Мэри была так удивлена своим успехом, что просто лежала с минуту с колотящимся сердцем и широко раскрытыми глазами, но потом начала соображать, что делать дальше. Она была свободна и должна была остановить фургон, прежде чем он достигнет склада, о котором они говорили. «Сколько у нее времени? – задумалась Мэри. И как, черт возьми, остановить фургон?»
Ее взгляд скользнул к боковой двери фургона. Она была всего в нескольких футах от нее, и Мэри подумала, что, наверное, сможет перепрыгнуть через нее, открыть дверь и выскочить прежде, чем Берт или Эрни смогут остановить ее. Единственная проблема заключалась в том, что она не знала, по какой дороге они едут. Одна полоса или две? Если бы это было две полосы, она могла бы попасть под машину, идущую по следующей полосе, когда она вывалится из фургона. Или даже под автомобиль позади них, если это была одна полоса.
Мэри знала, что, скорее всего, выживет, если ее переедут, но была вероятность, что она может получить достаточно серьезные травмы, чтобы не предупредить Данте, Рассела и Фрэнсиса. Они, без сомнения, остановятся и бросятся к ней, а потом Берт и Эрни просто выстрелят в них своими дротиками ... возможно. Все зависело от того, насколько охотно они будут похищать их всех на публике.
«Может, удастся остановить их, не выпрыгивая», – с надеждой подумала Мэри и медленно закинула ногу за спину, пытаясь найти и просунуть ее сквозь цепь, которая теперь лежала у нее в руках. Все, что ей нужно было сделать, это поставить цепь перед собой, а не за спиной, и она могла использовать ее как оружие.
К счастью, это была длинная цепь. Она не была огромной или что-то в этом роде, но была достаточно длинной, чтобы Мэри смогла просунуть в нее сначала одну ногу, затем другую, а затем медленно потянуть цепь вперед, пока она не оказалась вокруг ее колен, а затем перед ней.
Мэри не сводя глаз с мужчин впереди, следила за тем, чтобы звяканье цепей не привлекало внимания. Но Эрни, как она заметила, открыл окно, и шум уличного движения, казалось, заглушал любой шум, который она производила. По крайней мере, он не оглядывался, и Берт тоже.
– Теперь они прямо за нами, – мрачно объявил Эрни.
– Хорошо, мы почти на месте. Еще один квартал, – сказал Берт таким же мрачным голосом, и она услышала, как машина набрала скорость.
«Время вышло», – подумала Мэри.
Вознося быструю молитву, она резко перекатилась на четвереньки, а затем оттолкнулась обеими руками и ногами, чтобы броситься к передней части фургона. Данте говорил, что наночастицы увеличивают скорость, но ей казалось, что время замедляется. Она увидела, как Эрни медленно повернул голову, словно шум, который она издала, привлек его внимание, но она уже была за водительским сиденьем, размахивая цепью, которая болталась между ее руками над головой Берта и вниз к его горлу, прежде чем Эрни повернул голову на полпути.
– Останови фургон, – рявкнула Мэри, натягивая цепь на шею Берта. Когда он не подчинился сразу, она рявкнула: – Сейчас же! – потом быстро взглянула на Эрни. который потянулся за пистолетом, лежащим на приборной доске.
– Я сломаю ему шею! – предупреждающе крикнула Мэри.
Эрни замер на полпути к пистолету. Повернув обратно, чтобы всмотреться в нее, он внимательно посмотрел на нее коротко, с расчетом, а затем отметил: – Мы разобьемся.
Сузив глаза, Мэри спокойно сказала: – Я выживу, а вы?
Эрни нахмурился, но прежде чем выражение его лица полностью сформировалось, он остановился и улыбнулся. – Ты – хорошая старая бабушка. Ты не убьешь его.
– Сынок, – ухмыльнулась Мэри. – Я капризная старая леди в сильном молодом вампирском теле, и сейчас ты ужасно похож на ходячий банк крови. Ты действительно хочешь испытать мое терпение?
Видимо, он этого и хотел. Эрни потянулся за пистолетом, и Мэри инстинктивно подскочила к нему, намереваясь остановить. К несчастью, она забыла о бедняге Берте и цепочке у него на шее. Она услышала хруст ломающейся кости, когда нечаянно сломала ему шею, а затем фургон резко вильнул.
