— Теперь ты официально можешь простить меня за все?
— Нет. — Я обошел стол, чтобы вручить ей конверт. — Но я правда хочу, чтобы ты пришла на свадьбу. Было бы неплохо, если бы там присутствовал хотя бы один из моих биологических родителей.
Ее глаза загорелись, и она провела пальцами по выгравированной букве «С» на краю сгиба. Потом вытащила приглашение и замерла, читая его про себя.
Я ожидал, что она скажет что-нибудь неприятное или спросит, как много мы потратили на приглашения, но она наклонилась и обняла меня. Крепко.
— Прости меня за то, как я ужасно вела себя с тобой пока ты рос, Джонатан, — воскликнула она. — Мне правда, правда жаль… Знаю, для тебя это не имеет значения, но я очень горжусь тем, чего ты достиг, несмотря на дерьмовый старт в жизни… И я рада, что ты женишься. Никогда прежде не видела тебя таким счастливым.
Я посмотрел вниз в ее заплаканные глаза, стараясь не поддаться наигранным извинениям.
Она еще раз обняла меня и отступила назад, чтобы достать из кармана куртки маленькую синюю коробку.
— Вчера я была на сеансе реабилитации, все женщины говорили о том, как сильно они скучают по празднованию дней рождения детей, когда они были младше и…
Прекрати.
— Нет… я знаю, что пропустила все твои дни рождения и важные события, но… вот, держи. — Она сунула мне в руки коробку, и не оглядываясь, выбежала из кабинета.
Я поставил подарок на стол и уставился на него, неуверенный, что делать. Честно, меня так и подмывало выбросить его и вообще забыть, что она заходила. И все же, как бы сильно я не ненавидел мать за то, что она делала в прошлом, не мог отрицать, что она пыталась все исправить.
Я медленно распаковал светло-синюю коробку и нерешительно замер, прежде чем открыть крышку, внутри — серебряные часы Audemars Piguet и маленькая записка.
Джонатан,
Всю твою жизнь я была ужасной матерью, а в прошлом году с твоей невестой я вела себя еще хуже… Я хочу, чтобы ты знал, я полностью осознаю совершенные ошибки и если ты когда-нибудь позволишь мне вновь стать частью твоей жизни, я их не повторю… по большому счету, у меня осталось не так много времени, чтобы сделать все правильно, но я буду благодарна за каждое мгновение, которое ты решишь провести со мной…
Ты заслуживаешь намного больше, чем я тебе давала.
Мама
Тьфу…
Я почувствовал, что она задела струны моей души, которые не позволяют мне отказаться от этой женщины независимо от того, сколько раз она меня подводила.
Поэтому бросился к личному лифту и спустился на парковку. Подошел к ее машине и придержал дверь, прежде чем она успела закрыть ее.
— Ты не будешь против вечером приготовить пасту у меня дома? — Я выдохнул. — Мы могли бы сделать это вместе.
**
Мама оглядела кухню, проводя пальцами по гранитной столешнице.
— У тебя очень уютно, Джонатан. И так тебе подходит…
— Спасибо. — Я налил вино в высокий бокал и протянул ей. — Тебе уже можно пить алкоголь?
Она покачала головой.
— Виноват. — Я поставил бокал и подошел к холодильнику. — Клюквенный, апельсиновый или яблочный сок?
— Клюквенный.
— Я буду тоже самое. — Я наполнил два бокала и сел напротив нее за барную стойку.
В последние полтора часа мы обменялись рецептами и приготовили огромную миску пасты Альфредо с курицей. Мы перебрасывались только фразами вроде: «Ой, я всегда добавляю побольше сыра, как только лапша сварилась» или «Я никогда не использую консервированный чеснок». Ни о чем личном.
Если между нами не было пустой болтовни, то наступало неловкое молчание, которое говорило о том, что нам некомфортно друг с другом.
Сделав глоток сока, я решил приложить усилия.
— Тебе нравится работа в универмаге? Ты устроилась в «Сакс» на Пятой Авеню?
— О, нет. Я уволилась в первый же день. — Она рассмеялась.
— Что? Почему?
— Это не для меня: тренды меняются каждую неделю. Сейчас я работаю в салоне. Делаю макияж и эпиляцию бровей.
