Акана откинулась назад, выглядя удивительно чопорной, несмотря на спутанные кудри.
— И что это значит?
Шейн потянулся всем телом, поджав пальцы ног от удовольствия. Приятное чувство… просыпаться рядом с женщиной своей мечты.
— А как ты думаешь? — он пристально посмотрел на нее, заставляя признать, что она уже знает ответ.
Акана нахмурилась.
— Понятия не имею. Я житель Нью-Йорка, помнишь?
Он усмехнулся.
— Но ты действительно хочешь знать ответ?
Она открыла было рот, но что-то в выражении его лица, должно быть, остановило ее от стандартного комментария.
— Хм, даже не знаю. Хочу?
Шейн обхватил ладонью ее щеку, проводя большим пальцем по нежным губам.
— Если бы я был на твоем месте, то хотел бы.
Одна ее бровь надменно приподнялась.
— Хорошо, что я не ты.
Он притянул девушку в свои объятия, чтобы поцеловать на прощание, и с наслаждением отметил вкус корицы и специй, который взорвался на его языке. Боже, эта женщина была невероятной на вкус.
— Доброе утро, — Шейн отпустил ее, ожидая, пока она придет в себя.
Акана откашлялась с потрясенным выражением лица.
— Гм. Ага, — она слегка вздрогнула. — Мне нужно идти на работу.
Она начала выползать из кровати, из-за чего Шейн еле сдержал усмешку.
— Сломай несколько ног.
Она замерла.
— Ты не просто так сказал это.
— Что? — он схватил ее за запястье, чувствуя быстрое биение пульса под нежной кожей.
Акана покачала головой и нерешительно попыталась вырвать руку из его хватки. Она училась.
— Серьезно. Руби в опасности. А у меня есть работа, черт возьми.
Шейн ожидал от нее большего гнева, но протест был слабым, а тон скорее осторожным, нежели раздраженным.
— Я бы никогда не стал подвергать опасности Руби или пытаться помешать тебе работать. И ты это прекрасно знаешь.
— Неужели?
За ее словами скрывалась старая боль, рана, которую Шейн намеревался вычистить, прежде чем та загноится еще больше. Для начала он отпустил ее запястье и снова забрался под одеяло.
— Если ты утверждаешь, что тебе нужно работать, тогда иди, — он наклонился и нежно поцеловал ее обтянутое джинсами бедро. — Только не забудь вернуться ко мне домой, — Шейн снова опустил голову на подушку и закрыл глаза. На этом этапе игры он больше ничего не мог сделать, кроме как затащить Акану в кровать и закончить Заявление. Но если он пойдет на этот шаг, то разрушит хрупкое доверие, которое она оказала ему прошлой ночью.
Он был вознагражден нежным прикосновением ее ладони к его волосам.
— Ты ведь в курсе, что являешься занозой в моей заднице?
В этом оскорблении безошибочно угадывалась симпатия. Шейн скрыл свое ликование за теплой улыбкой.
— Я стараюсь.
Акана фыркнула от смеха.
— Где я смогу найти тебя немного позже?
— Тут и там.
— Шейн.
Он тяжело вздохнул.
— Если меня не будет в студии, значит, я работаю на ферме и помогаю отцу, — Шейн открыл один глаз и пристально посмотрел на нее. — Ты опять стерла номер моего мобильного телефона?
Ее большие глаза расширились, но он не купился на притворную невинность.
— Клянусь, это была случайность.
Шейн быстро продиктовал номер и подождал, пока она сохранит тот на своем телефоне.
— Позвони, если захочешь найти меня. Даже если я буду работать, то все равно отвечу.
— Даже боюсь спросить, но как ты узнаешь, что это я?
Он неопределенно махнул рукой в сторону пола, все еще не открывая глаз.
— Достань мой сотовый телефон из джинсов, — Шейн подождал, пока холодный пластик не коснется его ладони, а затем открыл глаза. На этот раз он был просто обязан увидеть выражение ее лица. — А теперь позвони мне.
Она так и сделала, а когда зазвонил звонок, вскочила с кровати, будто та укусила ее.
— «Волшебный дракон Паффа6»? Ублюдок!
Шейн рассмеялся.
— Это совсем не смешно, Шейн! — Акана начала бить его подушкой с такой силой, что та лопнула, из-за чего в воздух полетели перья. Но Шейн продолжал хохотать. — Ах ты сукин сын!
