— Робин, — спросила женщина, — ты ранена?
Ранена? Нет, я была в порядке. В синяках и ушибах, но в порядке. Не я лежала в луже крови, едва держась за жизнь, пока друзья отчаянно пытались сохранить мне жизнь.
Слезы полились по моему лицу, и я сжалась, дрожа от всхлипов.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Сидя на кровати, притянув колени к груди, я наблюдала за Заиласом. Спирали магии окружали его на полу, и он напрягся от боли, алая сила лилась в рану на плече. Он исцелял свои раны уже десять минут, темные порезы пропадали один за другим.
Перед началом он больше часа провел в душе, отмокал в горячей воде, чтобы накопить магию. Я скормила ему три миски горячего супа, пока он был там, одну за другой. Это не сильно помогало, по сравнению с теплом из душа, но я не могла ничем другим помочь.
Алое сияние угасло, Заилас сел. Его голый торс без брони снова был чистым, без следов порезов, что усеивали тело до этого. Он встал, прошел к кровати и плюхнулся на живот рядом со мной. Он опустил голову на скрещенные руки, а я потерла глаза от выступивших слез.
Как нам одолеть Клода, вернуть страницы гримуара и отомстить за моих родителей, если мы не могли одолеть Наживера?
— Ты не можешь убить всех врагов, — голос Заиласа был хриплым шепотом. — Твоя ненависть не делает тебя сильнее или их слабее.
Груз на груди давил на легкие.
— Ты не думаешь, что мы можем одолеть Наживера?
— Не без dh’ērrenith.
Безнадежная тишина повисла между нами. Заилас вытянул ноги и вздохнул, пытаясь устроиться удобнее. Я рассеянно смотрела на его голый торс, потом выпрямилась из комка, в который сжималась до этого. Я придвинулась к нему и прижала ладони к его спине.
Он удивленно вздрогнул, но лег обратно. Я провела ладонями к его плечам, нашла напряженные мышцы и начала мять их.
— Что насчет того волшебника? — спросила я. — Он знал Наживера, должен знать и Клода, — я вспомнила старую фотографию в папке Тори, впилась большими пальцами в мышцу ниже его лопатки. — То вообще человек?
— От него пахнет как от hh’ainun.
— Почему он не постарел? И его волшебство… Я такого еще не видела. Такое быстрое, — я стала мять мышцы другого плеча Заиласа. — Я попробую отыскать дело, о котором говорила Тори. Кто-то сделал его фотографию, может, в базе МагиПола есть информация о нем, или почему он был под подозрением двадцать лет назад.
— Хм.
Я склонилась, чтобы увидеть его лицо. Его глаза были закрыты, он медленно дышал. Улыбка задела мои губы. Когда в прошлый — и единственный — раз я массировала его напряженные мышцы после исцеления, он рычал, жаловался и пытался меня оттолкнуть. Мы далеко зашли.
Но кое-что не изменилось. Он снова пострадал, защищая меня.
— Заилас? — мой голос дрожал на его имени. — Ты чуть не умер, да?
Он приоткрыл глаз.
— Наживер не пытался меня убить.
— Разве?
— Если бы он хотел, я был бы мертв.
Моя ладонь была на его шее, но я не помнила, как опустила ее туда. Мои пальцы погрузились в его спутанные волосы и сжали.
— Я не могла тебя слышать. Мы не смогли объединить магию, когда это могло бы остановить Наживера. Прошу, Заилас, скажи, как услышать твой разум.
Он повернул голову, один тускло сияющий глаз посмотрел на меня.
— Ты просишь все, будто это пустяки.
Смятение охватило меня, а потом донесся стук входной двери. Амалия вернулась.
Я слезла с кровати.
— Я сейчас вернусь. Просто… подумай пока об этом, хорошо?
Он сморщил лоб. Оставив его размышлять, я поспешила в гостиную.
Амалия расстегивала высокие сапоги, ее светлые волосы свисали вокруг плеч. Я подошла ближе, а она стряхнула с себя плащ и бросила его на полку шкафа.
— Зора жива, — сказала она.
Боль в груди ослабла.
— Она будет в порядке?
— Пока рано говорить, — Амалия прошла мимо и рухнула на диван. — Целители стабилизировали ее состояние, но оно все еще критическое.
