– Нет, – сухо ответила она, снова шагнув вперед. – Думаю, я смогу обойтись без обуви.
Томаззо только хмыкнул и тоже пошел дальше.
Некоторое время они шли молча, а потом Эбигейл решила, что разговор поможет скоротать время. Надеясь, что это также отвлечет ее от покалывания, которое Томаззо посылал вверх по ее руке, держа за руку, она спросила: – А какой твой брат?
– Вроде меня.
Его короткий ответ заставил ее иронично улыбнуться, и она дразняще уточнила: – Ты имеешь в виду, большой, великолепный, сексуальный и доблестный?
– Ты считаешь меня великолепным и доблестным? – с интересом спросил Томаззо.
– Ты пропустил сексуальную часть, – весело заметила Эбигейл.
Он пожал плечами. – Конечно, ты находишь меня сексуальным. Мы – спутники жизни. Меня больше интересует великолепная и доблестная часть.
Эбигейл остановилась, заставив и его остановиться. С минуту она изумленно смотрела на него, а потом спросила: – Спутники жизни?
Томаззо быстро оглядел ее, поджав губы, а затем повернулся и пошел дальше, увлекая ее за собой: – Мой первый вопрос.
Она нахмурилась, но решила, что это справедливо, и попыталась вспомнить, о чем он спрашивал. То, что он назвал их спутниками жизни, в значительной степени сбило ее с толку. Так оно и было ... Эбигейл даже не знала, как это назвать. Это не было похоже на то, что он называл ее своей девушкой, что также подбросило бы ее, так как они знали друг друга в течение очень короткого периода времени. Но почему-то термин «спутники жизни» звучал как-то больше ... важно. Более официально или что-то в этом роде. Она понятия не имела почему.
– Ну и что? – подсказал Томаззо.
Эбигейл поморщилась. – Ладно. Великолепный и доблестный.
– Si?
– Ну, ты должен знать, что ты великолепен, – сказала она с раздражением. – У тебя потрясающее тело, а лицо – мечта художника. Это слишком красиво для мужчины.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Томаззо. – Я тоже нахожу твое тело и лицо прекрасными.
Эбигейл фыркнула в ответ. Она не любила свое тело, поэтому ей было трудно поверить его словам.
– Что означает это фырканье? – спросил Томаззо, снова останавливаясь и глядя на нее сверху вниз. – Ты не согласна, что прекрасна?
Эбигейл неловко пожала плечами, но потом решила, какого черта, и призналась: – Хотела бы я быть стройнее для тебя. Как одна из моделей, рекламирующих купальники. Знаешь, упругие груди, плоский живот и стройные бедра.
– Это у парней стройные бедра, – твердо сказал он. – А у женщин есть изгибы. Так все и должно быть.
– Да, но у меня слишком много изгибов, – сразу же возразила она.
– Мне нравятся твои изгибы, – заверил ее Томаззо, придвигаясь ближе. – И твоя грудь идеальна. Каждый раз, когда я смотрю на нее, мне хочется сорвать с тебя одежду, обнять и поцеловать.
Эбигейл сглотнула. Его руки переместились к ее талии и скользнули по бокам, пока он говорил. Теперь они лежали там, его большие пальцы слегка касались ее груди. На самом деле это была невинная ласка, по крайней мере, его большие пальцы не были рядом с ее сосками или чем-то еще, но эта легкая ласка все еще посылала дрожь вниз по ее позвоночнику. Конечно, его слова не помогли. Теперь Эбигейл представила себе, как он снимает с нее одежду и ...
– Ты дрожишь, – сказал он хриплым голосом, – и ты так выглядишь ... – Томаззо закрыл глаза ненадолго, а затем снова открыл их и продолжил: – Ты должна перестать смотреть на меня, Эбигейл, или ...
– Или что? – прошептала она, придвигаясь ближе.
Томаззо поколебался, потом слегка покачал головой и нахмурился. – Мы не должны этого делать. Не здесь. Не сейчас.
«Наверное, он прав», – подумала Эбигейл. Они должны продолжать идти, узнать как дела у Джета и доложить людям Томаззо. Но ее тело дрожало ... с потребностью в нем. Тем не менее, она попыталась бороться с этим, и с легким вздохом отступила на шаг назад. Пытаясь отвлечь себя, она спросила: – Что это «спутница жизни»?
