— Эндрю повел Гвен, Бриса и Дрю на охоту на плута-террамага, и они не только получили награду, но и опередили команду магов из «Рыцарей Пандоры».
Все завопили. Последняя прибывшая замешкалась, а потом села на ближайший стул — рядом со мной — и опустила капюшон.
Я ее видела раньше! В ночь, когда я помогала Великому Гримуару охотиться на Тахеша, я заметила ее с командой трех других, которые искали на улицах.
Вблизи я увидела, что ей было чуть за тридцать, у нее были большие карие глаза на изящном личике, короткие светлые волосы с голубыми и розовыми прядями, четыре серьги в одном ухе, край татуировки выглядывал на шее, большую часть скрывал воротник. Она смахнула спутанную челку с лица и улыбнулась мне.
Я еще не видела никого такого крутого. Я хотела быть такой, когда вырасту.
— И, наконец, — сказал Дариус, — поздравим Аарона и Кая с поимкой четырех разыскиваемых плутов, награда за которых вместе была больше двадцати тысяч долларов. И особое упоминание их пятой поимки за месяц — с помощью Тайе они преследовали пресловутого Сталкера пляжа Сансет от парка Стэнли до Йелтауна… и обнаружили, что выслеживали… собаку.
Зазвучал смех. Я вытянула шею, пытаясь понять, о ком говорил Дариус.
— Там, — прошептала женщина рядом со мной, указывая на троих перед Тори. — Кай, Аарон и Эзра.
— Дружелюбного лабрадора-ретривера, — добавил Дариус, веселя собравшихся, — и его вернули его хозяину. Аарон, какой была награда?
— Меня два раза обняли и поцеловали в щеку, — гордо сообщил рыжий. — Кай получил ее номер телефона.
Ему ответили свистом. Парень с темными волосами рядом с Аароном отмахнулся от аплодисментов. Тори закатила глаза.
Женщина рядом со мной отклонилась на стуле.
— Я думала, парни втроем были достаточной проблемой, а потом они подобрали Тори, сделав ее четвертым творцом шалостей.
Я моргнула как сова.
Смеясь, она протянула руку.
— Я — Зора. Ты, должно быть, Робин, новый контрактор.
Я пожала ее руку.
— Приятно познакомиться. У тебя большой меч.
Отличный способ проявить свои навыки общения.
Зора улыбнулась от моего неловкого замечания. Дариус заговорил об отчетах, начал с волшебного взрыва на парковке, а она расстегнула ремешок меча, опустила оружие и прислонила к стене.
— Я шла по следу вампира, — прошептала она, хотя ее все равно не услышали бы в пабе. — Почти поймала кровососа, но он ускользнул.
Вампиры? Одно слово встревожило меня.
— Ты была там одна?
— Только в конце. Мой напарник только ушел, и я поймала след, — она склонилась ближе. — Не говори офицерам гильдии, что я ходила за вампиром сама. За такое не похвалят.
Это мне нравилось слышать. Гильдия серьезно воспринимала безопасность.
— Чего ты улыбаешься? — удивилась Зора. — Хочешь шантажировать меня?
— О! — я не поняла, что улыбалась. — Нет. Просто моя прошлая гильдия не думала о безопасности.
— Великий Гримуар, да? — кивнула она. — Я слышала такое о них. И я слышала, что их проверяет МП. Есть неплохой шанс, что их закроют.
Я не слышала такое, но их глава покрывал убийство и продал меня гильдии плутов, так что я не была удивлена.
— Кстати, пока мы говорим об экспериментальной магии, — сказал Дариус всем, — похоже, в местное отделение МП добавили нового агента — юную волшебницу отрицания. Хоть вам хотелось бы с ней встретиться, если вы не станете использовать нашу хорошо оборудованную лабораторию, помните о втором правиле, ладно?
Они засмеялись, и я с любопытством встрепенулась. Второе правило?
Зора прошептала:
— Где твоя подруга? Ученица-волшебница?
Я постучала по телефону на столе, пробуждая экран. Амалия успела написать: «Только вызвала такси. Скоро буду». Вот вам и «в пути».
— Она задерживается, — я вздохнула. — Похоже, пропустит все собрание.
Зора заговорщически улыбнулась.
— Тот, кто пропускает без уважительной причине, получает минуты наказания.
— Что?
