И теперь, когда мы приближаемся к моему отелю, я знаю, что всё исчезнет. Оно будет вырвано из меня, и на его месте будет слишком знакомое темное пятно, которое, кажется, становится все больше и больше в моей душе. Маверик протягивает байк в темный переулок за углом в нескольких кварталах от отеля. Затем он останавливает его.
– Я вижу отель отсюда, и буду наблюдать, за твоим уходом, пока ты не окажешься в безопасности внутри. Я не могу провести тебя, как бы мне этого не хотелось.
– Все в порядке, – говорю я, неохотно сползая с мотоцикла и поворачиваясь, уставившись на большого человека, который все еще сидит на нем, пристально глядя на меня, напряженно и глубоко.
– Уйдя, ты будешь в порядке?
Я киваю.
– Я не очень хочу возвращаться туда, но со мной всё будет хорошо. Спасибо за вечер. Мне это нужно, больше, чем ты бы мог себе представить.
Он изучает меня, затем говорит низким, хриплым тоном:
– Я думаю, что, возможно, мне это нужно больше, чем ты можешь себе представить.
В его глазах столько боли. Хотелось бы, чтобы у меня было время сесть и позволить ему рассказать, что скрывается за ней, но я этого не делаю. Я медленно выдыхаю и говорю:
– Надеюсь, я увижу тебя снова, байкер.
Он смеётся.
– Так и будет. Всё получится, да?
Моё сердце немного замирает, но я ошеломляю его улыбкой, а затем поднимаю руки в символе мира. Он широко улыбается, и моё сердце делает забавный кувырок. Он также поднимает руку, показывая символ мне в ответ. Огромная часть меня хочет остаться с этим таинственным незнакомцем, прыгнуть на заднее сиденье его байка, забыв весь мой мир, и просто сбежать.
Но это просто фантазия, рожденная от боли в глубине моей груди, та, которая заставляет меня думать о мыслях, которые я знаю, никогда не будут возможны.
– Спокойной ночи, Маверик.
Он изучает меня, затем выдаёт мне ленивую полуулыбку.
– Спокойной ночи, дорогая.
Затем я поворачиваюсь и выхожу на тротуар и возвращаюсь к входу в мой отель. Когда я добираюсь до парадных дверей, я слышу и вижу волнение внутри. Я ступаю в логово льва, поэтому поворачиваюсь и оглядываюсь назад, чтобы увидеть своего спасителя, стоящего на пешеходной дорожке, скрестив руки на его большой груди и наблюдающего за мной. Я улыбаюсь. Он улыбается.
Тогда я захожу внутрь.
– Вот она!
Я слышу шквал голосов и сосредотачиваюсь на Сьюзен, ходящей кругами и отшвырнувшей телефон, который она держала в руке, какому-то бедному человеку, стоящему рядом с ней, прежде чем поспешить ко мне. Это не будет красиво. Я готовлюсь к предстоящему взрыву, и он грядёт, судя по глубокому красному цвету её лица прямо сейчас. Она выглядит так, словно собирается что-то разрушить. И я, наверное, этого заслуживаю.
– Скарлетт! – её голос звучит как ледяной кнут, низкий и смертельный. – В твою комнату. Немедленно.
Я не спорю, иду прямо к лифту и захожу, нажимая кнопку до моей комнаты. Сьюзен входит, становясь радом со мной, и от меня не ускользает то, что она не говорит ни одного слова, но вы можете почувствовать напряжение в лифте. Вы можете разрезать его ножом, оно такое толстое. Это говорит мне об одном: когда я войду в комнату, она выйдет из себя.
Я вдыхаю, готовлюсь и, когда делаю это, улавливаю запах Маверика. Аромат появляется также быстро, как и исчезает, но на мгновение я уловила его. Мужской, кожистый запах, который каким-то образом прилип к моей коже. Мое сердце растягивается, по крайней мере, мне кажется, что оно растягивается, и я внутренне улыбаюсь. Сегодня вечером мне нужен был перерыв, свобода, в которой я так отчаянно нуждалась, чтобы почувствовать.
Дверь открывается прямо в пентхаус, и мы со Сьюзен выходим. Как только двери закрыты, она поворачивается и смотрит на меня, закипая.
– О чём, черт возьми, ты думала?
Каждое слово выходит как хлыст, как ядовитая змея, готовая нанести удар.
Я снова вдыхаю и медленно выдыхаю.
– Мне нужно было пространство.
