Драко смотрел на него круглыми от страха глазами, явно ничего не понимая.
— О, Мерлин, — выдохнул Рон, когда затянутые в перчатки пальцы колдомедика начали осторожно, но уверенно ощупывать пенис и яички лежащего в кресле Малфоя.
Открыв розовую головку члена, целитель несколько секунд рассматривал ее, мял, приоткрывал дырочку уретры и, наконец, оставив в покое, взялся за напряженные яички, ощупал, покатал их в пальцах…
— Когда вы последний раз мастурбировали, Малфой?
— Ч… что?
— Да что же вы все сегодня такие глухие?! — возмутился колдомедик. — Мистер Малфой, ваш сын провел последние полгода с вами в одной камере?
— Да, — хрипло откликнулся Люциус.
— Тогда, возможно, имеет смысл некоторые вопросы задавать вам. Ваш сын занимался за этот период времени самоудовлетворением или, может быть, как-то иначе снимал сексуальное напряжение?
В помещении наступила гнетущая тишина. Колдомедик держал Драко за мошонку и смотрел прямо в глаза побледневшему Люциусу.
— Две недели назад, — наконец выдавил отец, — до вынесения приговора.
— Сам?
Люциус тихо зарычал, и воздух наполнился тонким звоном зарождающегося стихийного магического выброса. Авроры тут же выхватили палочки и направили их на чету Малфой. Гарри подался вперед, готовый вскочить со стула и Бомбардой разнести зачарованную стену…
— Люциус! — в один голос воскликнули Нарцисса и Артур.
— Сам, — выплюнул Малфой-старший и, закрыв глаза, усилием воли утихомирил магию.
— Хорошо, — пробормотал колдомедик невозмутимо, словно и не был вовсе секунду назад под угрозой беспалочковой Авады. — Значит, здесь у нас все в норме. Мисс Сондер, любрикант и расширитель.
Гарри почувствовал, как к горлу подступает тошнота, когда понял, что колдомедик собирается делать с металлическим инструментом, выглядевшим как орудие пыток.
— Расслабьте анус и потужьтесь, Малфой, — скомандовал мужчина в медицинской робе. — Это неприятно, но не смертельно.
Когда ледяной и скользкий от любриканта металл коснулся сфинктера, Драко дернулся и сжался.
— Мама! — испуганно вскрикнул он, задирая голову, чтобы увидеть мать.
Нарцисса вырвалась из объятий супруга и бросилась к сыну.
— Мама, я не хочу, не надо, — забормотал мальчишка, всхлипывая и цепляясь за ее руку. — Скажи им, мамочка, пожалуйста, я не хочу…
— А ну, прекратить истерику! — рявкнул колдомедик и раздраженно повернулся к Артуру. — Довольны, мистер Уизли? Вот к чему приводит «обязательное присутствие официальных представителей», выбиваемое вашим Комитетом для всех мероприятий, касающихся несовершеннолетних преступников. Слезы, сопли и крики «мама»! Невозможно работать! — он обернулся к Драко и резко гаркнул: — А ну, двинул зад на меня и потужился, пока я не введу расширитель до конца и не раскрою его! Иначе сейчас здесь не будет ни мамы, ни папы, ни этого черта рыжего!
Люциус шагнул к креслу, но ему в спину тут же ткнулись кончики аврорских палочек.
— Драко, малыш, просто расслабься, — зашептала Нарцисса, гладя сына по растрепавшимся светлым волосам и крепко сжимая его пальцы. — Я здесь, я буду рядом, родной. Мы справимся… Сделай как он хочет, малыш, давай, потужься…
Мокрые щеки младшего Малфоя пылали алым, и Гарри казалось, что его лицо полыхает не меньше. Сфинктер Драко испуганно сжался между худых бледных ягодиц, и Поттеру сейчас больше всего на свете хотелось прекратить все происходящее, защитить светловолосого тощего мальчишку от стремящегося в него жесткого холодного металла, от чужих наглых рук, от бесстыдных, нахальных взглядов… Гарри чувствовал, как по примеру взбунтовавшейся недавно магии Люциуса сейчас его собственная магия начинает сжиматься в тугую пружину, готовясь к сокрушительному выбросу.
— Тужимся, тужимся, — слышал он неприятный голос колдомедика и наблюдал, как настойчиво входят в анус Драко пока еще сжатые вместе металлические лепестки расширителя. — Молодец, Малфой. Теперь вдох, а на выдохе полностью расслабляемся, и я его раскрою. Ясно? Давайте, вдох — вы-ы-ыдох.
Рон жалобно всхлипнул, и Гарри, бросив быстрый взгляд на его пах, понял, что выглядывающая и прячущаяся в кулаке друга темная, блестящая головка вот-вот выстрелит белесыми пахучими потоками.
