Никто не проронил ни слова, наблюдая, как мужчины заставляют женщин тащить Джета к тому, что они приняли за фургон. Мгновение спустя белые пятна двинулись вперед, прочь от камеры и в направлении вилл, по-видимому, на дорогу по другую сторону деревьев.
– Нам нужно посмотреть, куда ведет эта дорога, – сказал Томаззо, выпрямляясь, поскольку фильм продолжался без всякого интереса для них. Он направился к двери, зная, что остальные следуют за ним.
– О! Эй, подожди, – сказал Джастин, когда Томаззо открыл дверь.
Остановившись, он вопросительно оглянулся, и Джастин указал на главу Службы безопасности курорта и охранника, сидящих с пустыми лицами в креслах у панели, над которой они все только что висели.
– Идите, – пробормотал Люциан, махнув им рукой. – Я позабочусь об этом и наверстаю упущенное.
Томаззо не пришлось повторять дважды; он отвернулся прежде, чем Люциан закончил говорить.
Глава 17
– С тобой все в порядке? – Эбигейл спросила шепотом, надеясь, что мужчины не услышат, где бы они ни были в доме.
Мэри молча кивнула, но затем посмотрела вниз на цепи, окружающие ее сверху донизу. Когда ее взгляд вернулся к Эбигейл, в нем был вопрос, Какого черта?
Эбигейл сочувственно посмотрела на нее. Их похитители действительно перестарались с цепями и…
«С другой стороны, – вдруг подумала она, – если эти люди стоят за исчезновением всех бессмертных, о которых упоминал Томаззо, они должны лучше других знать, насколько сильны бессмертные. Верно?»
Эбигейл перевела взгляд с Мэри на Джета, ее мозг работал. Насколько сильной она была теперь, когда ее обратили? Достаточно ли она сильна, чтобы разорвать веревки, связывающие ее? Достаточно сильна, чтобы перекинуть Мэри через плечо и унести отсюда? Если Джет проснется и сможет двигаться, и если она понесет Мэри, они, возможно, смогут…
– Где Джет?
Эбигейл оглянулась на Мэри и кивнула налево. Мэри тут же повернула голову, чтобы увидеть его за своей спиной.
– Бедняжка, – пробормотала Мэри. – У него тоже будет болеть голова. Надеюсь, это все, – добавила она, нахмурившись, и попыталась повернуться, чтобы получше рассмотреть рану на его голове. От этого движения ее цепи зазвенели, и Мэри замерла, в панике глядя на Эбигейл.
В наступившей тишине звук поворачивающейся дверной ручки был подобен грому. Глаза Мэри расширились, потом она закрыла их и уронила голову на пол, как будто никогда не просыпалась.
Следуя ее примеру, Эбигейл опустила голову на грудь, притворяясь спящей. Она услышала, как открылась дверь, и кто-то подошел к ней, но все же вздрогнула, когда что-то коснулось ее руки.
– Я просто проверяю твои веревки, – обиженно проворчал Джейк, когда она подняла голову.
– Извини, ты меня напугал, – сказала она.
– Хм. – Он заколебался, очевидно, все еще испытывая острую боль от ее отвращения. Раздражение исказило его лицо, он потянулся к ее солнцезащитным очкам, бормоча: – Я не вижу тебя как следует, когда ты смотришь на меня.
Эбигейл резко откинула голову назад, ударившись о стену, пытаясь избежать его протянутых рук. Однако ей некуда было идти, и в отчаянии она закрыла глаза, когда он снял очки.
– Что ты делаешь? Открой глаза. Я хочу их видеть, – отрезал Джейк.
– Не могу. Я была больна.
– Мои глаза были повреждены обезвоживанием, и врач в больнице сказал, что я не должна ходить без солнцезащитных очков, по крайней мере, неделю, если я хочу хорошо видеть снова. – Эбигейл понятия не имела, откуда взялась эта ложь. Обычно она была ужасной лгуньей, но, боже, это была вторая глупость, соскользнувшая с ее языка после встречи с этими мужчинами.
– А, точно, лихорадка, – пробормотал Джейк, и она почувствовала, как очки вернулись на место.
Облегченно вздохнув, Эбигейл подняла голову, но не открывала глаз, чтобы он не увидел серебряные точки через темные линзы.
– Спасибо, – пробормотала она.
