— Черт. Черт. Черт бы вас всех побрал!
Гарри, краснея как переспелый томат, спотыкаясь и путаясь в шерстяной клетчатой юбке, брел по темному коридору. Где-то вдали слышалось восторженное хихиканье Дина, Рона и Симуса. Под юбку противно дуло. Гарри наклонился вперед — отросшие волосы мазнули его по щеке — и оглядел себя с тяжким вздохом: сине-зеленая клетка, веселые складочки, а еще ниже — белые носки и грубые мужские ботинки с металлическими носками, которые некрасиво подчеркивали его волосатые крепкие икры, торчащие из-под чертовой юбки.
Гарри протяжно вздохнул. Неимоверная красота. Хорошо хоть он еще не видит свои губы в алой помаде, которую ему вдохновенно намазывал чертов Рон. Оставалась одна надежда, что в замке все уже спят.
— Гарри, ты только до конца коридора дойди и сразу домой. Никто ничего не заметит, — добрый Невилл, искренне ему сочувствуя, тащился следом, присматривая за ним, как и обещал.
Гарри обреченно кивнул ему, не желая расстраивать. Вероятность того, что в десять вечера в одном из главных коридоров Хогвартса никого не окажется, была ничтожно мала.
А начиналось все так невинно… “Гарри, близнецы научили меня новой игре, не хочешь сыграть?..” Чертов Рон! Гарри, который теперь чувствовал себя наивным придурком — при слове “близнецы” надо было сразу мчаться от него со всех ног — ни о чем не подозревая, азартно кивнул. После войны всем им было скучно — учеба, учеба, нравоучения и снова учеба. Просто достало! Поэтому любая сомнительная авантюра воспринималась как долгожданное развлечение.
Сама по себе игра была немудрящей: карты Таро — Трелони упала бы в обморок от такого использования! — тасовались и выкладывались по старшинству. Тот, кто клал карту последним, проигрывал остальным. Но то ли карты были зачарованы близнецами, то ли Гарри как-то отчаянно не везло, но вначале он остался безо всех своих карточек от шоколадных лягушек, потом проиграл припрятанный ящик сливочного пива, а потом, поскольку у него больше ничего не осталось, чуть не проиграл новую обожаемую метлу. Но в последний момент Рон над ним сжалился и заменил метлу на желание.
И вот теперь глупый, наивный Гарри брел по коридору, поджимая мерзнущие от малейшего сквозняка ягодицы, а его приятели восторженно хохотали, наблюдая за ним из-за угла. “Чтоб тебя, Рон”, — Гарри уныло тащился вдоль темных каменных стен, заставляя себя идти как можно спокойнее и не бежать. До конца коридора оставалось не так уж и много.
— Что я вижу. Не подводит ли меня мое зрение?
Невольно замерев, Гарри обреченно закатил глаза вверх. Разумеется. Иначе и быть не могло в этот проклятый день. Именно Малфой сегодня должен был им встретиться на пути.
— Наша легенда пошла искать себе приключений? На свою еле прикрытую задницу?
В голосе Малфоя было столько ехидного яда, что, не выдержав, Гарри обернулся и уставился на него, прожигая ненавистного придурка яростным взглядом. А тот, замерев неподалеку от Гарри вместе с компанией других слизеринцев, разглядывал его с таким непередаваемым выражением на лице, что Гарри немедленно захотелось послать в него Непростительное.
— Гарри, пойдем! Не обращай на него внимания, — затеребил его за рукав Невилл.
Но Гарри словно парализовало. Тяжело дыша, он стоял посреди коридора, пытаясь справиться с ненавистью, бурлившей в груди. Малфой же, обойдя его по дуге и внимательно разглядев одеяние со всех сторон, теперь застыл перед ним, перегораживая проход — привычно изящный, небрежно красивый, в изысканной тонкой мантии, — и с наглой усмешкой разглядывал его с ног до головы. Опозориться перед ним, таким чопорным, как всегда идеальным, было невыносимо, поэтому Гарри, еле дыша от ненависти, смотрел в ненавистное лицо, почти не замечая остальных. Зато они его замечали, еще как замечали!
Забини, прислонившись к малфоевскому плечу и склонив голову набок, разглядывал Гарри, приоткрыв от изумления рот. Нотт еле заметно кивал головой, пристально изучая юбку, колени и икры. И даже туповатый Гойл ошеломленно замер напротив, глядя на Гарри осоловелыми глазками.
Гарри сжал кулаки. Больше краснеть было некуда.
