Они снова остановились на светофоре перекрёстка. Эти места Эрен узнавал — примерно через пару остановок должно быть здание библиотеки.
— По своему опыту учите?
Вопрос остался без ответа.
Теперь Эрен чувствовал себя увереннее, когда в третий раз оказался в библиотеке. Они сразу спустились на подземные этажи, разыскали Ханджи, которая задорно болтала с какой-то девушкой из колл-центра.
— А где Жан? — сразу поинтересовался Эрен, когда не увидел поблизости знакомой крашеной головы.
— В столовой, завтракает. Если хочешь, могу проводить, позавтракаете вместе, — живо предложила Ханджи. — Ривай говорил, что у тебя возникли какие-то сложности.
— Совсем небольшие, — виновато улыбнулся Эрен. — И я уже позавтракал. Ривай, — он опасливо покосился на него, — купил мне гамбургер.
— Ясно. Утренний поход в ресторан. Романтика, — Ханджи звонко рассмеялась, пояснив: — Ривай не любит гамбургеры и другим есть не даёт.
Эрен ошарашенно посмотрел на неё, но женщина, закатав рукава блузки, положила тяжёлую руку ему на плечо и повела куда-то вглубь.
— Ладно, рассказывай, что случилось.
Эрену было неловко говорить о прошедшей ночи. В тот момент он так испугался, что не считал, сколько раз набрал номер Ривая. Теперь же это выглядело слишком по-детски, так, словно он испугался тени на шторе и сразу бросился в родительскую комнату.
Пришлось не умалчивать и о нескольких часах, проведённых на скамье остановки.
Конверт с пулей остался у Ривая, и как только речь зашла о том, почему Эрен не ночевал в своей комнате общежития, конверт перекочевал к Ханджи. Та повертела пулю, провела пальцем по гравировке и, сдвинув брови к переносице, заявила:
— Вроде такая же. В точности.
— Какое профессиональное мнение, — язвительно заметил Ривай.
— Отдам Нилу, пусть разберётся.
— Вряд ли он уже вернулся от нашей самоубийцы.
Ханджи на секунду возвела глаза к потолку, вспоминая.
— А, Хистория! — чересчур радостно воскликнула она. — И как там девочка? Живая?
— Да. Кажется, Йегер умудрился заговорить ей зубы. Спаситель хренов.
— Правда? Ты отговорил её прыгать с крыши одними словами? — изумилась Ханджи, вытаращив на него карие глазищи.
Он кивнул.
— Надо же! А вот Ривай…
— Ханджи, — вставил посреди её речи тот, и Ханджи сразу замолчала, картинно закрыв рот ладонью. Ривай на секунду закатил глаза. — Укоротить бы тебе язык.
После Ривай оставил их, открестившись тем, что ему нужно подняться к Эрвину, так как тот весьма заинтересован в происходящем с Йегером и Кирштайном. Услышав ненавистную фамилию, Эрен не удержался и фыркнул, чересчур резко отвернулся и принялся сверлить взглядом далёкую стену с рисунком перекрещенных крыльев. На какой-то миг повисла тишина, нарушившаяся отдаляющимися шагами Ривая.
Эрену откровенно не нравилось то, что помимо него теперь появился и Жан. В том плане, что помощь с неизвестным сумасшедшим сначала требовалась только ему одному, а в итоге выяснилось, что есть ещё и второй. И ладно бы Жан вёл себя нормально. Эрен ведь жаждал встречи с ним, думал, что они сразу выйдут на контакт и спокойно всё обсудят. Но Жан оказался ещё более вспыльчивым, чем сам Эрен, и это значительно осложняло дело.
Сегодня Эрен увидел Жана только один раз. Дождавшись возвращения Нила Доука, они пересеклись в его кабинете, где Эрен уже бывал. Нил ещё раз сдержанно поблагодарил Эрена за помощь Хистории и передал маленькую записку с номером телефона.
— Хистория сказала, что вы хотели пересечься, но в той суматохе даже не обменялись номерами.
Эрен поблагодарил его и ещё долго смотрел на номер телефона. Теперь это выглядело несколько иначе, будто бы Хистория звала его на свидание. Возможно, Эрену не пришла бы такая мысль в голову, если бы Нил не смотрел на него с таким намёком и красноречиво не кашлял, когда протягивал клочок бумаги.
