— Что я вынужден любить такого кретина, как ты, — высокомерно выплюнул он и отвернулся к проему.
Стараясь сдержаться и не врезать ему, Гарри рванулся к дверям. Внутри все кипело от злости. Слизеринская сволочь. Как Гарри мог ему хоть на минуту поверить? Даже теперь, после всего, что случилось, он остался таким же, как был. Он, видите ли, вынужден любить его … “Любить”. Гарри резко остановился. Он что, и правда, крикнул “любить”? Даже теперь? Даже во время ссоры?
Гарри не выдержал и обернулся. Малфой, засунув руки в карманы, сощурив глаза, смотрел вниз, мрачно и зло, словно больше не замечая его. Но когда Гарри, не двигаясь, замер в дверях, все-таки не выдержал и раздраженно к нему обернулся:
— Поттер, что ты еще здесь забыл? — Драко прожег его ненавидящим взглядом. — Ты хотел свалить, вот и вали!
Но Гарри продолжал недоуменно смотреть на него.
— Я не смогу, — сказал он, с удивлением прислушиваясь к себе.
— Чего ты не сможешь, герой? Я думал, ты у нас можешь всё, — злобно выдохнул Драко.
Но Гарри больше не могла обмануть его показушная злость. Осторожно, словно прислушиваясь к каждому шагу, Гарри подошел ближе к нему и, поймав на себе мрачный подозрительный взгляд, протянул руку к его груди, сжал измятую им же самим мантию в кулаке и осторожно потянул на себя Малфоя. Тот на удивление не сопротивлялся.
— Я больше не смогу без тебя, — тихо выдохнул Гарри в напряженное ухо и уткнулся лбом в худое плечо, сдаваясь ему точно так же, как это недавно сделал Малфой. Оказывается, иногда сдаваться так просто.
Гарри замер, ожидая ответ, и тихо выдохнул от облегчения, когда его виска коснулись теплые губы:
— И я… не смогу, идиот.
Гарри улыбнулся. Какой у Малфоя потрясающий голос. Какой он и сам потрясающий весь, с его сомнениями, страхами и… любовью. Неужели, и правда, с любовью?
— Не смогу уйти, — повторил Гарри тихо. — Даже если прогонишь.
— Не прогоню.
Гарри почувствовал, как его обнимают сильные руки и, решившись, тихо спросил:
— Правда, любишь?
Над ухом послышалось надменное хмыканье, и Гарри услышал сбивчивый шепот куда-то в висок.
— Когда увидел тебя в этой юбке, с этими волосами… чуть с ума не сошел. Нес полную чушь, мозги совсем отключились. Без мантии… это же… почти голый… Только и мог стоять и гадать, есть у тебя что-то под ней или нет. Готов был заавадить любого, кто на тебя будет пялиться. Особенно Нотта.
Гарри вскинул голову, жадно впитывая в себя его влюбленность и ревность, быстро сменяющие друг друга на красивом лице:
— Почему именно Нотта?
Драко сузил глаза.
— Он к тебе клеился.
Гарри недоуменно пожал плечами:
— Ну и что из этого? Он же полный кретин. Просто забудь, — Гарри провел рукой по напряженной спине, утешая его, и неожиданно улыбнулся. — Кстати, чтобы ты знал, Рон разрешил мне оставить трусы. Все-таки он мой друг. Хотя в тот день я в этом был совсем не уверен.
Драко закатил глаза вверх:
— Слава Мерлину. Тогда пусть Уизел еще поживет. Но если ты еще хоть раз при них без меня… эту юбку… — начал он, но Гарри фыркнул, заставляя его замолчать.
— Ни за что, — Гарри было смешно: неужели Малфой думает, что ему захочется повторить этот подвиг? — Не волнуйся, никогда в жизни больше ее не надену! — он клятвенно замотал головой, надеясь, что теперь Малфой совсем успокоится, но, судя по напряженным серым глазам, что-то опять сказал невпопад.
Эпилог
— Уизли, ты нечестно играешь.
— И это говоришь мне ты, слизеринец?
Самоизменяющаяся колода — простая, но действенная штука, — тройка мечей сама собой трансформировалась в руке Рона в нужную карту.
— Конечно, — Драко с ненавистью смотрел на нее какое-то время, а потом швырнул остальные карты на стол, признавая свое поражение.
Забини и толстый Гойл уже маршировали в юбках по коридору под предводительством сердитого Нотта, а Малфой все еще пытался отстоять свою честь.