— Тебе нравится?
— Очень. — Она улыбнулась. — Я знаю, что не нуждаюсь в деньгах, но мне очень, очень нравится видеть реакцию людей на новый образ… — Ее яркая улыбка погасла. — Из-за меня Клэр не придет на ужин, да?
Я посмотрел на часы.
— Вообще-то она может появиться в любую минуту. Ее помощница сказала, что она опаздывает. Я не успел предупредить ее о твоем приходе.
— О… ну, отлично. Не стесняйся поделиться с ней тем, что моя паста в несколько раз лучше твоей.
Я закатил глаза и рассмеялся.
— Потому что ты используешь орегано?
— Потому что на вкус она лучше, и ты это знаешь.
Это так, и я записал все, что она использовала, чтобы в следующий раз повторить.
Поскольку час спустя Клэр все еще не было дома, я попросил маму приготовить еще одну порцию, чтобы я мог отправить ее в Аризону для Эшли и Кэролайн. Пока мы с ней говорили, я понял, что впервые в жизни мне действительно нравится находиться в ее компании, хоть мы и обсуждаем пустяки.
— Спасибо, что пригласил меня, Джонатан. Это много для меня значит. — Она стояла перед машиной вся в слезах. — Надеюсь, это не в последний раз…
Сделав шаг вперед, я обнял ее.
— Нет. Мы увидимся на следующей неделе на терапии.
Она кивнула и забралась в машину. Прежде чем войти в дом, я подождал, пока она проедет по длинной подъездной дорожке.
Я убирал остатки пасты, когда мой взгляд упал на стеклянные часы на стене.
Должно быть это какая-то ошибка… Может, мы их не заводили?
Я достал телефон чтобы перепроверить время, но настенные часы были исправны.
Клэр испытывала мое терпение. Опять.
Глава 8
Клэр
Я въехала в гараж в девять тридцать. Я и не думала, что последняя встреча займет три часа, как и не знала, что второй комплект цветов, которые доставили ко мне в офис днем — от Райана.
Только перед закрытием между стеблей я заметила маленькую розовую карточку и поняла, что разместила букеты Райана по всему магазину вместе с теми, что прислал Джонатан. Прежде чем уйти, убедилась, что выкинула все его розы в мусорный бак и смыла записку в унитаз. Но до их пор не могла забыть, что прочла: «Неужели я должен посылать тебе цветы каждый день, как твой жених-миллиардер, только чтобы привлечь твое внимание? Ты ПОГОВОРИШЬ со мной, Клэр… Райан»
Меня бросало в дрожь только при мысли о нем. Кожа буквально покрылась мурашками.
Я проверила телефон и увидела, что Джонатан, пока я ехала домой, отправил мне несколько сообщений: «Где ты?», «Позвони мне, Клэр…», «Я звонил тебе в офис час назад, но тебя там не было. Ты в порядке?», «Почему ты не отвечаешь?»
Сегодня — четверг, вечер семейного ужина и наша годовщина. Он говорил об этом всю неделю, каждую ночь, часами занимаясь любовью, рассказывал мне, как он счастлив, что мы вместе так долго.
Я окликнула его. Нет ответа.
Написала ему: «Ты дома?» Нет ответа.
Выйдя из машины, посмотрела туда, где припаркована его коллекция машин и заметила, что нет «Астон Мартина».
Отлично.
Значит его еще нет дома и у меня есть время все подготовить. Я направилась в столовую, решив зажечь несколько свечей и приготовить шампанское. Но когда нажала на включатель, ничего не произошло.
Я безуспешно щелкнула им туда-обратно. Потом свет внезапно загорелся и слегка померк.
— Добрый вечер, дорогая. — Джонатан сидел на другом конце стола и улыбался. — Рад, что ты пришла домой в шесть часов, как и обещала… Я уже начал сомневаться, помнишь ли ты о нашей годовщине.
— Сегодня ты прислал мне сотню цветов. Как я могла забыть? — Я оглядела комнату и заметила шампанское и большой поднос с клубникой в шоколаде.
Высокие красные свечи ждали, когда их зажгут, а напротив меня, на моей стороне стола — серебряная коробка с моим именем на ней.
