- Я почти уверен, что это сделал Гарри, - слова пламенеют в горле, обжигая язык. Я стараюсь их быстрее выплюнуть, но эти ожоги я буду чувствовать ещё долго.
Ли молчит долгую секунду, разглядывая свои ладони, а когда он вновь поднимает взгляд на меня, в его глазах ещё теплится надежда:
- Ты не знаешь наверняка.
- Бри описала грабителей. Слишком похожи, Лиам, слишком похожи на Гарри и его друга Зейна, - я прижимаю свободную руку к лицу. Хочу ударить себя, вытряхнуть все мысли из головы.
Брианна размеренно дышит во сне, и я завидую ей. Я тоже хочу забыться: наглотаться таблеток и уснуть. Но кто-то должен докопаться до правды и вернуть Бри её похищенную собственность. И уж точно это будет не пухлый коп, объевшийся пончиков.
- Я могу сделать грязную работу за тебя, друг. Но для начала мы должны быть уверены, понимаешь? – Ли прикидывает что-то в уме, а потом достает телефон из кармана. – Нужно сделать пару звонков, я пойду вниз.
Он осторожно поднимается из кресла, стараясь не шуметь. Когда за шатеном закрывается дверь, я осторожно ложусь рядом с невестой, стараясь не потревожить её. Тонкие пальцы всё ещё покоятся в моей руке. Я медленно глажу большим пальцем тыльную сторону её ладони. Не уберёг.
Я намеренно отгоняю от себя мысли о собственных чувствах. Задуматься сейчас о том, что Гарри использовал меня подобно самоубийству. А я должен быть сильным для Бри. Надеяться же на то, что это всё-таки не мой котёнок, а другой человек, волей случая похожий на Гарри – верх наивности. Таких совпадений не бывает.
Из мыслей в реальность меня возвращает Софи. Она приоткрывает дверь молча, одним взглядом спрашивая разрешения войти. Я киваю. Когда девушка скидывает куртку на кресло, в котором ещё двадцать минут назад сидел её жених, и стаскивает со ступней модные туфли, я поднимаюсь с кровати. Бри вздрагивает, когда я высвобождаю руку, но не просыпается. Я благодарно обнимаю Соф и направляюсь к выходу из спальни. Последнее что я вижу, прикрывая дверь, как девушка Лиама ныряет под одеяло, плотно прижимаясь к моей невесте. Брианна обхватывает её двумя руками, так и не просыпаясь.
Думаю, у меня есть время, чтобы отлучиться и решить возникшую проблему.
Самым простым решением кажется поехать к Гарри, прижать его к стенке и добиться правды. Но смогу ли я устоять? Каков шанс, что ему не удастся снова запудрить мне мозги? Каков шанс что он всё ещё в их квартире? Чёрт!
Я потираю уставшее лицо двумя руками, спускаясь вниз. Это был очень долгий день, и не менее долгая ночь. Часы на руке показывают восемь утра, и когда я перевожу взгляд с циферблата на Лиама, разговаривающего с незнакомым блондином в моей гостиной, я понимаю, что сон всё ещё непозволительная роскошь.
- Луи, это Стив. Он приятель Брианны. И у него есть информация, которой он хотел бы поделиться с тобой.
Незнакомец кладёт на кофейный столик папку и открывает её передо мной. Без приветствий и объяснений. Мне нужно лишь несколько мгновений, чтобы зацепиться взглядом за фотографию Гарри на первой странице, и осознать: всё, что он сказал мне о своих чувствах – ложь. Этот ублюдок обчистил меня.
Гнев поглощает меня. С головой. Остальные чувства отключаются, и нет ничего кроме красной пелены перед глазами. Я словно зомби спускаюсь вниз, выхожу за дверь, с тихим щелчком закрывая ее. Бри спит наверху, в ее крови полно валиума и ромашкового чая. Софи, девушка Лиама, дежурит у ее постели, давая мне шанс улизнуть.
Я знаю, как много страха пережила Брианна сегодня ночью. И все из-за меня. Из-за моей недальновидности и наивности.
Рука трясется когда я пытаюсь снять сигнализацию с авто. Я всегда был на шаг впереди. И так попался на удочку Гарри. Не так уж я и умен, оказался, как всегда думал. Я завожу машину, стискивая руль руками, и внезапно вспоминаю:
- Не дразни меня, Гарри…
- А то что? Накажете меня? Так я хочу… - мурлычет он, прижимаясь ко мне на парковке супермаркета. - Держите себя в руках, мистер Томлинсон.