— Все, Малфой, успокойтесь, прекратите дрожать. Больнее уже не будет, — вновь заговорил колдомедик.
Прямо перед их глазами теперь зияло раскрытое почти на два дюйма темное отверстие ануса.
Колдомедик ввел в раскрытый сфинктер палочку:
— Сейчас будет немного жечь, не пугайтесь, это очищающее, в дерьме копаться не очень хочется, знаете ли.
На слова очищающего заклинания Драко ответил болезненным вскриком, но тут же затих, закрыв глаза и вслушиваясь в ласковый, успокаивающий шепот матери.
— Люмос, — пробормотал колдомедик и, освещая себе просвет прямой кишки крохотным, но ярким огоньком на конце палочки, стал внимательно осматривать стенки. — Удивительно, первый на сегодня отпрыск Пожирателей, оказавшийся девственником… А я то уж было решил, что вас в качестве доказательства собственной верности родители под Темного Лорда подкладывали…
Люциус снова тихо, но опасно рыкнул, и, на этот раз, колдомедик отреагировал на него насмешливым:
— Успокойтесь, мистер Малфой, это ненадолго, в лагерях редкий смазливый мальчик удерживает тыл дольше недели…
— Петрификус Тоталус! Силенцио! — тут же раздался за спиной Люциуса голос аврора и Малфой-старший, готовый к рывку к шее колдомедика, замер.
— Барнз! Делайте свое дело и лучше с минимальным количеством комментариев, — процедил Артур Уизли.
Плешивый мужичок, сидящий между раздвинутых ног Драко, ехидно усмехнулся, но не ответил, вместо этого он вновь заговорил с «пациентом»:
— Я вытаскиваю расширитель, Малфой.
— Все, все, малыш, — быстро зашептала Нарцисса, целуя стиснувшие ее ладонь пальцы сына.
— Нет, пока еще не все, последний штрих, мамаша, — насмешливо пробормотал колдомедик и, вытащив из ануса Драко расширитель, без предупреждения ввел в «дышащее» отверстие палец. — Ну-ну, чего это мы опять напряглись? Дышите ровно, Малфой, больно больше не будет. Сейчас… будет даже приятно…
Мгновение спустя тело Драко выгнулось, а с губ сорвался сдавленный стон. Палец мужчины неторопливо двигался внутри, а ладонь второй руки мягко оглаживала напряженное бледное бедро. Покрасневшие и припухшие от внедрения и растягивания, влажно поблескивающие любрикантом складочки ануса Драко плотно обхватывали раздражитель.
— Ух, какой тугой и чувствительный, — тихо рассмеялся колдомедик. — Давайте, Малфой, расслабьтесь, не надо откусывать мне попой пальцы. Мисс Сондер, вы засекли время?
— Да, целитель, — откликнулась девушка, стоящая за его плечом и внимательно следящая за реакцией парня и стрелкой часов.
Пенис Драко начал подавать признаки жизни и через пару десятков секунд изобразил, наконец, свои настоящие размеры: длинный, но не толстый, прямой, с показавшейся из-под крайней плоти аккуратной розовой и блестящей головкой.
— Вот так, — пробормотал колдомедик, — Мисс Сондер, оставьте часы, я вижу, что реакция достаточно скорая. Займитесь инструментами, не смущайте пациента.
Девушка слегка улыбнулась и, отвернувшись, начала очищать заклинаниями лежащие на металлическом столике железяки.
— Вот, мы и смазочкой закапали, — довольно комментировал колдомедик, сжимая двумя пальцами головку поднявшегося члена, из которой действительно потянулась прозрачная густая капля. — Хорошо, Малфой… Быстрая реакция — это хорошо, это будет серьезно экономить нам время… Закройте глаза, юноша…
— Что вы… Уизли! — Нарцисса, наконец понявшая, что происходит, возмущенно обводила взглядом присутствующих. — Прекратите это немедленно!
Артур быстро шагнул к ней.
— Нарцисса, давай отойдем… Ему не будет больно…
— Миссис Малфой, вам кажется, что мы пытаемся надругаться над вашим драгоценным сыном? — перебив его, насмешливо осведомился колдомедик, вытаскивая из сочащегося смазкой ануса Драко палец и вводя уже два. — Хотите, чтобы я отправил его в лагерь в таком состоянии? Последний раз спускавшего две недели назад? А знаете ли вы, миссис Малфой, кто будет охранять вашего отпрыска там? А я открою вам тайну. Лагеря — это места полной магической изоляции, и единственные существа, способные там проявлять сверхчеловеческие способности — это оборотни, именно поэтому они и обеспечивают охрану лагеря… Вот так, Малфой, молодец, я знал, что вам понравится… А известно ли вам, миссис Малфой, как для оборотня пахнет возбужденный подросток? Вот! Ваши испуганные глаза говорят, что известно. Вот, чтобы наша доблестная охрана не сходила с ума хотя бы между полнолуниями и не рвала ваших драгоценных отпрысков на куски, мне и нашему медперсоналу приходится контролировать уровень сексуального напряжения в казармах юных заключенных.
