишься обратно!
Девушка снова заплакала.
— Ты ничего не знаешь! Не знаешь, каково это, когда тебя насилуют, а потом вышвыривают обратно с мыслью, что для семьи тебя больше не существует! Ты не знаешь мою семью! — рыдала она, задыхаясь.
Эрен бросился в дом, не дожидаясь разрешения. Отыскав лестницу, он быстро вбежал по ней и нашёл дверь на чердак.
На чердаке пахло каким-то цветочным ароматом. «Духи», — подумал он, медленно подходя к окну; деревянные половицы скрипели под ногами. Что-то подтолкнуло его прийти сюда, как только девушка упомянула о том, что с ней случилось. Эрен не видел всей картины, но, судя по богатому дому, предположил, что семья выбрала для девушки знатного жениха, который после изнасилования разорвал с ней отношения. Строгость воспитания, давление семьи после. Наверное, он и сам бы решил забраться на крышу, если бы жизнь вдруг стала подобна аду.
Сев на подоконник, Эрен высунулся наружу и услышал, как ахнули люди внизу. Краем глаза он успел заметить Ривая неподалёку, который вышел из машины и пристально следил за ним.
— Зачем ты пришёл сюда? Я ведь сказала — уходи! — девушка оказалась в опасной близости. Если бы Эрен протянул руку, то смог бы схватить её за ногу. И как она только забралась туда?
— Что бы с тобой ни случилось, ты не должна умирать, — без страха сказал он, хотя и сам когда-то думал, что умрёт — по чужой вине.
— Ты не понимаешь…
— Не понимаю, — согласился он. — Но знаю, что происходит в душе, когда мир переворачивается с ног на голову.
Девушка замолчала, больше не всхлипывая.
— С тобой тоже что-то случилось?
Эрен замешкался.
— Да. Три года назад я… Меня похитили. И держали взаперти около трёх недель.
Никогда раньше он не рассказывал эту историю. Он и сейчас не хотел её рассказывать, но в данный момент жизнь девушки казалась важнее, чем очернённое прошлое.
— Мне тоже хотелось смерти. Я думал, что больше никогда не смогу выйти на улицу и предполагал самое худшее, но… мне пришлось жить дальше. И я не жалею.
— Что с тобой сделали?
— Спускайся, и мы поговорим, — он протянул руку, рассчитывая на благоразумие.
К его удивлению, девушка согласилась и начала медленно сползать вниз, держась за протянутую руку. Эрену пришлось постараться, чтобы удержать её и не свалиться самому, пока она постепенно спускалась и не оказалась на подоконнике.
С улицы послышались хлопки и радостные возгласы, а Эрен, нервно смеясь, лежал на полу чердака вместе с незнакомкой, которая тоже смеялась сквозь слёзы.
***
Счастливую мать на время оставили в покое. Они вместе с дочерью сидели на крыльце дома, укрывшись принесённым одеялом. Девочка стыдливо прятала лицо, закрывая его руками.
Эрен около получаса беседовал с Нилом Доуком, который теперь разговаривал с ним гораздо терпимее, чем в первый раз. Услышав, что тот сделал, он даже одобрительно кивнул и изобразил некое подобие улыбки, после чего достал блокнот и начал расспрашивать Эрена о произошедшем.
— Кто бы мог подумать, что Хистория решится на такое. Я всегда считал её разумной девочкой, — сказал под конец разговора Нил, спрятав блокнот и ручку в карман.
— Хистория? — переспросил Эрен. Раньше он не слышал этого имени.
— Или Криста Ленц. Сценический псевдоним. Она лицо Фрайхайт. Неужели не видел рекламу?
Эрен припоминал. Рекламный ролик, который он видел в аэропорту, когда провожал Армина. Надо же, а в этой суматохе он даже не узнал её.
— Видел.
— Ну вот. Главное, чтобы это не достигло прессы. Хотя кого я обманываю? Уже завтра на первых полосах газет будут новости о том, что модель Фрайхайт пыталась покончить с собой. Это может отразиться на репутации компании.
— Я буду молчать, — пообещал Эрен.
— Помимо тебя здесь присутствовали ещё около пятнадцати человек. Кто-нибудь да продастся.
— Но не я.
Нил заинтересованно взглянул на него.
— Интересный ты малый. Наверное, первое впечатление о тебе было обманчивым.
— Наверное, — с облегчением согласился Эрен.
— Как ты вообще здесь оказался?
Эрен тоскливо кивнул в сторону, где стояла машина Ривая.
— Был с ним, — и, поймав подозрительный взгляд, добавил: — Долгая история. Ривай сказал, что сегодня получится узнать результаты баллистической экспертизы.
— Касательно тех пуль с гравировкой? Да, возможно, но я ещё не связывался с криминалистами. Скорее, информация будет ближе к обеду.
