***
Глаза Осени расширились, но лишь на мгновение, когда она услышала разъяренный рев Террона. Она быстро скользнула в сторону, но его когти уже разорвали ее бок.
— Помниш-шь ощущения? — прошипел он.
— Меня будто ударил ребенок, — поддразнила она, не обращая внимания на боль и кровь, текущую по боку. — Может быть, это твои взрослые воины напали на меня, а не ты. Но с другой стороны, я помню, как ты кричал от боли, когда я лишила тебя глаза.
— А-а-ар! — Террон зашипел и снова атаковал.
На этот раз Осень была готова и призвала на помощь своего дракона. В мгновение ока она оказалась над головой Террона и, развернувшись, приземлилась ему на спину. Драконьи когти прорвали ее сапоги, давая Осени рычаг, в котором она нуждалась. Она сомкнула когти вокруг его головы и вцепилась в его лицо, вырвав его второй глаз, прежде чем отбросить на землю.
— Помнишь ощущения, генерал? — прорычала она, отпуская его и ударяя в бок. Его ребра сломались — Осень почувствовала этот звук — когда он отлетел в сторону.
***
Кирэлл с недоверием наблюдал, как его пара, его крошечная пара, делает то, что никогда бы не могли сделать ни он, ни любой другой Драгун. Она побеждала генерала Террона, самого смертоносного варанианца за все время существования Драгунов.
Когда генерал замахнулся на нее, Кирэлл уже хотел сказать ей, что пора заканчивать с ним, но тут произошло невозможное.
Его пара, прямой потомок Разета, благословленный самим Кером, превратилась в Монстра и швырнула Террона на спину.
***
— Это за мою семью! — Осень зарычала полным боли голосом, который не узнала сама, отдернула когтистую руку и глубоко погрузила ее в грудь Террона. Она проигнорировала булькающий звук, который он издал, когда она наклонилась, кровь брызнула ей на лицо, когда Осень сжала рукой его бьющееся сердце.
— А это… — прошипела она. — Это за Джека!
С этими словами она вырвала сердце Террона из его груди.
***
— Осень! — крикнул Кирэлл, прежде чем осторожно приблизиться к своей паре.
Он никогда не видел ничего подобного раньше, особенно если учитывать, что она была женщиной, и не был уверен, как его пара-Монстр отреагирует на близость другого мужчины.
— Кирэлл? — она произнесла его имя, как будто не была уверена, что оно звучит именно так, но почти тут же трансформировалась в форму Другого и поднялась.
— С тобой все хорошо? — спросил он и увидел, как она вздрогнула и обхватила себя руками.
— Бывало и лучше, — она криво улыбнулась, — но, с другой стороны, бывало и хуже.
Кирэлл улыбнулся, но тут увидел золотую фигуру, несущуюся к ней.
— Осень! — крикнул он, зная, что даже в своей драконьей форме не сможет добраться до нее вовремя.
Осень обернулась, чтобы посмотреть, что встревожило ее пару, но не успела даже увернуться от пасти полной, острых зубов.
Затем внезапно, так резко, что ее сбило с ног крыло, другой дракон врезался в бок первого, и оба упали со скалы.
— Осень! — Кирэлл опустился на колени рядом с ее скрюченным телом, не зная, стоит ли прикасаться к ней.
— Кто это был, черт возьми? — послышался приглушенный вопрос.
— С тобой все хорошо? — спросил он, помогая ей подниматься, и его драконье сердце забилось в страхе.
— Думаю, я уже ответила на этот вопрос, — сказала Осень, но с удовольствием устроилась в его объятьях. — Ответь на мой.
— Первым был Туве, — выплюнул он.
— Что ж, думаю, в этом есть смысл, — сказала она, на мгновение закрыв глаза, а затем заставила их открыться. — Он всегда хотел моей смерти.
Кирэлл нахмурился, услышав ее невнятное бормотание
— Осень, что случилось?
— Я не знаю, — ее глаза снова попытались закрыться. — Я просто устала. С тех пор, как мы улетели, я не могу черпать энергию из Крубы.
— Ты не просила ее помощи?
— Нет. Я не знаю, как, — сонно призналась Осень.