Томлинсон-Томлинсон-Томлинсон… эхом раздаётся в голове. Я не обратил тогда внимания на его слова, но гадёныш знал мою настоящую фамилию.
Действительно наивный. И теперь Гарри это знает. Сидит там на своей уютной светлой кухне, и смеется надо мной, растягивает губы в своей невинной улыбке до появления ямочек на щеках. Вот только малыш еще не знает, насколько мстительным я могу быть. В памяти всплывают окровавленные лица парней ответственных за смерть Найла. Я нашел их одного за другим. Все еще помню звук, с которым ломались их кости и рвались сухожилия. Этот тяжелый запах крови и горячие брызги на моем лице.
Никто, кроме Ли не знает, что я бежал из Франции не от воспоминаний. Я бежал от правосудия. После того, что я сделал, пожизненное мне было обеспечено.
У меня вырывается мрачный смех. Я совсем не уверен, что именно я сделаю с Гарри. Вряд ли я смогу убить его. Несмотря на весь ужас, испытанный Брианной, смерти он не заслуживает. Но боль… клянусь, я заставлю его испытать всю ту боль, что пульсирует в моей груди прямо сейчас.
Дорога проходит словно в тумане. Я уже слишком устал, но гнев подбадривает, придавая сил.
У меня нет плана. Я почти уверен, что они с Зейном уже смылись из города. И каково же моё удивление, когда ручка двери поддаётся, впуская меня в квартиру. Я вдыхаю знакомый запах, и он ломотой отдаётся во всём теле. Я увяз в своих чувствах.
Я вижу спину Зейна в проёме кухонной арки. Но мне нужен его друг, поэтому я тихо прохожу по холлу, в сторону спальни Гарри. В ней абсолютный бардак: вещи свалены на полу перед шкафом. Повсюду осколки разбитого зеркала. Я зажмуриваюсь, чувствуя неясную тревогу. Что-то гложет меня, обстановка комнаты не выглядит так, будто Гарри собрал сумки и уехал. Но ярость не позволяет вдохнуть, не даёт обдумать увиденное; она несет вперед, требуя крови, настаивая на справедливой месте.
Я покидаю его комнату, стараясь затолкать поглубже внутрь себя легкую резь под сердцем. Я не хочу вспоминать его влажные искрящиеся глаза. Я не могу позволить себе роскошь быть обманутым. Я должен быть сильным для Бри.
В соседней комнате тоже погром. Мне хватает мимолётного взгляда, чтобы понять, что и там пусто. Значит, Гарри здесь нет, что ж. Остаётся только спросить его подельника.
Я подхожу к кухне, стараясь отогнать воспоминание о нашем поцелуе и запахе горячих панкейков. Гарри вздрогнул, когда я оказался прямо за его спиной. Его пальцы сжались на деревянной лопатке, а я едва сдержался тогда от того, чтобы не трахнуть его у его же плиты.
И вот он снова лезет в мою голову, словно парализующий газ, заставляя вспоминать прошлое и хотеть будущего, всё с ним, только о нём. Я сжимаю кулаки. Я должен выгнать это назойливое воспоминание из своей головы. Всё было ложью.
Я позволяю своим шагам больше не быть тихими. Брюнет удивлённо оборачивается и я бью его в лицо, вкладывая в этот удар всю свою боль, всю вину, весь стыд. А главное, я пытаюсь видоизменить свои чувства. Я не хочу любить, не могу… Я должен ненавидеть.
Зейн врезается в кухонный стол, и падает на пол. Я подступаю ближе и бью его ещё раз. А потом ещё. И ещё. Костяшки пальцев в огне, и эта боль продвигается вверх по рукам, цепляясь за плечи, сковывая движения. Эта боль проникает в грудную клетку, разрывая её. Эта боль вспарывает сердце. Всего один день и три слова! И я несчастен. Моя жизнь разбита, разломана пополам, разделена на «до» и «после».
Дыхание срывается, вылетает изо рта тяжёлыми короткими выдохами. Пот тонкой струйкой течёт между лопаток и собирается каплями на висках. Зейн всё ещё пытается закрыться, но это бесполезно. Я знаю куда бить, я знаю как бить.
Его лицо в крови. Её запах, запах металла и холодной хвои, наполняет кухню. Я ненавижу этот запах. Он пробуждает в голове самые тёмные воспоминания. Воспоминания того, что я хочу забыть навсегда, стереть из памяти. И вот сейчас я добавил к ним ещё одно.
- Гарри здесь нет, но будь уверен – я его найду. И тогда он пожалеет, что родился, - чётко произношу я Малику в лицо, наклоняясь. Я тянусь за сигаретами, лежащими в кармане пальто. Хотя бы сигаретным дымом я должен прогнать запах.