Джонатан встал со стула и, не сводя с меня глаз, подошел ко мне.
— Знаешь, что я люблю в тебе больше всего, Клэр?
— Только что-то одно?
— Нет, есть несколько вещей. — Он встал позади меня и поцеловал в шею, заставляя мою кожу пылать. — Но больше всего я люблю в тебе очаровательное упрямство. Ты никогда не выполняешь то, о чем мы договорились. Я думаю, ты даже не стараешься.
— Полдесятого это очень поздно, да? Представляешь, люди на самом деле приходят так поздно. Интересно, как они уживаются сами с собой…
— Это ты предложила встретиться в шесть часов. — Он выдвинул стул и встал передо мной. — Присядь. — В голосе слышался приказ.
— Ты пытаешься меня запугать, Джонатан? В нашу годовщину?
— Присядь, Клэр.
Я прищурилась и скрестила руки, ожидая, когда он перестанет смотреть на меня так, словно хочет сломить.
— Сейчас я не напугана.
Он улыбнулся и прижался ко мне губами.
— Но тебе следует.
Широко раскрыв глаза, я опустилась на стул.
Наблюдала, как он зажигает свечи, расставленные по комнате, и несет ко мне шампанское и бокалы.
Глядя мне в глаза, Джонатан открыл бутылку и разлил напиток.
— За упрямую любовь всей моей жизни. — Он облокотился на стол и протянул мне бокал. — В следующем году мы будем праздновать годовщину нашей свадьбы, а сейчас, выпьем за…
— За день, когда я впервые сказала, что люблю тебя, — прошептала я.
Он поцеловал меня в щечку, и, улыбаясь, жестом показал, чтобы я допила шампанское, пока сам осушал бокал до последней капли.
— Я приготовил ужин. — Наклонившись, он снова поцеловал меня щечку. — Ты хочешь поесть сейчас?
— А есть выбор?
— Всегда есть выбор. — Взяв за руку, Джонатан поднял меня со стула. — Но тебе же будет лучше, если ты сначала поешь.
— Джонатан…— Сегодня я не могла уловить его настроения. Его что-то беспокоило, и я отчаянно хотела знать, что именно. По дороге домой я обещала себе, что буду сдерживаться, но возбудилась, как только он включил свет.
— Да, Клэр? Ты хотела что-то сказать?
— Да. Хм, я хотела переодеться, прежде чем мы сядем есть. Вернусь через минуту.
— Ты дома. Просто сними куртку. В любом случае ты не долго пробудешь в одежде.
Я шагнула назад.
— Просто хочу одеться поудобнее. Это займет пару секунд. — Я попыталась пройти мимо него, но он схватил меня за талию и снял с меня куртку, как только она упала на пол, у него отвисла челюсть.
Я почти физически чувствовала, как он осматривает мое едва прикрытое тело и пытается совладать с шоком.
Положив руки мне на плечи, Джонатан оглядел меня с головы до ног. Сделав вдох, прищурился.
— Пожалуйста, скажи, что ты сняла нормальную одежду в гараже, и сегодня никто не видел тебя в этом.
Я выдохнула. На мне был комплект черного нижнего белья: почти прозрачный бюстгальтер и кружевные стринги с шелковыми бантиками по бокам. А еще подвязки и чулки в сеточку с тонким шелковым швом, который поднимался вверх по ногам и дополнял блестящие красные шпильки.
— Клэр? — Он правда пытался держать себя в руках. — Мне нужно, чтобы ты ответила. Сейчас же.
— Это не то, что ты подумал.
— Надеюсь, нет. — Он снова посмотрел на меня сверху вниз. — Кто-то видел тебя в этом?
— Да, но…
— Кто?
— Преподаватель. Я брала… брала уроки.
— Как изменять?
— Нет… танцев — эротических танцев.
Он моргнул.
— Это идея Хелен. Она сказала, что это поможет мне быть более решительной в высказывании желаний.
Какое-то время Джонатан молчал, а потом его губы изогнулись в легкой улыбке.
— Как давно ты ходишь на занятия?
— Четыре месяца… Я собиралась показать тебе позже.
— Что показать?
Я залилась румянцем. Несмотря на то, что мы были близки и даже больше, он все еще заставлял меня нервничать, когда мы обсуждали секс, при этом не занимаясь им.
