– Но я замужем, – повторила Холли. Джастин был красивым мужчиной, и да, она заметила это среди безумия, охватившего ее жизнь, но у нее был муж, которого она любила с детства. Она никогда не нарушит своих клятв и никогда не причинит вреда Джеймсу.
– Да, но мы не говорили, что он мыслил ясно и разумно, – серьезно заметил Деккер. – Именно поэтому мы и хотели поговорить с тобой, вместо того чтобы позволить ему все объяснить.
– Ты, наверное, подумала бы, что он сошел с ума, – заметил Андерс.
– На самом деле это не так, – заверил ее Деккер. – Он просто немного запутался ... и в отчаянии. Думай о нем, как о щенке в приюте, жадно облизывающего руку каждого, кто останавливается погладить их.
– С чего бы мне думать, что он сумасшедший? – неуверенно спросила Холли. – Я имею в виду, если бы он просто объяснил, как ты ...
– Ну, ты должна понять, что для него это свершившийся факт, – серьезно сказал Деккер. – По его мнению, ты в нескольких секундах от того, чтобы броситься на него и затащить в постель.
– Я бы никогда! – Холли ахнула от изумления. Она никогда в жизни не бросалась на мужчину ... когда-либо. Черт возьми, единственный опыт, который она имела в этой области, был с Джеймсом, и даже сейчас, после почти четырех лет брака, она все еще не начинала близость сама. Он всегда был агрессором. Конечно, она целовала и обнимала его, но не так, как это делают в постели. Она просто не знала как. Но даже если и так, она замужем. Она слишком заботилась о Джеймсе, чтобы причинить ему такую боль.
– Ладно, ну вот и все, – сказал Андерс кивком головы. – Именно поэтому мы и хотели тебе рассказать. Мы хотели объяснить это так, чтобы ты поняла без его случайного оскорбления.
– Хм-м-м. – кивнул Деккер. – Мы хотели вернуть его ... э ... он поддерживал нас, когда мы встречались со своими спутниками жизни.
– О, – пробормотала Холли, но ее внимание было приковано к Андерсу. Он издал сдавленный звук и отвернулся, чтобы яростно ударить Деккера по руке, прежде чем продолжить: – В любом случае, мы сделаем все возможное, чтобы держать Брикера в узде. Но, вероятно, было бы также лучше, если бы ты избегала оставаться с ним наедине как можно дольше. Ты можешь спасти ему жизнь, если сделаешь это.
– Спасти ему жизнь? – спросила она в замешательстве.
– Да, конечно. Видишь ли, у нас есть закон, запрещающий вмешиваться в дела супружеской пары, – торжественно объяснил Андерс. – Если его хотя бы заподозрят в том, что он пытался соблазнить тебя и увести от мужа, то вполне возможно ... он будет наказан.
Глаза Холли расширились. Она уже слышала их представление о наказании – казнь, как сказал Брикер. Боже Правый! Она не хотела бы, чтобы беднягу казнили, когда он был в таком смятении и отчаянии, что принял ее за свою пару.
– Да, – серьезно ответила она. – Я постараюсь не оставаться с ним наедине.
– Что ж, тогда это замечательно, – весело сказал Деккер и с улыбкой взглянул на официантку, остановившуюся у их столика. – А вот и наша еда.
Холли тоже улыбнулась девушке, но как только она поставила тарелки, и оба мужчины принялись за еду, она посмотрела на тако, которые они заказали для Джастина, и неуверенно спросила: –
– О, с ним все в порядке, – заверил ее Деккер. – Он пошел прогуляться.
– Прогуляться? – спросила она безучастно и, не дождавшись ответа, добавила: – Но его еда остынет.
– Мы его упакуем и отнесем ему, если он не вернется к тому времени, как мы закончим есть, – заверил ее Деккер.
– Или, может быть, съедим его сами, – заметил Андерс, разглядывая тако. – Они выглядят довольно аппетитно, и я достаточно голоден, чтобы съесть свою еду и его тоже.
– Я тоже, – весело сказал Деккер и посмотрел на тарелку. – Мы разделим его.
– Хорошая мысль, – ухмыльнулся Андерс.
Холли только покачала головой и переключила внимание на сэндвич. И все же ей было интересно, куда делся Брикер. Прогуляться? Почему? Она задумалась, но в следующий момент откусила от сэндвича и забыла о Джастине Брикере.
– Итак, Холли, – сказал Деккер мгновение спустя. – Ты любишь цветы?
