Она закусила губу, когда его пальцы коснулись ее голых ступней. «Черт! С каких это пор ее ноги стали эрогенной зоной?» – с тревогой подумала Кэролин, когда от его прикосновения по ее ноге побежали мурашки. «Я определенно слишком долго обходилась без прикосновений мужчины, если расстегивание обуви могло так на меня повлиять», – подумала она, стиснув зубы и едва удержавшись, чтобы не схватить его за плечи, чтобы удержать равновесие, когда ее колени ослабели.
Кэролин удалось удержаться на ногах, пока он не закончил эту процедуру, но она была на волосок от смерти и не смогла сдержать вздох облегчения, когда он выпрямился. Когда она протянула руку за обувью, он вместо этого взял ее в свою руку и потянул вперед. Кэролин пошла с ним в ногу, но подумала, что это была действительно плохая идея и что, возможно, она не сможет этого сделать. Она пыталась придумать, как это сказать, когда он вдруг произнес: – Спасибо.
Кэролин неуверенно посмотрела на него и спросила: – За что?
– За то, что согласилась помочь мне, – сказал он, как будто это должно было быть, очевидно, и она предположила, что это было бы так, если бы она в этот момент не пыталась найти способ освободиться от своего обещания. Когда она промолчала, он добавил: – Я действительно ценю это. Моя семья не поймет.
– Они все кажутся милыми людьми, – пробормотала она, а затем добавила почти с надеждой: – Я уверена, что они примут это лучше, чем ты думаешь.
Кристиан решительно покачал головой. – Нет. Они очень старомодны. Я не просто лишусь наследства, я буду отрезан от семьи, если они все узнают.
Кэролин нахмурилась. Трудно было поверить, что Маргарет и Джиа отвернутся от него. Правда, насчет Джулиуса и остальных она не была так уверена.
– Так что я действительно ценю твою готовность помочь мне с этим, – продолжил Кристиан. – Я постараюсь сделать все так, чтобы это было легко для нас.
«Что ж, теперь ей придется отступить», – подумала Кэролин. Если бы она это сделала, то чувствовала бы себя полной дурой. «Все будет не так уж плохо!», – уверяла она себя. Время от времени они держались бы за руки, может быть, он обнимал ее раз или два, разговаривая с ней, смотрел на нее такими сексуальными глазами. «Она справится», – заверила она себя. Они не собирались все время находиться рядом с его семьей, а если и так, то они могли бы расслабиться и вести себя естественно... что бы это ни было.
– Здесь так красиво, – вдруг сказал Кристиан, остановившись у кромки прибоя и вглядываясь в залитую лунным светом воду.
– Да, – согласилась она, обдумывая услышанное. Это действительно было идеальное место для медового месяца. Что заставило ее пожалеть, что она здесь не с кем-то, кто действительно заинтересован в ней, а с…
– Можно тебя поцеловать?
Кэролин резко повернулась к нему и спросила: – Что?
– Весь стол смотрит на нас. Они будут ждать этого, – объяснил он сухо, его взгляд скользнул в сторону, как если бы он смотрел на своих родственников.
Кэролин начала поворачивать голову, но он схватил ее за подбородок и запустил руку в волосы, чтобы остановить ее.
– Ты выдашь, что мы знаем, что они наблюдают, – тихо предупредил он. – А Джулиус очень проницателен. Он также очень подозрителен. Думаю, кто-то рассказал ему историю.
Кэролин нахмурилась.
– Ничего страшного, если ты не хочешь, чтобы я тебя целовал. Это было бы полезно, но я знаю, что прошу слишком многого, – поколебался он и добавил: – Я мог бы поцеловать тебя в ушко. Этого будет достаточно, чтобы удовлетворить Джулиуса. Я…
– Ухо, – быстро ответила она, думая, что это, конечно, произведет меньший эффект, чем поцелуй в губы. Но это, конечно, уменьшит вероятность того, что она сделает какую-нибудь глупость, например, поцелует его в ответ и выдаст свое влечение к нему.