— Ты не… — он замолчал, потому что это не имело значения.
Вместо этого он взял руку своей пары и положил ее себе на сердце.
— Почувствуй мое сердцебиение, пара. Почувствуй мою силу и любовь к тебе. — Он понял, что она чувствует. — Теперь почувствуй сокровище, которое мы наделили этой любовью. Почувствуй его и позволь ему наполнить тебя.
Спина Осени выгнулась, она ахнула, когда сила Крубы начала наполнять ее. Кер, она и не подозревала, насколько опустошена.
— Это потому, что ты готова отдать все, что у тебя есть, за тех, кого любишь, — прошептал голос Кера в ее голове. — Это то, что сделает тебя величайшим и самым любимым Высшим, которого когда-либо знала Монду.
Осень почувствовала, как к ней медленно возвращаются силы, и попыталась сесть.
— Нет, лежи, — приказал Кирэлл. — Тебе нужно больше энергии.
— Я могу сделать это стоя, — сказала она ему, — теперь, когда знаю, как.
Кирэлл недоверчиво покачал головой.
— Как ты можешь этого не знать, если знаешь, как сорвать крышу с якобы несокрушимого купола?
— Не знаю, мне просто повезло, наверное? — она улыбнулась, но разъяренный рев дракона вернул ее к тому, что происходило вокруг. — А кто был второй дракон?
— Торн, — сказал он.
Что? Она не могла в это поверить. Зачем Торну мешать отцу убить ее — а именно это Туве и хотел сделать, это было ясно как день.
Прежде чем Кирэлл успел ответить, в небо взлетел золотой дракон. Он был окровавлен, чешуя была выдрана в нескольких местах. Рядом с ним летел еще один дракон, который, хотя и был окровавлен, но оставался цел. Пока они соображали, что к чему, второй дракон пролетел под первым и впился в него когтями снизу, точно так же, как Кирэлл сделал с варанианским кораблем. Затем он обернул свой хвост вокруг хвоста другого дракона и, извиваясь, заставил его опуститься. Но, в отличие от Кирэлла, бросившего корабль у земли, этот дракон протащил своего врага по камням, вдавливая с такой силой, что вся платформа содрогалась.
— Кто? — спросила она, не уверенная, что ответ ей понравится.
— Торн, — сказал ей Кирэлл, вглядываясь в облако пыли от удара. Вскоре стало видно, как Торн медленно удаляется от неподвижного тела своего отца.
— Неужели он?.. — спросила Осень.
— Пока нет, но скоро, — сказал ей Торн, возвращаясь в форму Другого и направляясь к ним.
— Почему? — она не могла этого понять. Как бы плохо она ни знала Туве, он все еще был отцом Торна.
— Женщина, которой ты помогла, — сказал ей Торн.
— Женщина? — спросила она и увидела, как глаза Торна расширились, когда он осознал ее непонимание. Так много всего произошло в тот день.
— Золотой дракон, на которого напали, когда она защищала своего ребенка, — пояснил он.
— О, — вдруг вспомнила Осень, — Она. С ней все в порядке? Я сильно обожгла ее?
— Совсем немного, но в остальном в порядке, — он сделал паузу. — Она моя пара.
— Она… ох. — Осень вдруг все поняла.
— Ты не знала этого, не так ли? — Торн не смог скрыть удивления в голосе.
— Я не так давно на Монду, — попыталась объяснить она. — Я уверена, что в конце концов пойму, кто кому кем приходится.
— То, что ты спасла ее, не заботясь о том, кто она и как это может повлиять на тебя, говорит о тебе очень многое, — тихо сказал ей Торн.
— Я…
Крик прервал ее. Они все повернулись, чтобы посмотреть, как Макави подбежала к своему мужу, который все еще находился в форме дракона, и упала на колени.
— Нет! О Туве, нет! — плакала она. — Останься со мной, моя пара.
Потом она сделала что-то, чего Осень не поняла. Она оторвала рукав платья и сунула руку в драконью пасть Туве, тут же порезавшись острыми, как бритва, зубами.
— Пей, моя пара. Пей.
— А это может сработать? — спросила Осень приглушенным голосом.