Он не мог воспринимать Акану всерьез, когда она тоже находилась на грани смеха. Он закатил глаза и нажал несколько кнопок на своем сотовом.
— Ладно. Попробуй позвонить мне сейчас, придирчивая девчонка.
Она взяла сотовый телефон и снова набрала номер, удивленно выгнув брови.
— Дез’ри «Ты должен быть»7?
— Возражения? — он шмыгнул носом и чихнул, когда пух попал ему в лицо. — Я предпочитаю «Паффа».
Акана еле сдерживала смех.
— Страшно подумать, какая мелодия стоит на Робина.
— «Добро пожаловать в джунгли8».
Она удивленно моргнула.
— Как ни странно, вполне подходит.
— Приходи — сыграй9, — Шейн заложил руки за голову и ухмыльнулся. — Хочешь узнать, какая мелодия на Оберона?
Акана удивленно открыла рот.
— У тебя нет номера Оберона.
— Да ну?
Акана попыталась забрать у Шейна телефон, но он спрятал его под подушку раньше, чем она успела дотянуться. Она фыркнула.
— Так и знала, что ты лжешь.
Шейн выгнул брови и вытащил свой телефон. Он поднял гаджет так, чтобы она могла увидеть имя и цифры.
— Срань господня! — Акана задела своим задом край кровати. — Откуда у тебя номер?
Он пожал плечами.
— Я сделал несколько работ для Серого Дворца.
Ее плечи поникли.
— Конечно, — она выхватила телефон из его ладони, ахнув, когда прочитала название песни, выбранной в качестве мелодии на звонок Верховного Короля. — Брюс Спрингстин «Ледяной человек», — сжимая телефон в руке, Акана пристально посмотрела в лицо Шейна. — Интересный выбор.
— Интересный человек, — Шейн заметил, как звезда в центре ее левого глаза содрогнулась и начала расширяться. Он еле скрыл панику. Шейн мог только представить, что произойдет, если она посмотрит на Верховного Короля с помощью внутреннего зрения.
— На твоем месте я бы не стал поступать так. Если ты посмотрела на Робина, и он вырубил тебя на целую неделю, то, как, ты думаешь, отреагирует Оберон?
— Проклятье, — Акана швырнула сотовый телефон обратно на кровать прямо на ноги Шейна. — Дерьмо.
Он тихо рассмеялся.
— Никто не дает тебе повеселиться, да?
— Ох, да. Я не убивала придурков из Черного Двора уже… — она стала загибать пальцы, словно считая. — Много дней.
— Боги небесные, скучающий дракон. Что же делать?
Она протянула руку и ударила его в живот.
— Дай мне поработать, подлый ублюдок.
— Эй. Мои родители женаты, спасибо.
Акана закатила глаза и встала. Она зарылась пальцами в свои волосы, распутывая черную кудрявую массу.
— Шейн?
— Хм? — он уже проснулся, а видения исчезли, так как прошлой ночью они были воплощены в стекло и металл. Шейн был готов выпить чашку кофе и попробовать на вкус женщину, стоящую в конце кровати и лениво играющую с изножьем.
— Спасибо. За вечеринку, — Акана мельком взглянула на него из-под ресниц. — Даже если ты сбежал раньше времени.
Он испытал наслаждение, которое было гораздо лучше любого секса. Шейн дал ей почувствовать, какой может быть жизнь, если она примет его, и ей это понравилось.
— Всегда пожалуйста.
Застенчивая улыбка озарила лицо Аканы, прежде чем она со злым смехом выскочила из комнаты.
— Кофе весь мой, фермерский мальчик! — дверь с грохотом захлопнулась, но не раньше, чем Акана вскрикнула: — ХОЛОДНО! — дверь вновь открылась и закрылась уже гораздо тише. Он предположил, что она снова зашла и взяла свое пальто.
Шейн свернулся калачиком в постели и хихикнул. Ему лучше немного подождать, прежде чем отправиться в главный дом, так как его самодовольная ухмылка могла сулить неприятности.
***
Акана с легкостью привлекла внимание Тристана. Закусочная, в которую она зашла, находилась неподалеку от поместья Генри Малмейна, поэтому Акана не удивилась, обнаружив, что Тристан был не единственным обедавшим там Малмейном Сидхе. Ее потряс тот факт, что возле мужчины вился целый список тех, кого она называла «недовольными Малмейнами».