Первая же затяжка позволяет расслабить плечи. Напряжение медленно отпускает, будто никотин – это воздух, которого мне отчаянно не хватало. Я всё сильнее чувствую жжение на руках. Между пальцев сочиться кровь.
- Я поверил в его искренность, - меня вдруг тянет на откровения. – Знал же, знал, что что-то с вами двумя не так!
Я пальцами пытаюсь поправить волосы, прилипшие ко лбу, но вместо этого пачкаю их кровью. Злость вдруг накатывает снова горячей волной. Я дёргаю себя за чёлку от бессилия. Нужно уходить, пока я не убил этого парня. Гарри здесь всё равно нет. А чудовище внутри жаждет крови. И это уже не игра с сексуальным подтекстом. Эмоции бушуют, оставляя после себя лишь разрушение и пустоту, заваленную обломками.
- Знаешь, я думал, ты действительно заботишься о нем. Но ты так легко разрешил ему подставить под меня задницу, - я пожимаю плечами, из последних сил сдерживая свой голос. Я должен выглядеть безразлично и угрожающе, потому что единственное чего я сейчас хочу, это забыть и никогда не вспоминать о Гарри.– Я найду эту маленькую шлюху, Зейн. Найду и заставлю страдать.
Я понял, что не смогу отомстить Гарри, как только переступил порог этой квартиры. Как только почувствовал его запах, такой родной и нежный, сводящий с ума, ослабляющий меня. Пусть он лучше уезжает. Куда-нибудь далеко, чтобы я больше никогда не думал о нём. И сейчас я надеюсь, что выгляжу действительно жестоко, и Малику хватит мозгов увезти этого дьявола под маской ангела как можно дальше.
- Ты так слеп, Томлинсон, - едва хрипит с пола брюнет.
Но у меня больше нет ни сил, ни желания играть в их игры и разбираться в мотивах их поступков:
- А мне кажется, я прозрел впервые, с тех пор как встретил тебя и твою подстилку.
Я бросаю окурок сигареты на пол, придавливая его носком ботинка, и молча выхожу за дверь. Я так смертельно устал.
Уже в машине я позволяю себе немного чувств. Я закрываю лицо ладонями, сжимаясь на сидении. Так чертовски больно внутри. Нет больше гнева, он превратился в сожаление. А после желания осталась лишь горечь. И никакой любви. Хотя я и надеялся, что ей на смену придет ненависть, но осталась лишь пустота. И я готов смириться с ней. Я впервые в жизни не хочу двигаться дальше. Не хочу быть сильным.
Мои сопливые переживания прерывает смс Лиама
Лиам: «Как все прошло?»
Я: «Его нет в квартире».
Лиам: «Я могу найти, ты же знаешь».
Я: «Нет, Ли, спасибо. Предпочту забыть».
Лиам: «Брианна спрашивает о тебе».
Я: «Буду через 15 минут».
Я кладу телефон на соседнее сидение и завожу машину. Минута слабости истекла, и я снова натягиваю приевшуюся маску. Гарри должен остаться в прошлом.
========== Свадьба ==========
Последние дни до свадьбы я провел словно в кошмаре. Гарри снился мне каждую ночь: я видел его распростертым на черном шелке, с алыми искусанными губами, он стонал и выгибался, но как только я приближался, его стоны превращались в отчаянные крики, а губы были уже не просто красными, из них сочилась кровь. Я бросался вперед, тянул к нему руки, и когда мне уже удавалось коснуться его, он вдруг замирал, переводил взгляд на мое лицо и начинал издевательски смеяться. Мои руки безвольно опускались вдоль тела, а сознание затоплял стыд: я чувствовал себя глупым и использованным.
Стоя перед зеркалом в одной из задних комнат церкви, я прокручиваю все мысли последней недели в голове и пытаюсь привести свой свадебный костюм в надлежащий вид. Галстук не поддается. Я злюсь, тяну дорогую ткань к низу, и она идет некрасивыми складками. Лиам вовремя замечает мое состояние и подходит, чтобы помочь:
- Ты как, приятель? Волнуешься?
Его руки ловко разглаживают темно-синий галстук, а пытливый взгляд карих глаз не отрывается от моего лица. А я все вспоминаю свои кошмары. Я не спал всю неделю, усталость стала моим постоянным состоянием. И лишь мысль о свадьбе давала сил. Почему-то казалось, что как только Бри назовет меня своим мужем, эта дикая мучительная привязанность к Гарри исчезнет.