Ее лицо становится красным.
Дерьмо вот-вот вырвется наружу.
– Пространство? – кричит она. – Пространство!
О, черт.
– У тебя есть человек, который совсем недавно перестал преследовать тебя и следовать за тобой по стране. Он опасен, и ты об этом знаешь. И все же ты так небрежно выходишь из отеля без защиты, потому что ты не согласна с тем, что я сказала?
Ее слова ударили меня прямо в грудь.
В основном потому, что они правдивы.
Покидая отель сегодня вечером, я не подумала о нём. Я даже не остановилась ни на секунду и не подумала, что он может наблюдать и воспользоваться возможностью, чтобы сделать ход.
Мою кожу покалывает, а мое сердце начинает бешено колотиться.
– Ты не думала об этом, не так ли? – кричит Сьюзан, игнорируя мое молчание. – Ты не думала, что могла бы подвергнуть свою жизнь опасности, выйдя туда и позволив, таким образом, себя разоблачить. И это только начало...
Мое сердце бьется так громко, что я могу чувствовать его в голове.
Я закрываю глаза.
Мои ладони начинают потеть.
Я чувствую, что меня тошнит, когда память проникает в мой разум, забирает мое тело и замораживает его к полу.
Его пальцы касаются моей щеки. Это не привязанность. Это предупреждение. Угроза. Опасность. Его серые глаза смотрят на меня, его темные волосы падают на лоб. Для зрителей он был бы любящим мужчиной, поглаживающим щеку своей подруги. Для меня он гадюка, выплевывающая яд в мои вены. Я смотрю на него, заставляя нижнюю губу не дрожать. Его мозолистый палец скользит по моей щеке и останавливается у подбородка, где он крепко хватает его, наклоняя мою голову дальше.
– Ты будешь делать то, что я говорю, Скарлетт. Не так ли?
Я киваю.
Конечно, я буду делать то, что он говорит.
Три сломанных ребра, ушиб брюшной полости и боль в животе помогут в этом.
Вот что случилось в прошлый раз, когда я не сделала то, что он сказал.
– Именно это я и имею ввиду, ты понимаешь?
Его голос такой спокойный. Он такой умный. Такой хитрый. Ему не нужно кричать. Ему не нужно злиться. Человек в одинаковой степени умный и опасный – комбинация, которая ужасает меня.
Однажды я подумала, что он просто хороший парень. Я влюбилась в него. Мы встречались. Затем я стала подозрительно относиться к нему, когда он стал исчезать. Когда он продолжал общаться с опасно выглядящими людьми. Потом я узнала, что он продавал наркотики. Серьёзные наркотики. Не просто легкие вещества. И я попыталась выбраться.
Не было никакой возможности сделать это.
Он позаботился об этом.
– Я понимаю, – каркаю я, мои пальцы дрожат, мурашки покрывают руки.
Он слегка сжимает мой подбородок. Он не будет достаточно сильно сжимать его. Он не будет отмечать моё лицо для того, чтобы весь мир мог видеть. Как известно всем членам моей команды, он удивительный человек, поддерживающий мои мечты. Они не видят, что происходит за закрытыми дверями.
– Вот ты где.
Сьюзен входит в комнату, и его самообладание мгновенно ослабевает. Он не отрывает руку от моего лица, просто наклоняет мою голову назад и опускает губы на мои, как будто это было именно то, что он делал изначально. В тот момент, когда его губы касаются моих, я съеживаюсь. Я ненавижу это грубое ощущение. Мне когда-то нравилось его суровое преимущество. Теперь уже нет.
– Я уже ухожу, Сьюзен.
Он улыбается, опуская мой подбородок и глядя на меня, предупреждая, если я открою рот, то буду страдать.
– Рада тебя видеть. Ты присоединишься к нам на сегодняшнем концерте?
– Боюсь, мне придется работать, но не волнуйтесь, я буду недалеко.
Его глаза снова встречаются с моими.
Почему она не может увидеть смертоносность за ними? Угрозу? Для такого умного человека, Сьюзен просто ослеплена очарованием, исходящим от него.
И все остальные.
Все они, кроме меня.
– Я не смогла защитить тебя раньше, Скарлетт.