Пальцы колдомедика мягко и ритмично скользили в уже хорошо растянутом анусе, с неприличным хлюпаньем иногда выходя полностью, но тут же вновь погружаясь обратно. Драко извивался на кресле, громко, прерывисто дыша и едва слышно всхлипывая. Мужчина, оборвав свои объяснения возмущенной матери, переключил внимание на распластанного перед ним мальчишку.
— Вы молодец, Ма… Драко, еще немного подайтесь на меня. — Тот тихо заскулил, послушно насаживаясь на пальцы врача. — Хорошо, умница, давайте-ка…
Свободная ладонь колдомедика мягко обхватила подрагивающий от напряжения член Драко, пальцы, зажатые в пульсирующем колечке анального сфинктера, слегка шевелились, поглаживая с легким нажимом заветный бугорок внутри. Рваное поверхностное дыхание стало предвестником скорой развязки… И Гарри понял, что слышит его не только сквозь зачарованную стену, но и с соседнего стула. Утробное рычание Рона опередило сдавленный крик Драко всего на пару секунд, однако Поттер даже не обернулся на друга. Он жадно скользил взглядом по закушенной губе; по тощему, бледному мальчишескому телу, мостиком изогнувшемуся в кресле; по сведенным судорогой пальцам ног; по залитому белесыми потоками семени впалому животу; по вздрагивающему, опадающему члену; по стыдно хлюпнувшей, когда колдомедик вытаскивал пальцы, ярко-розовой, влажной от смазки, приоткрытой дырочке ануса…
— Мама… — тихое несчастное всхлипывание заставило Гарри оторвать глаза от раскрытой промежности бывшего однокурсника.
Драко по-прежнему судорожно сжимал пальцы матери. Его щеки заливал яркий румянец то ли стыда, то ли пережитого оргазма, но глаз от Нарциссы он не прятал, напротив, всматриваясь в ее лицо с какой-то смесью страха и надежды.
— Все хорошо, маленький, — шепнула миссис Малфой, вымученно улыбаясь, и мгновение спустя прижалась губами к пульсирующей на белом виске сына голубой венке. — Все хорошо… Мы любим тебя, Драко, больше всего на свете, слышишь?..
С губ Малфоя сорвался вздох, и Гарри готов был поклясться, что это вздох облегчения.
Колдомедик направил палочку на промежность и живот Драко, быстро прошептал Очищающее, снова заставляя его вздрогнуть, и протянул руку:
— Поднимайтесь, Малфой. Можете одеваться.
Драко, неловко опираясь на руку своего мучителя, слез с кресла и принялся торопливо натягивать на себя одежду.
— Я буду записывать результаты осмотра еще полчаса, — пробормотал колдомедик, обращаясь к Артуру Уизли, бросившемуся помогать мальчишке, и взглянул на Люциуса, по-прежнему парализованного заклинанием. — Надеюсь, вы столь же мудры и так же сильно любите своего сына, как ваша супруга, мистер Малфой. Фините Инкантатем.
— Драко… — выдохнул Люциус, и тот испуганно замер.
— Сейчас ему папаша покажет, как жопой кончать!
Гарри вздрогнул. Он — поглощенный зрелищем — постоянно забывал о присутствии Рона, и сейчас немного удивленно вновь обернулся к другу. Уизли, довольный и раскрасневшийся, рылся в мантии в поисках палочки, чтобы очистить себя от последствий мастурбации. Сам еще толком не понимая, что хочет сделать, Поттер привычно сжал в пальцах выскользнувшую из рукава собственную палочку. Рон растеряно замер, глядя, как поднимается на него рука лучшего друга.
— Гарри… Ты чего?..
— Прости, Рон, но это было мерзко… Обливиэйт!
От коррекции памяти друга его на мгновение отвлек робкий голос Драко:
— Папа…
Гарри со странным облегчением и одновременно с болезненной тоской смотрел, как Люциус сжимает сына в объятьях и что-то ласково шепчет ему на ухо.
— А я уже и не надеялся, что среди Пожирателей будут нормальные родители… — услышал он тихое бурчание колдомедика, когда выводил из комнаты ничего не соображающего Рона. — Этот, может, и доживет до освобождения…
— Доживет, — тихо ответил в глухую пустоту Гарри и прикрыл за собой дверь.