— Нет, — ответил Торн, и Осень увидела боль в его глазах. — Если он выпьет ее кровь, она сразу же умрет мучительной смертью, и он все равно последует за ней. Ни один Драгун никогда бы так не поступил со своей парой.
Торн не успел договорить — дракон Туве вцепился в руку своей жены и начал пить.
— Нет! — Торн попытался оттащить мать, но все было кончено прежде, чем он успел сделать шаг.
Макави закричала страшным криком и упала на землю. Туве поднял голову и посмотрел на них троих, и глаза его были полны ненависти. Спустя секунду драконья голова упала на землю рядом с телом Макави.
— О, Торн, — Осень потянулась и взяла его за руку. — Мне очень жаль.
— Это не твоя вина, — выдавил он. — Он сделал свой выбор, как сделала и она.
***
Медленно Осень позволила взгляду скользнуть над полем битвы. Драмман лежал в руинах, повсюду валялись тела. Драгуны и варанианцы.
Постепенно из пыли и дыма начали появляться фигуры. Некоторые двигались в сторону мертвых, в то время как другие направлялись к Осени и Кирэллу. Позади себя она услышала звук приземления драконов. Обернувшись, она увидела Никси и Дэка, а также семьи Кирэлла и Дэка, идущие к ним. Хотя все и выглядели немного потрепанными, все они выжили, и Осень почувствовала невероятное облегчение.
— О, спасибо, Кер, — прошептала она, и слезы потекли по ее лицу. Ей показалось, что в шепоте ветра она услышала «пожалуйста».
— Торн?! — Осень увидела женщину Золотого Прайма и мальчика-подростка, бегущих к ним.
— Я в порядке, Ки, — быстро заверил Торн свою пару, прежде чем притянуть их обоих к своей груди.
— Я так испугалась, — сказала та, ощупывая Торна в поисках ран.
— Мне не показалось, что ты испугана, когда ты защищала своего ребенка, — сказала Осень, подходя к ним.
— Я… Я знаю, кто ты, — пробормотала Ки, затем отошла от своего мужа и выпрямилась. — Спасибо тебе за то, что ты сделала для меня и моего сына.
Осень заметила следы ожогов на теле женщины. Наверняка и она сама выглядела немногим лучше.
— Не стоит благодарности. Тем более что твоя пара спасла мне жизнь.
Испуганный вздох собравшихся вокруг них Драгун раздался после этих слов. Большинство, если не все, смотрели на семью Золотого Прайма с гневом и отвращением, пока Осень не заговорила.
— Прости, что мой огонь подобрался так близко.
Глаза Ки расширились от удивления.
— Я предпочитаю это тому, что уготовили для меня варанианцы.
— Я могу это понять. — Она посмотрела на мальчика, стоявшего рядом с отцом.
— Это наш сын, — сказал Торн. — Кисмет.
Глаза Осени слегка расширились, и не только потому, что это имя означало судьбу на Земле, но и потому, что его звали не так, как отца.
— Ты назвал его в честь матери.
— Мне показалось уместным, поскольку именно она подарила его мне, — сказал Торн несколько натянуто.
— Не могу не согласиться, — сказала Осень, — и я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал для меня сегодня. Я всегда буду у тебя в долгу.
Она слегка склонила голову перед ним, затем повернулась, чтобы оглядеть поле боя, не замечая потрясенных взглядов Золотых Праймов.
— У нас много работы.
— Не так много, как ты думаешь, — сказал Кирэлл, обнимая свою пару. Он был всего в шаге позади нее, пока она разговаривала с Торном и его семьей. — Смотри.
Осень посмотрела туда, куда указывал ее муж, не совсем понимая, что она должна искать, — и заметила, что тела, по крайней мере тела Драгун, начали меняться. Ей показалось, что они превращаются в фигуры из пепла, легкие и хрупкие, словно малейшее прикосновение могло их уничтожить. Когда все тела стали такими, над платформами раздался и стал нарастать еле слышный звук.
— Что это? — спросила Осень, глядя на Кирэлла.
— Это наша песня мертвых, — тихо сказал он. — Семья и друзья взывают к Керу. Просят его благословить тех, кто погиб, чтобы они могли вечно летать с ним над Монду и помогать защищать ее.