— Заилас не может ее исцелить, — я прижала ладонь к животу, подавляя тревогу. — Даже если мы могли бы отвести его туда, чтобы он сделал это незаметно, как нам объяснить пропажу ее ран?
Амалия покачала головой.
— Не уверена, что его исцеление может убрать те раны. У нее внутренние раны и… то, чего не должно быть. Вряд ли магия может помешать воспалению.
Мои колени ослабели, и я села на кофейный столик, не дав ногам подкоситься.
— У целителей кошмар. Не только у вас все пошло не по плану. Многие ранены, некоторые сильно, — она опустила голову. — Но было бы куда хуже, если бы вы втроем не убрали тех големов.
— А что насчет магии, которой бились Заилас и Наживер? Кто-то заметил?
— Вряд ли. Там летало столько магии, и все были сосредоточены на своем, — она оттолкнулась от дивана и повернулась. — Зато наша гильдия вышла победителем.
— Но мы не узнали, что Клод хотел от той Варвары, — отметила я, вздохнув, — и получил ли он это. И мы не продвинулись в его поисках. И мы все еще не знаем…
Она шлепнула меня по затылку.
— Хватит быть такой мрачной. Мы разберемся.
Я удивленно улыбнулась.
— Спасибо, Амалия.
— Не за что. Заилас освободил душ?
— Он весь твой.
Амалия взяла полотенце и заперлась в ванной, а я вернулась в свою спальню. Лицо Заиласа лежало на руках, глаза были закрыты. Когда я опустилась на кровать, он открыл глаза.
— Ваянин? — сонно пробормотал он.
Я села рядом с ним.
— Почему нельзя использовать мое имя?
Он что-то проворчал.
— Что ты говорил до этого? Заилас?
Его плечи поднимались и опускались от медленного дыхания. Я посмотрела на него. Он или спал, или был близок к этому.
Я вытащила еще одно одеяло, сложенное в изножье кровати, из-под его ног, накрыла его. Он пошевелился и снова расслабился. Я вернулась на свое место, подумывала взять ноутбук и поискать в архивах МП того загадочного волшебника, но и я тоже устала.
Моя ладонь сама отыскала тепло Заиласа. Я запустила пальцы в его волосы, обвела один из рогов.
Мои пальцы все еще были в его волосах, когда я уснула.
* * *
Во сне я сидела на выступе в скале. Рассвет был на горизонте, и моя длинная тень тянулась к краю утеса.
Внизу была чаша в горах, остальное было неровными камнями, волнами песка и темными редкими растениями. Строения, похожие на купола, почти как иглу, но из грубых камней, усеивали окрестности, вокруг них горели шесть больших костров.
Шум постоянным гулом проникал в мой сон.
Солнце поднялось на горизонте за мной, и теплый золотой свет упал на пейзаж, озаряя красноватые камни и песок. Я встала и пошла к краю.
Шум стал громче, тянул за сознание. Странно, что я знала, что спала, и что меня что-то будило.
Я смотрела на поселение, спрыгнула с камня на мягкий песок. Я пошла к странным строениям. Время ускорилось, и через секунды я шла между каменных иглу с входами-арками, шторы прикрывали проемы.
Шорох и тихие голоса доносились из-за громкого гула, но я не искала источники звуков. Я остановилась перед самым большим куполом, смотрела на штору. Она трепетала, а потом появилась изящная ладонь с красноватой кожей и темными когтями. Ладонь сжала штору и отодвинула ее в приглашении.
Я прошла в темный интерьер, и штора задвинулась за мной. Все почернело.
Я нахмурилась и приоткрыла глаза. Серый утренний свет проникал в шторы спальни, урчание все еще звучало в ушах.
Заилас лежал на кровати рядом со мной, а Сокс — на его груди. Она урчала как мотор, он лениво гладил ее уши обеими руками. Она наклонила голову, двигая лапками, будто делая массаж.
Я смотрела на него, не дыша. Почему-то я не могла оторвать взгляда от его ладоней, от того, как нежно он гладил хрупкого котенка. Его глаза были прикрыты, он был сонным, и в таком состоянии его лицо было неожиданно открытым, я редко замечала такую уязвимость.
Сокс урчала, не зная, что ее ласкал демон, который мог беспощадно убивать, который был из другого мира и превосходил людей по силе и жестокости. Она подняла голову, открывая шею для ласки, и демон послушно почесал ее там.