— Им нужно описать каждую минуту собрания от руки и отдать офицеру. И они автоматически вызываются описывать все собрания следующие четыре недели.
О, Амалии это понравится.
Улыбка Зоры стала опасной.
— Как-то пару лет назад Кай пропустил ежемесячное собрание. В том месяце Аарон и Эзра устроили дюжину бессмысленных собраний, где были почти все члены гильдии, и заставили его описывать каждое.
Я взглянула на трех магов и рыжеволосую барменшу. Дариус в другом конце комнаты описывал, как мифик чуть не переехал товарища по команде, сдав назад. В комнате было тихо. Властная аура Дариуса удерживала внимание всех в гильдии.
Я теребила телефон, подвинула его к краю стола.
— А можно спросить… какой класс у Дариуса?
— Он луминамаг — маг света.
О, маг света. Это объясняло «ослепляющую магию», которую, по словам Заиласа, пробовал на нем Дариус.
— Он — отличный глава гильдии. Он точно сильно отличается от главы Великого Гримуара, — она весело посмотрела на меня. — Но не обманывайся. Он бывает мягким, но он строгий. Шутить с Дариусом Кингом нельзя.
Это меня не удивило.
— Что насчет тех троих… Аарона и… кхм…
— Аарон, Кай и Эзра, — подсказала она. — Пиромаг, электромаг и аэромаг. Сильная команда. Кстати, все они одиноки.
Мой рот раскрылся.
— А?
— Ты не к этому клонила вопросом?
Нет. Они выглядели неплохо, но были высокими, мускулистыми и, наверное, громкими. И они вряд ли прочли хоть одну книгу за год. Нет, спасибо.
Я задумалась, как запах демона мог исходить от трех мификов Элементарии.
— Какой класс у Тори?
— Кхм… Спириталис.
Я заметила ее паузу, но в тот миг в пабе стало шумно. Дариус уступил место блондину в очках. Он пытался соединить проектор и ноутбук, и у него не очень-то получалось, и остальные болтали, пока ожидали продолжение собрания.
Стул напротив меня отодвинулся. Полная пожилая женщина опустилась туда с шорохом длинной юбки с узором из ромашек. Очки в бирюзовой оправе были на ее носу, а белые волосы украшала вязаная шляпка.
— Добрый вечер, Зора, — негромко сказала она и посмотрела на меня. — Дитя, у тебя обеспокоенная аура.
Что-что?
Она склонилась ближе.
— Твоя энергия позвала меня. Тебе нужна подсказка, да?
Разве? Я растерянно взглянула на Зору. Та подавляла реакцию, но я не знала, какую именно.
— Меня зовут Роза, — добавила леди. — Я — старший прорицатель гильдии.
Она недовольно посмотрела в сторону бара, где девушка со светлым каре оживленно говорила с Аароном, показывая ему что-то на телефоне.
Роза полезла в сумку, висящую на ее плече, и вытащила черный бархат. Она расстелила его на столе, добавила маленькую деревянную подставку. Туда она опустила бледный хрустальный шар. Я хмурилась с потрясением, глядя, как она готовится.
— Можно погадать тебе? — спросила Роза.
Сейчас? Серьезно?
— Эм… думаю, собрание скоро продолжится.
— Я быстро. Условия не идеальные — могут помешать энергии в комнате — но мы можем начать с сеанса разведки.
Я взглянула на нее, потом на Зору.
— Сейчас не лучшее время.
— Нет смысла ждать, милая, — настаивала Роза. — Твоей конфликтующей энергии нужен выход, и если подождешь, психик слабее может захотеть помочь тебе.
Она со странным обвинением посмотрела на девушку, словно та собиралась напасть и забрать хрустальный шар Розы. Зора кашлянула, и это было подозрительно похоже на подавленный смех.
— У меня есть нужные тебе умения и опыт, — уверенно заявила Роза. — Давай начнем. Сначала очисти разум.
Не зная, как отказать, я сдалась и кивнула. Хоть я читала о силах предсказания у психиков, я еще не видела настоящего прорицателя за работой.
— Опусти ладони на шар, — сказала она. — Да, вот так.
Я опустила ладони на прохладный кристалл, и она накрыла их своими руками.
— Расслабься, — проворковала Роза. — Пусть твоя энергия потечет в кристалл.