— И что это тут у нас за красотка? Познакомишь, Лонгботтом? — малфоевский голос звучал так издевательски, что Гарри коротко выдохнул, нащупывая палочку в рукаве белой рубахи.
— Это моя сестра. Га… Гарриета, — ляпнул Невилл в последней тщетной попытке его защитить, сделал шаг вперед, заикнулся и покраснел. Врать он никогда не умел.
Слизеринцы охотно заржали.
— Гарриета? Мне нравится это имя… — Малфой красиво приподнял правую бровь. — Блейз, а тебе?
— И не только имя. Но и ножки, — Забини похабно хмыкнул. — Не позволите ли пригласить вас на чашечку кофе, мадемуазель?
Вихляющей походкой он двинулся к Гарри, согнув правую руку приглашающим полукольцом. Но Малфой преградил ему путь, остановив рукой, затянутой в изящную черную лайку. Гарри невольно усмехнулся картинности жеста: только этот кретин ради форса мог ходить по замку в перчатках.
— Даже не думай, Блейз, я не могу тебе ее уступить, — бросил он, разглядывая Гарри с издевательским весельем. — Придется нам биться за нее на дуэли. Я вызываю тебя, — продолжал глумиться Малфой. Картинным жестом стянув перчатку с руки, он швырнул ее в Блейза, и тот ловко подхватил ее в воздухе.
— На шпагах?
— На палочках! — Малфой небрежно выдернул свою палочку из рукава и уставил ее на Блейза.
— Круто! Я принимаю твой вызов! — Забини шутовским жестом нацелил свою ему в горло и сделал несколько выпадов. — Ради такой красавицы я готов убить тебя, Драко, хоть тысячу раз.
— Ты умрешь первым! — Малфой демонстративно нацелился Блейзу в грудь.
— Эти ножки будут только моими! — Блейз сделал в сторону Малфоя широкий взмах, имитируя заклинание. — Немного волосатые, но ничего! — выпалил он, и Малфой, скривившись от смеха, сделал красивый выпад вперед, атакуя Блейза в живот.
— Плечи… Ресницы… — томно выдохнул Блейз, и слизеринцы закружились и запрыгали вокруг Гарри в показушной битве, скрещивая палочки, рассыпая зеленые искры и не давая пройти.
— Губы…
— Локоны…
— Ботинки…
— Носки…
— Задница…
— Грудь…
— Оставь ее мне!
— Ты недостоин!
— Я убью тебя, негодяй!
— Почему?.. — неожиданно перебил их толстый Гойл, и мнимые соперники застыли на месте, повернув к нему оживленные лица.
— Что “почему”? — спросил у него уже нормальным голосом Малфой, и даже Гарри перевел на Гойла ненавидящий взгляд.
— Почему как всегда только вы двое? — Гойл настойчиво засопел, пытаясь сформулировать мысль, и неловко потер переносицу пальцем, больше похожим на большую сардельку.
— Грег? — Блейз с веселым любопытством уставился на него, явно надеясь на продолжение.
Гойл засопел еще громче.
— Почему только вы? Мне она тоже нравится, — наконец выдавил он. — Я тоже готов с вами драться…
Какое-то время все, даже Гарри и Невилл, ошеломленно смотрели на него, а потом Нотт пополам сложился от смеха, а Блейз с Малфоем переглянулись и оглушительно расхохотались.
— Расслабься, — сдавленным от смеха голосом посоветовал ему Малфой. — Наша красотка сама решит, кого из нас она хочет. И нам не придется сражаться за ее непорочную честь, — он резко обернулся и ехидно уставился Гарри в лицо: — Ведь я надеюсь, она еще непорочная, а, Гарриета?
Намека на свою затянувшуюся девственность, да еще и в одном предложении с ненавистным девчачьим именем, Гарри не вынес:
— Пошел к черту, Малфой! — он выхватил палочку из рукава, наставляя в грудь издевающемуся врагу. — Убирайся отсюда! Или ты пожалеешь!
Малфоевские глаза полыхнули азартным огнем:
— Ах, вы хотите драться, миледи? Я люблю страстных дам! Ну что ж, защищайтесь!
Теперь его палочка тоже была нацелена Гарри в грудь, а малфоевские глаза, — Гарри невольно это отметил, — его глаза в отличие от губ, сложенных в издевательскую усмешку, совсем не смеялись.
Тяжело дыша, Гарри напряженно держал палочку в вытянутой руке и с ненавистью смотрел в раскрасневшееся лицо.