Ханджи, естественно, слишком громко «шепнула» ему на ухо: «Молодец, парень!» — и рассмеялась, из-за чего Эрен превратился в алый помидор и пожелал провалиться сквозь землю. И лишь после того, как Жан презрительно усмехнулся, скрестив руки на груди, Нил перешёл к главной новости сегодняшнего дня.
— Результаты баллистической экспертизы пришли буквально час назад. Полагаю, вряд ли это будет величайшим открытием, но стреляли действительно из одного оружия. Почти со стопроцентной вероятностью могу заявить, что мы имеем дело с одним и тем же человеком.
У Эрена неприятно засосало под ложечкой. Чёрт возьми, но они с Жаном живут в разных городах, их матери в глаза друг друга не видели, почему же это произошло?
Обменявшись с Жаном коротким взглядом, Эрен повернулся в сторону выхода.
— Я домой.
— В общежитие? Но как же!.. — Ханджи попыталась схватить его за руку.
— У меня была длинная ночь, которая по ощущениям продолжается до сих пор, так что я хочу выспаться. Надеюсь, вы не возражаете.
— Эрен!
Он терпеливо выдохнул, отпустил ручку двери.
— Что?
— Это ведь тебе нужно. Мы работаем ради тебя.
Эрен снова посмотрел на Жана, который не выглядел ни удивлённым, ни расстроенным. Он был равнодушным.
— Нас двое. Если хотите продолжить беседу, то есть ещё Жан.
***
В эту ночь Эрен не сомкнул глаз вплоть до самого утра, когда за окном показались проблески солнца. Он ворочался с боку на бок, периодически закрывая глаза и мысленно считая овечек, но каждый раз останавливался в районе сотни, с остервенением менял позу, несколько минут смотрел в густую темноту и начинал сначала.
Иногда счёт овечек прерывался другим счётом. Сколько времени он знает Ривая? Около месяца? Больше? Меньше? Так как для точного подсчёта требовалась сосредоточенность, уходившая корнями в невесёлые воспоминания о проводах Армина и поездке в родной городок, Эрен остановился на приблизительной цифре в месяц и успокоился.
Нет, искать точку невозврата бесполезно. Разве к чему-то это приведёт? Он и раньше замечал за собой странную реакцию на Ривая, но сейчас уж больно серьёзно задумался об этом. Быть может, это из-за того, что Ривай никогда раньше не хвалил его и не улыбался ему? Ну, если можно назвать улыбкой приподнятые уголки губ.
Где-то в глубине души Эрен сравнивал Ривая и своего отца. Три слова, которые характеризовали их обоих: холод, расстояние, ожидание. Последнее в какой-то степени было смыслом жизни маленького Эрена, когда ждал от отца всего, чего ждут дети: чтобы тот поиграл с ним, чтобы пришёл на день рождения и вручил огромный подарок, чтобы заглянул в комнату, поцеловал в висок и пожелал спокойной ночи. Ничего подобного Эрен так и не дождался даже будучи студентом, приехавшим в гости после годового отсутствия.
Он понимал, что невольно проецирует образ отца на Ривая. Но ведь Ривай ему не отец, а совершенно чужой человек, и эта светлая радость от скупой похвалы вряд ли приведёт к чему-то хорошему. Однако стоило закрыть глаза, как возникала сегодняшняя картина, и голос Ривая звучал в ушах до тех пор, пока Эрен не вскакивал на кровати.
В груди болело.
Отказываясь принимать мучавшие его чувства, Эрен после долгой борьбы налил себе стакан воды и залпом осушил его, после чего долго-долго стоял напротив письменного стола, сверля взглядом ящики тумбочки.
Конечно, он сейчас сдастся. Конечно, проиграет. И это будет выражаться в том, что он включит настольную лампу, достанет начатую тетрадь и возьмёт ручку, чтобы написать очередную страницу всякой ереси, касающейся Ривая.
И Эрену совершенно не нравилось то, что происходило у него в душе.
***
На следующий день Эрена разбудил ранний звонок. Спросонья он сначала уронил телефон на пол, подскочив от удара, и поспешно поднял его, разлепив глаза, только когда увидел имя Армина.