– Дерьмо, – выдохнула Мэри, выглянув в лобовое стекло и увидев телефонный столб, в который они собирались врезаться. «Будет больно», – подумала она перед ударом.
Глава 15
Мэри сонно повернулась на другой бок и с легким вздохом зарылась в подушку под головой, потом с интересом принюхалась к аромату лаванды. Удивляясь, откуда он доносится, она открыла глаза и уставилась на радиоприемник с будильником, стоявший перед ней на прикроватной тумбочке. Это были не ее радиочасы – была ее первая мысль, а затем она перевернулась и оглядела комнату, в которой была, и которая также не принадлежала ей.
Резко выпрямившись, Мэри оглядела бледно-голубые стены, кресла у окна, зеркальные раздвижные двери шкафа и две обычные двери в комнате. Это определенно не ее дом и не фургон. «Но и не отель», – подумала она и с любопытством взглянула на приспособление рядом с кроватью. Капельница, отметила она и проследила за трубкой, спускающейся к тыльной стороне ладони. Она подняла руку и с любопытством посмотрела на нее, удивляясь, зачем она ей понадобилась, затем посмотрела на себя, подняв брови, когда увидела, что на ней была красивая белая хлопчатобумажная ночная рубашка с тонкими бретельками ... тоже не ее.
Она в больнице? Она обдумывала такую возможность, но больницы не выглядели так хорошо; по крайней мере, ни в одной из них она не была. Кроме того, они обычно пахли дезинфицирующим средством, а не лавандой.
Вздохнув, Мэри откинула одеяло и спустила ноги с кровати, затем остановилась и снова оглядела комнату, прежде чем решила сначала попробовать дверь справа от кровати. Ей нужно было в ванную, и она знала, что одна из двух дверей в комнате ведет либо в ванную, либо в коридор, который ведет в ванную. Одна из них могла подвести ее ближе к цели, чем просто сидеть там, поэтому Мэри поднялась на ноги, а затем остановилась и схватила подставку для капельницы, чтобы уравновесить себя, когда комната начала медленно вращаться. Это продолжалось всего минуту, прежде чем комната успокоилась, и ее равновесие восстановилось, но это было поразительно. Держась за подставку для капельницы, Мэри потянула ее за собой на тот случай, если комната решит сделать еще одно танцевальное движение. К ее огромному облегчению, когда она добралась до двери, ничего больше не произошло.
Открыв дверь, Мэри с облегчением увидела, что это действительно ванная. Она полагала, что в спальне не может быть двух выходов, но кто знает. Тем более что она понятия не имела, где находится. Она вкатила подставку в комнату и поставила ее между унитазом и стойкой с раковиной, затем задрала ночную рубашку и села на унитаз.
Когда она сидела там, ее пронзила первая волна агонии. Мэри ахнула от боли и удивления и тут же схватилась за голову, пытаясь удержать ее от взрыва. Тем не менее, боль ослабла и ослабла так же быстро, как и ударила, оставляя ее дыхание осторожно вдыхать и выдыхать, пока она осторожно ждала, ударит ли она снова. Прошло немного времени, и она медленно выдохнула и потянулась за туалетной бумагой.
Только когда она встала, чтобы вымыть руки, Мэри взглянула в зеркало и застыла, комната закружилась вокруг нее, когда она уставилась на свой лоб. Большой уродливый шрам пересекал ее макушку, от лба до затылка, и макушка вокруг него была немного деформирована, как будто она была вдавлена, но проталкивалась назад.
Мэри схватилась за стойку, чтобы удержаться на ногах, потом закричала и схватилась за голову, когда очередной приступ боли пронзил ее череп, заставив упасть на колени. Ей показалось, что кто-то выкрикнул ее имя, но она уже теряла сознание.
В следующий раз, когда Мэри проснулась, капельницы уже не было, и перед ней, как и за спиной, лежало теплое тело. Открыв глаза, она посмотрела на пушистое тело, которое обнимала рукой.
Бейли.
«Она вернулась от ветеринара», – подумала Мэри и улыбнулась, крепче обнимая собаку.
Бейли тут же повернула голову и слегка откинула ее назад, чтобы посмотреть на нее, А Мэри снова сжала ее и прошептала: – Все в порядке. Ложись спать.