— Гарри, не надо, — встревоженный Невилл затеребил его за рукав. — Ты же знаешь, какое наказание полагается за школьные драки. Давай вернемся домой. Ну пожалуйста. Никому не нужно этих проблем. Ни тебе, ни этим кретинам. С них вообще еще не до конца сняты подозрения, и они, похоже, забыли, что это может повредить их родителям, — Невилл кинул предупреждающий взгляд на Малфоя.
Малфой, услышав его слова, изменился в лице, его рука дрогнула, но, словно не в силах отступить, он все еще старательно сохранял на лице издевательскую ухмылку.
— Гарри? Пойдем? — Невилл снова осторожно потянул его за собой.
С ненавистью глянув на изменившееся малфоевское лицо, Гарри медленно опустил палочку и кивнул, больше не глядя на своего врага.
— Ты прав, Невилл. Пойдем.
Но вместо того, чтобы направиться к факультету, Гарри резко обошел слизеринцев по кругу и двинулся дальше, вдоль коридора, чувствуя, как спину ему сверлят враждебные взгляды.
— Гарри… — Невилл догнал его и зашагал рядом с ним. — Ну зачем ты?
Гарри решительно отбросил со лба отросшую челку.
— Я проспорил? Я сделаю, — резко выдохнул он. — И плевать мне на них!
Собрав всю свою волю в кулак, он шел к своей цели уверенно, размашисто, чувствуя как при каждом шаге колышется и хлопает по коленям ненавистная юбка. Ожидая услышать в спину крики и свист, но слизеринцы почему-то молчали.
И только когда Гарри дошел до самого конца коридора и развернулся, чтобы пойти обратно, до гриффиндорцев донесся озадаченный голос Гойла:
— Драко, а тебе не кажется, что эта Гарриета кого-то напоминает?
Гарри ожидал мстительного ответа, но к его удивлению, больше оттуда не раздалось ни звука. А когда он в своей юбке возвращался обратно, коридор опустел, и кроме двух ошарашенных хаффлпаффцев с младшего курса, больше они никого не встретили.
***
На следующий день Гарри пришел на уроки в надежде, что об этом инциденте все благополучно забудут. Но, увы, его ожидания не оправдались.
Малфой, небрежно покачиваясь на стуле и развернувшись в сторону Гарри, видимо, чтобы ему было лучше слышно, громко беседовал со своими друзьями.
— …Вы не поверите, она ранила меня в самое сердце. Такая красотка. Невероятные ножки… Блейз, подтверди, — Забини, к которому был адресован этот вопрос, важно кивнул, соглашаясь со словами приятеля, и Малфой, прижимая к сердцу ладонь, продолжал с театральным надрывом: — Не представляю, как я буду теперь жить без нее.
Паркинсон, которой слизеринцы, видимо, пересказали происшествие в лицах, смеялась, тонко повизгивая. Нотт, развернувшись всем корпусом, разглядывал Гарри с таким интересом, словно видел его впервые, а Забини тихо фыркал в кулак и с готовностью поддерживал малфоевские нападки.
— Драко, неужели тебя так покорили эти волосатые ножки в белых носках? — Забини обернулся и нагло посмотрел Гарри в лицо, а Гарри с ненавистью вернул ему взгляд.
Рон виновато пихнул его локтем и завозился за партой:
— Гарри, ну, правда, прости! Я же не знал, что так выйдет. Ну, хочешь, я тебе тоже должен буду желание?
Но Гарри лишь досадливо отмахнулся от его извинений. При чем тут Рон, если у него должна была быть своя голова на плечах.
— Да-а, эта девочка — нечто, — протянул Нотт, продолжая внимательно разглядывать Гарри. — Поттер, ты не подскажешь, когда мы сможем снова увидеть ее? — он развязно ухмыльнулся и подмигнул. — Как там ее зовут? Генриетта?
— Поэтичное имя! — радостно выкрикнула Паркинсон и снова расхохоталась. — Ей очень подходит.
Гарри молча склонился над учебником, пытаясь сосредоточиться.
В щеку ему тут же стукнулся жеваный шарик, прицельно пущенный заклинанием.
Гарри, резко отмахнувшись, коротко выдохнул и сжал челюсти, чтобы ничего не отвечать этим мерзавцам. Придвинув к себе учебник поближе, он старался вчитаться в текст незнакомого заклинания, но буквы прыгали и плясали перед глазами.
— Поттер, как ты думаешь, мне с ней что-нибудь светит?