Я медленно вдохнула, сосредоточилась на холодном твердом кварце под кожей.
— Смотри в шар. Смотри глубоко, опустошив разум, прогнав мысли.
Это было сложно. Я глядела в белый кристалл, гадая, что увижу, а потом поняла, что это была мысль, и я не должна была думать.
Хрустальный шар отражал тусклый свет паба, гул разговоров вокруг нас стал размытым. Кристалл словно притягивал свет. В его глубинах что-то слабо кружилось. Сфера заполнила все перед глазами, и паб пропал, а видно было только белый дым, что кружился. Он парил, пустой и невесомый.
Он двигался, и в его глубинах появилась тень. Далекий силуэт… сидящей фигуры. Темной, без черт. Мужской.
Он стал ближе, словно я плыла в глубине тумана к нему. Он сидел на покрытой туманом земле, согнув ноги, обвив их руками. Подбородок лежал на колене, черные волосы были спутаны.
Заилас сидел в тумане, смотрел вдаль.
Тени липли к нему, и я в них я ощущала мрачные эмоции. Неуверенность. Тревогу. Беспокойную тоску, тихое опустошение. Он смотрел в никуда, неподвижный, словно играл порабощенного демона, но демоны так не сидели — как потерявшийся ребенок, который ждал, пока его найдут.
Странная печаль окружала его, я еще не видела такую уязвимость. Тут, в бесконечном тумане, его бесстрашная уверенность пропала. Его агрессия, наглость, сарказм и оскорбления… пропали, открыв то, что скрывалось за ними.
Он поднял и повернул голову. Алые глаза посмотрели в меня. Он поднял руку, пальцы потянулись ко мне.
— Начнем!
От громкого голоса я отпрянула, охнув. Видение белого тумана пропало, и я увидела хрустальный шар, черный бархат и шумный паб. Мужчина говорил у проектора, лазерная указка была направлена на экран с яркими линиями на графике.
— Робин, — Зора коснулась моей руки, — ты в порядке?
Я тяжело дышала. Я сжимала в кулаке свой свитер и инфернус под ним.
— Н-наверное.
— Милая, — зашептала Роза, — ты сразу же попала в энергию кристалла! Что увидела?
Я посмотрела на шар, потом на Розу.
— Ч-что вы увидели?
— Кристалл потемнел, черный цвет — признак опасности, — она опустила ладонь на шар. — Но сеанс был у тебя — ты видела послание кристалла. Что за видение у тебя было?
— Я не видела черного, — выдавила я, отпуская свитер и инфернус.
— Не робей! — воскликнула Роза. — Расскажи! С моей помощью ты испытала настоящий…
— И, — крикнул выступающий, глядя в нашу сторону, — если все посмотрят сюда, то вы увидите, что несчастных случаев на пятьдесят восемь процентов меньше, если команда оценивает ситуацию хотя был десять минут.
Зора фыркнула и отклонила стул на две ножки. Я покраснела, посмотрела на проектор, игнорируя взгляд Розы, стараясь отогнать из мыслей видение в шаре.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Дверцы автобуса звякнули и открылись с шипением. Мы с Амалией вышли на дорожку. Моя кузина перебросила светлые волосы через плечо и пошла прочь.
Автобус уехал, а я поспешила догнать высокую длинноногую ученицу-призывателя. Она хмуро посмотрела на меня, направилась дальше в полумраке вечера, солнце скрывалось за тучами.
— Я не виновата, что ты пропустила вчера собрание, — отметила я.
— Ты должна была предупредить, что будет глупое наказание. Записывать каждую минуту? Что за бред!
Я пожала плечами, мы пошли по тротуару вдоль улицы с заборами домов.
— Вечера субботы неудобны! — зло добавила она. — И до Рождества осталось девять дней! Почему нельзя быть мягче? — она замедлилась, скривила полные губы. — Думаю, я должна привыкнуть к гильдии, что серьезно относится к правилам.
Я не знала о ее прошлой гильдии, но моя последняя — не считая Великий Гримуар — была сонной гильдией, все ее члены были не практикующими мификами. Я платила за членство и отмечалась каждый год. Но в «Вороне и молоте» были собрания каждый месяц, и офицер, которого нам назначили, требовал отчетов.
Я плотнее укуталась в куртку от холодного ветра, стала шагать так широко, как только позволяли ноги.