– Раньше любила, – сказала она, опуская бутерброд, который собиралась снова откусить. – Но после того как я пару недель проработала на кладбище, я не люблю цветы. Теперь они для меня скорее смерть, чем счастье и радость.
– Могу себе представить, – сочувственно сказал Андерс. – А как насчет пикников?
Она рассмеялась и покачала головой. – Я росла, когда меня таскали с одних археологических раскопок на другие. Каждый прием пищи был в основном пикником. Не выношу их, или кемпинг, или что-нибудь в этом роде. Она вздохнула. – Одна вещь, которую этот образ жизни сделал, превратил меня в определенную городскую девушку. Только рестораны и в любой день.
– Значит, никакого кемпинга? – спросил Деккер с удивлением, когда она снова начала поднимать свой сэндвич.
Холли покачала головой. – Определенно нет.
– Собаки или кошки? – спросил Андерс.
– Никто. Аллергия, но еще в детстве меня покалечила собака. Теперь они меня пугают, – сказала она, содрогнувшись.
– Любимая и нелюбимая еда? – спросил Деккер.
Холли замолчала, снова опустила бутерброд, не откусив ни кусочка, и перевела взгляд с одного мужчины на другого. – К чему все эти вопросы?
– Просто пытаюсь узнать тебя получше, – мягко сказал Андерс и повторил: – Так что, какая любимая и не любимая еда?
Джастин бросил взгляд на дверь ресторана, раздраженно нахмурившись и в сотый раз, задаваясь вопросом, Какого черта они так долго. Наверняка они уже закончили объяснять Холли, что такое спутники жизни. Кто-то должен был прийти за ним... предпочтительно Холли.
Сколько времени прошло с тех пор, как они в последний раз были в ресторане? Он взглянул на часы, чтобы отметить время, но до этого не удосужился проверить, так что не мог быть уверен, как долго он ждал, и это могло показаться долгим, потому что он ждал. Когда ждешь, кажется, что-то происходит целую вечность.
Вздохнув, он откинул голову назад и на мгновение закрыл глаза. Если в ближайшие пятнадцать минут за ним никто не придет, он зайдет внутрь и посмотрит, разговаривают они или нет. Если так, то он, по крайней мере, может поесть здесь. Он умирал с голоду. Потирая ноющий живот, он открыл глаза и посмотрел в сторону ресторана, а затем замер, увидев Холли, идущую через парковку с Деккером и Андерсом по обе стороны.
– Что? – начал он, резко сев и нахмурившись, когда они подошли к машине. Его слова замерли, когда Андерс скользнул на переднее пассажирское сиденье и бросил ему на колени белый пластиковый контейнер.
– Мы принесли тебе еду, – объявил Андерс.
Джастин посмотрел на контейнер и в замешательстве поднял его. – На ощупь он довольно легкий.
– Да. Извини, но разговоры – это голодное дело, и мы с Деккером вроде как вроде как поковырялся в твоих тако.
«Поковырялись?» – подумал Джастин с тревогой, и, открыв контейнер, увидел, что они не только съели тако, но и практически уничтожили начос. В контейнере была только пара начос и немного сальсы.
Мы собирались заказать тебе что-нибудь другое, но потом решили, что ты не захочешь ждать, и мы ... все равно сейчас идем по магазинам, так что можешь выбрать там все, что захочешь, – вставил Деккер.
– Спасибо, – саркастически сказал Джастин и отправил в рот начос. Но он не слишком расстроился. Замечание Андерса о том, что разговоры – это голодное дело, убедило его в том, что они поговорили с Холли, и он полагал, что в долгу перед ними за эту услугу. С этой мыслью он сунул в рот вторую порцию начос, закрыл коробку и повернулся к Холли. К несчастью, она молча смотрела в окно, отвернувшись от него. Он не совсем понимал, что это значит. Смущалась ли она и стеснялась находиться рядом с ним теперь, когда знала, что она его пара?
Более вероятно, что она беспокоится обо всем этом сейчас, решил он, когда его взгляд остановился на ее пальце и кольце. Ей придется покончить с браком или, по крайней мере, сказать мужу, что все кончено, прежде чем она что-то скажет или сделает с ним. Она была именно такой женщиной. По крайней мере, он так подозревал. По правде говоря, он мало что знал о Холли, кроме того, что она была его спутницей жизни. Возможно, ему следует узнать о ней побольше, пока у них есть такая возможность. Как только она все объяснит мужу и будет свободна, они, без сомнения, проведут все свободное время в постели, и разговоры будут последним, о чем они будут думать.