Джейк хмыкнул. – У меня был друг, который подхватил геморрагический вирус Денге. Скверное дело. Доктора не было на острове, когда он спустился к нам. Мы были уверены, что он умрет. Кровотечение везде, нос, рот, глаза. Он даже потел кровью ... ведрами. Думаю, он был близок к тому, чтобы испустить последний вздох, когда доктор вернулся. Ввели ему внутривенно жидкость, сделали переливание крови, и через пару дней он был в порядке. Но прежде чем док добрался туда, я подумал, что ему конец, – пробормотал он. Эбигейл была уверена, что действительно чувствует его испытующий взгляд на своем лице, когда он спросил: – Это было так для тебя?
Эбигейл колебалась. Инстинкты подсказывали ей, что он каким-то образом испытывает ее. Возможно, солнечные очки заставили его заподозрить, что она все-таки вампир. – Я почти ничего не помню. Просто просыпалась в лихорадке и в ужасной боли. И я помню, как у меня пошла кровь из носа, когда они пытались заставить меня пить воду, а потом я посмотрел на свою руку, и это было так, как ты сказал, как будто я потела кровью, но только маленькие капельки, не большими каплями или ведрами, или чем-то еще.
– Да, вот так, – сказал Джейк, и она почти почувствовала, как он расслабился. Очевидно, она прошла тест, если это был тест. – Маленькие капельки крови по всей коже ... Угу... Тебе было плохо.
– Да, – согласилась она.
– Салли считает, что мы должны убить тебя и твоего дружка, – объявил Джейк.
Эбигейл напряглась и едва удержалась, чтобы не открыть глаза. Заставляя себя сохранять спокойствие, она мягко сказала: – Он – не мой парень.
– Нет? – слово немного померкло, когда он произнес его, и она заподозрила, что он повернулся, чтобы посмотреть на Джета. – Значит, он с ними?
Эбигейл осторожно открыла глаза и увидела, что он смотрит на Джета. Боясь, что если он посмотрит на него слишком долго, то узнает под этими волосами пилота, который доставил их сюда, она попыталась придумать, что сказать, чтобы привлечь его внимание, но прежде чем она смогла что-то придумать, он начал поворачиваться обратно. Эбигейл снова закрыла глаза.
– Ну? – нетерпеливо спросил Джейк. – Он с ними или нет?
Эбигейл где-то читала, что в ситуациях похищения и захвата заложников установление взаимопонимания и обращение к их семейным чувствам повышают шансы на выживание. Поэтому она солгала. – Он мой брат. Мы здесь с мамой и папой, семейная поездка, чтобы отпраздновать свой выпускной.
– Вот как? – с интересом спросил Джейк.
– Да, – пробормотала Эбигейл, а затем, надеясь вытащить Джета оттуда, чтобы она могла рискнуть попыткой побега, она указала, – мой брат ничего не видел. Вы, ребята, нокаутировали его сзади. Тебе не нужно его убивать. Может, ты просто отпустишь его? Брось его на пляже или еще что-нибудь, пока он не проснулся? Так мои родители не потеряют нас обоих.
Последовало долгое молчание, и Эбигейл почти открыла глаза, чтобы посмотреть, что происходит, а затем Джейк сказал: – Это очень храбро с твоей стороны и самоотверженно.
– Он мой брат. Я люблю его, – пробормотала Эбигейл, и все это было правдой. Хотя Джет не был родственником по крови, он был ей как брат, и она определенно любила этого большого идиота.
– Насколько? – спросил Джейк.
Эбигейл смущенно нахмурилась. Ему нужны деньги? Она задумалась и спросила: – Сколько чего?
– Как сильно ты его любишь? – спросил Джейк.
Она замерла, почувствовав его приближение, подозревая, к чему он клонит.
– Хватит играть со мной, чтобы убедить меня отпустить его? – спросил он.
Эбигейл почувствовала, как ствол пистолета скользнул по ее ноге, и ей пришлось крепко сжать зубы, чтобы не сказать что-то, о чем она пожалеет. Но она подумала, что, вероятно, должна была ожидать этого от мужчины. В конце концов, он был подлецом, который хотел «хорошенькую русалочку с задорными сиськами», которую он мог держать в аквариуме и использовать по своему усмотрению. Почему бы ему не подумать, что это нормально – заставлять девушку, которую он собирается убить, заниматься с ним сексом в обмен на жизнь ее брата?