Я смотрела на твердые линии его предплечья, мышцы руки двигались, пока он гладил Сокс.
Он повернул голову.
— Ты проснулась.
Я пришла в себя. Жар прилил к лицу, и я скатилась с кровати так быстро, что чуть не рухнула на пол. Я удержалась на ногах и поправила мятый свитер.
— Эм. Доброе утро.
— Почему ты меняешь цвет, ваянин?
Я покинула спальню и почти не одетого демона в моей кровати.
Я чистила зубы несколько минут спустя и пыталась вспомнить странный сон. Пустынный пейзаж… каменные дома… красноватая ладонь, маленькая и женственная, открывающая дверь-штору.
Чем больше я пыталась анализировать детали, тем сильнее они разбегались. Я решила отвлечься и сосредоточилась на заданиях на день.
Полтора часа спустя Амалия вышла из своей комнаты, волосы были собраны в растрепанный хвост. При виде меня у кофейного столика, она зевнула.
— Я хочу знать, что ты делаешь? — сухо спросила она.
Я пожала плечами, скрывая, что гордилась своими стараниями. На столе лежала паутина визиток и цветных листиков для записей с липким краем.
— Ладно, — я указала на карту в центре. — Клод. Он посреди всего, так что тут он в центре. Тут вампиры. Тут Варвара и големы. Там волшебник-альбинос. Я добавила и Эзру, раз мы не знаем, связан он с Клодом или нет.
Амалия подошла ближе.
— Вижу, там моя семья. И твоя. И гримуар.
Я кивнула.
— Мы не знаем цели Клода, так что сложно понять связь между всеми этими людьми. Ясно лишь, что связь в Демонике, даже если просто в крови демона.
Она села рядом со мной, скрестив ноги, разглядывая мою работу.
— Мы знаем, что Клод хочет все двенадцать Домов демонов. Он сказал тебе, что был первым после семьи Атанас, у кого были все двенадцать имен, но он не знает, как призвать Дом Валъир.
— Если так, зачем он украл те страницы гримуара? Там чары, не имена, — я грызла конец ручки. — И так мы не понимаем, зачем ему чары гримуара и альянс с Варварой.
— Если поймем одно, может, выясним другое, но у нас не хватает информации, — она указала на визитку. — Думаю, жуткий волшебник — лучший шанс выяснить хоть что-то. Он знает Наживера, он был с големом. Он может знать о сделке Клода с Варварой.
— Я поищу дело Тори о нем.
— Давай, — она встала. — У меня есть дела, и пора закупить продукты. Хочешь, я этим займусь?
— Да, пожалуйста. Можешь что-нибудь купить для Зоры? Цветы или открытку…
Лицо Амалии смягчилось.
— Как она?
— Я звонила целителю утром. Никаких изменений.
Когда Амалия ушла, я проверила Заиласа — он дремал на моей кровати с Сокс на его ногах — а потом села с ноутбуком. Я начала искать дело о демонических магах, раз Тори спрашивала у Наима Ашрафа об этом, но ничего не нашлось. Я пыталась менять фразы. Утро перешло в день, я листала дела Демоники одно за другим.
Я отодвинула ноутбук с недовольным вздохом. Голова болела от долгого времени за экраном. Мне нужно было отвлечься.
Я вытащила кейс с гримуаром из-под кровати, Заилас сонно посмотрел на меня, но не пошевелился. Я пообещала ему еду позже и отнесла гримуар на стойку для завтрака.
Открыв первую запись Миррины, я изучила короткий абзац и стала листать дальше. Я нашла ее имя шесть страниц спустя в нижнем углу страницы с заклинаниями для одного из экспериментальных массивов Антеи. Эта запись была длиннее, и переводила я ее дольше. Когда я отложила карандаш, голова болела куда сильнее.
Сестра, я смотрю на чудо, какое еще не видела.
Пока я это пишу, сын Валъира смотрит на меня. Он не такой жуткий, как я ожидала, и я удивлена тому, как приятен его вид.
Смеешься над моей глупостью? Порой я сомневаюсь в своей мудрости, ведь доверяю этому существу. Ты точно сомневаешься, Мелитта, но он придерживается обещаний, и наша безопасность для него выше всего.