Немецкая овчарка снова опустила голову с легким фырканьем, которое она обычно издавала, когда была довольна, и Мэри слегка подняла голову, чтобы взглянуть на довольно большую руку, которая обнимала ее сзади.
«Данте», – подумала она. По крайней мере, она на это надеялась. Иначе они с Бейли окажутся не в том месте.
– Мэри?
Услышав этот шепот, она замерла, потом повернула голову и посмотрела на красивого мужчину, который сейчас обнимал ее.
Данте улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в нос, затем торжественно спросил: – Как твоя голова?
Мэри напряглась, ее улыбка застыла, а затем она резко выпрямилась, отбросив его руку и почти заставив Бейли упасть на пол, когда она схватилась за голову и начала ее ощупывать. Все было прекрасно. «Нормально», – подумала она с облегчением, но…
Выбравшись из-под одеяла и перелезая через Бейли, она доковыляла до двери рядом с кроватью и направилась в ванную, чтобы проверить, все ли в порядке. Мэри вздохнула с облегчением, когда увидела, что ее голова пришла в норму. Даже шрам исчез, отметила она, расчесывая волосы на пробор, чтобы взглянуть на скальп. Не было даже тонкой линии, чтобы показать, где была рана.
– Все зажило, – мягко сказал Данте. – По крайней мере, снаружи.
Мэри повернулась к нему и хотела кивнуть, но остановилась, увидев, что он голый. Снова.
– Честно говоря, у тебя аллергия на одежду или что-то в этом роде? – раздраженно спросила она. – Каждый раз, когда я оборачиваюсь, ты голый.
Глаза Данте расширились, и он открыл рот, чтобы ответить, а затем ахнул от удивления, когда она внезапно прыгнула на него ... буквально. Она прыгнула на него, как обезьяна, обхватив руками его плечи, а ногами бедра, и накрыла его рот своим.
Данте усмехнулся ей в рот и поймал ее под ягодицы, чтобы она не выскользнула, прежде чем он повернулся и поставил ее на стол в ванной. Прерывая их поцелуй, он уткнулся носом ей в ухо и прошептал: – Думаю, я тебе нравлюсь голым.
– Да, – хрипло призналась Мэри, целуя его в плечо, пока он покусывал ее ухо. – Ты всегда должен быть голым.
– Всегда? – спросил он, стягивая с ее плеча ночную рубашку.
– Всегда, – заверила она его, отстраняясь и проводя руками по его груди, пока он пытался обнажить ее. – Спасибо, что вернул Бейли.
– Она хорошая собака, и ты ее любишь. Я бы не бросил ее, – торжественно заверил он ее, а затем, бросив попытки снять с нее ночную рубашку, просто наклонился и закрыл рот через ткань вокруг соска.
Мэри застонала, когда ткань намокла, и его язык провел по ее соску.
– Как долго я была без сознания на этот раз? – спросила она, задыхаясь и выгибая спину.
Данте наклонился, чтобы поднять ее ночную рубашку, прежде чем ответить. – Два дня.
– Два? – пробормотала Мэри, приподнимая сначала одну ягодицу, потом другую, чтобы он мог достать из-под нее ночную рубашку.
– Ты получила очень серьезное ранение в голову, – торжественно произнес он и, уронив ее ночную рубашку, взял ее лицо в ладони. – Ты никогда больше не должна позволять себе так страдать. Я думал, мое сердце остановится, когда я нашел тебя после того, как фургон разбился.
Данте наклонился, чтобы нежно поцеловать ее, и Мэри вздохнула. – Мне очень жаль. Это была моя вина. Я случайно сломала Берту шею, когда Эрни потянулся за дротиком.
– Берт? – спросил он в замешательстве. – Одного из них звали Эрни, а другого – Боб, а не Берт.
Мэри криво улыбнулась. – Я не знала его имени, поэтому дала ему прозвище.
– Ах, – кивнул он. – Берт и Эрни мертвы.
– Оба? – удивленно спросила она и поморщилась. Она сама видела рану на голове. Конечно, это убило бы смертного? С чего бы ей думать, что Эрни справился бы лучше?
– Да, оба мертвы, – тихо сказал он, затем поднял брови и спросил: – Ты сломала Эрни шею?
– Нет, Берту, – поправила Мэри. – Вы не могли определить, когда увидели тела?