- Думаешь о нем? - скорее утверждает, чем спрашивает Ли.
- Просто. Завяжи. Этот. Ебаный. Галстук. - Чеканю я зло.
Лиам не обижается. И я невероятно везуч, что у меня есть такой друг. Он ловко завязывает галстук и стирает несуществующие пылинки с моей бледно-голубой рубашки. Мне становится стыдно за своё поведение, ведь Ли не виноват в том, что сделал Гарри и его дружок, поэтому я мягко произношу:
- Спасибо, друг. Я в порядке. - Я кладу руку ему на плечо, сжимая. Он зеркалит мое действие, не отрывая обеспокоенного взгляда от моего лица. - Все будет хорошо, обещаю.
Я вижу, что не убедил его. Пейно остается слегка напряженным, но подыгрывает и кивает. Я благодарен ему, сейчас совсем не время копаться в себе. Я глубоко вдыхаю воздух: он наполнен запахом цветов, которыми украшена сегодня церковь, с примесью пыли и старинных книг. Волнение постепенно отступает. Я снова контролирую свою жизнь «от» и «до».
И словно удар под дых – дверь открывается, и в комнату проскальзывает Малик. Он ловко запирается изнутри на ключ, торчащий из замочной скважины, и прежде чем я успеваю сказать что-либо или возмутиться, оглушённый наглостью его появления, он приподнимает руку и начинает тараторить:
- Будь у меня возможность, я ни за что не пришёл бы к тебе. Но у меня нет выбора. Ты должен помочь мне, Томлинсон. Ты редкий кусок дерьма, но речь идёт о человеческой жизни. Речь идёт о жизни Гарри, и если он хоть что-то для тебя значил, ты должен помочь!
Я хватаю край деревянного стола и приподнимаю вверх, отбрасывая. Массивный и тяжелый, он переворачивается с оглушающим грохотом.
- Ты, блядь, издеваешься? – кричу я на Малика. О, это даже не крик, это рёв. Я срываю связки, не узнаю собственный голос. Шаг, ещё один. В голове пульсирует бешенство, окрашивая мир в алые тона ярости.
Лиам перехватывает меня в паре метров от Зейна. Его сильные накаченные руки упираются мне в плечи. Друг пытается поймать мой взгляд, но он направлен на брюнета у двери.
- Четыре секунды, Зейн! У тебя четыре секунды, чтобы убраться отсюда. Иначе, клянусь, я убью тебя!
Малик смотрит мне в глаза, не моргая. В его взгляде нет вины или страха. Точнее страх там есть, но не я являюсь его причиной. Он обеспокоен, напуган, словно ребёнок. Но вот на меня смотрит с надеждой. Да такой отчаянной, что я вдруг захлёбываюсь воздухом, давлюсь им.
До меня медленно, по крупицам и отдельным словам, начинает доходить суть его монолога. Гарри. Жизнь. Помочь. Мои мысли сталкиваются друг с другом, перемешиваясь в яркий клубок противоречий. Какое-то чувство внутри, что-то вроде врождённого инстинкта, требует сейчас же найти Гарри, прижать его к себе, убедиться, что он в порядке. Но уязвлённая гордость и обманутое доверие настойчиво шепчут о том, что мне лучше забыть всё произошедшее за последний месяц и двигаться дальше.
Брианна стучит в дверь, повторяя моё имя, как заведённая.
- Открой ей, - киваю я Лиаму.
Пейн бросает настороженный взгляд на меня, но слушается. Он обходит перевёрнутый стол и медленно открывает дверь. Бри влетает в комнату в облаке белого атласа и кружев. Её лицо – застывшая маска ужаса. Она переводит напуганный взгляд с Лиама на меня, потом на разгром, устроенный мной, и снова на Лиама.
- Лу, что происходит?
- Бри, ты знаешь этого парня? – указываю я в сторону Малика. А в голове пульсирует пожалуйстапожалуйстапожалуйста. Девушка разглядывает брюнета несколько секунд, будто пытается вспомнить. Но я не вижу вспышки узнавания или безотчётного страха, совершенно точно, моя невеста видит его первый раз.
- Я не уверена, Луи. Мне кажется, мы не встречались.
Зейн кивает в подтверждение. Его руки мелко дрожат, в глазах лишь нетерпение.
- Мы думаем, что это тот человек, что ограбил тебя, – произносит Пейн. Зейн вскидывает голову, уже открывая рот, чтобы опротестовать слова Лиама, но его перебивает Брианна.
- Нет, Лиам. Это совершенно точно не он.