Блейз снова резко пихнул приятеля локтем, выводя из полного транса:
— Драко, Гриффиндор нас обидел. Ты не хочешь что-нибудь сделать? — спросил он громким свистящим шепотом, и Малфой, словно очнувшись, выхватил палочку, наставил ее на Гарри и шепотом выкрикнул, видимо, первое, что пришло ему в голову:
— Остолбеней!
Пожалуй, это заклинание было лишним — опешивший Гарри и без того сидел неподвижно, как соляной столб.
— Мистер Малфой! — раздался возмущенный писк профессора Флитвика. — Это уже ни в какие ворота не лезет! Как вы смеете, на уроке… — он поспешно подкатился к Гарри на своих маленьких ножках, ловко снимая заклятие. — Почему вы себе позволяете так обращаться с нашим героем? — выкрикнул он.
— Потому что он идиот, — Малфой злобно смотрел на профессора сверху вниз, и Гарри почувствовал, как его топит ненависть.
— Двадцать баллов со Слизерина, мистер Малфой, и вечерняя отработка сегодня. Мистер Поттер, с вами все хорошо?
Покривив душой, Гарри неловко кивнул. С ним вовсе не было все хорошо! Тяжело дыша, он смотрел на Флитвика нетерпеливыми злыми глазами, а когда тот, наконец, отошел, резко развернулся, швыряя в белобрысую голову Ступефай.
От злости Гарри не смог нормально прицелиться, поэтому заклинание всего лишь чуть задело Малфоя по голове и, срикошетив, скользом попало в сидевшую рядом Паркинсон. Та громко вскрикнула и, демонстративно стеная и причитая, начала сползать вниз по стулу, старательно растирая едва ушибленное плечо.
— Мистер Поттер! — маленький профессор, в ответ на ее пантомиму, просто кипел от возмущения. — Даже герою непозволительно так вести себя в этих стенах! Я требую, чтобы вы с мистером Малфоем оба немедленно вышли из класса! И учтите, что вы сможете вернуться сюда только с разрешения директора МакГонагалл! Мисс Паркинсон, вам стоит показаться мадам Помфри.
Он склонился над стонущей Паркинсон, а Гарри медленно поднялся, потянул на себя сумку и, не глядя на друзей, молча вышел из класса, хлопнув дверью. Проклятый Малфой! Как обычно, все проблемы из-за него. И что ему надо? К МакГонагалл идти не хотелось. После войны у нее и без Гарри хватает проблем.
Гарри медленно плелся по коридору, проклиная Малфоя. Чертов хорек! Все никак не может угомониться, а Гарри должен за это страдать. И что он к нему привязался?
Сзади раздались решительные шаги, и Малфой, демонстративно толкнув Гарри плечом, обогнал его и пошел чуть впереди. Какое-то время его наглая тощая фигура маячила прямо перед глазами, и, наконец, Гарри не выдержал:
— Добился своего, идиот? — громко выкрикнул он. — Мало вам было проблем? Решил к ним добавить еще?
Малфой резко остановился и развернулся к нему:
— Что ты имеешь в виду? — его обычно большие глаза сейчас сузились в две злые щелки.
— То, что сказал, — Гарри казалось, что весь воздух рядом с Малфоем пропитан змеиным ядом. — После стольких судов над твоей семейкой, я бы на твоем месте сейчас сидел тише воды, ниже травы.
— Сиди на своем! Понял, шрамоголовый урод? — ноздри Малфоя раздулись от ярости. — Получше бы постарался, может, и судов было бы меньше!
— Ах ты, скотина! — Гарри, уставший свидетельствовать за мерзопакостную семейку в бесконечных судах, окончательно вышел из себя и рванулся к нему. — Тебе, — заорал он, подчеркивая это слово и тыкая его пальцем в грудь, — я вообще тебе ничего не был должен! Да ты мне спасибо должен был говорить каждый день, что я для вас что-то делаю! Что не оставил вас всех гнить за решеткой, как просил Кингсли! А ты, скользкая, неблагодарная тварь, ты меня… — задыхаясь, Гарри не находил нужных слов и, увидев вблизи серые ненавидящие глаза, попросту схватил Малфоя за воротник и резко рванул его вниз.
