Сжимаю его волосы и ворот пиджака в руках, он откидывает голову назад, и мы на мгновение встречаемся взглядами. Он лишь похотливо улыбается, облизываясь.
Я быстро вытираю предательскую слезу с лица. В горле растет и пульсирует ком безысходности. Становится тяжело дышать. По телу рассыпаются мурашки. Совсем как тогда, когда я полностью уязвимый был распят в его объятиях на клавишах того рояля. Стоны и его тяжёлое дыхание вперемешку со звуками инструмента. Лучшая музыка на свете.
Что ж, я готов умереть за этот шанс быть счастливым пусть столь ничтожно короткое время, посланный мне судьбой. Лишь об одном сейчас молюсь… несмотря на всю боль в душе… пусть мой Луи будет счастлив… пусть не со мной. Пусть я не смог сделать его счастливым. Пусть я не тот, с кем он хочет быть счастливым. Пусть он забудет меня со временем. Я готов умереть с мыслями о нём. Его глаза будут со мной до моего самого последнего вздоха.
Луи… Я сажусь и прижимаюсь к холодной стене спиной. Его голубые глаза выжжены на сетчатке моего глаза. Сколько бы я не зажмуривался и не отгонял его образ от себя, я пропитан им насквозь. Пальцы сами по себе касаются предплечий и ведут вниз. Я вспоминаю прикосновения Лу, чувствуя тепло внутри. Вокруг отчаянно холодно и всё покрыто пепельным налетом обречённости, но я чувствую этот свет в себе, я чувствую толику силы, что даёт мне моя любовь.
Я улыбаюсь, прижимая одну ладонь к другой, переплетая собственные пальцы, так как это проделывал Томмо с нашими руками. Я не жалею о выборе, сделанном в детстве. Я готов умереть в муках и боли, готов к любым испытаниям, что приготовил для меня Стив, ведь я любил, и я был с мужчиной мечты. Пусть и не долго, но я готов вечность гореть в аду за один миг в его объятиях.
Мою нежную улыбку убивает скрип проржавевшей двери. Я испуганно смотрю на незнакомых мужчин, заносящих в помещение тяжелый металлический стол. Они пыхтят и еле волокут его в мою сторону. Я успеваю разглядеть странные браслеты, торчащие из середины столешницы, а потом меня отвлекает радостный голос Стива. Он солнечно здоровается со мной, будто мы лучшие друзья, занося внутрь два пластиковых стула.
Головорезы устанавливают стол на пол и направляются в мою сторону. Я вжимаюсь в угол, но это бесполезно. Они с легкостью вытаскивают меня и усаживают на один из пластиковых стульев. Впихивают мои руки в пазы браслетов и всё, что я успеваю сделать – это сжать кулаки.
Блондин садится напротив, достаёт пачку сигарет и закуривает. Он улыбается, глядя на меня, и я чувствую, как бледнею. Что бы ни задумал Стив, я даю себе слово выдержать.
- Разожми кулаки, Гарри. Мне нужны твои красивые пальчики, - томно тянет этот псих, будто собирается заниматься со мной сексом.
Я лишь упрямо сжимаю губы, отворачивая лицо в сторону.
- Ладно, тогда давай по-плохому, - Стив отбрасывает сигарету и слегка кивает одному из парней, а тот, в свою очередь, проводит некие манипуляции под столешницей.
Я чувствую давление на запястьях, и оно увеличивается. Чёрт!
- Тебе сломает обе руки, если ты не вытянешь пальцы, - говорит парень напротив.
Мы прожигаем друг друга взглядами. Я чувствую, как металл врезается в кожу, царапая её и сдавливая. Стив улыбается, глядя на мои попытки сопротивляться. Он знает – у меня нет шансов. Я всё же выпрямляю пальцы, не удержавшись от болезненного стона.
Второй парень аккуратно придавливает мои пальцы к столу и со щелчком их тоже обхватывает металлическими ободками. Тиски на запястьях ослабевают, но я всё равно не могу двигаться – мои руки намертво прикованы к столу.
Помощники Стива проверяют все крепления в последний раз, и, удостоверившись в их надежности, покидают помещение, закрывая за собой скрипящую дверь.
Блондин улыбается, разглядывая меня. Его рука тянется через стол и подушечками пальцев он нежно касается моей щеки. Меня тошнит от отвращения, я дергаюсь назад, но мне не уйти от прикосновений.
- Строптивый, - шепчет он.
Стив достает из внутреннего кармана куртки тонкую деревянную коробочку и кладет её в центр стола, между моими распятыми руками. Он открывает крышку и откровенно наслаждается моим учащенным дыханием. Внутри хранятся длинные металлические иглы.