Нотт сказал эти слова вроде бы тихо, но так, что Гарри услышал. Гарри резко обернулся, желая его смутить, но лицо врага было безмятежным и наглым, и кроме того, он продолжал так пристально поедать Гарри глазами, что Гарри казалось, будто он облизывает ими все его тело. Невольно смутившись неизвестно чего, Гарри поспешно перевел взгляд на других слизеринцев. Но ничего нового он не увидел: злые малфоевские глаза, — сейчас слишком злые даже для Малфоя, — насмешливое лицо Блейза, веселую ухмылку Паркинсон и туповато-осоловелый взгляд Гойла.
— Разреши наш спор, Поттер! — Нотт, прикрыв рот ладонями, шептал в свой импровизированный рупор, и его шепот звучал интимно и пошло. — Ты же знаешь. Скажи, кому бы она дала? Твоему рыжему? Или, может быть, все-таки мне?
Неожиданно он послал Гарри воздушный поцелуй, облизнул тонкие губы, и Гарри, не ожидавший даже от слизеринцев такого цинизма, растерялся и зачем-то бросил беспомощный взгляд на Малфоя.
Тот смотрел на Нотта такими злыми глазами, словно собирался испепелить его прямо на месте. Судя по всему, он тоже не был в восторге от этой шутки. Почему-то от этого Гарри нелогично стало чуть легче.
— Да пошли вы все, — пробормотал он, резко отворачиваясь обратно к учебнику.
Гермиона, сидевшая рядом, гневно обернулась на гогочущих слизеринцев, посылая им уничижительный взгляд, и поспешно наклонилась к нему:
— Гарри, не обращай на них внимания, — прошептала она и успокаивающе накрыла его руку своей. — Ты же знаешь, что они все ненормальные, особенно после войны.
Гарри молча кивнул. Разумеется, он это знал. Но, можно подумать, от этого ему было легче.
— Им просто бошки поушибало заклинаниями. И вышибло последние мозги. Если они там, конечно, были, — пробормотал Рон и дружески подпихнул его локтем.
Гарри понимал, что он пытается его утешить и загладить свою вину, поэтому с трудом кивнул головой, соглашаясь.
— Так что, Поттер? Как насчет нас? — не унимался сзади похотливый настойчивый шепот.
— Тео, заткнись, — Гарри с удивлением узнал в этом шипении злой малфоевский голос.
— Я. Тоже ее хочу, — толстый Гойл сопел так, словно его замучила одышка.
Интересно, Гарри казалось, или он до сих пор так ничего и не понял?
— Гойл, захлопнись! Она только моя, — надрывно выкрикнул Блейз и стукнул себя кулаком в грудь, так что стук донесся даже до Гарри. Паркинсон тихо хихикнула.
— Встань в очередь, Блейз. Тем более, что мы с ней уже почти что поладили. Да, Поттер? Моя сладкая Гарриета, — кажется, именно Нотта Гарри сейчас ненавидел больше других. Даже больше Малфоя. Кстати, почему тот молчит?
— Драко, ты с нами? — послышался шепот Забини.
— Ну, разумеется, — голос Малфоя казался излишне напряженным и неуверенным, но потом он окреп, и в нем появилась привычная наглость. — Она просто обязана быть моей. Я влюбился с первого взгляда.
Почему-то именно на этих словах, сказанных с привычным растягиванием гласных, Гарри не выдержал и обернулся, уставившись Малфою прямо в лицо. Гермиона дернула его за рукав, но Гарри уже было не остановить. Его дыхание сбивалось от гнева.
— Влюбился? — еле выдохнул он, чувствуя, как на глаза падает пелена.
— Безумно, — в малфоевских глазах горел наглый вызов, а губы кривились в нахальной ухмылке.
Гарри стиснул палочку изо всех сил и неожиданно усмехнулся так же нагло, как он.
— Знаешь, я даже не удивлен. Всегда это подозревал. Скажи, Гермиона.
— Безусловно, — тут же подтвердила его лучшая в мире подруга. — Весь Гриффиндор это знает. Нашел чем нас удивить. Правда, Рон?
Рон, не слишком понявший, о чем идет речь, все же поспешно кивнул.
Малфой открыл рот, закрыл и… неожиданно промолчал, а его скулы пошли некрасивыми красными пятнами. В классе воцарилась полная тишина, в которой они с Малфоем молча таращились друг на друга. Нотт, усмехнувшись, бросил на Малфоя презрительный взгляд, Паркинсон скривилась, а Забини тревожно толкнул приятеля локтем в бок. Гарри, сам ошеломленный эффектом своих слов, замер, изумленно разглядывая залитое краской лицо и потерянные глаза. На какое-то мгновение ему даже стало жалко врага. Наверное, если бы ему самому бросили такое ужасное обвинение, он бы тоже не знал, как себя надо вести.