— Такой же серьёзный.
Гарри как раз чуть не удалось поймать голубя, который в последний момент грузно взлетел, но он не расстроился и начал ловить следующего.
— И упорный… — добавила Андромеда.
— Это так, — кивнул Северус и решил избавить Гарри от настойчивого внимания. — А это твой?
— Моя, — Андромеда с укором взглянула на Северуса: — Это же девочка! Она в платье.
Платье на самом деле выглядывало из-под короткого пальто, но больше никаких девчачьих признаков Северус не разглядел. Наоборот, ему показалось, что только мальчики бывают такими безрассудными и неуклюжими.
— А сколько ей лет?
— Восемь. И её зовут Нимфадора. А твоего?
— Красивое имя, — похвалил Северус, лихорадочно соображая, как назвать Гарри, чтобы ничем не выдать, но при этом сохранить возможность позвать в экстренном случае. — Гарольд.
— Мило… Нимфадора, проследи, дорогая, чтобы Гарольд не упал.
Девочка с энтузиазмом принялась бегать за Гарри и голубями и несколько раз чуть его не уронила, падая сама.
— Что за наказание! — вздохнула Андромеда. — Нимфадора, отряхни колени!
Девочка нахмурилась, капризно поджав губы, и Северус заметил, что кончики её волос покраснели. Андромеда тоже это заметила и, воровато оглянувшись по сторонам, строго сказала:
— Нимфадора, ты обещала!
Она обменялась с дочкой строгими взглядами и, взглянув на Северуса, нехотя пояснила:
— Она — метаморф. И ей не всегда удаётся это контролировать. Но мы стараемся…
А как же Статут секретности?
— Может, вам тогда лучше гулять где-нибудь в Хогсмиде? — предложил Северус.
— Чтобы на нас показывали пальцами? Ты же тоже выбрал для прогулок место, где нет магов.
— Так получилось, — буркнул Северус.
Он всегда знал, что Андромеда проницательная, и теперь никак не мог решить, что лучше: Обливиейт или Непреложный Обет?
— Будто я не понимаю! — с горечью ответила она. — Молодец, что не стал отказываться от ребёнка… Она ведь маггла?
— Кто?
— Его мать, — Андромеда кивнула на Гарри.
— Магглорождённая.
— Тоже непросто… А ты получил клеймо почётного слизеринца?
Андромеда выразительно взглянула на его левое предплечье, давая понять, что она всё равно в курсе происходящего. Северус никогда не любил врать бесцельно, особенно, когда его слова легко можно было проверить.
— Да.
— И, несмотря на это… — Андромеда перевела восхищённый взгляд с Гарри на Северуса. — Уважаю.
Кажется, она решила, что Северус, будучи в рядах Пожирателей смерти, завёл интрижку с магглорождённой, что привело к рождению ребёнка. Хорош бы он был, так подставлять… но он никогда не умел правильно реагировать на такие восторги, поэтому просто кивнул:
— Да.
— Надеюсь, вы сейчас вместе…
Искреннее сочувствие в голосе Андромеды отключило последние мозги, и Северус покачал головой:
— Она погибла.
— И ты воспитываешь ребёнка сам?!
— А что здесь такого? — огрызнулся Северус.
— Мой Тед такой же! — нелогично пробормотала Андромеда, и её глаза подозрительно увлажнились. — Знаешь что, Северус? Если вдруг тебе понадобится помощь или совет в воспитании, можешь всегда обращаться. Я сейчас напишу тебе адрес…
— Не надо!
Северус направил на Андромеду кончик палочки, не доставая её из рукава, и собирался произнести «Обливиейт!», когда понял, что ему в бок упирается палочка Андромеды. Всё-таки никогда нельзя было недооценивать Блэков! Даже сюсюкая, те были опасны.
— Я очень не люблю, когда мне пытаются промыть мозги, Северус.
— А почему ты решила…
— Ну, не авадить же ты меня собрался? Нет, Северус, я сохраню это воспоминание, и с удовольствием буду к нему возвращаться, если моя вера в людей вдруг пошатнётся. Ты всегда любил всё хорошее, что в тебе было, спрятать поглубже.
С задорной улыбкой и смеющимся взглядом Андромеда Блэк была чудо как хороша, и совершенно не похожа на Беллатрикс.