Томаззо застонал, словно она попросила его заняться с ней любовью, и прорычал: – Спутница жизни – это все.
Глаза Эбигейл расширились, а затем его большие пальцы перестали скользить по ее груди, когда его руки изменили свое положение. Одна скользнула вокруг ее спины, чтобы подтолкнуть ее вперед, в то время как другая поднялся, чтобы обхватить ее затылок и наклонить, когда его рот жадно опустился на ее рот.
Как и каждый поцелуй этого мужчины, этот был источником страсти и желания. Честно говоря, у Эбигейл не было ни единого шанса сопротивляться ему. Не то чтобы она действительно этого хотела. «Конечно, несколько минут задержки ничего не изменят», – сказала она себе.
Когда его руки внезапно опустились на ее талию, чтобы приподнять ее, чтобы ему не пришлось наклоняться, она не просто обхватила руками его плечи, но и инстинктивно обхватила ногами его бедра, чтобы помочь ему выдержать ее вес. Это действие расположило ее сердцевину прямо над его набедренной повязкой, и Томаззо зарычал ей в рот, когда его руки переместились, чтобы обхватить ее сзади и сильнее прижать к себе.
Эбигейл ахнула от прикосновения, и поправила ноги так, что она опустилась немного ниже, скользя вдоль его члена.
– Dio! – Томаззо ахнул, прервал поцелуй и упал на колени в песок. – Ti voglio.
Эбигейл понятия не имела, что это значит, и ей было все равно. Схватив его за голову, она притянула его лицо к себе, чтобы поцеловать снова, на этот раз, используя свой язык, чтобы найти его. Томаззо ответил сразу же, целуя ее в ответ, его язык сражался с ее языком.
Она почувствовала холодный мокрый песок на спине, а затем прохладный бриз на животе, когда его руки задрали ее майку, а затем этот вечерний бриз стал ласкать ее груди, и она прервала поцелуй, чтобы посмотреть вниз и увидеть, что ее блузка сбилась на бок, а ее майка теперь была собрана под подбородком. Томаззо удалось стянуть лифчик вниз, чтобы добраться до ее грудей. Теперь они были тесно прижаты друг к другу вырезом простого белого хлопчатобумажного лифчика. Как только она это заметила, Томаззо наклонил голову и сомкнул губы на твердом розовом соске.
– А-а-а-а! – воскликнула Эбигейл, ее голова упала на песок, а спина выгнулась вверх, когда он осторожно потянул за уже стоящий бугорок.
Нога Томаззо оказалась между ее ног, его бедро плотно прижималось к ее сердцевине, и Эбигейл повернула голову и застонала, когда он начал мять и сжимать ее груди, в то время как его рот перемещался от одной к другой. Как раз в тот момент, когда она думала, что не больше не выдержит, он оставил ее груди и вернулся к ее губам, покрывая и пожирая их в страстном поцелуе, который заставил ее прижаться к нему с отчаянной потребностью.
Двигая бедрами, чтобы оседлать его ногу, Эбигейл прервала поцелуй и повернула голову в сторону, чтобы выдохнуть: – Пожалуйста, Томаззо.
– Si, bella, – пробормотал он, целуя ее шею, когда его руки покинули ее грудь, чтобы скользнуть вниз по животу. Она почувствовала, как ее джинсы внезапно ослабли, а затем спустились по ее бедрам чуть ниже ягодиц, но это было все, что он успел сделать, прежде чем его рука опустилась между ее ног, исследуя то, что он открыл.
– О Боже! – воскликнула Эбигейл, взрываясь от его ласки. Она почувствовала, как что-то острое царапнуло ей горло, и вес Томаззо исчез.
Моргнув в замешательстве, она увидела, что он наклонился над ней. Его рука все еще была между ее ног, все еще танцевала по ее влажной коже, но теперь он смотрел на нее сквозь полуприкрытые глаза, его рот был плотно сжат, когда он ублажал ее.
– Томаззо? – неуверенно вздохнула она, ее бедра все еще танцевали под мелодию, которую он наигрывал.
– Наслаждайся этим, bella. Ты такая красивая. Я хочу видеть, как ты находишь удовольствие.
Это были красивые слова, но Эбигейл вдруг ужасно осознала, что лежит там с майкой под шеей, ее груди торчат из лифчика, а джинсы обмотаны вокруг задницы. Она была почти полностью выставлена напоказ: целлюлит и даже ее верхняя часть булочки, которую можно было бы лучше описать как торт. Он мог видеть все это.