Теперь голос Сьюзен стал мягче, выводя меня из транса. Я перевожу взгляд в ее сторону и задерживаю его. Мне ее жаль. Поскольку это действительно так. Она не знала, что происходит, никто из них не знал, и когда я впервые сказала ей, она не поверила мне. Только когда он чуть не забрал мою жизнь, она поняла, что я говорю правду, и приняла меры. Я знаю, что она живет с этим чувством вины. Я знаю, что это одна из причин, почему она так сильно строга со мной.
– Прости меня, – говорю я мягко. – Я не думала об этом, и это было эгоистично. Я не хочу бороться с тобой, Сьюзен. Ты знаешь, я уважаю тебя как моего менеджера, но я прошу тебя уважать и меня тоже. Я хочу, чтоб Амалия была в моей команде. Я только прошу тебя прийти и посмотреть, как мы играем, хотя бы один раз, и хотя бы подумать об этом.
Она очень долго и пристально изучает меня.
– Если я соглашусь с этим, согласишься ли ты больше не исчезать, как сегодня вечером?
– Обещаю, – киваю я.
– Хорошо, завтра мы посмотрим, как вы играете. Сейчас же, мне нужен небольшой отдых, так же как и тебе. У тебя завтра вечером концерт в Сан-Франциско.
Я киваю, она кивает, а потом она исчезает из моей комнаты.
Я подхожу к окну и смотрю на яркие огни города.
Будет ли он следовать за мной в Сан-Франциско?
Я надеюсь на это.
Глава 6
– Есть какие-нибудь новости? – спрашиваю я Мала, возвращаясь в свою кровать в мотеле позже той ночью.
– Нет. Мы не можем отследить ублюдка. Он хорошо спрятался. И он умный. У него есть те, кто ещё доделывает за него грязную работу. Я уверен, что он связан с нападением на клуб. Я просто не могу его найти.
Я выдыхаю, выталкивая чертовски ужасные воспоминания о том дне из моей головы.
– Я скоро приеду домой. Я помогу. Отправь мне все, что у тебя есть. Я все еще могу помочь, находясь в дороге. Этим занимается Кода?
– Да, он следит, но, как я уже сказал, этот человек чертовски умный.
– Мы найдем его, През, и когда мы это сделаем, мы перережем ему горло и выпортошим.
Мал смеётся.
– Мне нравится ход мысли твоего извращённого разума, брат.
– Да, – ворчу я. – Мне тоже.
– Я оставлю тебя в покое, у нас здесь есть работа. Скоро домой, Мэв. Да?
– Да.
– Позже.
Я вешаю трубку одновременно с тем, как стучат в дверь моего номера мотеля. Я встаю, без рубашки, расстегнув джинсы и иду, открыв дверь, вижу привлекательную грудастую блондинку почти ни во что не одетую, стоящую у входа. Я осматриваю ее с ног до головы. Она способная. Я не привередливый.
– Сделай это быстро, мне нужно поспать.
Она входит, хлопая ресницами, и я кидаю ей немного денег. Она считает их, прячет в свой кошелёк, а затем смотрит на меня страстными глазами.
– Что ты хочешь, большой мальчик?
– Похуй, сука. Разве это не то, за что ты получаешь зарплату?
Она улыбается, показывая удивительно белые зубы. Она непринуждённо приближается, но я не в настроении для её шоу. Я мог бы пойти и сделать это быстрее и проще в баре, но сегодня вечером у меня не было энергии. И, просидев со Скарлетт всю ночь, ощущая тепло её тела рядом с моим, чувствуя запах этих духов, я чертовски возбужден, что могу взорваться. Я встаю, роняю джинсы, но не раньше, чем вытаскиваю презерватив из кошелька и разрываю пакет зубами. Я вытаскиваю его, раскатываю по члену, а затем рычу:
– Снимай трусики.
– Без прелюдии, – хихикает она. – Мне это нравится.
Я бы хотел, чтобы она заткнулась.
Я беру её за бёдра, разворачиваю и бросаю на кровать на колени, стягивая с неё трусы. Она уже мокрая и шевелит задницей в ожидании. Я встаю на колени, беру свой член в руку и толкаюсь в нее, совсем не проявляя нежности. Она издает хриплый звук, затем устраивает свое маленькое шоу, когда я начинаю жестко трахать ее.
Я закрываю глаза и заглушаю ее стоны удовольствия.
Я думаю о Скарлетт.
Я думаю о том, насколько сладкой будет ее киска.
Как тесно в ней было бы моему члену.
Насколько горячей станет её кожа напротив моей.
И я кончаю. Я кончаю с рваным ворчанием, изливая себя в презерватив и случайную женщину.