— Надеюсь, тебе хватит ума никому обо мне не рассказывать?
— Чтобы тебя успокоить, я скажу больше: мы с Тедом порвали все связи с магическим сообществом. Живём уединённо и общаемся только с соседями-магглами. Поэтому моё предложение всё ещё в силе! И знаешь что, Северус? Приходи с Гарольдом сюда каждый день. Они с Нимфадорой прекрасно поладили. А то я всегда переживала, что она не может играть с другими детьми из-за своего дара… — не убирая палочки, Андромеда ласково потрепала Северуса по руке. — А сейчас тебе пора. Ребёнок уже достаточно набегался, и будет спать не меньше двух часов. Конечно, если ты его хорошо покормишь…
Слова Андромеды оказались пророческими. Гарри действительно крепко уснул, стоило его покормить супом. Вот только и Северус заснул рядом с ним… не иначе, как тоже нагулялся. Правда, в отличие от Гарри ему хватило всего получаса, чтобы выспаться, и он ещё успел продуктивно поработать в лаборатории. Определённо, Спок был гением в выращивании детей! А мысль про совместные прогулки уже не казалась такой дикой. Во-первых, Северус сразу оценил выгоды такого общения. Кроме того, что эта Нимфадора бегала рядом с Гарри, освобождая от такого Северуса, можно было попросить Андромеду посидеть с Гарри, если вдруг что-то случится. А во-вторых, в том, что один Блэк помогает скрывать тайну Северуса, в то время как второй роет носом землю, чтобы её открыть, было что-то будоражаще-пикантное, такое, что позволяло вновь ощутить себя живым.
Пока настаивалось зелье памяти, которое заказала Минерва Макгонагалл, Северус вновь открыл полюбившегося Спока, стараясь найти ответы на все вопросы. Теперь он был уверен, что его самого воспитывали в корне неправильно! «Если ребенку всегда строго запрещают пачкать одежду или делать беспорядок, и если он примет эти запрещения близко к сердцу, то он вырастет человеком с изломанной психикой. Если он будет бояться грязи, он будет излишне осторожен и в других отношениях, что помешает ему стать свободным, добрым, жизнерадостным человеком, каким его задумала природа». Вот оно! Северус чувствовал себя гоблином, нашедшим золотую жилу. Он так и знал, что только воспитание помешало вырасти ему «свободным, добрым, жизнерадостным человеком». Вот не заставляла бы мать наводить в комнате ненавистный порядок, глядишь, всё и пошло бы по-другому! Без осторожности в других отношениях он бы ещё в поезде подружился с компанией будущих мародёров, распределился бы на один факультет с Лили… и Гарри был бы его сыном! Теперь вся эта ругань из-за испачканной одежды виделась в новом свете.
«Дети обожают копаться в земле и песке, плескаться в воде, ходить по лужам, кататься по траве, сжимать в руках грязь. Эти восхитительные вещи обогащают их душу, согревают, делают их добрее, так же как музыка или любовь делают лучше и добрее взрослого человека». Про музыку и любовь Спок, конечно же, подзагнул, а вот «копаться в грязи и кататься по траве» Северус может устроить сразу после сна. Для этого прекрасно подойдёт его убогий дворик. На всякий случай он вышел из дома и ещё раз обновил Отвлекающие и Рассеивающие внимание чары. Соседям незачем знать, что у Северуса есть ребёнок, которого он воспитывает по всем правилам передовой науки.
В целом, затея удалась. Гарри на самом деле с удовольствием копался в грязи и втягивал в свои раскопки Северуса. Потому что невозможно было спокойно наблюдать, что ребёнок начинает рыть там, где погребены обломки стекла из лаборатории, и Северусу пришлось показывать ему, что в другом месте можно копаться ничуть не хуже. Только вот когда они вернулись домой, Северус с тоской понял, что, кажется, Спок был очень состоятельным человеком. Только такой может с умилением взглянуть на пришедший в полную негодность комплект одежды, и с улыбкой достать из шкафа новый. Интересно, а если потворствовать этим «здоровым наклонностям» хотя бы раз в месяц, то результат сильно пострадает? Надо бы спросить у Андромеды, позволяла ли она что-то подобное, и понаблюдать, как это сказалось на Нимфадоре.