Блондин поднимается со своего стула и медленно стягивает куртку с плеч. Он закатывает рукава своей шикарной кофты, не торопясь, смакуя момент. Мои мысли лихорадочно мечутся, я пытаюсь собраться, но тело предаёт меня. Я вскакиваю на ноги, роняя стул, когда Стив садится обратно и берёт в руки первую иглу. Я тяну и дёргаю собственные руки из плена металла, сдирая кожу и причиняя боль самому себе, словно зверь, загнанный в капкан. Мой мучитель громко заливисто смеётся, и не спеша вгоняет иглу мне под ноготь на указательном пальце.
Хруст разрывающейся плоти и адская боль от места, куда этот маньяк воткнул иглу, до кончиков пальцев на ногах. Страх вниз по спине. Я кричу так, как не кричал никогда в жизни. Он перестаёт смеяться, как только замечает кровь, скапливающуюся под ногтем. Я вижу его язык, облизывающий пересохшие губы. Этот жест полон сладострастия и похоти. Моя боль возбуждает его.
Стив достаёт следующую иглу, и меня мутит. Я стараюсь отвлечься, отвести взгляд, но не могу. Я наблюдаю, как он медленно подносит её к моему безымянному пальцу и так же медленно проталкивает под ноготь. Металл входит в плоть, словно в подтаявшее масло. Крик разрывает горло. Острая боль пульсирует под кожей, раздирая сознание. И посреди всего этого ужаса я снова чувствую запах фрезий.
Ноги трясутся, и я падаю на колени на холодный пол. Блондин тянется за очередной иглой, а я, наконец, понимаю, что именно может меня спасти. Я зажмуриваюсь, и в голове без труда и усилий формируется образ Луи. Я вижу его ровные белые зубы, когда он рычит на меня на парковке у супермаркета. Игла разрывает кожу, входя под ноготь среднего пальца. По моим щекам текут слёзы.
Глаза Луи искрятся весельем, когда он облизывает мою щеку у лифта - большой палец не избегает участи остальных. Сквозь не прекращающуюся боль, я чувствую горячее дыхание Луи на своей шее в тот вечер в клубе, когда мы были заперты в щитовой – мизинец на правой руке присоединяется к остальным пальцам в общей симфонии боли. Я лишь крепче, до скрежета, смыкаю зубы.
Стив переходит ко второй руке, а я уже мертвым телом свисаю с края стола. Боль изматывает, забирая последние силы. Я больше не могу кричать, когда он втыкает иглу в первый палец левой руки. Из моего горла доносится хриплый скулеж, и я пытаюсь нырнуть глубже в воспоминания. Луи в моей голове продолжает бороться с болью. Стив мучает меня, не произнося ни слова. Сознание плывет: перед мысленным взором мелькают картинки наших встреч. Я вспоминаю его ладони, загорелые лодыжки, солнечные морщинки вокруг глаз, карамельную челку.
Особое внимание Стив уделяет последнему пальцу, он практически отрывает мне ноготь, причиняя максимум боли. Голова идет кругом, всё вокруг плывет. Я смотрю на блондина, что принес мне столько боли, и хочу плюнуть в него, послать его к черту. Мои губы едва шевелятся, и парень привстаёт на стуле, чтобы наклониться ниже ко мне.
Его образ расплывается, и я больше не вижу моего мучителя. Я смотрю на мужчину, что владеет моим сердцем. Томлинсон приближает своё прекрасное лицо ко мне. Практически касаясь моих губ.
- Луи… - шепчу я из последних сил и теряю сознание.
========== Боль ==========
После пытки я открываю глаза на полу в одиночестве. Стив отцепил мои руки от стола, когда я потерял сознание, и ушел. Он оставил пару бутылок воды и упаковку каких-то черствых хлебцев.
Иглы всё еще торчат из моих истерзанных пальцев и я стараюсь лишний раз не шевелить ими. Для начала нужно перебраться на матрас, так как зубы выстукивают мелодию холода от долгого лежания на полу.
Подумать легче, чем совершить. Ноги не слушаются, а от рук помощи нет, на них я даже смотреть боюсь. Я медленно ползу на коленях к спасительному лежаку, бренча цепью. На половине пути, накопленные за короткий отдых силы покидают меня. Я заваливаюсь вперед, успевая подставить локти. Тело ломит тупой болью. Её лучи простреливают, кажется, каждый нерв, особенно сильно впиваясь в израненные пальцы. Я закрываю глаза, стараясь удержаться в сознании, но мир кружится: быстро, хаотично, до тошноты. Ком подкатывает к горлу. Я чувствую неприятный кислый привкус во рту и из последних сил стараюсь взять себя в руки. Вдохнуть через нос, выдохнуть через рот. Я сосредотачиваюсь на дыхании и постепенно головокружение и тошнота отступают.