Я не говорила тебе о моем обещании ему. Ты слишком юна, чтобы понять, но старшая сестра должна идти по сложному пути, чтобы защитить семью.
У меня есть два года, чтобы сказать тебе… два года, и моя душа — его.
От мысли, что я выбрала конец своей жизни, сердце дрожит, но если этот смелый и величавый лорд Валъир обеспечит тебе побег от кошмара, окружившего нас… тогда, дорогая сестра, я с радостью уйду с ним.
Миррина Атанас
Сердце колотилось в горле. Миррина успешно призвала демона Двенадцатого Дома, и она пообещала ему свою душу. Она выбрала оборвать свою жизнь, чтобы защитить свою младшую сестру и сохранить наследие Атанас живым.
Она была храбрее, чем я.
Хоть Миррина пережила призыв Валъира и даже заключила с ним контракт, она не упоминала предупреждение из гримуара о Двенадцатом доме. Она что-то узнала от древнего Динен? Предупреждение было ошибкой, или она еще не выяснила, почему ее предшественники так боялись демонов Валъир?
Я повернулась на стуле и посмотрела на свою карту на столике с Клодом в центре. Почему все, что я узнавала, добавляло вопросы?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Сдаюсь, — простонала я, опустив щеку на клавиатуру ноутбука. — Тут этого нет. Кто-то удалил.
— Не перегибай, — Амалия прислонилась бедром к столу, зачерпнула йогурт в рот. — Если Тори нашла дело, и ты можешь найти.
— Я проверила все дела о демонах, призывателях и демонических магах за последние тридцать лет. Они будут мне сниться.
Она собирала ложкой остатки йогурта.
— Или, как я предложила вчера утром, можно просто спросить Тори.
Я откинулась на подушки дивана.
— Если я спрошу Тори, узнают и ее друзья. Аарон и Кай считают меня предательницей. Ты не видела, как они смотрят на меня. Словно я вот-вот выпущу Заиласа на всю гильдию.
Она вскинула руки.
— Что ты хочешь услышать? Или ты спросишь Тори, или еще три месяца будешь листать все дела в архивах, или мы переедем на Багамы и забудем о Клоде. Это наши варианты.
— Клод убил моих родителей, — тихо сказала я. — Я не могу забыть о нем.
— Тогда рискни, — она пригладила волосы. — Как я выгляжу?
Я посмотрела на ее черную юбку и сиреневую блузку.
— Очень профессионально. Куда ты идешь?
— Эм… потом расскажу, — она взяла куртку и закинула сумку на плечо. — Увидимся через пару часов.
— Ага… — ошеломленно пробормотала я, она вышла из квартиры и заперла за собой дверь. Она часто уходила «по делам» в последнее время, и я понимала, что это было связано с тем, как много она шила, когда была дома. Она расскажет, когда будет готова.
Широко зевая, я посмотрела на ноутбук. На меня смотрела строка поиска в архиве МП, насмехаясь над отсутствием идей по поиску дела.
— Ладно, — тихо прорычала я. Взяв телефон, я открыла номера. Я сохранила номер Тори перед походом в «Глаз Одина», но не использовала ни разу. Сглотнув, я нажала на кнопку звонка.
Гудки шли, и я уже собиралась повесить трубку, когда послушался щелчок, и звук оглушил меня.
Я убрала телефон от лица, голос яростно кричал:
— Прутик, сделай телевизор тише, пока я не выбросила тебя из окна!
Шум на фоне стал тише. Стук разнесся эхом, а потом воздух ударил по микрофону.
— Алло?
— Тори? — осторожно спросила я.
— Кто это?
— Робин.
— О, как… Не смей делать громче! — вдруг закричала она. — Дай договорить. Ох! Прости, Робин. Соседи по комнате.
Ее соседа звали Прутик? Я покачала головой.
— У меня быстрый вопрос, если можно.
— Конечно. Что такое?
— Когда мы были в «Глазе Одина», ты… у тебя в папке были дела МП. Я заметила в одной фотографию и хотела узнать… можно мне то дело?
— О? — шорох, словно Тори устраивалась удобнее. — Конечно.
Я расслабилась. Это было проще, чем…
— При одном условии.
Я снова напряглась.
— Каком?
— Расскажешь, что особенного в той фотографии.
Я пыталась подобрать объяснение, которое не перечило бы данным о деле.