— Давай, — сказала она и уткнулась лицом в шкуру.
Одеяло приглушило стон, когда мужчина аккуратно вышел из нее. Облегчения это не принесло, и Сольвейг смирилась — рано или поздно всё закончится. Она отвлекала себя гневом и мысленными ругательствами, но постепенно такая необходимость исчезала. Огонь между ног еще полыхал, но к нему добавлялось что-то новое и приятное. Удовольствие смешивалось с мучениями, вытесняло их и наполняло лоно.
Скоро девушка уже не понимала, есть ли боль. Главным стал упругий член, все быстрее и быстрее скользящий внутри. Она выгибала спину и комкала шкуру, раб чувствовал ее настрой и толкался резче. Его бедра колотили Сольвейг по ягодицам, и лишь крепкие руки на талии не позволяли упасть. Она вскрикивала и старательно прислушивалась к глухому мычанию атанирианеца, которое не прерывалось.
Неожиданно все звуки и прикосновения исчезли. Девушка хотела обернуться, но не успела — ее перевернули на спину. Через мгновение перед глазами возникло лицо раба, покрытое испариной, с красными лоснящимися губами. Он схватил ее за ноги и перекинул их через сгибы локтей, а руками уперся в матрас. Будто со стороны Сольвейг увидела, как лежит в неудобной позе под огромным мужчиной — она выглядела слабой и беспомощной, но сейчас это доставляло наслаждение.
На этот раз раб вошел одним быстрым движением. Вновь появилась боль, но ее вытеснили короткие неглубокие толчки. Слишком стремительные, и девушке казалось, что такого не бывает. Она приподняла голову и увидела, как его член исчезает в ней, потом выходит и снова исчезает… Это казалось магией, от которой невозможно оторваться. Как и тяжесть атанирианеца, с которой он наваливался на Сольвейг, кряхтя и рыча в такт.
Она всё больше теряла связь с реальностью и уходила в призрачный мир. Становилось всё приятнее, всё горячее, и ощущения притуплялись. Оставалось только удовольствие, которое нарастало, охватывало все тело, дурманило разум. В какой-то момент кругом всё исчезло, да и сама Сольвейг потонула в волнах острого наслаждения. Она застыла, чтобы не потерять и секунды из этой феерии, упивалась ею, как вдруг всё изменилось. Остались только отголоски, но им было не под силу затмить появившееся напряжение.
Оно сковало чресла и ноги, мышцы задергались, но раб не обратил на это внимание. Он продолжал наваливаться на девушку, глубоко проникая и лишь ускоряясь. Она не знала, что происходит, и выгнулась, стараясь перетерпеть. Но с каждым толчком становилось всё труднее, лоно пульсировало и горело, но уже неприятно. Сольвейг уперлась ладонями в грудь раба и стала извиваться, но теперь он провалился в мир удовольствия и ничего не замечал. К счастью, скоро атанирианец глухо вскрикнул и замедлился. Его тело расслабилось, и девушка смогла отползти, чувствуя невероятное облегчение.
Распластавшись на кровати, она наблюдала за рабом, который устроился на коленях и опустил голову. Длинные волосы закрыли лицо и облепили взмокшую грудь, член вздрагивал и казался необычно красным, но Сольвейг решила, что атанирианецу виднее. Отдышавшись, он тряхнул головой и слез на пол. Кандалы звякнули, и девушке показалось, что этот звук провел незримую черту между ними.
«Мы и не были вместе, это только на одну ночь», — напомнила она себе.
Странно, но в груди будто висел камень. Стало грустно, но почему? Ответа не было, и Сольвейг вновь глянула на раба. Он уже натянул штаны и беззастенчиво склонился над подносом, стоявшим у кровати.
— Отомстил? Доволен? — спросила она.
— Да нужна ты мне, — шутливо сказал атанирианец, наливая в кубок вино, — просто, когда вижу такую наглую девчонку, сразу хочется преподать ей урок.
— Что я слышу? Показные фразы, ну надо же.
Раб улыбнулся и сделал несколько глотков, а Сольвейг чувствовала себя лишней в собственной комнате. Да что такое?
— Мать тебя купила или взяла на время? — выпалила она и тут же прикусила язык.
— Какая разница? Мне сказали, что мы должны встретиться только раз.
— В общем, да. Но я хочу тебя оставить для личных нужд.