— Собираешься станцевать для меня? — Он обернул пальцы вокруг моего хвоста.
— После ужина… мне надо…
— Я так не думаю. — Схватив меня за руку, Джонатан потащил меня в гостиную.
В камине потрескивал небольшой огонь, свет приглушен еще больше чем в столовой.
— Куда мне сесть? — Он посмотрел на меня сверху вниз и ухмыльнулся.
— Ты смеешься надо мной?
— Конечно, нет. — Он поцеловал меня. — Я в восторге. Скажи, куда мне сесть.
— Сюда… — Я указала на бордовое кресло в углу.
Он подошел к нему, все еще держа меня за руку.
— Я могу прикасаться к тебе, пока ты танцуешь?
Я покачала головой.
— Я все равно буду.
Отпустив его руку, я отошла назад.
— Дай свой телефон.
Он протянул мне его, и я ввела пароль и улыбнулась, когда увидела, что он сменил обои на еще одно наше совместное фото.
Вошла в свою почту и нашла песню, под которую танцевала: тренер сказала, что она подойдет лучше всего.
Я, не торопясь, развязала его галстук и надела на себя. Медленно расстегнула рубашку, отводя голову в сторону каждый раз, когда он пытался поцеловать меня.
Сняв ее с него, я скользнула в нее, застегивая все пуговицы, стараясь не обращать внимания на его горячий взгляд, от которого хотелось все бросить и позволить ему трахнуть меня прямо сейчас.
Джонатан вздохнул, и я, дразня, провела пальцами по его твердому прессу, целуя каждый кубик.
— Клэр… — Он притянул меня на колени, где я почувствовала его возбужденный член. Обхватив мое лицо руками, он приблизил его к своему для поцелуя, но я отстранилась.
— Тебе нельзя трогать меня. — Я прижала палец к его губам и посмотрела ему в глаза. — И говорить со мной тоже нельзя. Все, что ты можешь делать, это сидеть здесь и смотреть. — Я провела рукой по его огромной выпуклости в штанах. — И когда я закончу, я, может быть, позволю тебе трахнуть меня.
Улыбнувшись, он откинулся на спинку кресла и приподнял бровь, уже трахая меня взглядом.
Глава 9
Джонатан
Я наблюдал за тем, как Клэр отошла от меня и распустила хвост, позволяя волосам ниспадать на спину.
Несколько секунд спустя заиграла выбранная ею песня, и комната наполнилась мягкими, вибрирующими басами.
Соблазнительно покачивая бедрами, Клэр медленно сняла мой галстук. Не сводя с меня глаз, поднесла его к своей груди, скручивая между ладонями.
Затем хлестнула им по полу, закусив губу.
— Тебе не трудно для разнообразия позволить мне контролировать ситуацию?
— Ты ничего не контролируешь. — Я улыбнулся.
Положив руку на бедро, она придвинулась ко мне и наклонилась вперед, шепча мне на ухо:
— Это был риторический вопрос, Джонатан. Принести тебе словарь, чтобы ты мог узнать, что значит это слово?
Я потянулся, чтобы усадить ее к себе на колени, но она встала позади меня и начала массировать мои плечи, осыпая шею легкими поцелуями, пока ее руки спускались к моей груди.
Как только я начал привыкать к ее спокойному ритму, она убрала руки и плавно прошествовала вокруг меня, медленно расстегивая белую рубашку.
Дойдя до последней пуговицы, она игриво распахнула рубашку, демонстрируя черное сексуальное белье, затем снова запахнула ее. Она повторила это по меньшей мере шесть раз, пока наконец не стянула ее с себя и не швырнула через всю комнату.
Когда песня дошла до второго куплета, Клэр опустилась на пол, вытянув ноги к потолку и раздвинув их широкой буквой «V». Затем снова свела ноги вместе и согнула их, прижав к груди, прежде чем повернуться всем телом.
Соблазнительно улыбаясь, она села на колени и, закрыв глаза, начала поглаживать груди, сжимая их.
Я приложил все усилия, чтобы не встать и не схватить ее, отчаянно пытаясь сидеть смирно, пока она продолжала двигаться по полу, ухмыляясь.