Гарри хмыкнул. Ему нравилось, что Малфой слишком наивный для слизеринца. Ему все в нем безумно нравилось. Малфой был наивный и честный. Хоть он, разумеется, не желал этого признавать.
Гарри подпер подбородок рукой, не отрывая глаз от раскрасневшегося Малфоя. А может быть, Шляпа тоже предлагала ему выбрать их Гриффиндор? Это было бы ужасно смешно. Но разве ж Малфой в этом сознается?
Гриффиндорская гостиная сияла гирляндами, изредка стреляла петардами и переливалась волшебными огоньками. Уже минуло Рождество, совсем близко подступал Новый год, и все каникулы они с Малфоем целовались взахлеб, не в силах расстаться ни на минуту. Но тот их единственный раз на башне так и остался Тем Самым Разом. Гарри и сам не понимал, почему. Каждый день он влюблялся в Малфоя все больше и больше, и черт его знает, почему не был готов, как это говорится, двигаться дальше. С Малфоем ему было хорошо — и целоваться, и просто дружить, и он ужасно боялся это испортить, снова впуская в их отношения тягучую, мрачную страсть. Хотя хотелось. Иногда очень сильно хотелось, почти нестерпимо. До боли.
К счастью, Малфой, кажется, тоже особо не торопился, и Гарри был благодарен ему, что он тоже готов ограничиваться их безумными, бесчисленными поцелуями, от которых по телу разливался жидкий огонь и потом нестерпимо ломило внизу. И лишь изредка Гарри ловил на себе его горький задумчивый взгляд, но упрямо убеждал себя, что ему показалось.
Рон, которому Гарри полунамеками умудрился признаться в том, что у них в физическом плане ничего нет и в скором времени не предвидится, покрутил палочкой у виска — что, зная его палочку, было с его стороны крайне неосмотрительно — и сердито пробормотал, что Гарри дурит, а Малфой всего лишь обычный парень, а не каменный истукан, но вмешиваться в их отношения больше не стал.
Малфоевские родители, благоволящие к браку сына с национальным героем, звали их погостить на каникулы в мэнор, но Гарри как мог оттягивал этот визит, понимая, что там Драко, скорее всего, снова захочет перешагнуть ту черту, которой Гарри боялся. Было так страшно испортить то, что между ними наконец-то сложилось.
— …Ты хочешь сказать, что Шут выше, чем Император? Иди и расскажи это своей мамочке, Уизел!
Но Рон, нагло усмехаясь, небрежно откинулся на спинку бордового кресла и скрестил руки на груди.
— Шут всегда будет стоять выше любых королей.
— Это еще почему?
— Потому что он дурак. А дуракам вечно везет. Правда, Гарри?
Гарри хмыкнул. Интересно, почему с этим вопросом Рон решил обратиться к нему?
— По-любому, это старший аркан. Симус, скажи? — не дождавшись ответа от Гарри, Рон обернулся к Симусу за подмогой, и тот радостно кивнул, подтверждая его правоту. — Так что давай, Малфой, живо бери свою юбку! Жду не дождусь, когда тебя в ней увижу, — с этими словами Рон запустил в Малфоя красно-зеленый клетчатый ком.
— Никакая это не юбка, — с достоинством сообщил тот, независимо подхватывая яркую ткань. — Это килт — одежда для настоящих мужчин. Надо уточнить у отца, кажется, у нас в роду были шотландские корни.
— Я же тебя предупреждал, чтобы ты не садился с ними играть. — Гарри раздосадовано поднялся со стула и потянул за собой Малфоя. — Пойдем, будешь теперь отдуваться, шотландец.
— Ну, пойдем, если хочешь, — Малфой выскользнул из кресла с той грациозной небрежностью, от которой у Гарри постоянно перехватывало дыхание. — Я надеюсь, ты не будешь меня ревновать? — Драко бросил на него быстрый изучающий взгляд.
— С чего бы? — Гарри радостно фыркнул, представляя себе забавное зрелище: Малфой в юбке, на такое определенно стоит взглянуть!
Но тот снова обжег Гарри странным взглядом из-под длинных ресниц и рассеянно дернул плечом:
— Просто… подумалось.
Он сжал юбку в руке, и Гарри снова уставился на яркую ткань, прикидывая, как Драко будет выглядеть в клетчатой юбке. Вспомнив малфоевские стройные ноги, он одобрительно хмыкнул. Выходило неплохо. Очень и очень неплохо.