Девушка наблюдала, как атанирианец нахмурился, глядя в кубок. Неужели она ему не понравилась? Хотя какая разница, чего хочет он.
— Кстати, моя семья вхожа в ближайшее окружение князя. Точнее, в окружение его жены, дочерей…
— А они тут при чем?
— Ну как… ты же хотел поиметь Викнатор.
Раб засмеялся и взглянул на Сольвейг глазами, полными искренности и веселья.
— Нет, таких, как ты, определенно следует пороть. Видишь, какой стала покладистой.
— Да что с тобой разговаривать? Проучить кнутом, вот и всё.
Атанирианец улыбнулся и снова наполнил кубок.
— Ну давай попробуем с кнутом, раз так хочешь, — сказал он, протягивая вино девушке.
========== Попалась? Так не выделывайся (ж/орк) ==========
Комментарий к Попалась? Так не выделывайся (ж/орк)
Описание:
Оценив свои шансы против соперника, Лелия решила, что будет лучше договориться. По крайней мере, в процессе она сможет что-нибудь придумать, только как не потерять голову, когда перед тобой столько соблазна?
P.S. задумка довольно старая, а вдохновилась я вот этой красотой: http://img1.liveinternet.ru/images/attach/b/3/27/802/27802403_1214328173_luis_royo_070.jpg
только никак не могла определиться, кем же будет главный герой?.. Мне виделся эльф, но на картинке явно кто-то другой) В итоге решила записать хотя бы начало и не смогла остановиться: все само придумалось)
Лелия так крепко прижалась к дощатой стенке, что стало трудно дышать. Хотя это было на руку: пахло потом и дешевым пивом.
— Ты можешь закрыть рот? — шепнула она.
— Да у меня нос заложен, — Ральф подался ближе, и в спину впились его ребра, — а все ты: “Дождя не будет, дождя не будет”…
— Тихо!
— Что, вышел?
Оба выглянули из-за угла, но дверь по-прежнему была закрыта. Лелия тут же юркнула обратно, но треклятая дверь манила ее, пробуждая навязчивое любопытство. Просто несколько досок и металлическая ручка, но оторваться никак не получалось.
— Ральф, ну почему идти туда должна я? — обиженно спросила она, высматривая, не маячат ли поблизости чужие тени.
Солнце давно село, а сквозняки заставляли дрожать пламя свечей, поэтому разобрать что-либо не удавалось. Еще и шум из таверны на первом этаже… Казалось, что сегодня все против Лелии.
— Опять? Я ж объяснял: у тебя руки меньше, и тебе проще будет по щелям лазать.
— Не дыши на меня! — прорычала она сквозь зубы.
На самом деле, запах не так уж и смущал, просто внутри все клокотало от напряжения. Девушка знала, что должна сделать это, но ей было так страшно! Ситуация напоминала вывих: стоило чуть-чуть потерпеть, и будет легче, но от этого «чуть-чуть» кровь стыла в жилах.
— Идет! — выдохнул Ральф и сжал ее плечо.
Лелия затаила дыхание и выпучила глаза. Словно ночной кошмар рассматривала она здоровую фигуру орка, который вышел из-за заветной двери. Петли жалобно скрипнули, отчего сердце пропустило удар. Она пыталась рассмотреть орка, но перед глазами все дрожало. Удалось заметить только кожаный нагрудник и голые мускулистые руки — двери повезло, что ее открыли, а не выдрали ненароком. Его запястья плотно обхватывали широкие черные браслеты, украшенные шипами. Они зловеще блестели, подчеркивая гладкую кожу жемчужного цвета с легким оттенком бронзы.
Орк закрыл дверь на ключ и ушел прочь, но эхо его шагов еще долго не позволяло двинуться с места.
— Давай, быстрее! — неожиданно Ральф толкнул Лелию и выскочил из-за укрытия.
Он присел на корточки возле двери и достал из кармана несколько шпилек для волос, которые они стащили на днях. Девушка смотрела, как с тощих рук сползли рукава изношенной рубашки, а коричневая ткань штанов натянулась на коленках. Острых: Ральф выглядел слишком тощим даже для бродяги, поэтому казалось, что он может переломиться от ветра.
— Щас-щас, — он повернулся к ней и подмигнул.
От воодушевления серые глаза блестели ярче обычного, только светлые волосы были грязными и портили очаровательную мордашку. Ральф облизнулся и вставил шпильки в замочную скважину, принимаясь вертеть ими внутри.