Кэролин показалось, что он улыбнулся, хотя при таком освещении она не была в этом уверена. Он запустил руку в ее волосы, убирая их с лица и уха, используя захват, чтобы наклонить ее голову вверх и немного в сторону. Затем его рот оказался там, и ее глаза расширились, когда целый новый мир эрогенных зон открылся и поглотил ее целиком. Боже милостивый, ее желудок буквально подпрыгнул. Или что-то шевельнулось внутри нее, а потом она превратилась в массу ощущений, когда его губы, зубы и язык исследовали ее ухо. Кэролин едва осознавала, что тянется к его рукам, чтобы удержаться на ногах, или что ее тело инстинктивно придвинулось к нему ближе, и когда он прошептал ей на ухо «Спасибо» и медленно выпрямился, она была разочарована больше, чем когда-либо в своей жизни.
– Господи, мне нужно потрахаться, – слова сорвались с ее губ прежде, чем она поняла, что собирается их произнести, и Кэролин прижала руку ко рту и с ужасом уставилась на него.
Она не могла поверить, что сказала это вслух и даже не могла поверить, что подумала об этом. Она ведь не была такой уж сексуальной. Роберт всегда говорил, что она фригидна. Кэролин увидела, как широко раскрылись глаза Кристиана, убрала руку ото рта и быстро сказала: – Я просто хочу сказать, что ... прошло слишком много времени с тех пор, как ... я не могу поверить, что сказала это, – пробормотала она со стоном. – Прошло семь лет с тех пор, как у меня был секс, а я даже не хотела. Я…
Она перестала заикаться, когда он притянул ее к себе и успокаивающе похлопал по спине.
* * *
– Все в порядке. Я понимаю. Для меня тоже прошло много времени, – проворчал Кристиан, но подумал: «Прошло семь лет с тех пор, как у нее был секс? Он был уверен, что Маргарет сказала, что Кэролин и ее муж расстались всего два года назад. Но у нее не было секса семь лет?»
– Неужели? Для тебя тоже прошло много времени? – спросила она, удивленно отстранившись. – Это потому, что ты должен быть очень осторожен? Я имею в виду, Брент, казалось, постоянно встречался с новыми любовниками до того, как встретил Стэнли.
Кристиан отпустил ее и отступил назад, одновременно сожалея о том, что ему пришлось сделать это, и, одновременно испытывая облегчение от того, что он мог сделать это. Этот короткий поцелуй подействовал на него гораздо сильнее, чем он ожидал. Это было общее удовольствие. Не было никаких сомнений в том, что Кэролин была его спутницей жизни. Только спутники жизни разделяли то удовольствие, которое он только что испытал. Каждый скрежет его зубов, каждое прикосновение языка к ее уху, посылали каскад удовольствий через его собственное тело. Кристиан никогда раньше не испытывал ничего подобного, поэтому не представлял, насколько сильным будет этот обратный удар. Он остановился только потому, что был в шаге от того, чтобы повалить ее на песок и полностью разрушить свою легенду о том, что он гей. На самом деле ему пришлось уговаривать себя не делать этого. Но когда она выпалила эти слова о необходимости потрахаться... вот тогда-то и началась настоящая борьба. Он притянул ее к себе, чтобы не поддаться первому порыву. В будущем ему определенно придется быть более осторожным. Он должен держаться на некотором расстоянии, или, по крайней мере, не нарушать его, пока они не окажутся рядом с другими, чье присутствие поможет обуздать его.
– Брент, – пробормотал Кристиан, отступая назад, чтобы дать им обоим немного пространства. Он не мог удержаться, чтобы не схватить ее за руку и не заставить идти дальше, но лучше было двигаться дальше. Было меньше соблазна целовать ее, если он не смотрел на нее. – Брент – это тот друг, о котором мне говорила Джиа?
– Да.
Он почувствовал, как напряжение спадает. То ли потому, что они снова шли, то ли потому, что она думала о своем друге. Он не был уверен, какая из причин сработала.
– Расскажи мне о нем, – попросил он.
– Ну, он мой ровесник, – медленно проговорила она.
– Какой он?
Нежная улыбка появилась на ее губах, и Кристиан почувствовал, как его охватывает ревность. Ему не нравилось, что кто-то другой был объектом привязанности, на которую он сам пока не мог претендовать.