Джейк был подонком, а Эбигейл начинала корчиться от жажды крови, что делало ее более раздражительной, чем когда-либо во время месячных, и даже она признала бы, что была полной сукой в критические дни.
– Вон фургон, – сказал Джастин.
Заметив впереди белый автомобиль, когда они завернули за угол, Томаззо кивнул. Они ехали по короткой дороге от того места, где похитители заставили девочек затащить Джета в лес. Здесь не было ни поворотов, ни ответвлений, дорога вела прямо сюда, и фургон был припаркован там, где заканчивалась дорога ... прямо за виллами.
– Должно быть, это служебная полоса для обслуживающего персонала, – заметил Данте, когда они подошли к фургону.
– Мы уверены, что это тот самый фургон? – внезапно неуверенно спросил Джастин. – На нем логотип курорта. Я не думаю, что они позволяют клиентам вести их.
– Может, они его украли, – предположил Томаззо, заглядывая в одно из окон.
– Я бы определенно сказал, что они украли его, – мрачно произнес Люциан, и Томаззо, оглянувшись, увидел его стоящим в растительности на обочине дороги. Она доходила почти до бедер, скрывая то, что Люциан сейчас наклонился, чтобы что-то рассмотреть.
Томаззо с любопытством подошел. Мужчина убирал прядь темных волос с лица женщины. Очевидно, местная, она носила белую униформу горничной с логотипом курорта на кармане. Мужчина в белых брюках и белой рубашке с логотипом курорта в кармане лежал рядом с ней. Оба были молоды, привлекательны и мертвы, с перерезанными глотками.
– Эти похитители – бешеные псы, и их нужно усмирить, – прорычал Люциан, выпрямляясь.
Томаззо кивнул и повернулся, чтобы всмотреться в ближайшую виллу, где они стояли. Он увидел, что она находится рядом с их собственной виллой и, без сомнения, там держат Эбигейл, Мэри и Джета.
– Ну? Что это будет, девочка? – рявкнул Джейк хриплым голосом, когда дуло пистолета скользнуло мимо ее колена.
Эбигейл сжала губы. Она не будет спать с этим подонком. Это было данностью. От одной этой мысли у нее заныло в животе ... или, может быть, это был ее голод. «Наверное, от голода», – решила Эбигейл. Он рос с тех пор, как она проснулась, и, казалось, только усилился, когда она поняла, что это было. Ее обоняние тоже обострилось. Чем больше она голодала, тем больше, казалось, могла чувствовать его запах, и, к ужасу Эбигейл, Джейк пах восхитительно, несмотря на то, что был первоклассным подонком. Его запах напомнил ей о беконе, а может, она просто ассоциировала его с ним, потому что он был свиньей.
– Он будет жить, А ты выйдешь на улицу с треском, – уговаривал Джейк и смеялся над своей игрой слов, когда пистолет двинулся дальше, раздвигая подол ее сарафана.
Эбигейл никогда не испытывала такой чистой ярости, как та, что ревела в ней сейчас. Дело было не столько в том, что он осмелился прикоснуться к ней хотя бы пистолетом, хотя это тоже выводило ее из себя. Но то, что он мог сидеть и шантажировать бедную беззащитную молодую женщину чем-то подобным? А потом бессердечно пошутить?
Пытаясь успокоиться и понять, что делать, Эбигейл сглотнула. Тем не менее, она не могла не думать, что, хотя он много говорил, пытаясь убедить ее, что Мэри была монстром, потому что была обращена, настоящим монстром был он сам.
– Но ты должна убедить меня, что тебе это нравится, или я все-таки убью твоего брата, и сначала буду пытать его, заставлю умолять о смерти, – добавил Джейк, когда дуло пистолета достигло ее бедра.
Эбигейл открыла глаза и увидела, что ствол направлен прямо вниз, на кровать, и продолжает подниматься к вершине ее бедер. Попытка схватить и остановить его была инстинктивной, и только почувствовав сопротивление веревки, она вспомнила о ней, а потом веревка порвалась. Эбигейл подозревала, что выражение ее лица было таким же удивленным, как и у Джейка, когда ее руки метались перед телом, но теперь она знала, что делать. Ее ноги мгновенно сомкнулись вокруг пистолета, поймав его в ловушку, она накрыла руку Джейка на пистолете и сжала, раздавив его пальцы о металл.
Она услышала треск, но Эбигейл потребовалось мгновение, чтобы понять, что она слышит, как ломаются маленькие косточки в его руке. Вздрогнув, она автоматически ослабила хватку, и Джейк быстро отдернул руку, оставив пистолет у нее между ног.