– Смотреть было не на что, – сказал он торжественно. – Фургон взорвался от удара. Если бы ты не вылетела через лобовое стекло на столб, ты тоже была бы мертва. Бессмертные легко воспламеняются.
Услышав эту новость, она подняла брови, прикусила губу и спросила: –
Его плечи поникли, и он молча покачал головой. – Люциан послал людей в Венесуэлу, но пока ничего.
Мэри вздохнула и прижалась лбом к его плечу. – Мне очень жаль.
– Нет, я тот, кто сожалеет. Я обещал оберегать тебя и подвел. Дважды. Тебе не за что извиняться, – спокойно заверил он ее.
– Есть за что, – с несчастным видом ответила Мэри. – Я убила Берта, и Эрни тоже умер. И один из них был нужен тебе живым, чтобы узнать, где Томаззо, – подняв голову, она быстро добавила: – Я только пыталась их остановить. Все это было ловушкой. Они вели вас к складу примерно в квартале от места аварии, или, может быть, в полуквартале к тому времени. Там их ждали двое мужчин. – Мэри помолчала, а потом разочарованно пробормотала: – Они назвали их имена, но я не могу вспомнить. Я думаю, что Джек или что-то в этом роде.
– Ты получила много травм головы, – сказал Данте успокаивающе. – Нанотехнологии, вероятно, все еще продолжают ремонт. Твоя память может быть шаткой некоторое время, пока ремонт не будет завершен.
– Ладно. – Она глубоко вздохнула и продолжила: – Во всяком случае, они устроили так, чтобы ты следовал за ними. Когда мы бы добрались до склада, там уже поджидали люди, готовые пристрелить тебя, Рассела и Фрэнсиса дротиками, а потом всех нас отправили бы куда-нибудь вместе с Томаззо.
– Томаззо был на складе? – резко спросил он.
– Я не уверена, но думаю, что да, – сказала она несчастно. – Я собиралась рассказать тебе, что слышала, когда заставила их остановить фургон. Я подумала, может, мы могли бы приехать в фургоне. Они не ожидали этого. Но тупой Эрни проигнорировал мое предупреждение и потянулся за дротиком. Я пытаясь схватить его, сломала Берту шею, и мы разбились.
Вздохнув, она снова опустила голову ему на плечо. – Прости, Данте. Я все испортила. Это все моя вина.
– Нет, – твердо сказал он, обнимая ее. – Это не так. Если бы ты не сделала то, что сделала, мы все могли бы оказаться в том же положении, что и Томаззо. Вместо этого мы живы, в безопасности и можем помочь найти его.
Мэри подумала, – «Как мило с его стороны попытаться успокоить ее совесть, но все равно чувствовала себя виноватой». Расслабляясь около него, она закрыла глаза, потом взглянула вверх с удивлением, когда Данте отстранился. Но он просто подхватил ее на руки и понес обратно в спальню.
Бейли все еще лежала на кровати, и Мэри озабоченно нахмурилась, заметив гипс на ноге.
– Она в порядке, – тихо сказал Данте. – У нее были болеутоляющие, и гипс едва замедляет ее. Она даже не хромает.
– О, – пробормотала Мэри, когда он обнес ее вокруг кровати и поставил рядом с Бейли.
Данте быстро накрыл ее простынями и одеялами, которые она отбросила несколько мгновений назад, а затем выпрямился и повернулся, чтобы открыть дверцу шкафа на столе с его стороны кровати. Мэри с любопытством наблюдала, как он наклонился, чтобы что-то поднять, ее глаза расширились, когда он повернулся, чтобы поставить два пакета с кровью на кровать.
Уловив ее удивление, он улыбнулся и сказал: – Это потайной холодильник. Мортимера, – он сделал паузу, чтобы объяснить, – он – глава охотников на изгоев. Он сделал их на заказ. Теперь все хотят, чтобы они остались в доме стражей порядка, – добавил он с усмешкой, доставая еще два пакета и ставя их рядом с остальными. Выпрямившись, он закрыл дверь, затем подхватил четыре пакета и поставил их рядом с ней, прежде чем наклонился и поцеловал ее в лоб. – Я должен сказать Люциану то, что ты мне сказала. Он пошлет кого-нибудь обыскать склады в этом районе и посмотреть, нет ли там какой-нибудь полезной информации. ты хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь, когда вернусь? Что-нибудь поесть или выпить?