«Нет, нет, нет, нет!» Закричал ее разум, и бедра Эбигейл немедленно перестали двигаться, а ее руки попытались скрыть все, на что он смотрел. Но у нее просто не хватало рук для этой задачи, или достаточно больших, или…
– Эбигейл, прекрати. Ты прекрасна, – прорычал Томаззо и поймал ее руку и поместил ее вокруг своей эрекции под набедренной повязкой. – Почувствуй, какой красивой я нахожу тебя.
Широко раскрыв глаза, Эбигейл смотрела на него, чувствуя, какой красивой он ее находит. Черт, если судить по тому, как он вырос, она была Афродитой в его глазах. Мужчина, должно быть, слеп, решила она и, благодарная за эту слепоту, крепче обняла его и позволила руке скользнуть по его члену.
Томаззо вскрикнул, его бедра дернулись от ласки, но, как ни странно, Эбигейл тоже вскрикнула, когда новая волна удовольствия пронзила ее. Широко раскрыв глаза, она повторила попытку и получила тот же результат. Острый, острый луч удовольствия пронзил ее, как будто это он ласкал ее, но его рука не двигалась.
– No. Dio. Smettila, mi stai uccidendo, – прорычал он, хватая ее за руку и пытаясь остановить.
Эбигейл понятия не имела, что он только что сказал, но не собиралась останавливаться. Вместо этого она сжала его крепче и начала двигать рукой в непрерывном накачивающем действии. В течение нескольких секунд она извивалась на песке под натиском волны за волной возбуждения и удовольствия.
Боже, это было ... ее мысли замерли на испуганном крике, и она выгнулась так сильно, что удивилась, как она не сломала спину, когда Томаззо не только начал ласкать ее снова, но и скользнул одним пальцем внутрь нее, жестко, заполняя ноющую пустоту. Звезды вспыхнули за ее закрытыми глазами, и ее крик превратился в долгий протяжный крик, когда удовольствие взорвалось над ней. Ее голос умолк только тогда, когда она потеряла сознание.
Глава 6
Эбигейл проснулась первой. Жаркое утреннее солнце било ей в лицо и ослепляло, когда она впервые открыла глаза. Она сонно прикрыла глаза рукой, чтобы защитить их, а затем просто лежала неподвижно в течение минуты, осознавая ощущения, которые испытывала.
Теплая вода плескалась на ее правой руке и бедре. Песок под ней был твердым и прохладным, что-то колючее щекотало кожу в верхней части ноги, а что-то тяжелое лежало на животе и ногах, согревая ее. Эбигейл очень хотелось пить. Безумная жажда. У нее было сухо во рту, и она хотела бы прямо сейчас использовать зубную щетку, а затем большой стакан воды. «За этим последовало бы печенье с пахтой, сладкие кремовые вафли и кусок копченого яблочного бекона», – подумала Эбигейл, у нее потекли слюнки от воображаемой еды. Но потом память вернулась, и она поняла, что обойдется кокосами и кокосовой водой. Не похоже, чтобы поблизости был ресторан.
Убрав руку, Эбигейл осторожно открыла глаза и посмотрела на небо. Солнце стояло высоко над головой. Слишком высоко для их часового перерыва. По ее прикидкам, они проспали больше восьми часов. Похоже, близился полдень. Вспомнив о часах, она снова подняла руку и посмотрела на них. Да. Они проспали не только остаток ночи, но и все утро. Она была жалким подобием друга. «Единственным светлым пятном было то, что Томаззо, очевидно, тоже», – подумала она и подняла голову, чтобы посмотреть на него и на себя.
Вид, открывавшийся ей с этой стороны, не очень вдохновлял. Конечно, речь шла не о Томаззо. Он всегда был великолепен, и даже с этого ракурса его макушка и широкие плечи казались ей чертовски сексуальными. Но она сама была бледна, как брюхо дохлой рыбы, и все ее бугорки и выпуклости были удручающими. Даже ее груди, которые она обычно считала нормальными, не выиграли бы никаких призов. Вытащенные из чашечек лифчика, они напоминали карикатуру на выпученные глазные яблоки.