Он попытался отступить, но правая рука Эбигейл уже сжимала его горло. Схватив пистолет между ног, она вскочила на ноги одним быстрым движением, которое поразило даже ее. «Ого! Она никогда не была очень спортивной, скорее книжным червем, а теперь была практически олимпийской гимнасткой, достойной медали», – подумала она в какой-то части своего разума, а затем отвлеклась на придушенные звуки от Джейка. Эбигейл увидела, что она подняла его с пола. Ноги мужчины болтались в шести дюймах над полом и слабо дергались. Его лицо побагровело. Она убивала его.
Выругавшись, Эбигейл отшвырнула его от себя. Она хотела швырнуть его достаточно далеко, чтобы он приземлился и остался оглушенным, так что она получила возможность выстрелить в него одним из его драгоценных дротиков, как он стрелял в Мэри. «Это должно вывести его из себя достаточно надолго, чтобы они смогли сбежать», – подумала она. Но она оказалась сильнее, чем думала, и Джейку пришлось не просто тяжело приземлиться. Он пролетел через всю большую комнату и с силой врезался в противоположную стену.
«Боже, я – Геркулес в сарафане», – почти истерически подумала Эбигейл, глядя, как он обмяк и упал на пол.
Звон цепей ударил ей в ухо, выводя из оцепенения. Эбигейл взглянула на Мэри и увидела, что женщина пытается повернуться на полу, чтобы видеть Джейка. Спрыгнув с кровати, Эбигейл бросилась к Мэри.
– Нет, – сказала Мэри, когда Эбигейл сунула пистолет в рот, чтобы освободить руки, а затем подняла блондинку на ноги. – Просто уходи. Позови на помощь.
– Я не могу оставить тебя и Джета, – пробормотала Эбигейл, пытаясь найти начало цепи, чтобы начать ее разматывать.
– Не надо! Просто возьми Джет и уходи, – отчаянно настаивала Мэри.
– Нет, я ... – не найдя начала цепи, Эбигейл сунула пистолет обратно в рот и обеими руками ухватилась за цепь. Она сделала глубокий вдох, а затем дернулась, как она сделала с веревкой. Возможно, цепей было много, но звенья были не очень большими. Она не разорвалась, как веревка, но начала отделяться. Сильно укусив дротик во рту, Эбигейл потянула снова, и на этот раз цепь сломалась.
– Черт, Эбигейл, – ошеломленно пробормотала Мэри. – Ты – Геркулес в сарафане.
Услышав свои мысли вслух, Эбигейл удивленно взглянула на Мэри и нервно рассмеялась.
– Я думаю, мы будем хорошими друзьями, Мэри, – сказала она, опуская оба конца цепи.
Эбигейл потянулась за цепью, но остановилась и в изумлении уставилась на то, как все это начало распутываться и падать на пол вокруг Мэри, как плохое вязание. «Очевидно, количество использованной цепи не было чрезмерным но, в конце концов, их похитители действительно должны были попробовать более тяжелую цепь или что-то в этом роде», – подумала Эбигейл, вынимая пистолет изо рта. Она едва успела опустить ее, как Мэри испуганно вскрикнула.
Бросив взгляд на Мэри, Эбигейл заметила, что та смотрит мимо ее плеча, и тут же резко обернулась. Ее глаза расширились, когда она увидела Салли в открытой двери с пистолетом, направленным ей в грудь.
Эбигейл видела, как он спустил курок. Это было немного странно на самом деле и казалось почти медленным движением. Его палец двинулся, нажимая на спусковой крючок, раздался небольшой взрыв, и пистолет подпрыгнул. Как только что-то вылетело из ствола, Салли снова нажал на курок.
Эбигейл знала, что оружие Салли не было дротиком, прежде чем первая пуля попала ей в грудь. К тому времени, как в нее вонзилась третья пуля, она уже подняла пистолет и спускала курок.
Дротик попал Салли в грудь. Мужчина дернулся, посмотрел вниз, а затем упал навзничь, сильно ударившись головой о землю.
– Abs?
Узнав обеспокоенный голос Джета, Эбигейл повернулась к нему. И тут ее пронзила боль. Ощущение замедленного движения, которое она испытывала, закончилось, и боль взревела. Эбигейл потеряла сознание еще до того, как упала на пол.