– Итак, – весело сказал он, слегка повернувшись на стуле, чтобы улыбнуться ей. – Почему ты захотел работать на кладбище?
Холли повернулась, чтобы всмотреться в него с удивлением, а потом криво улыбнулась. – Деньги. Хотя на самом деле я не работаю на кладбище. По крайней мере, не на постоянной основе. На самом деле я работаю в Агентстве по найму, и они поместили меня туда на кладбищенский налоговый сезон.
– О. Верно, – пробормотал он и подумал, что это хорошо. Не то чтобы в работе на кладбище было что-то плохое, но ... Ну, хорошо, он бы немного беспокоился о любом, кто выбрал бы ее в качестве первого выбора в выборе работы. Конечно, в наши дни люди берут работу там, где могут ее получить, и он это понимает.
– Так... – Он колебался, не зная, что спросить дальше. Осмелится ли он спросить, как давно она замужем? Это казалось бесчувственным вопросом к женщине, которую вы крадете у ее мужа.
– Приехали, – объявил Деккер, сворачивая на стоянку у продуктового магазина.
Джастин медленно выдохнул и перестал спорить о том, что спросить дальше. Он решил, что подумает об этом, пока они будут ходить по магазинам, а потом задаст еще несколько вопросов.
– Брикер.
Джастин закрыл дверцу и вопросительно взглянул на Андерса, который, держа Холли за руку, подталкивал ее к машине. Однако вместо того, чтобы подвести ее к нему, он подвел ее к Деккеру, когда они подошли к передней части машины, и сказал: – Мы будем прямо за вами.
– В чем дело? – спросил Брикер, когда мужчина повернулся к нему, преграждая путь.
– Мы кое-что узнали о Холли в ресторане, – объявил Андерс.
– Что, например? – с любопытством спросил Джастин.
– Ну, во-первых, она не любит вопросов, – сказал он с усмешкой. – Я подозреваю, что это из-за ее воспитания, но она очень скрытный человек.
Джастин только кивнул в ответ на эту новость и подумал, что хорошо, что он тогда не спросил слишком много.
– Кроме того, она любит рыбу, цветы, вино, щенков, котят, пикники, документальные фильмы, природные шоу и все, что связано с природой, – добавил Андерс и хлопнул его по плечу. – Мы подумали, что эта информация может помочь вам в деле ухаживания.
– Да. Спасибо, – сказал Джастин с усмешкой. – Большое спасибо.
– Просто помогаю коллеге-охотнику, – пожал плечами Андерс и последовал за Холли и Деккером. Джастин поспешил за ним.
Глава 8
Холли оглядела три тележки, которые толкали мужчины. Каждый из них настоял на том, чтобы захватить по одной на пути сюда. Она понятия не имела почему, но начинала понимать. Боже милостивый, они были в последней секции, и каждая тележка была переполнена. Как будто они кормили армию, а не трех мужчин и двух женщин.
«Между ними, должно быть, половина магазина», – подумала Холли. Она последовала за мужчинами, притормозив, когда поняла, что они направляются к кассе, не взяв ничего из овощей и фруктов, кроме как три мешка картофеля. Ни салата, ни брокколи, ничего полезного.
– Не знаю, знаете ли вы, ребята, но некоторое время назад они изобрели такие штуки, как фрукты и овощи, – сказала она непринужденно. Когда все мужчины остановились и повернулись, чтобы посмотреть на нее, она добавила: – Я полагаю, какой-то парень по имени Бог пришел с ними в начале времен. Возможно, вы захотите попробовать.
– О, – наконец произнес Джастин, когда двое других замолчали, их взгляды переместились на продукты в тележках. – Ну… э ... мы из тех, кто любит мясо и картошку. Картофель – это овощи, – весело добавил он и указал на свою тележку, как бы показывая, что собрал все овощи, в которых они нуждались.
– Как и брокколи, цветная капуста и салат, – весело заметила Холли.
На этот раз Джастин и двое других мужчин обменялись гримасами и взглядами, прежде чем Джастин снова заговорил за всех троих, сказав: – Конечно, это овощи, но они не настоящие, если ты понимаешь, о чем я.
– Ты хочешь сказать, что это не мужские овощи? – спросила она, выгнув бровь и сурово глядя на него.
– Вот именно, – сказал он с явным облегчением. – Картофель и халапеньо – овощи мужского сорта. Салат и все такое ... что ж... это больше кроличья еда ... тебе так не кажется?