Желая, блять, чтобы это была не она.
Впервые желая почувствовать что-то другое, кроме освобождения, когда я трахаюсь.
Желая этого знакомого чувства дома, которого не ощущал...
С ней.
Блять.
Я смотрю в заднее окно моего автобуса, когда мы направляемся в Сан-Франциско. Я просто смотрю на горизонт, молясь, чтобы его мотоцикл появился передо мной, молясь, чтобы увидеть эту великолепную улыбку, когда он следует за моим автобусом. Но до сих пор я не видела ничего, кроме автомобилей и движения. Нет мотоцикла. Нет его. Моё сердце ёкает, и я тянусь к своей гитаре, напевая мелодию, продолжая создавать песню в своей голове. Песня, которая каждый раз, когда я думаю об этом, напоминает мне о нём.
Незнакомец, поднявший меня из темноты.
– Тьма, – тихо пою я. – Это способ взять кусочек вашей души. И Тьма, о-о-о, она может преследовать тебя, если ты позволишь, пока ты не станешь серым и старым...
Раздающийся грохот отрывает меня от моей песни, и я с нетерпением смотрю в окно, чтобы увидеть Маверика, едущего за автобусом. Мое сердце расширяется, и я не могу стереть глупую улыбку с моего лица, когда смотрю на него рядом. Он поднимает руку в символе мира, и я делаю то же самое в ответ, зная, что выгляжу глупо, из-за своей широкой улыбки. Моё сердце делает странный маленький кульбит, а в животе чувствуется порхание множества бабочек.
Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала что-то подобное.
И всё из-за идеального незнакомца?
Он усмехается, большой и красивый, и мне хотелось бы просто остановить автобус, сойти с него и забраться на его байк, катаясь с ним. Но я не могу, все, что я могу сделать, это смотреть на него и улыбаться. Я слабо машу рукой и почти слышу его смешок. У меня возникает идея, и моя улыбка становится больше. Я спешу прочь, осматриваю комнату, пока не нахожу чистый лист бумаги. Я нахожу маркер на своём столе и набрасываю слова: «Я играю сегодня вечером в Сан-Франциско. Ты будешь там?»
Я держу табличку у задней части окна, и затем он, немного наклонившись вперед, приближает свой мотоцикл. Через несколько минут он кивает и показывает мне большие пальцы вверх. Моё сердце колотится, ощущая предвкушение, которого я так долго не испытывала. Я решила сделать ещё один шаг вперёд. Я устала от гостиничных номеров, поэтому попросила Сьюзен забронировать для меня дом отдыха, так как я останусь на пару дней. Мне нужно что-то, чтобы почувствовать себя хоть немного по-домашнему. Она согласилась и заказала прелестный маленький домик в городе.
Я пишу адрес на чистом листе бумаги. Затем я пишу: «Я останусь здесь». Я не знаю, чего ожидаю. Чёрт, я даже не знаю, чего хочу. На самом деле, я не знаю Маверика, но он впервые за столь долгое время вернул меня к жизни, и это то, без чего я устала жить. Просто иметь кого-то, с кем можно поговорить – это удивительно. Это всё заставляет чувствовать себя лучше. Так что, дрожащими пальцами я прижимаю бумагу к окну и наблюдаю за его реакцией.
Он читает слова, и я держу их дольше, чем обычно, на случай, если ему нужно запомнить их. Он кивает, и озаряет меня ещё одной убийственной улыбкой. Я прикусываю губу и опускаю бумагу, показывая ему два больших пальца. Его ухмылка становится шире до тех пор, пока не превращается в полноценную улыбку, и это выбивает воздух из моих лёгких. Боже. Он прекрасен. Пугающе. Но энергетика, излучаемая им, является подлинной.
Мне бы хотелось, чтобы и раньше я уделяла больше внимания подобным вибрация... Может быть, я бы никогда не оказалась в такой беде.
Стук в мою дверь отвлекает меня, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть другого члена из своей команды, Исаака, входящего в комнату. Он талантливый гитарист, и я бы не смогла без него сделать ни одной из своих песен. Высокий, темный и безумно красивый, с самыми серыми глазами, которые я когда-либо видела у мужчин, он, безусловно, привлекает внимание дам. Иногда мы собираемся вместе и сочиняем песни. Он был моим другом долгое время.
– Хэй, подруга, – говорит он, входя и плюхаясь на место у окна рядом со мной.