– Ну, возможно, он тебе понравится, – сказала Кэролин, ее улыбка стала шире. – Он умен, забавен и, конечно, не лишен привлекательности. Он примерно твоего роста, с темными волосами и приятной улыбкой. Если бы он все еще был холост, я бы позвонила и предложила ему прилететь, чтобы познакомить вас. Ему нравятся рыжие мужчины.
– Я не рыжий, – пробормотал Кристиан, стараясь не показать своего ужаса при мысли, что его спутница жизни, женщина, которую он ждал более пятисот лет, хочет свести его со своей школьной «подружкой». Боже правый! Он не ожидал этого, когда ему позвонили и сказали, что Маргарет хочет видеть его в Сент-Люсии.
– У тебя рыжие волосы, – сказала Кэролин, снова привлекая его внимание. – Красивый темно-каштановый цвет с красными бликами. Темно-рыжий, наверное.
Кристиан хмыкнул. Это были волосы. Он никогда не задумывался об этом, кроме того факта, что, очевидно, унаследовал их от матери. У большинства Нотте были черные волосы, если только они не красили их, как Джиа.
– Так или иначе, мы с Брентом оба специализировались в бизнесе, когда познакомились, но оба хотели стать юристами. Мы вместе сходили на пару занятий, обнаружили, что у нас много общего, и начали тусоваться. Она пожала плечами. – Мы стали лучшими друзьями.
– Джиа сказала, что ты была его бородой? – с любопытством спросил Кристиан, удивляясь, как это могло случиться.
– Да. Это просто случилось. Как я уже сказала, он был симпатичным и совсем не женоподобным, поэтому, естественно, привлекал много внимания девушек в университете. Но когда мы начали тусоваться вместе, они отступили.
Кэролин криво улыбнулась. – Это заняло некоторое время, но потом мы поняли, что, поскольку мы всегда были вместе, люди считали нас парой. Потом, когда на втором курсе мы переехали в квартиру, они действительно думали, что мы пара, – сказала она с удивлением. – И это прекрасно сработало. Это отпугивало волчиц.
– Но тогда и мужчины держались бы от тебя подальше.
Каролин пожала плечами. – У меня все равно не было на них времени. Я училась на стипендии и должна была поддерживать свои оценки.
– Твои родители не могли позволить себе заплатить за обучение?
– Родитель, – тихо поправила Кэролин. – Моя мать была моей единственной семьей, и как мать-одиночка она работала на двух работах, чтобы свести концы с концами. Всегда было много любви, но не много денег. Я довольно рано поняла, что мне придется зарабатывать стипендию, чтобы поступить в университет, поэтому усердно работала в средней школе. Я была полной идиоткой, – призналась она. – Всегда училась и работала за дополнительную плату, но мама гордилась мной за это.
– А где сейчас твоя мать? – спросил Кристиан, когда его охватило беспокойство. Если их было только двое, они, вероятно, были очень близки. Он видел, что она очень любит свою мать. Кэролин могла сопротивляться желанию обернуться, чтобы не оставлять мать.
Кэролин выдохнула, печаль скользнула по ее лицу. – Она работала до изнеможения, чтобы вырастить меня, а потом умерла как раз перед моим выпуском.
Кристиан помолчал, обдумывая все, что узнал. Судя по всему, из-за учебы и тяжелой работы в школе и университете она пропустила множество сексуальных экспериментов, которые современные смертные проводили в подростковом возрасте.
– Значит, ты провела свои университетские годы, усердно работая и общаясь с Брентом? – спросил он, наконец, пытаясь понять, сколько же она пропустила.
Каролин слабо улыбнулась. – А еще с Джини и Бетани. Мы все были соседями по дому.
– И ты все еще дружишь со всеми ними, – удивленно пробормотал Кристиан. Из того, что он понял, университетские друзья имели тенденцию отдаляться друг от друга, когда жизнь вела их разными путями, но Кэролин кивнула.
– Джини специализировалась на путешествиях и туризме, а после окончания колледжа устроилась на курорт в Пуэрто-Вальярте. Но мы с ней были довольно близки и поддерживали связь через письма и электронную почту. Мы продолжали писать друг другу все это время, пока она переходила с одной работы на другую.
– А Бетани? – спросил он.