Поэтому, если ежедневные прогулки с Андромедой и её дочкой скоро вошли в привычку, то копания на заднем дворе Северус решил сделать чем-то особенным… исключительно для сохранения психики, чтобы ни в коем случае не сломать. А вот здравость психики самого Северуса была под большим вопросом. С недавних пор его преследовало отвратительное ощущение, будто за ним наблюдают, а сердце периодически сжималось от самых отвратительных предчувствий.
========== 7 ==========
Лили лежала на дне бассейна, и её волосы, слегка колыхавшиеся в толще воды, казались огненно-красными на фоне бледно-голубых плиток. Глаза были закрыты, а пузырьки воздуха, которые сначала струйкой бежали изо рта, больше не появлялись. Северус знал, что её можно спасти, но не мог, потому что его связанным оставили на вышке «посмотреть». Он никак не мог избавиться от верёвок, накрепко связавших его руки и ноги, и каждое движение ничуть не помогало освободиться, лишь всё ближе и ближе приближая его к краю трамплина. Проклятая доска пружинисто раскачивалась, и Северус понимал, что если ему не удастся развязать хотя бы руки, он будет обречён. Как и Лили… которую ещё можно успеть спасти… Северус неуклюже сорвался, так ничего и не успев, с ужасом понимая, что Лили ему не спасти. Холодная вода была всё ближе, и когда он ударился о её поверхность, Лили открыла глаза.
Кажется, Северус кричал, потому что Гарри испуганно вздрагивал, не переставая жаться к нему тёплым живым комком. Воздуха не хватало, и Северус понял, что его трясёт, только тогда, когда принялся раскачиваться на кровати, прижав к себе Гарри. Он почувствовал себя распоследним эгоистом, но не смог противиться, когда маленькие руки уверенно обняли его за шею, а тихое шипение в ухо помогло успокоиться.
— Ш-ш-ш-ш…
Ребёнок поёрзал у него на коленях, устраиваясь поудобнее, а Северус никак не мог избавиться от видения: у Лили были глаза Гарри. В горле пересохло, и, уже наколдовав стакан, Северус спросил Гарри:
— Пить хочешь?
— Ко.
— Молоко так молоко. Держись крепче.
Бережно придерживая ребёнка, Северус спустился на кухню и, налив молоко в любимую кружку Гарри, разогрел его чарами.
— Пей.
— Какая идиллия!
Северус ощутил, как по спине пробежал холодок. Палочка осталась в спальне, потому что сигнальные чары не сработали… так же как и охранные. Он крепче прижал к себе Гарри, соображая, что сможет сделать без магии, и так, чтобы ребёнок не пострадал.
— Блэк! Тебя сюда не приглашали!
— Разумеется! Поэтому я и пришёл сам.
Блэк нагло скалился, наполовину показавшись из-под мантии, которая и делала его невидимым. Северус разозлился:
— Как ты прошёл?
— В аврорате есть множество полезных артефактов. Один, например, позволяет незаметно проходить через любую защиту, а если немного пораскинуть мозгами, то можно и навсегда оставить в ней проход. Небольшой, правда… но мне много-то и не надо!
Блэк радостно хохотнул, явно рисуясь, а потом протянул к Гарри загребущие руки:
— Иди ко мне, Сохатик… я скучал.
Северус уже начал мысленно выстраивать речь о том, что это ещё ничего не означает, и Гарри вообще доверчивый ребёнок, поэтому охотно идёт на руки ко всякому сброду, но тот замотал головой и сильнее прижался к Северусу, пряча лицо у него на груди. Такого Блэк точно не ожидал. Он точно растерялся:
— Сохатик, ты чего? Это же я… твой Бродяга…
Гарри не шелохнулся, зато Северус, ощутив такую поддержку, расправил плечи:
— Бродяга, значит? Ну-ну…
— Вот только не надо выёживаться. Ты немножко не в том положении. Тебя ищет не только аврорат, но и маггловская полиция.
— Они-то за что?
— Кидэппининг! Слыхал о таком? — Блэк нагло залез в сахарницу и принялся сластить свой чай.
На пятой ложке Северус сломался:
— Что за бред?