Не удержавшийся на месте Малфой, вцепился Гарри в рукав, покачнулся и рухнул на пол, утягивая Гарри следом. Попытавшись ударить врага, но вместо этого получив ощутимый удар кулаком под ребра, Гарри вцепился в его воротник и стукнул об пол наглой белобрысой башкой. Но Малфой, пытаясь вырваться из захвата, бил прицельно и больно и изворачивался ужом. Пыхтя от напряжения, какое-то время они ожесточенно боролись, без заклинаний, по-маггловски некрасиво, вымещая друг на друге всю накопленную силу и злость.
— О, так ты, оказывается, и драться умеешь, сладкая девочка, а не только в юбках ходить, — шипел ожесточенный Малфой. Сейчас он был сам на себя не похож, с разбитой губой, и прической настолько растрепанной, что вполне мог посоперничать в лохматости с Гарри.
Резко дернувшись, он сделал подсечку и неожиданно уронил Гарри на спину. Надавив Гарри локтем на горло, он низко склонился над ним и с деланной заботой спросил:
— И как тебе было в юбке, Поттер? Ничего не продуло?
— Ненавижу тебя! — ярость придала Гарри сил, и, с трудом вывернувшись из-под его тощего тела, он в свою очередь прижал его к полу рукой и коленом и проорал почти что в лицо. — Я тебя ненавижу, Малфой! Я! Тебя! Ненавижу! — тот попытался вывернуться, но Гарри рывком прижал к полу обе его руки. — Что я тебе сделал, скотина? — отчаянно выкрикнул он в надменное злое лицо.
Малфой яростно задергался под ним в попытках освободиться, напоминая скользкого вырывающегося ужа, и Гарри для верности навалился на него сверху всем телом, придавливая к полу всей своей тяжестью.
— За что?! Я не понимаю, почему ты постоянно лезешь ко мне? Все семь лет! Почему именно я? Что я тебе сделал? — в отчаянии выдохнул он в злые глаза, и поскольку лежащий под ним Малфой продолжал дергаться и таращиться на него с наглым вызовом, Гарри неожиданно вспомнил, чем его можно пронять. — Может, ты и правда влюбился в меня? — мстительно выдохнул он. Помня, какой эффект в прошлый раз произвели эти слова, он решил воспользоваться тем же оружием.
В ответ на свой выпад Гарри и сам не знал, чего ждет: воплей, оскорблений или серии новых ударов. Но только не того, что Малфой неожиданно перестанет вырываться, отвернет лицо в сторону и, закусив губу, промолчит. Еще ничего не понимая, Гарри какое-то время удерживал его обмякшее тело, с удивлением разглядывая раскрасневшиеся щеки, растрепанные волосы, светлой копной разметавшиеся по темным камням, и судорожно вздрагивающий кадык. Малфой, тяжело дыша, упрямо молчал, и только сейчас Гарри заметил, как стало тихо вокруг. Казалось, что тишина звенела в гулких пустых коридорах, между нависающих темных стен. А посреди этой тишины лежали на полу они двое: ничего не понимающий Гарри и неожиданно молчаливый Малфой, прячущий взгляд.
Судорожно втянув в себя воздух, Гарри осторожно ослабил хватку, отпуская смятую ткань, но Малфой даже не сделал попытки освободиться. Не двигаясь, он смотрел куда-то вбок и молчал.
— Малфой… ты чего? Ты… что ли, правда? — неуверенно выдохнул Гарри, стесняясь того, что он вообще мог об этом даже подумать.
И почувствовал, как мир шатается и куда-то летит, когда Малфой просто закрыл глаза. Признаваясь. Сдаваясь ему.
Сердце бешено заколотилось, норовя прошибить грудную клетку насквозь. Вся их поза, их близость — всё это теперь стало казаться Гарри нелепым и странным. И его собственные пальцы, все еще прижатые к малфоевской груди, и колено, в азарте воткнутое ему между ног, и их бедра и животы, касающиеся друг друга. Свое тело теперь ощущалось неловким и неуклюжим, словно чье-то чужое, а Малфой казался незнакомцем, пугающим и опасным.
Понимая из всего случившегося только одно: что нужно как можно скорее спастись от неловкости позы, Гарри растерянно потянул ногу и ладонь на себя, пытаясь от него отдалиться. Разумеется, Малфой, тут же почувствовал это. Горько усмехнувшись, он обреченно зажмурился еще крепче, — наверное, чтобы не видеть того, как Гарри уходит, — и его красивое лицо исказилось обреченной гримасой. И Гарри, не в силах двинуться дальше, замер в неловкой позе, растерянно разглядывая черты, искаженные настоящим страданием. Дрожащие ресницы, сбивчивое дыхание и поза брошенной куклы. Одуряющий страх накатил мгновенно, лишь стоило вспомнить, как Малфой уже однажды лежал вот так на полу, располосованный его Сектумсемпрой.