Когда голоса стали громче, поднялся ветер, а затем медленно, один за другим, пепельные силуэты развеялись, поднимаясь высоко в воздух, где они могли летать вечно. На земле осталось только два тела.
Осень смотрела, как то, что когда-то было Туве, вместо того чтобы рассыпаться, рухнуло и затвердело, превратившись во что-то неузнаваемое. Раздался общий тяжелый вздох.
— Что это значит? — спросила Осень в замешательстве.
— Кер отказывается благословить его, — тихо сказал ей Торн, и она видела боль в его глазах. — Теперь он проведет вечность, как камень, и никогда больше не сможет летать. Это самое худшее, что может случиться с Драгуном. Но если кто-то и заслуживал этого, так это он.
Торн уже собирался отвернуться, когда снова поднялся ветер, и то, что было Макави, унесло прочь.
— Похоже, твоя мать была невинной жертвой его планов, Торн, — сказала ему Осень. — Мне жаль, что она умерла, но, надеюсь, это принесет тебе некоторое утешение.
Торн ничего не сказал, только кивнул и притянул свою семью поближе.
***
Остаток дня был потрачен на то, чтобы очистить место побоища от тел варанианцев. В отличие от Драгун, тела варанианцев не распадались. Уже совсем через короткое время они начали невыносимо вонять. Поэтому было решено, что их нужно сжечь как можно быстрее.
Торн предложил сложить их в кучу на том месте, где лежали останки его отца, и сжечь.
— Это достойно Драгуна, который замышлял заговор против собственного народа. — сказал он.
Осень не могла вымолвить ни слова, но Кирэлл сказал, что воля Торна будет исполнена. И вот теперь они смотрели, как сгорают тела их врагов.
— Пришло время вернуться в Крубу, Осень, — сказал Кирэлл, отводя ее подальше от огня.
— Но еще так много нужно сделать, — сказала она ему, переводя взгляд с разрушенного купола на тлеющие корабли варанианцев.
— Оставим для другого раза, — сказал он.
— Но…
— Ваша пара права, старейшина Осень, — сказала Кай, впервые подходя к ним. — Стража Совета разберется с этим.
— Кай! — воскликнула Осень, поднеся руку ко рту. — О, слава Керу. Я не видела вас и думала, что вы…
— Мои извинения. Я не хотел вас напугать.
— Конечно, конечно, — сказала она. — Я так рада, что вы выжили.
— Как и вы, иначе я не смог бы отдать вам это.
Сунув руку в карман, Кай вытащил кристалл Джека.
Дрожащей рукой Осень протянула руку и взяла его.
— Кристалл Джека, — прошептала она, прижимая его к груди. — Как я могла забыть об этом?
— Я думаю, вы думали о другом тогда, — тихо сказал Кай, — например, о спасении всей Монду.
Прежде чем Кай понял, что происходит, он обнаружил, что Осень находится в его объятьях.
— Спасибо, спасибо, спасибо, Кай, — заплакала она, обнимая его за шею. — Вы даже не представляете, что это значит для меня.
— Я… — Кай опасливо покосился на Кирэлла. Да, он сказал Каю, что тот может говорить с его парой, но это было другое.
— Я думаю, он представляет, Осень, — мягко сказал Кирэлл, оттаскивая ее от мужчины. — Идем, пора домой.
Эпилог
Кирэлл расхаживал по Крубе, готовый рвать на себе волосы, к вящему веселью своего отца.
— Я думал, ты сказал, что с каждым разом будет легче, — прорычал он.
— Я солгал, — сказал Киран, откидываясь назад, чтобы глотнуть огненной воды. — Ты действительно хотел бы знать, что каждый раз, когда у твоей матери начинались роды, я чуть не терял рассудок?
— Нет, но…
— Осень сильная, Кирэлл, — успокоил его отец. — Она уже делала это пять раз. С ней все будет в порядке.
Кирэлл знал, что его отец прав, но все же, сидя здесь, зная, что его пара испытывает боль, чувствуя то немногое, что ей было не под силу скрыть от их связи, он почти сходил с ума. Он оглядел наполненную друзьями комнату. Казалось, вся его семья собралась здесь вместе со всеми Высшими.