Голос Армина был убитым. Он разговаривал так, словно его дедушка уже умер, как и решил Эрен, но оказалось, что тот ещё жив и «продолжает мучиться». Армин реже стал ходить в больницу, потому как морально не мог вынести вида похудевшего дедушки. Мать это понимала, поэтому не принуждала его к каждодневным визитам.
Завершением разговора стало сообщение о том, что Армин не вернётся в июне. Лето обещало быть слишком запоминающимся.
***
Июль тепло распахнул свои объятия. Пришла страшная жара; все холодильники с напитками были забиты негазированной водой — люди покупали её и порой обливались вместо того, чтобы пить.
Резко возросло число уличных палаток с мороженым. После скучной последней недели июня Эрен, недолго думая, набрал номер из объявления, которыми были обклеены все столбы, и спрятался в тени ближайшего дерева. Солнце нещадно палило, а на небе не было видно ни облачка. Слушая третий гудок, он мечтательно вспомнил о жутком ливне и штормовом ветре, которые обрушились на город около месяца назад. Сейчас бы он отдал всё, лишь бы вернуться в тот день и хоть на минуту оказаться под проливным дождём.
Ему ответила приятный женский голос, практически сразу пригласив его на собеседование. И вот уже через два дня Эрен стоял около белого холодильника с мороженым под таким же белым огромным зонтиком с логотипом компании. В качестве униформы он получил забавную белую кепку с рисунком антропоморфного мороженого, футболку и фартук с несколькими карманами, предназначавшимися для денег.
Покупателей было достаточно много, чтобы в скуке не считать минуты, сидя на пластиковом стуле. В первый день Эрен даже забыл про страх и волнение — настолько увлёкся, когда подошла группа маленьких детей, что провозился с ними около часа, успевая при этом обслуживать и других подходящих людей.
Расписание было выдано на месяц вперёд. Смены два через два с парочкой дополнительных выходных вполне устраивали Эрена, вот только он совершенно не представлял, что делать в эти самые выходные. Новых вестей от Армина не было слышно уже вторую неделю, и Эрену приходилось довольствоваться смс, ответы на которые приходили односложные и слишком короткие для того, чтобы продолжить переписку.
Теперь чаще всего он переписывался с Микасой, которая быстро и охотно отвечала на каждое сообщение. Обычно разговоры начинались с вопроса Эрена «Как там мои родители? А твои?» и продолжались на любые темы, когда он получал нечто вроде «В полном порядке».
Эрен избегал прямых вопросов об отце. Получалось достаточно хорошо, ведь Микаса прекрасно умела обходить стороной то, что ему было неприятно. Вернее, она запоминала, с каких тем Эрен предпочитал уходить, а на какие был готов общаться дальше. Тема об отце являлась запретной.
Кроме того, Эрен перестал связываться с Фрайхайт и в частности с Риваем. Придя к умозаключению, что последний поведением слишком напоминал ему отца, Эрен предпочёл оборвать и эту связь. Не то чтобы Ривай был для него неприятен. Всё как раз наоборот. Думать о нём было в разы приятнее, чем об отце. К тому же, как Эрен выяснил, Ривай легче шёл на контакт, по крайней мере именно с ним. Однако дело оборвалось той короткой похвалой, вызвавшей в Эрене бурю самых разных эмоций.
Он не знал, как реагировать на то, что вдруг почувствовал, как вести себя и, что самое главное, что делать дальше. Если от отца он не смог дождаться доброго слова за все девятнадцать лет, то Ривай сказал это всего лишь спустя месяц. Быть может, Эрен и не был мастером в выборе верных путей, но одно он понимал совершенно отчётливо: ему нужно время. Время, чтобы откреститься от всех странных событий, от нежелания общаться с Жаном, от переживаний за Армина и маму, от слепой ненависти и обиды на отца и, конечно же, от Фрайхайт и Ривая в частности.
Вышло это достаточно хорошо. Работа продавцом мороженого не была в списке мечтаний Эрена, но зато прекрасно помогала отвлечься. Кроме того, его рабочее место располагалось вдали от шумных центральных улиц, где всегда было много людей. Эрен чувствовал себя в безопасности и даже не испытывал желания позвонить в службу помощи, как он делал раньше при малейшей панической атаке.