========== Глава 2. Безопасность требует жертв ==========
Этой ночью Гарри не уснул. Стоило лечь и закрыть глаза, как перед мысленным взором тут же всплывали: Люциус Малфой, стискивающий в последних объятиях единственного сына; Нарцисса, целующая мальчишеские пальцы, судорожно сжимающие ее ладонь; и пульсаром сбивало сердечный ритм жалобное: «Мама!»…
Как он мог за полгода ни разу даже не поинтересоваться, что стало с бывшими Пожирателями и их семьями? Он — защитник всех обиженных и угнетенных, опора слабых и убогих!
В который раз за эту ночь Гарри горько рассмеялся. А он-то тут предавался меланхолии и тоске, пил за усопших, будто им от этого станет веселее в их посмертии. Действительно, что может быть удобнее, чем прятать за болью потерь жалость к себе и простую человеческую слабость? Ведь все так понимающе кивают, когда Герой вдруг уходит в себя или надирается до потери пульса. А то, что другого сделает в глазах общества тряпкой и размазней, в исполнении спасителя магического мира выглядит, как скорбь сильного по погибшим друзьям и соратникам. Мужественная такая, почти сексуальная скорбь. И пока ты, Гарри, играл эту брутальную роль, пряча за ней свою слабохарактерность, десятки людей ролей играть не могли. Они провели эти полгода в страхах, в чувстве безысходности, в бессильной жажде спасти родных и любимых. Тебе некого было спасать. Те, кто пережил войну, сейчас потихоньку налаживали мирную счастливую жизнь, а те, кто сгинул в зарницах магических битв, уже не нуждались в помощи… И ты, кажется, решил трусливо последовать за ними. Вот в чем твоя проблема, Герой, — чтобы чувствовать себя живым, ты должен кого-то спасать! Так ты привык, так тебя научили, натаскали, выдрессировали. И сейчас, когда вокруг нет опасности и помощь твоя нужна разве что старой ведьме — книззла с дерева достать, ты впал в спячку, в кому, в летаргический сон. Бедный, несчастный Гарри Поттер!
Рассвет застал его на кухне за очередной сигаретой и чашкой кофе. Он ненавидел кофе и почти не курил, но этой ночью закончились и забытая как-то Роном пачка Benson & Hedges, и банка растворимой горькой гадости, купленной месяца три назад Джинни. Не то чтобы ему нужен был допинг (он в Министерстве хватанул такую дозу адреналина, что в сон не тянуло совершенно), но думалось с сигаретой отчего-то лучше, а горячая кружка грела ледяные пальцы.
Когда за окном наконец забрезжил холодный свет нового осеннего дня, Гарри знал, что будет делать.
— Мистер Уизли… Артур! — он уже час топтался у лифтов Министерства, боясь пропустить знакомую фигуру, и вот наконец дождался.
— Гарри? Что ты здесь делаешь? — Артур был немного растерян.
— Мне нужно с вами поговорить, можно…
— Пойдем.
Пока они поднимались в кабинет Уизли, оба молчали. Артур будто был всерьез удивлен появлением Поттера, но вопросов в коридорах задавать не стал. Однако, как только закрылась дверь кабинета, и Гарри, озираясь, шагнул к заваленному документами столу, Уизли-старший тут же озвучил причину своего недоумения:
— Как ты умудрился так рано подняться? Или Рон в одиночку вчера надрался?
Гарри на мгновение замер, но лишь на мгновение.
— Для запаха пара глотков огневиски, Артур. Рональд не напивался вчера.
— Для запаха? Да он себя не помнил, Гарри! — усмехнулся Уизли-старший. — Не надо его покрывать…
— Обливиэйт, — совершенно спокойно перебил его Гарри. — Это было действие Обливиэйта.
На этот раз замер Артур.
— Извини… Что?
— Я стер Рону память о вчерашнем дне, — Поттер смотрел на него прямым спокойным взглядом. — Ему не нужно помнить того, что он видел.
— Так… Присядь, Гарри, — Артур побледнел, у него начали мелко дрожать руки, но голос паники не выдал. — Что такого вчера видел мой сын, что его лучший друг решил рискнуть его рассудком?
— Я не рисковал, мистер Уизли, — Гарри опустился на предложенный ему стул. — Я стер всего час. Несколько раз перепроверил. Только время с момента нашей с ним встречи и до… окончания осмотра Драко Малфоя.
В кабинете наступила гнетущая тишина.
— Что вы видели? — наконец сипло пробормотал Артур, пытаясь ослабить ставший вдруг очень тугим галстук.