Потрясенно застыв над врагом, Гарри с ужасом вглядывался в лицо, перечеркнутое отчаянием. Тогда, на шестом курсе, он накрепко поклялся себе, что больше никогда не сделает ему больно. Что больше никогда, никогда… Но сейчас снова нарушил свое обещание. И непонятно, когда он ему сделал больнее.
— Драко… не надо, — тихо позвал он, сам не понимая, что имеет в виду. Что значит его “не надо”. Не надо любить? Не надо мучиться из-за него?
Лицо Малфоя снова скривилось в гримасе, и Гарри подумал, а что было бы, если бы он сам вот так вот решился признаться кому-то?.. Да нет, не кому-то, а тому же Малфою. А Малфой бы его отверг.
— Драко… — снова тихо позвал он, зачем-то возвращая руку на теплую грудь, в которой — Гарри чувствовал это ладонью, — бешено прыгало сердце.
Глаза у Малфоя неожиданно распахнулись, и, повернув голову, он посмотрел Гарри прямо в лицо.
— Тебе ведь не нравятся парни? — тихо спросил он. — Я прав?
Сейчас он был совсем не похож на себя, а в его голосе было столько неуверенной обреченности, что у Гарри стиснуло сердце. Он сглотнул и поспешно мотнул головой:
— Я… не знаю, — честно ответил он, сейчас ему важно было быть честным.
Малфой молча смотрел на него, и было в его взгляде столько ломкой надежды, что Гарри боялся дышать. Лишь бы только ничего не испортить. Не отодвигаясь, он продолжал смотреть на Малфоя во все глаза, и сам Малфой жадно разглядывал его лицо, словно наслаждаясь увиденным. Такого Малфоя, даже не Малфоя, а Драко — потерянного, ранимого — Гарри видел первый раз в жизни. И тот ему неожиданно нравился. Очень нравился. Так, что на него хотелось смотреть и смотреть.
— А когда ты узнаешь? — Малфой неожиданно улыбнулся горькой, нежной улыбкой, неуверенно поднял руку, и, потянувшись, пригладил Гарри непослушную прядь возле виска. — Всегда хотел это сделать, — еле слышно ответил он на невысказанный вопрос.
Заправив вихор, он пробежался пальцами по волосам и, чуть задержавшись на отросших концах, медленно отнял руку, продолжая жадно смотреть, словно впитывая близость Гарри глазами. Без его руки на Гарри словно дохнуло холодом, стало отчаянно чего-то не хватать, и поэтому он, схватив малфоевскую кисть, молча потянул ее к своим волосам.
— Ты… уверен? — Малфой с тревожной надеждой в глубине серых глаз осторожно коснулся спутанных прядей, а потом, словно уверившись, что это не шутка, с видимым наслаждением запустил пальцы в вихры, начиная расправлять их и гладить. Глаза у Гарри сами собой зажмурились от удовольствия, и он, сам не веря себе, пододвинулся ближе к Малфою, чтобы как можно больше почувствовать. Впитывая в себя эту ласку, Гарри чувствовал себя беспризорным котом, нашедшим хозяина, и еле сдерживался, чтобы не заурчать. Никто никогда не гладил его по голове. Только Молли изредка приглаживала его волосы с материнским сочувствием, и Гарри каждый раз сдерживался, чтобы не потянуться за ускользающим прикосновением, и стеснялся попросить ее сделать так снова. Но никто и никогда не запускал в его волосы ладонь целиком, не приглаживал их с заботливой нежностью и не укладывал его голову себе на грудь, продолжая ласково перебирать непослушные пряди.
Теряясь в своих ощущениях, наслаждаясь незнакомыми прикосновениями, Гарри прижимался ухом к чужой груди, слушая, как где-то внутри часто и гулко колотится сердце, и, чувствуя, как даже пальцы у Драко бьет легкая дрожь. Гарри и самого лихорадило от волнения, от непонимания и странности того, что с ними происходило, но он точно не хотел, чтобы это кончалось.
— Гарри… Драко… — видимо, МакГонагалл была слишком растеряна, раз назвала их просто по имени.
Неловко отпрянув друг от друга, они попытались подняться, глядя перед собой рассеянными, непонимающими взглядами и наскоро поправляя одежду. Под ее пристальным взором щеки и уши горели, но Гарри не было стыдно. А еще он боялся взглянуть на Малфоя.