До нее доходили слухи, что кто-то из клана Малмейн начал задавать вопросы о Сером Дворе. Акана не знала, искали ли они альтернативу в лице других кланов Белого Двора, но находила данный факт интересным развитием событий. Большинство недовольных были молоды, им не исполнилось и ста лет, но, как ни странно, все без исключения были преданы Тристану.
Любопытно.
Тристан закончил свои дела и отослал прочь собравшихся молодых Сидхе. Он с улыбкой направился к ее столику.
— Еще раз здравствуй.
Она одарила его своей самой кокетливой улыбкой.
— И тебе привет, красавчик, — Акана махнула рукой в сторону свободного места напротив. — Не хочешь присоединиться?
Позади нее на кожаном табурете заерзал Этьен, давая понять, что знает, что цель попала в ловушку. Теперь все, что ей оставалось сделать — выудить улов.
Акана наклонилась, подперев подбородок ладонью, и внимательно посмотрела на мужчину. Сидхе был великолепен, стоило отдать ему должное, но в нем не было огня, который присутствовал в Шейне. Тристан напоминал холодное пламя, как и его кузен Дункан, которое ждало, пока кто-нибудь придет и согреет его изнутри.
— Мы так и не представились друг другу, — она подняла голову и протянула руку. — Акана Руссо, — ранее они обговорили, что она не будет ему лгать. Если Тристан видел ее во время видеоконференции, то знал, кто она такая.
Он немного замешкал, прежде чем пожать ее ладонь. Возможно, он все-таки не был в курсе, кем являлась Акана.
— Тристан Малмейн, — он озадаченно нахмурился. — Могу я спросить, почему Клинок находится в Небраске?
Она усмехнулась.
— Сейчас здесь живет мой напарник, а я приехала в гости.
В его глазах что-то промелькнуло, но Акана не сумела определить, что именно.
— Ясно.
Звезда в ее радужке расширилась, и Акана открыла свое внутреннее зрение. Она увидела, как вокруг мужчины закружилась сила, и поняла, что он был гораздо старше, чем выглядел. Вокруг него развернулась целая борьба, нечто темное и светлое смешивались, образуя в центре серый цвет. В тумане танцевали фигуры, извиваясь и жестикулируя, гнев и смятение бушевали вовсю.
— Джейден Блэкторн. Я уверена, что ты слышал о нем.
Тристан с замкнутым выражением лица откинулся на спинку стула.
— Ты же вчера вечером проверяла меня, верно?
Дерьмо. Она прижала ладонь к груди.
— Разве я похожа на Сидхе? — она выпустила из ноздрей маленькую струйку дыма, чтобы ту увидел Тристан, но не окружающий человеческий персонал.
Его губы медленно растянулись в улыбке.
— Дракон. Не могу вспомнить, когда в последний раз встречал кого-то из вас, — его неподдельный восторг усеял мрачный туман вокруг счастливым серебряным и золотым блеском. Часть темноты Тристана отступила, из-за чего на первый план выплыла фигура мужчины с горящими красными глазами. — Я собираюсь сделать дикое предположение и спросить, огненный ли у тебя темперамент? — Акана попыталась сосредоточиться на мужчине, пока Тристан говорил, но изображение исчезло слишком быстро, чтобы успеть рассмотреть детали.
— Хорошее предположение, — она изучала фигуры вокруг него, отмечая лица, черты и все, что могло бы помочь защитить Даннов.
Тристан поблагодарил официантку за то, что она снова наполнила его чашку кофе, и подождал, пока девушка уйдет.
— Ты выглядишь совсем не так, как та женщина, которую я видел на видеоконференции.
— Тогда речь шла о деловой встрече, — Акана провела пальцем по тыльной стороне его ладони и захлопала ресницами. — А сейчас об удовольствии.
Он немного расслабился, хотя Акана все еще чувствовала напряжение, исходящее от мужчины.
— Приятно знать, что ты находишь мое общество увлекательным.
Она глубоко вздохнула и приготовилась заманить свою маленькую рыбку.
— Хочешь пойти в какое-нибудь уединенное место? Куда-нибудь, где мы сможем… поговорить? — Акана облизнула губы и улыбнулась, когда его пристальный взгляд проследил за ее языком.