— С такими ловкими пальчиками тебе бы женщин развлекать. И все были бы довольны, — съязвила Лелия, чувствуя, как ее бросает в жар.
Она заметила, как неприятно чепчик давил на голову, а плотная ткань платья колола кожу.
— Чтобы они клевали, меня нужно сначала приодеть.
— Мылся б чаще, в темноте все сложилось бы.
Девушка повела плечами, но это не помогло. И как работницы этого постоялого двора умудряются убираться в такой одежде? Хотя, может, поэтому платье и отдали им так дешево?
— Проклятье, и зачем ты заставил меня надеть эту дрянь? Или думаешь, что меня поймают?
— Если что, скажешь, что пришла убираться.
— Через окно что ли влезла?
— Готово! — Ральф встал на ноги и повернулся, — иди.
Лелия покосилась на дверь, и закололо уже все тело.
— Может, не надо?… Вдруг он вернется?
— Да какой вернется? Мы ж вместе подслушали, что этого солдафона наградили там за что-то. Небось пировать пошел, а вползти обратно по лестнице только к утру и сможет.
Он взял ее за локоть и дернул на себя.
— А вдруг все-таки вернется?
— Послушай, я буду здесь и, если увижу его, то попытаюсь отвлечь. Громко, ты услышишь и уйдешь, как мы и договаривались.
— Ага, а если ты меня бросишь? — взвизгнула девушка и уперлась ногами в пол.
— Тихо ты! — Ральф быстро огляделся по сторонам, — если я тебя брошу, то что жрать буду? Деньги-то закончились. Послушай, эти варвары захватили наши земли и разоряют их — нужно отомстить! Забрать самое дорогое — награду за варварство!
Он поднял руку и потряс кулаком в воздухе.
— Отомстить, — Лелия неосознанно повторила этот жест, — ну да, надо…
Она еще не обдумала услышанное, а Ральф уже толкал ее в сторону двери.
— Молодец, боец. Я рядом.
Девушка и глазом моргнуть не успела, как оказалась в комнате орка, а за спиной закрылась дверь. Поначалу она ничего не увидела, кроме ярких вспышек и размытых силуэтов. В первое мгновение показалось, что они двигаются, отчего сердце бешено забилось в груди. Лелия сжалась и часто заморгала, пока не различила грубую мебель: кровать, стул и пару сундуков. Больше никого и ничего не было, кроме оплывших свечей на подоконнике. Они напоминали глаза чудовища, которое пряталось за окном. Под ними раскачивались тени, и можно было увидеть то когтистую лапу, то разинутую пасть с зубами.
Голову заполнял стук собственного сердца. Девушка с силой прикусила губу, надеясь прогнать наваждение. Но разум продолжал рисовать пугающие картины, ей пришлось заставлять себя идти вперед, чтобы хоть как-то вырваться из оцепенения. Ближе всего стояла кровать, и Лелия с опаской провела руками по зеленому покрывалу, нащупывая выпуклости, но их не оказалось. Она залезла под подушку, и снова тщетно, а вот под матрасом что-то было. Что-то твердое.
Девушка сжала руку и попыталась впиться ногтями в… это. Послышалось звяканье, Лелию затрясло от предвкушения, и она достала из-под матраса большой тканевый кошелек. Все казалось слишком просто, она ожидала, что внутри будут какие-нибудь амулеты. Но там были монеты. Много прекрасных, золотых монет, чей блеск наполнил душу теплотой. Судя по весу находки, они с Ральфом не одну неделю смогут оплачивать крышу над головой и еду. Больше никаких ночевок под открытым небом или в чужих сараях. Никаких недозрелых овощей с чужих грядок и плевков, вместо милостыни «несчастным калекам».
— Приятель, да тебе только клады прятать, — она нервно усмехнулась и бросилась к двери.
Вдруг за спиной послышался звук, похожий на шаги. Лелия застыла и прислушалась, почти физически ощущая на себе взгляд. По спине и затылку елозило неприятное тепло, страх облепил ее, как пот в душную погоду. Она ждала, не позволяя себе ни думать, ни дышать. Ждала целую вечность, но ничего не происходило.