– А с Бетани мы как бы отдалились друг от друга сразу после окончания школы. Мы снова встретились только три года назад, когда мы с мужем хотели продать недвижимость. Теперь она риэлтор, – объяснила Кэролин. – И когда я начала искать ее и увидела ее имя, я импульсивно позвонила ее. Мы выпили пару раз кофе, но Роберт ... ну, он отговаривал меня от друзей со стороны, – призналась она, чувствуя себя неловко, и поспешила продолжить, – но когда мы расстались и выставили дом на продажу, подав на развод, она справилась и с этим. Бет стала скалой, которая очень поддерживала меня. С тех пор мы снова сблизились.
Кристиан промолчал, впитывая ее слова. Эта мелочь многое рассказала ему о ее браке. Ее жестокий мудак-муж был человеком, не поощряющим ее друзей. Таким мужьям обычно нравилось изолировать своих жертв, чтобы у них не было поддержки и меньше шансов уйти из дома. Отпустив это сейчас, он спросил: – А Брент?
– О, так ты им заинтересовался, – поддразнила она.
Кристиан выдавил улыбку, но промолчал. Он заинтересовался, но не тем, что она имела в виду. Если Джини, Бетани и ее мать покинули ее к концу университета, то Кэролин осталась одна, если не считать Брента.
– Мы с Брентом оба получили работу в городе. Младшие должности, конечно же, и низкооплачиваемые и к тому же перегруженные работой. Но мы объединили наши деньги и сняли квартиру вместе, – усмехнулась Кэролин. – Удивительно, как много веселья можно получить за маленькие деньги. Помогло то, что обе наши юридические компании были большими и на корпоративных сборищах проводили многочисленные обеды и вечеринки, на которых поощрялись присутствие друзей или супругов. Мы приходили всегда вместе, набивали брюхо и ...
– Ты все еще играла роль бороды? – нахмурившись, спросил Кристиан.
– Юридическая фирма, в которой он получил должность, была консервативной, – объяснила она. – Он беспокоился о партнерстве, если они узнают, что он гей. Просто было легче взять меня с собой. Я не возражала, потому что это означало, что и он должен был быть моим кавалером на мероприятиях моей фирмы. Все было прекрасно, – пожав плечами, продолжила она.
– И ни одного из парней для тебя, или его?
Кэролин неловко поежилась. – Его это не сильно беспокоило.
– А тебя? – спросила Кристиан, сузив глаза, когда ее дискомфорт усилился.
Наконец, она призналась: – У меня их было не много. Мы оба работали допоздна, а когда у нас было свободное время, денег не хватало. Мы могли бы пойти в бар, чтобы выпить время от времени, иногда в гей бар, иногда в обычный бар, но...
Она выглядела смущенной. – В барах для гомосексуалистов не так уж много натуралов, а в других барах люди думали, что мы вместе. В любом случае я не выбрала бы себе парня из бара, – добавила Кэролин криво. – Наверное, я старомодна.
Они оба замолчали, а потом она тихо призналась: – Или, может быть, дело в том, что я социально отсталая или что-то в этом роде. Мне большую часть времени не очень комфортно с новыми людьми, по крайней мере, в социальных ситуациях. Я мастер общаться с людьми на работе, но поставьте меня в социальную ситуацию, и я превращусь в безмозглого болвана. Я теряю способность говорить и, честно говоря, часто начинаю чувствовать, что тону.
– У тебя не было возможности попрактиковаться, – мягко сказал он, когда она замолчала. – Ты была занята получением стипендии, когда большинство детей учились общаться друг с другом.
Кэролин кивнула, но ничего не сказала, и Кристиан молча наблюдал за ней. В старших классах она избегала светской жизни и работала до изнеможения, чтобы получить стипендию, а затем продолжала избегать светских связей в университете, чтобы сохранить ее. Без сомнения, после того как ее мать умерла, а Джини и Бетани, она цеплялась за Брента как за единственного друга и, возможно, как за самое близкое к семье существо, которое у нее было. Но он затруднял ей хоть какой-то шанс на социальную жизнь.
– Как долго вы жили в одной квартире? – резко спросил он.
Она подняла голову и, прищурившись, посмотрела на берег. – Так, четыре года на получение диплома, потом три на работе в юридической фирме. Мы переехали в эту квартиру, когда мне было двадцать пять, а он уехал на Запад, когда мне исполнился тридцать один год, так что, думаю, шесть лет.