– Нет, не думаю, – заверила она его и добавила: – Мой Джеймс любит все овощи и фрукты ... и он кажется мне довольно мужественным.
Джастин почему-то хмуро посмотрел, а потом пробормотал: – Бьюсь об заклад, он ест пирог, а?
– Конечно, – ответила Холли, хватая корзину с покупками с конца ближайшей кассы.
– Конечно, ест, – сказал Джастин.
Заметив почти ехидный тон в его голосе, она повернулась и с любопытством посмотрела на него. – Что в этом плохого?
– Ничего, – заверил ее Андерс, разворачивая тележку и направляясь к овощам. – В корзине нет необходимости. В моей тележке еще есть место.
– Да, но не очень много, да? – спросила Холли, с сомнением глядя на его тележку. Если она поместит в эту тележку больше помидора, то удивится. – Думаю, я просто подержу корзину.
– Как хочешь, – мягко сказал Андерс, следуя за ней, когда она направилась обратно за продуктами.
– Ты понимаешь, Джастин, что Холли не поняла твоего намека на настоящих мужчин, которые не едят пирог с заварным кремом, – сказал Деккер, наблюдая, как Джастин разворачивает свою тележку. – Она слишком молода, чтобы понять это ... или, возможно, будет справедливее сказать, что ссылка, как и ты, слишком стара.
– Я не старый, – пронзительно закричал Джастин, шокированный таким предположением. Он был ребенком силовиков. Молодой мужчина по сравнению со сварливыми старыми чудаками. Он не был стар.
– Может, ты и не стар по сравнению с нами, но ты стар по сравнению со смертными. Достаточно взрослый, чтобы быть ее прапрадедушкой, – сказал Деккер с явным удовольствием. – Между вами двумя, сынок, явный разрыв в поколениях.
Джастин пошел в ногу с Деккером, когда тот направился за Холли и Андерсом, но его мысли были заняты другим, пока он обдумывал предложение мужчины. Старый? Он? Он был молодым и модным, тем, кто знал мир и женщин в нем. Он не был старым. Был ли он? Конечно, он не настолько стар, чтобы быть ее прапрадедушкой, уверил он себя и нахмурился. Ну ладно, ему было больше ста, а ей, может быть, двадцать пять. Может, он и был на добрых восемьдесят лет старше, но ...
– Черт побери, по сравнению с ней я старик, – пробормотал он в смятении.
– Грязный старик, – сообщил Деккер.
И, когда Джастин удивленно взглянул на него, добавил: – Ты не можешь смотреть на нее, не представляя ее обнаженной и в той или иной сексуальной позе, – покачал он головой. – Хорошо, что она не может читать твои мысли, а то бы она дала тебе пощечину.
Джастин только покачал головой, чувствуя себя ошеломленным. – Я – старик.
– Да, это так, – весело сказал Деккер, затем искоса взглянул на него и сказал: – Не беспокойся об этом, Брикер. В конце концов, мы все туда попадаем. Если только мы не умрем, – сухо добавил он и пожал плечами. – Лучше быть старым, чем мертвым, да?
– Но я всегда был молодой. – Джастин услышал в своем голосе жалобные нотки, но было уже поздно.
– Да, ну, это как раз то, что нужно, мой друг. Смирись с этим, – сказал Деккер с явным отсутствием сочувствия.
– Что вы сделали? Выкупили магазин? – спросила Джиа, придерживая дверь между гаражом и кухней и наблюдая, как они везут первую партию продуктов.
– Не смотри на меня, – рассмеялась Холли, входя в дом и ставя сумки на пол. – В основном все зависит от парней. Каждый из них заполнил целую тележку. Было почти неловко, когда мы подошли к кассе.
Джиа покачала головой и перевела взгляд с Андерса на Деккера. – Вас здесь даже не будет, чтобы поесть.
– Мы думали о Данте и Томаззо, – пожал плечами Андерс и повернулся, чтобы уйти.
–Ах, – кивнула Джиа и вопросительно посмотрела на Джастина. – А у тебя какое оправдание?
– Я тоже думал о твоих кузенах, – заверил ее Джастин. – Эти двое могут за один присест, загнать целую корову ... каждый. Мне повезет, что у меня будет хоть что-нибудь поесть, когда они рядом. Было бы неплохо упаковать еду. Так мы с Холли могли бы, по крайней мере, съесть бутерброд или еще что-нибудь.