Тяжело вздохнув, Эрен посмотрел в сторону дома Хистории.
— Что, не терпится узнать правду?
— Просто ненавижу ожидание. Самая паршивая вещь на свете. Ждать, когда что-то случится или выяснится, мучиться и строить бесполезные предположения, которые либо разрушатся, либо примут ещё более неожиданный поворот. И то плохо, и другое.
— Ничего, терпи. Другого выхода нет.
После ему всё же удалось перекинуться парой слов с Хисторией. Она выглядела значительно лучше, однако бледное лицо выдавало пережитый ужас. Эрен признался, что поначалу не узнал Кристу Ленц, которую частенько видел на рекламных плакатах, на что та только рассмеялась.
Они договорились встретиться как-нибудь в другой день, в спокойной обстановке. Хистория пообещала, что больше не будет совершать таких глупостей, а ещё поблагодарила за спасение. Эрен отнекивался, мол, что он такого сделал-то, но девушка упрямо уговаривала просто принять благодарность.
— Я не забуду того, что ты сделал.
Потом она ушла обратно к матери, где её ждали медики и, судя по всему, уговаривали поехать в больницу. Конца истории Эрен не узнал, так как вернулся к машине. Прислонившись к капоту, Ривай лениво наблюдал за ним, за всё прошедшее время даже не попытавшись принять участия в происходящем.
— Больной, — коротко изрёк он.
— Спасибо, — съязвил Эрен.
— И о чём вы там болтали так долго?
— О жизни и смерти, — философски сказал Эрен, разведя руки в стороны. — Какая разница, о чём мы болтали, если это помогло мне её спасти.
Ривай кивнул, как бы выражая согласие.
— Почему вы ничего не сделали? Это ведь ваша работа…
— Потому что не люблю самоубийц.
— Она не самоубийца.
— Почти стала ею.
— Да, если бы не я, — надавил на голос Эрен. — Вот видите, на что-то я всё-таки годен.
— Молодец, — сказал Ривай несколько сухо, но, как показалось Эрену, искренне — мимолётный одобрительный взгляд и лёгкая улыбка одними уголками губ послужили доказательством.
В тот момент дыхание у Эрена вдруг перехватило, и он услышал участившийся стук сердца.
========== Глава 9. ==========
Больше всего Эрену не хотелось видеть Жана. Однако Ривай предупредил, что он сейчас уже наверняка там, под непосредственным наблюдением Ханджи.
— Эрвин, как только пробыл пару минут рядом с Кирштайном, сразу сплавил его Ханджи, сказал, чтобы присматривала за ним. Мол, парень вспыльчивее Йегера будет, его одного в город отпускать в таком состоянии нельзя, — рассказывал Ривай, когда они уже были в дороге.
— Что значит — вспыльчивее Йегера? — выловил из рассказанного нужную информацию Эрен.
— То и значит. Попробуй посмотреть на себя взглядом взрослого человека и оценить.
Эрен честно попробовал. Ну да, эмоции и всё такое. С кем не бывает? Ничего особенного. А потом вспомнил ситуацию в аэропорту и решил, что вряд ли набросился бы на человека с кулаками при первой встрече, даже если бы был очень раздражён. Сравнение случая с Ханджи он сразу отмёл в сторону — тогда была задета болезненная часть прошлого, причём по его же вине.
— Но почему его оставили с Ханджи? Можно ведь…
— У меня есть ты, — Эрен непроизвольно вспыхнул, как только услышал это, но Ривай спокойно договорил, — и мне тебя хватает по горло.
— Нет, я имел в виду других людей из этого вашего второго отдела.
— Эрвин считает, его случай особенный. Как и твой. Вся эта заварушка с гравировкой на пулях… Да и редко нам попадаются подобные дела. Чаще всего длительные истории мы отправляем в полицию, но полиция нынче работает, мягко говоря, хреново. Скорее всего, вряд ли ты бы дождался хоть каких-то ответов.
Эрен глубоко задумался. Значит, ему повезло в том, что сейчас он сидит здесь, а не бегает в полицейский участок каждый божий день?
— В тот день, когда мы ездили в аэропорт, Жан успокоился?
— Ханджи заговорила его до смертельной усталости. Причём говорила в основном она одна. Мне даже стало жаль парня.
— Не нужно его жалеть, — обиженно оскалился Эрен. — Он меня головой об бетонный пол приложил.
— Да что ты заладил об этом, как отвергнутая девчонка.
— Отвергнутая? Девчонка?!
— Не визжи, — Ривай поморщился. — Это просто сравнение. Не показывай ему, что тебя задело.
— Кому не показывать? Что? — не понял Эрен.
— Кирштайну.
— Легко сказать…
— А ты сделай. Будь выше. Игнорируй то, что убивает твои нервные клетки.