— Странно возвращаться, — пробормотала Амалия, поправив сумочку на плече. — Я словно иду домой, но…
Она замолчала, мы остановились перед коваными воротами, прутья обвивала желтая лента полиции. Дорожка тянулась по небольшому склону к тому, что осталось от дома. Там, где раньше было двухэтажное поместье, теперь был почерневший скелет. Обгоревшие столбики удерживали отчасти обвалившуюся крышу.
— Ну… — мрачно сказала Амалия. — Это выглядит безнадежно.
— Вариантов лучше нет, — пробормотала я.
Мы подошли к воротам. Амалия открыла одну створку, открывая пару лент полиции, и юркнула в узкую брешь. Я нырнула за ней, и мы направились к дому.
Амалия уперла руки в бока, смотрела на развалины своего дома. Гараж обрушился, обломки лежали на металле, что когда-то был дорогими машинами.
— Хорошо. Начнем с кабинета папы. А потом посмотрим в его спальне.
Я посмотрела на черные столбики у входной двери, которая лежала в прихожей.
— Туда безопасно заходить?
Она пожала плечами.
— Дом еще не рухнул.
Она поднялась на крыльцо, сорвала ленту с двери. Внутри пол покрывал толстый слой пепла и черных обломков, и это хрустело под ногами. От некоторых стен остались только столбы, почерневшие обои еще держались на других стенах, краска облетела, среди пепла виднелись линии воды от бесконечных декабрьских дождей. Запах дыма и мокрого угля заполнил мой нос.
Амалия пошла по прихожей в коридор, миновала гостиную, где я когда-то подслушивала дядю Джека и его делового партнера, Клода. Мебель сгорела, став горками сажи и обломков.
Кабинет дяди Джека не избежал пожара. Стол был черным, бумага стала золой. Его монитор упал на пол, растаял. Я видела, где стоял его компьютер — к полу прилип расплавленный пластик — но системного блока не было. Его могли забрать МП, но, учитывая состояние всего остального, вряд ли они смогли получить оттуда данные.
Шкаф с папками стоял с открытыми дверцами, содержимое казалось нетронутым, и я не понимала, почему следователи МП оставили документы. А потом Амалия попыталась взять папку. Она рассыпалась в ее пальцах пеплом, что опустился на пол.
— Блин, — буркнула она.
Мое сердце сжалось.
— Тут все такое?
Мы проверили выдвижные ящики, но записи дяди Джека сгорели. Мы покинули кабинет, осмелились подняться по рушащейся лестнице на второй этаж. Больших частей пола не было, и мы не могли добраться до спальни дяди.
— Черт, — вздохнула Амалия, когда мы вернулись в прихожую. — Я знала, что шансов мало, но все же.
— Есть еще идеи? — я вытерла сажу с рук об джинсы. — Дядя Джек не связывался с тобой шесть недель, так что может и не собираться сделать это. Нам нужны подсказки, где его искать.
В день, когда дом сгорел, дядя Джек убежал. Амалия была уверена, что он укрылся в убежище, но по причинам, которые мы не понимали, он не связался с дочерью.
Мне было все равно, увижу ли я дядю снова, но гримуар моей мамы, скорее всего, все еще был у него. Древний дневник принадлежал моим предкам много поколений, его передавали от матери к дочери, пока дядя Джек не добрался до него жадными руками.
Пока что я узнала только две вещи о гримуаре и своей семье: во-первых, семья Атанас была известна среди призывателей всего мира, такой известной, что моя бабушка бросила семью, уехав из Албании, а во-вторых, в гримуаре было, как минимум, одно имя демона, которое стоило десять миллионов долларов.
Мне было плевать на цену. Гримуар был последней связью с мамой, но нужен был и по другим причинам — эти причины были связаны с инфернусом между моей курткой и свитером.
— Он хранил важные документы где-то еще в доме? — спросила я.
— Только кабинет и… о! — она шлепнула ладонью по лбу. — Сейф. Он в гараже.
Она поспешила за дверь, спустилась с крыльца и направилась к развалинам гаража. Он пострадал сильнее всего, превратился в обломки дерева и искаженные скелеты машин. Амалия храбро пошла туда.
Радуясь, что на мне были прочные зимние сапоги, я перешагнула через упавшую балку и присоединилась к ней в дальнем углу.