— Я бы с удовольствием, но, к сожалению, у меня другие планы, — Тристан взял ее за руку. — Однако, если ты согласишься присоединиться ко мне за ужином, то я буду более чем готов продолжить… наш… разговор, — он поцеловал костяшки ее пальцев, а в его глазах отразилось явное открытое приглашение.
Акана подавила дрожь. Ей не понравилось прикосновение его губ к ее коже, а также то, как палец Тристана приласкал ее ладонь, прежде чем отпустить.
— Это свидание.
Она помахала ему на прощание рукой. Что, черт возьми, с ней не так? Акана чуть не задохнулась от ощущения губ Тристана. Из-за того, как он овевал дыханием ее плоть, на ее руке зашевелились волоски. Краем глаза она заметила, как Этьен вышел из ресторана. Акана решила подождать пятнадцать минут, прежде чем последовать за напарником. Нельзя было допустить, чтобы их видели вместе, особенно тогда, когда она поймала рыбку.
К тому же на ее тарелке все еще лежал пирог.
***
Шейн проследовал за отцом в конюшню и взял упряжь, нуждающуюся в починке. Его отец мог в мгновение ока перенестись с одного края своих владений на другой, но Шон Данн любил лошадей и ездил на них просто ради удовольствия.
— Почему ты до сих пор не закончил Заявление?
Шейн окинул упряжь внимательным взглядом и собрал необходимые для починки детали.
— Она очень своенравная.
— Тогда тебе придется ее сломить.
Он мельком взглянул на отца, прежде чем повертеть упряжь в руках.
— Она нуждается в нежном обращении.
— Ее нужно оседлать.
Шейн поперхнулся.
— Я не собираюсь обсуждать с тобой это.
Шон Данн нахмурился.
— Почему нет?
Этот мужчина легко мог бы стать моделью. В свои четыреста двадцать пять лет он все еще выглядел как двадцатисемилетний парень — подарок от Соединения с парой Сидхе. Его истинная внешность была еще более ошеломляющей. Когда Шон Данн позволял своему лепрекону проявляться, то в его сапфировых глазах вспыхивала сила. На коже Шона появлялись коричневые завитки, обозначающие его родство с землей, а темные волосы вырастали и опускались до плеч. Сила самой земли текла в Шоне, и не существовало никого, кем бы Шейн восхищался больше.
Тем не менее Шейн не собирался обсуждать свою сексуальную жизнь с отцом.
— Прекрати, папа.
— Нет. Нет, пока ты не объяснишь почему.
— Потому что ты мой отец.
Шон с отвращением фыркнул.
— Да ладно. Будто я не знаю, о чем умоляет эта штука у тебя между ног.
— Па! — предоставь возможность земному духу порассуждать на подобную тему и он станет… нахальным10. Шейн направил инструмент, которым пользовался, на своего отца и нахмурился. — Не заставляй меня звонить маме.
Шон ухмыльнулся, совершенно не раскаиваясь.
— Она нужна тебе. А ты нужен ей. Напои ее до бесчувствия и затащи в постель, парень.
Шейн был в ужасе. Советы становились все хуже и хуже.
— Это тот самый совет, который ты дал Лео?
— Нет.
— Почему нет?
Отец бросил на него всезнающий взгляд.
— Потому что он не ты, — Шон швырнул гвоздь на покрытый царапинами рабочий стол и взял лицо Шейна в свои ладони. — Лео очень похож на твою мать. Нежный, но обладающий силой, которую никто не может отрицать. Мойра больше похожа на меня. Она готова бороться изо всех сил за то, что правильно, но способна обернуться и признать свои ошибки. А ты?
Шейн глубоко вздохнул, увидев выражение лица своего отца.
— А я?
— А ты взял лучшее от нас обоих, — отец наклонился и прошептал ему на ухо: — Но не говори об этом своей сестре. Не думаю, что смогу справиться с этим щенячьим взглядом.
Шейн закрыл глаза и сглотнул.
— Спасибо, па.
Шон отпустил его, и Шейн открыл глаза.
— Она нуждается в тебе, Шейн. Она нуждается в нас.
— Знаю, — Шейн прислонился к столу. — До нас ее жизнь была холодной, — он позволил видению, которое заставило его создать скульптуру «Акана», появиться перед мысленным взором. — Нет места для полета, нет места для свободы…