— Мальчики… я не хочу вам мешать, — Гарри впервые в жизни видел, как их строгая директриса неуверенно подбирает слова. — Но… не могли бы вы выбирать более укромные места для своих… отношений?
Гарри привычно хотел выпалить “нет у нас никаких отношений”, но невысказанные слова комом застряли в горле. Словно теперь это было неправдой.
Он быстро взглянул на Малфоя, но тот угрюмо смотрел на дальнюю стену, прикусывая разбитую губу, а его скулы горели так, будто ему с размаху надавали пощечин. Демонстративно отстранившись от Гарри, он надменно молчал, предоставляя ему возможность самому сделать выбор.
Переступив с ноги на ногу, Гарри неловко дернул ремень на плече:
— Простите, профессор. У нас с ним нет… — выдавил он, не в силах отвести глаз от потерянного Малфоя. Но, увидев, как Драко болезненно вздрогнул, внезапно исправился: — Мы постараемся, чтобы нас никто больше не видел.
Малфой, не выдержав, неуверенно посмотрел на него, и Гарри почувствовал, что буквально тонет в этих глазах. Только сейчас это не было набившей оскомину книжной метафорой, теперь с ним это происходило по правде — сколько в него ни смотри — хочется еще и еще, жадно пить этот растерянный взгляд, захлебываясь и задыхаясь, но не в силах остановиться.
МакГонагалл кашлянула, привлекая к себе их внимание.
— Зачем вы искали меня, мистер Поттер? Мистер Малфой? — мягко спросила она.
Гарри коротко выдохнул, с трудом отводя глаза от малфоевского лица. Он обязан его защитить.
— Профессор Флитвик выгнал нас с урока за драку. Это я виноват. Простите, профессор.
— Я. Виноват, — малфоевский голос прозвучал резко и хрипло. — Он ни при чем.
— Профессор, поверьте, это все я… Накажите меня… — Гарри рванулся вперед.
МакГонагалл прервала их молчаливым кивком, словно поверив сразу обоим, но лицо ее по-прежнему выражало сострадание, а не гнев.
— Я понимаю, — она положила ладонь Гарри на плечо, но тут же ее убрала. — Нам всем тяжело после войны. Я не буду накладывать на вас наказание. Но я вас очень прошу. Выясните раз и навсегда отношения, чтобы не создавать нам отдельных проблем.
Малфой опять потерянно промолчал, и Гарри снова кивнул за двоих.
***
Рука об руку они брели с Малфоем по коридору обратно, и школа по-прежнему была пустынной и тихой. А ведь скоро звонок, коридор наполнится привычным шумом и гамом. Сейчас Гарри не хотел этого слышать.
— Пошли, — смущаясь, он схватил Малфоя за рукав и резко потянул за собой. — Нам надо поговорить.
Но тот, не двигаясь, с упрямым вызовом смотрел на него, стараясь спрятать отчаяние. И Гарри снова почувствовал безумную жалость, накрепко смешанную с чем-то еще.
— Ну, пойдем, — сказал он уже мягче. — Нам, и правда, надо… поговорить.
Все так же, не отрывая от него напряженного взгляда, Малфой коротко кивнул и молча зашагал рядом с ним.
Быстро миновав пустынные коридоры, они взбежали наверх по крутой лестнице и выбрались на площадку астрономической башни.
Пронзительный декабрьский ветер задувал в пустые проемы, пробираясь в рукава и за воротник. В это время года на башне было холодно и неуютно, но поэтому здесь можно было поговорить без свидетелей.
Невольно вслушиваясь в шаги за спиной, Гарри остановился у парапета и обернулся. Малфой остановился поодаль, и по его взгляду было сложно что-то прочесть.
— Иди сюда, — Гарри махнул ему рукой, подзывая, и тот неуверенно подошел.
За все это время он так и не произнес ни слова, позволяя Гарри самому принимать все решения, словно вверив ему себя и свою судьбу. И от этого Гарри даже в струях стылого ветра было душно, жарко и страшно.
— Я… тебе нравлюсь? — эти слова прозвучали у него так неуклюже и резко, что Малфой вздрогнул и изумленно уставился на него. А Гарри, наконец-то произнеся это вслух, устремил на него глаза, жадно разглядывая его лицо словно впервые. Драко отвел глаза и кивнул, принимаясь разглядывать сквозь арку тонкие ветви деревьев.