Но теперь мне нужно попробовать вытащить иглы. Я усаживаюсь на пол и берусь двумя пальцами левой руки за иглу, торчащую из указательного пальца правой. Медленно, дюйм за дюймом, мне удаётся вытащить её. Кровь, словно нехотя, сочится из-под ногтя, а боль из легкого жжения вновь превращается в острую резь.
Я чертыхаюсь, и берусь за следующую. Руки дрожат и не слушаются. Мне стоит огромных усилий продолжать, но если я не сделаю этого до того, как вернётся Стив, будет только хуже.
Избавившись от игл я всё-таки уговариваю своё тело доползти до матраса. На еду совершенно нет сил и я лишь жадно пью воду, опустошая почти целую бутылку. Вытягивая перед собой дрожащие руки я внимательно рассматриваю свои поврежденные пальцы. Это ерунда, стараюсь я убедить себя. Меня гораздо больше волнует безопасность Зейна. Если бы у меня только была возможность его предупредить.
Мысли о друге отвлекают от боли. Я испытываю дикое разочарование в себе, жалея обо всех тех грубых словах, что вылетели из моего рта при нашем последнем разговоре. Если бы я только знал, я никогда бы не обидел так Зи. А теперь у меня даже нет возможности извиниться, и объяснить, что я вовсе не думал так никогда.
Я остаюсь наедине с собой на достаточно долгое время. Часов в моей тюрьме нет, как и окон, так что я даже приблизительно не могу понять, сколько уже провел в заточении.
И вновь мои мысли прерываются этим адским скрипом. Стив появляется в дверях, сияющий и отдохнувший. На нем вечерний костюм, а туфли начищены до такого блеска, что я мог бы разглядеть своё отражение, если бы захотел.
Следом за ним появляется один из его преданных верзил с пистолетом направленным на меня. Я усмехаюсь потрескавшимися губами - я такой опасный тип. Стив приказывает этому парню собрать иглы, что я раскидал по полу, и внимательно пересчитывает. До меня, наконец, доходит, как именно я мог использовать их, но уже слишком поздно.
Бугай забирает орудия пытки и удаляется, оставив нас с блондином наедине. Стив берет пластиковый стул и ставит его вплотную к матрасу, на котором я сижу. Я не вижу в его руках ничего, кроме планшета, но это вовсе не значит, что мне не будет больно. Я напрягаюсь в ожидании новой муки, и он не разочаровывает меня.
- Ты вчера так быстро устал, я не успел наиграться, - шепчет этот сумасшедший. – Но я позволил тебе отдохнуть, потому что ты подкинул мне интересную мысль, отключаясь.
Я всматривался в его самодовольное лицо, стараясь понять, что он задумал. Я не помнил, как потерял сознание. Что я взболтнул?
- Кто такой Луи?
И меня прошибает горячий пот, не смотря на низкую температуру в помещении. Я же не мог… нет… я не мог так подставить его. Мой затравленный взгляд бегает по лицу мучителя, и он улыбается всё шире.
- Я навел кое-какие справки. Знаешь, я был уверен тогда в клубе, что он просто очередной парень, которого ты решил опрокинуть. Но неееет… - блондин тянет гласные, а меня выворачивает от беспокойства. – Ты познакомил его со своим дружком, пригласил в квартиру. Ты ходил с ним на регулярные свидания?
Стив наклоняется и даёт мне звонкую пощечину. Удар приходится частью на губы, одна из которых лопается. Я слизываю соленую кровь и продолжаю упрямо молчать. Я не настолько глуп, что бы подставлять Лу ещё сильнее.
- Чем же он оказался лучше меня? – сейчас блондин выглядит расстроенным, и я вдруг действительно различаю повадки психопата в нем. – В любом случае, тебе с ним ничего не светит, красавчик. Знаешь почему?
Я зажмуриваюсь. Если сейчас он скажет, что как-то навредил Лу, я умру на месте. Но он лишь усмехается.
- Потому что ты плохой мальчик, Гарри. Ты ограбил его невесту сегодня ночью.
Я вскидываю голову и удивленно пялюсь на него несколько секунд.
- Я не… делал этого… - мой голос совсем сорван. Он хрипит, не желая выдавать нужные слова.