— Интересно, как мне больше пойдет? Так или так? — Малфой принялся изучающе прикладывать юбку к коленям, прикидывая длину. — Кстати, Поттер, ты знаешь, что мои шотландские предки носили килт постоянно? Даже дома.
— Нет у тебя никаких шотландских предков, — рассеянно фыркнул Гарри. Ни с того ни с сего ему внезапно привиделось, как в огромном зале мэнора полыхает камин, а Малфой сидит в кресле, широко расставив стройные ноги, и клетчатые тканые складки обтекающие колени и бедра — единственное, что прикрывает на нем то, что… внизу.
Сердце прыгнуло и зашлось гулким стуком.
Хлопнула дверь.
— Малфой, чего ты стоишь? Особое приглашение нужно? Давай вали одеваться! А я пока посмотрю, как там эти твои, — Рон замер в дверях, вытягивая шею в надежде увидеть там Забини, Нотта и Гойла.
Выразительно глянув на юбку, Малфой уставился Гарри в глаза:
— Так что, Поттер, мне его надевать? — его голос понизился, а взгляд потемнел. — Как думаешь, мне стоит под ним хоть что-то оставить? Спросим у рыжего?
Гарри застыл.
В своих мыслях он уже сидел перед креслом, у Малфоя в ногах, вел ладонями по крепким икрам, оглаживал тонкие щиколотки и длинные изящные стопы, прижимался губами к коленям, идеальным, как и все у Малфоя, исцеловывал бедра все выше и выше, пытаясь отодвинуть губами тяжелую тканую шерсть, чтобы увидеть… Гарри сглотнул. …Прикоснуться… В ушах зашумело. Теплое пламя призрачного камина ласкало и гладило его по спине, всполохами выхватывая части обнаженного прекрасного тела.
Гарри выдохнул и шало посмотрел на Малфоя, а тот, словно прочитав его мысли, неожиданно облизнулся.
— Эй, Уизли, как ты считаешь… — начал он, но Гарри поспешно одернул его.
— Подожди!
Что-то во всей этой истории было не так. Очень и очень не так. Он ведь просто хотел посмеяться. Но почему-то теперь ему совсем не смешно… Что вообще происходит?
Малфой решительно взялся рукой за пряжку ремня, и Гарри застыл.
— Я вас жду в коридоре, — появившийся Рон хлопнул Гарри по плечу и насмешливо повернулся к Малфою, указывая глазами на лежащую юбку: — Не терпится тебя в ней увидеть, Хорек. И кстати, не только мне. Паркинсон меня заклинала, чтобы я выбрал тебе наряд покороче, а твой Забини просто сгорает от нетерпения. Только и может твердить, о том, как тебе идет красный цвет. Неужели он тебе и правда идет? А ну-ка, давай, покажись!
Он издевательски махнул рукой, но Малфой вполне миролюбиво приложил юбку к себе и неуверенно посмотрел на него, словно мнение Рона было для него очень важно:
— Так будет нормально?
И Рон вместо привычной насмешки, неожиданно оценивающе оглядел его ноги с приложенной юбкой:
— Да… Так хорошо, — он внезапно сглотнул. — А Гарри не возражает? — почему-то сейчас Рон говорил о Гарри в третьем лице, словно того не было рядом.
Гарри замер. Этот его взгляд на Малфоя… Он не смеет так смотреть на него! Просто не смеет!
Не выдержав, Гарри шагнул между ними, отрезая их друг от друга. Но Рон, вытянув шею, через поттеровское плечо зачем-то продолжал таращиться на Малфоя.
Малфой усмехнулся:
— Нет, Гарри не возражает. В этом вопросе он на редкость лоялен.
— Я… — Гарри замялся, пытаясь ворваться в их диалог и хоть что-то сказать, но в голове было пусто и гулко. Пару секунд Драко и Рон вопросительно смотрели на него, а потом Малфой отвернулся и снова потянулся к ремню.
— Хорошо, что ты не ревнуешь, — бросил Рон, обращаясь к Гарри, но по-прежнему глядя на малфоевские руки излишне внимательным взглядом, затем нехотя развернулся и быстро пошел к дверям.
Пока Малфой ловко выпутывал из брюк свои длинные стройные ноги, Гарри молча и довольно тупо смотрел на него, на Рона, на юбку, пытаясь хоть что-нибудь сообразить. Но когда темные брюки рухнули на пол, и Драко, небрежно переступив через них, взялся пальцами за резинку трусов, Гарри внезапно очнулся.