Обернуться было страшно. Все внутри скрутилось в узел, но девушка сделала это. Резко, готовясь пнуть незнакомца и бежать со всех ног. Но за спиной никого не оказалось. Только пламя свечей мирно подрагивало и ветер гудел за окном. Лелия решила, что ей показалось, когда заметила возле стенки сундук. Наверняка там было что-нибудь ценное, или хотя бы вещи, которые они с Ральфом смогут носить. Не долго думая, девушка подошла к нему, протянула руку, и…
— Ты уже прише-е-ел? А я тут тебя поджидаю! — послышалось из коридора.
Это был голос Ральфа: орк вернулся!
— Проклятье… что б тебя, проклятье… — бубнила девушка.
Она отскочила в сторону и повернулась к двери. Под ней виднелась полоска света и мелькающие тени.
— Так я знаю… где сопротивление прячется! — голосил Ральф, — пойдем вниз, расскажу!
Лелия помчалась к выходу, пытаясь пристроить кошелек. В рукава не влезал, карманов не было… под ворот платья? Да, лишь бы не в руках нести. Она потянулась к пуговицам у шеи, рассматривая растрескавшиеся доски в двери. Сейчас этот узор казался важнее всего на свете — он вел к свободе. Она почти дошла, даже начала улыбаться, но картинка сменилась уже знакомым нагрудником из кожи. Это произошло в один момент, и Лелия не сразу поняла, что орк таки зашел в комнату.
Наступило молчание, и все замерли. Исчез страх: девушка будто наблюдала со стороны, пыталась придумать нужные слова, но все они звучали бы глупо, пока в руках был чужой кошелек. После этой мысли пальцы разжались сами собой, и мешочек упал к ногам.
— А, может, все-таки… — сказал Ральф, но его голос стих, как только дверь захлопнулась.
Лелия боялась получить удар и стала медленно поднимать голову. Она увидела шнуровку нагрудника, затем крепкую шею и ожерелье из вытянутых зубов. Лицо орка оказалось не таким уродливым, как у многих его соплеменников; почему-то от этого стало легче. Его челюсть не выдавалась вперед, однако была широкой, как и рот. Из-под нижней губы выглядывало два клыка. Девушка скользнула взглядом по приплюснутому носу и большим ноздрям, а от глаз не смогла оторваться: небольшие и ярко-синие, они завораживающе блестели. Видимо, он успел выпить, пока сидел внизу. Только спустя минуту Лелия поняла, что орк смотрел на нее вопросительно.
— А я убиралась здесь, — сказала она, чувствуя, как краснеет.
— Да я уж понял, — ответил орк высоким и хриплым голосом.
Он развернулся и тряхнул всклокоченными волосами, свисающими до лопаток. Пепельно-русыми, насколько можно было судить при таком свете. По бокам из них выглядывали острые уши с чуть опущенными кончиками. Со спины они выглядели печально, девушка забылась, и только скрежет замка разбудил ее. Она не хотела верить, искала объяснение металлическим звукам, но надежда развеялась, когда орк поднял руку с ключом и засунул его в щель между досками. Лелии пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть это.
Она рассматривала черную полоску, и та будто затягивала в себя остатки мужества. Сейчас хотелось оказаться ключом или насекомым, пролезть в какую-нибудь трещину и убраться отсюда. Оказаться как можно дальше от орка, который повернулся и снова уперся взглядом в Лелию. Он сделал шаг, и пол заскрипел: огромная, тяжелая гора мускулов надвигалась, и девушка попятилась назад. Она боялась моргать, тишина давила на виски, а по венам разливался ужас. С каждым ударом сердца он все прочнее овладевал телом, и думать связно становилось трудно.
— Ну, и что делать будем?
Орк подобрал кошелек и вернул его на место.
— Ничего, — девушка скорее попросила, чем ответила.
Он собирался сесть на стул возле кровати, но замер, а после ухватился за спинку и выволок его на середину комнаты.
— Так не пойдет, пожалуй, я тебя сдам своему командиру. Это не совсем его работа, но бойцов в казармах нужно поощрять. Понимаешь, к чему я?
Лелия выдавила из себя нечленораздельный звук и помотала головой. На лице орка появилась пьяненькая улыбка, и он устроился на стуле.
— А я к тому, что запрут тебя на ночь с толпой наших солдат. Поверь, тебе не понравится, так что лучше со мной договориться.
Потребовалось время на то, чтобы сообразить, о чем идет речь.