Помимо того, он долго размышлял, стоило ли это делать, но в конце концов связался с Хисторией. Бумажка с её номером телефона всегда лежала в кармане джинсов, но Эрен не находил подходящего момента, чтобы позвонить ей. И вот однажды вечером, перед двухдневными выходными, он набрал номер и предложил погулять.
Разумеется, прогулка подразумевала под собой чисто дружескую встречу. Они договорились погулять в парке, располагавшемся в трёх остановках от университета Эрена. Поначалу он был против, ведь Хистория жила гораздо дальше, но та заверила, что ей необходимо чаще бывать как можно дальше от дома.
На встречу Эрен опоздал. Пропустив переполненный автобус, он предпочёл дождаться следующего. Ему повезло — второй автобус был пустым, вот только ехал очень медленно и выжидал по паре минут чуть ли не на каждой остановке. Написав Хистории смс с извинениями, он принялся терпеливо ждать, когда прибудет на место.
Хистория ждала его в голубом повседневном платье и шляпке с широкими полями. У Эрена мелькнула мысль, что всё-таки это похоже на свидание, но он быстро её отсёк. У Хистории есть жених, да и ему с ней будет откровенно скучно, если дело дойдёт до постоянных встреч.
— Извини. Автобус… — Эрен подбежал к ней, махнув рукой назад.
Та рассмеялась.
— Я поняла это из смс. Не стоило так волноваться.
— Но ведь ты вроде как модель. Наверняка у тебя мало свободного времени.
— Сейчас предостаточно. Родители решили, что мне необходимо сделать перерыв и посещать психолога пару раз в неделю, чтобы прийти в норму.
На какой-то момент Эрен растерялся.
— Всё в порядке, — тут же заверила она. — На самом деле я мало что помню. Сама виновата. Просто в тот день я поссорилась с родителями, а потом со злости напилась в первом попавшемся баре. Никогда не напивалась до такого состояния, — Хистория напряжённо рассмеялась. — А потом ко мне подошёл какой-то парень, угостил ещё одним коктейлем, и мне снесло крышу.
Они медленно шли по одной из дорожек, где практически не было людей.
— То есть… ты сама согласилась? Ну, на то, что было после, — Эрен смущённо почесал затылок: разговаривать на интимные темы ему приходилось редко.
— Наверное. Я не помню. Только обрывки. И очнулась я на скамье около того бара, представляешь? Удивляюсь, как меня полиция не засекла.
— Полиция в наше время работает хреново, — припомнил Эрен слова Ривая. — Хорошо, что до тебя не добрались какие-нибудь бродяжки.
Она кивнула.
— И вот утром, когда я проснулась, то поняла, что натворила. Это так страшно — осознавать, что одним взмахом можно разрушить всю свою жизнь, — последние слова были произнесены почти шёпотом.
— Но ты ведь ничего не разрушила. Все ошибаются.
— Как знать. Но мои родители страшно разочаровались. Мало того, что они с трудом смирились, когда узнали, что я встречалась с девушкой, так ещё теперь и это… — Хистория поникла.
— Когда ты… стоп, что? С девушкой? — Эрен решил, что не расслышал, и затормозил.
Хистория озадаченно оглянулась на него и снова рассмеялась — на этот раз тепло и искренне.
— Не пугайся ты так!
— Я и не пугаюсь, — пробубнил он, возобновляя шаг. — Просто никогда не подумал бы, что ты…
— А никто и не думает, — она пожала плечами. — Миру важно лишь моё милое личико. Все считают меня ребёнком, и практически никто не знал, что четыре года я встречалась с девушкой.
Эрен присвистнул.
— Вы расстались?
— Да.
— Из-за родителей?
— В какой-то степени, — она покусала губу. — Её звали Имир. Мы познакомились на городской ярмарке. Я упала, а Имир помогла мне подняться. С тех пор всё и началось. Мы почти подружились, но как-то не сложилось. Вместо того чтобы как все девочки обсуждать мальчиков, мерить мамины наряды и крутить кудряшки, мы гуляли по лесу и целовались. Нам было всего по четырнадцать лет.
Эрен даже позавидовал тому, что рассказала Хистория. У него не было насыщенной личной жизни в школе, если не считать постоянные «свидания» с директором, заканчивающиеся выговорами и вызовом в школу матери.
— А потом? — осмелился спросить Эрен.