— Рон, подожди! — выкрикнул он, с трудом отрывая взгляд от полуобнаженного тела.
Краем глаза ему показалось, что Рон, остановившись в дверях, подмигнул Малфою так, словно им было, что друг другу сказать, но, конечно же, ему показалось. И вообще сейчас Гарри было не до того. Малфой потянулся за юбкой, но Гарри рванул ее на себя.
— Рон, постой! Нам надо поговорить! — завопил он, прежде чем за Роном захлопнулась дверь, и что есть сил припустил вслед за другом.
Гарри летел в коридор, понимая, что обязан втолковать Рону очевидную вещь: Малфою нельзя ходить в таком виде! Просто нельзя! Потому что… да просто, потому что ему не идет! Пусть Забини и Нотт сколько влезет бегают по Хогвартсу в юбках, а Малфою это вовсе не нужно! Хочет носить свой дурацкий килт, пусть таскает его дома, в мэноре. Под присмотром родителей и домовиков. Сидит в нем в каком-нибудь зале. Где-нибудь, у камина…
Новая картинка, ярче и отчетливей прежней, накрыла его мягким облаком. Вот Гарри, ведет ладонью по длинной узкой стопе, склоняясь, ласкает губами изящную косточку, переходит на тонкую щиколотку, целуя все выше и выше, осторожно лижет бедро, словно пробуя на вкус сладкий десерт. А Малфой, откинувшись в кресле, расставив ноги как можно шире, тихо стонет от наслаждения. Руки и губы Гарри пробираются вверх, отодвигая ткань, его пальцы, словно сами собой, скользят по внутренней части бедра, едва прикрытой подолом. И Драко подается навстречу его движению, все больше раскрываясь навстречу, позволяя Гарри смотреть, как его возбуждение приподнимает тяжелые складки. Позволяя смотреть прямо… туда… И больше вовсе не страшно, потому что некогда думать об этом, потому что хочется так, что уши закладывает от желания. Потому что Малфой, откинувшись на подголовник, стонет так, что можно свихнуться от одних только стонов. И нужно всего лишь склониться пониже, чтобы коснуться рукой, или… или губами. Накрыть ртом. Вобрать в себя целиком. И узнать, наконец, везде ли он такой сладкий на вкус.
Внизу уже тянуло так, что Гарри, задохнувшись, запнулся и сбился с шага, понимая, что больше не может идти.
— Ро-о-он! — истошно завопил он, пугая своим криком летучих мышей, мирно дремавших под потолком. — Рон, подожди!!! Ты мне должен желание!!! Рон, стой, я тебе говорю!!!
***
— Малфой, мы сегодня же аппарируем в мэнор. Слышишь? Немедленно!
Гарри волновался ужасно, но больше терпеть он не мог. Он хотел его так, что не мог найти себе места.
Драко поднял глаза, обжигая его пристальным взглядом. Понятливый змей, прочитавший у Гарри на лице все, что ему было нужно, усмехнулся, и у Гарри оборвалось все внутри. Он был идиотом, что тянул… так долго тянул со всем этим.
Малфой коварно приподнял ровную светлую бровь и, все еще усмехаясь, спросил:
— Поттер, а ты уверен, что не торопишься? Может, нам стоит еще подождать?
Гарри, чувствуя, что скоро, как феникс, сгорит от желания, вместо слов резко дернул его на себя и прижался губами к губам, целуя так жадно, что у Малфоя невольно закрылись глаза.
— Сейчас же. Пожалуйста, Драко, — хрипло выдохнул он, с трудом заставив себя отстраниться: Малфоя хотелось целовать бесконечно. — Не могу больше. Я. Не. Могу!
Драко невольно потянулся к нему, страстно целуя в ответ. Но даже влюбленный Малфой оставался Малфоем:
— Мне это брать? — он с невинным видом ткнул Гарри под нос проклятую юбку. — Ты меня спас от Уизли безо всяких условий?
— Это? — Гарри, непонимающе разглядывая темные складки, думая лишь о том, как бы им поскорее добраться до Хогсмида, откуда можно аппарировать во всех направлениях. А потом… а потом… Красно-зеленая ткань настойчиво маячила перед глазами, желание туманило разум, поэтому до Гарри все доходило с трудом.
Но внезапно дошло: Драко, волнуясь, спрашивал его не про юбку, а про что-то еще. В малфоевских серых глазах помимо насмешки читалась тревога. Может быть, он просто боялся, что Гарри опять передумает?