Поморщившись, Эбигейл быстро засунула грудь обратно в лифчик и поправила его как могла. Затем опустила вниз майку, прямо над головой у Томаззо. Она ничего не могла поделать с джинсами, обтягивающими ее задницу, по крайней мере, пока мужчина лежал на ней. Проблема была в том, что если она его разбудит, он сядет и увидит ее вагину. Совсем неловко?
«Правда?» с насмешкой спросила себя Эбигейл каким-то уголком разума. «Разыгрываешь карту скромности? После того, что случилось прошлой ночью?»
Решив, что в глубине души она стерва, Эбигейл обдумала свое положение и то, как из него выбраться. Может быть, ей удастся выскользнуть из-под него. Если она будет делать это медленно, он может не проснуться. Верно?
Поморщившись, Эбигейл уперлась руками в песок по обе стороны от себя, одна часть ее тела лежала на мокром песке, другая тонула в сухом, а затем попыталась отползти в сторону. Она только слегка покачала бедрами, и Томаззо тут же сонно пробормотал что-то, причмокнул губами, как будто ему снились блинчики, а потом повернулся и наклонил голову так, что его рот практически целовал ее между ног. Хорошо только то, что теперь она знала, что было таким колючим на ее ноге – щетина Томаззо. Теперь она покалывала внутреннюю поверхность бедра.
«О, да. Это совсем не будет неловко», – саркастически подумала Эбигейл и задалась вопросом, что за сделка была с этим отключением после секса? Не то чтобы они занимались сексом, напомнила она себе. В основном они просто дурачились.
Эбигейл иронично улыбнулась. «Казалось, она скрывает свой потрясающий опыт: петтинг, прикосновения, ласки, поглаживания. Возможно, так оно и было, но ... вау! Немного интимных ласк от Томаззо как оргия с кем-то еще. Боже! Сегодня утром она все еще была мокрой. Хотя, если быть честной, она лежала наполовину в воде», – подумала Эбигейл. Конечно, ведь ее джинсы насквозь промокли от воды.
Но прошлой ночью, когда оргазм Эбигейл обрушился на нее, словно фейерверк взорвался перед ее глазами. У этого человека было какое-то мощное моджо, и если это то, на что был похож их сильный петтинг, она не могла дождаться, чтобы испытать с ним «полноценный обед».
«Только не сейчас», – нахмурившись, подумала Эбигейл. Прямо сейчас она почувствовала острую необходимость облегчиться, а это означало, что она должна выбраться из-под Томаззо, встать и найти укромное местечко, чтобы заняться этим делом.
Ее взгляд с тоской скользнул к джунглям на вершине пляжа, а затем обратно к макушке Томаззо. Ее последнее движение заставило его оторвать голову от ее живота и опуститься между ее ног. «Это уже кое-что», – подумала Эбигейл и медленно села. Приняв вертикальное положение, она облегченно вздохнула. Она не потревожила Томаззо. Пока.
Поморщившись, Эбигейл обдумала их положение, затем скользнула рукой под его щеку и начала поднимать его лицо вверх и прочь от ее паха. Она приподняла его, возможно, на дюйм и только попыталась сдвинуть в сторону, когда его глаза внезапно распахнулись. Эбигейл замерла и слабо улыбнулась ему.
– Мне нужно встать, – смущенно объяснила она.
Одна бровь приподнялась на лбу. На самом деле, возможно, обе, но в этот момент она видела только одну, а затем Томаззо откатился от нее и вскочил на ноги.
Выдохнув, Эбигейл сразу же попытаться попасть встать. Это было удивительно трудно сделать со спущенными вокруг бедер джинсами, и она немного боролась с этим, когда Томаззо наклонился и просто схватил ее за талию, поставив на ноги.
– Спасибо, я ... – Эбигейл осеклась и смущенно поморщилась. Не удовлетворившись тем, что помог ей подняться, Томаззо наклонился, чтобы натянуть сначала трусики, а потом джинсы. Затем он даже застегнул ширинку и пуговицу ее джинсов, как будто она была ребенком. Закончив работу, он начал выпрямляться, а затем остановился, чтобы поцеловать ее в лоб.
– Ты выглядишь прекрасно, – похвалил он, выпрямляясь.
Эбигейл слабо улыбнулась этому замечанию, подозревая, что мужчина просто был добр, затем прошла мимо него к джунглям. – Мне нужно уединение.
Очевидно, Томаззо понял, что это значит. По крайней мере, он не задавал вопросов, а просто позволил ей уйти, чтобы найти уединенное место.