- Конечно, не делал, дорогой, - Стив успокаивающе гладит меня по голове. – Это сделал я. Ну точнее, мои люди. А ещё так получилось, что я неплохо знаю семью Берилл, так что я наябедничал Брианне про вас. Мне даже врать не пришлось. Просто рассказал, как именно вы достаёте деньги на собственные нужды.
Парень хихикает, словно ребенок над безобидной шуткой. А я мучительно соображаю, значит ли это, что у Луи проблемы с невестой? Я бы совсем не хотел остаться в его памяти двуличным ублюдком, который использовал его, чтобы добраться до денег будущей жены. А еще меня сильно волнует вопрос безопасности Зейна. Заявит ли Брианна в полицию на меня и моего друга? Себя я уже давно похоронил где-то под этим полом, но мне отчаянно хотелось, что бы Зи смог выбраться из этой передряги живым и свободным.
- Я установил камеру и микрофон в твоём доме, чтобы было легче контролировать действия твоего друга. – Стив включает планшет и протягивает его мне в руки. – Я бы с радостью остался и посмотрел представление вместе с тобой, но я приглашен сегодня на вечеринку. Наслаждайся, Гарри.
Блондин легко поднимается со стула, и, сдувая несуществующие пылинки со своего дорогого фрака, удаляется, оставив меня наедине с этим импровизированным окном в реальный мир.
Мои истерзанные пальцы легко сжимают гладкие края электронного устройства, а глаза с жадностью впиваются в широкую спину Зейна. Друг суетливо расхаживает по кухне, пытаясь дозвониться до кого-то. Я вглядываюсь в его взволнованное лицо, когда он поворачивается к спрятанной в нашей квартире камере. Стыд снова наполняет меня до краёв – я заставил друга страдать.
Но всё моё раскаяние испаряется в мгновение, когда позади Малика появляется Луи. Он стоит за спиной Зейна, словно тень палача, явившегося вынести приговор и тут же привести его в исполнение. Зи оборачивается, и я будто в замедленной съемке вижу, как кулак Лу врезается в удивлённое лицо моего друга. Малика швыряет в столешницу силой удара. Его телефон падает на пол и остаётся там.
Томлинсон резко подлетает к хозяину квартиры и бьёт того в лицо ещё один раз, и ещё. Мои пальцы сильнее стискивают планшет, когда я вижу кровь на лице лучшего друга. Кулаки Томмо тоже в крови, и не только его жертвы, но и собственной. Луи бьёт сильно, вкладывая в удары всю ненависть и разочарование, что испытывает.
Я слышу хруст и влажные шлепки, тяжелое дыхание парней. Зейн валится беспомощным тюком на пол, всё еще пытаясь прикрыться. Он пытается говорить, но Луи колотит его, не останавливаясь. В моей груди всё горит. Тошнота подступает к горлу, и я хочу выключить этот чертов планшет, но словно зачарованный, не могу отвести глаз от небольшого экрана.
Лицо Зейна превращается в кровавую маску. Он лежит на полу, и едва может шевелить губами. Из его рта вырываются лишь хрипы, и он не может ясно мыслить и уж тем более говорить. Тогда Луи останавливается. Он наклоняется очень низко, и произносит Малику в лицо:
- Гарри здесь нет, но будь уверен – я его найду. И тогда он пожалеет, что родился.
Луи достаёт из кармана своего серого пальто сигареты и закуривает. Кровь с его кулаков попадает на манжеты одежды и пачкает белую бумагу сигареты. Я больше не могу смотреть. Я прижимаюсь лбом к холодному экрану и сильно зажмуриваюсь. Внутренности сгорают, будто в меня залили кислоту. Я чувствую, как пузырятся обожженные ткани сердца. Я умираю прямо сейчас. И это гораздо страшнее смерти физической. Я разлагаюсь морально, и готов ещё тысячи раз испытать на себе иглы Стива, чем слушать резкие грубые слова Луи обо мне.
- Я поверил в его искренность, - я открываю глаза и вижу, как пальцы Луи вплетаются в его челку медового цвета, тянут её, будто собираются вырвать волосы с корнем. – Знал же, знал, что что-то с вами двумя не так!
Малик на полу стонет, переворачиваясь на спину. И Луи молчит несколько минут, разглядывая его.
- Знаешь, я думал, ты действительно заботишься о нем. Но ты так легко разрешил ему подставить под меня задницу, - Лу с отвращением передергивает плечами. А я чувствую предательскую слезу, что катится у меня по щеке. – Я найду эту маленькую шлюху, Зейн. Найду и заставлю страдать.