— Этим умным словом они называют похищение детей. Страшнее такого у них карается только педофилия и некрофилия… сразу кастрируют и в расход.
Блэк шумно отпил из любимой чашки Северуса и окончательно снял с себя мантию-невидимку. Похоже, он обосновался здесь надолго.
— Чего ты хочешь?
— Для начала поговорить… Видишь ли, моя любимая сестрёнка сумела меня кое в чём убедить, и я не сообщил про тебя у себя на службе, — Блэк хитро подмигнул: — Улавливаешь мою мысль?
— Ты пришёл меня шантажировать?
— Вот идиот-то! Сказано же — поговорить!
— Так говори!
Как только тон разговора повысился почти до крика, Гарри едва слышно всхлипнул и захныкал. Северус замолчал первым. Зло глядя на Блэка, он принялся успокаивать ребёнка, привычно покачивая и поглаживая по спине.
— Ни хера ж себе! — восхищённо присвистнул Блэк. — Сказал бы кто — ни за что бы не поверил.
— Заткнись, а? — шёпотом попросил Северус. — Гарри и так не выспался…
— Потому что ты орёшь по ночам! — Блэк тоже перешёл на шёпот, обвиняюще тыча пальцем в сторону Северуса.
— Тебя не спросил… — едва слышно огрызнулся Северус, усаживаясь на колченогий стул и продолжая покачивать Гарри.
Блэк задумчиво почесал затылок и начал зловещим шёпотом:
— В общем, так. Похоже, ты единственный знаешь, что произошло в Годриковой Лощине. Лили ты убить не мог, это понятно, поэтому готов поспорить, что ты появился там сразу после её смерти. Потом ты зачем-то активировал сквозное зеркало, вызвав меня, — Блэк поморщился и снизошёл до объяснений: — Не отпирайся, я нашёл его у тебя в одной из книг.
Блэк почесал кончик носа и, похлопав себя по заднице, достал пачку сигарет:
— Будешь?
— Ну, не при ребёнке же! — возмутился Северус.
— Точно… — вздохнул Блэк. — А он ещё не уснул? Так бы ты его уложил, и мы бы продолжили… ребёнок отвлекает…
Такого Блэка Северус не знал, и не мог понять, как себя с ним вести. Отнести Гарри, взять палочку и устроить дуэль? Поверить Блэку или нет? Возможно ли, что он готов предложить что-то стоящее? Зачем-то же он пришёл?! Северус уложил Гарри на свою кровать, на всякий случай положив под бок подушку, которую тот немедленно обнял, взял палочку и спустился к Блэку. Палочку он скрывать намеренно не стал.
— Говори!
— Даже не знаю, с чего начать… — Блэк задумчиво затянулся сигаретой, выпуская из носа сизые колечки дыма. Позер! — Скажи, Ню… Снейп, ты хочешь найти того, кто это устроил?
— Лорд исчез, — с нажимом ответил Северус.
— И хер с ним, как по-моему… я о другом. Ты хочешь найти предателя? Того, кто открыл секрет Фиделиуса?
— Допустим…
— Так не пойдёт! Ты ещё губы подожми, как замшелая девственница. Откуда ты такой чопорный взялся? — Блэк помахал ладонью перед лицом, разгоняя дым. — Учти, я предлагаю один раз. Хочешь?
— Ты знаешь, кто это?
— Конечно, знаю, иначе бы не предлагал… А ты в ответ на мою любезность расскажешь о своих планах. Ну?
— Нет у меня никаких планов, — буркнул Северус.
— Вот только не ври! — горячо заговорил Блэк. — Чтобы у такой хитрой жопы, как ты, и не было плана…
Наверное, Блэк хотел польстить — кто знает этого придурка? — но Северус решил не обращать на его слова внимания, с расстановкой ответив:
— Такого я точно не планировал.
— Нет? — Блэк изумлённо приподнял бровь. — Ну и чёрт с тобой! Достаточно будет, если ты поможешь навести на след Хвоста.
— Какого Хвоста?
— А ты ещё не понял? Петтигрю, конечно! Это он прикидывался маленьким и безобидным, а сам…
— Блэк, какого чёрта вы доверили ему…
— Вот только не надо этого праведного гнева! Дамблдор мне сказал, кто донёс Волдеморту о Пророчестве…
Северус разозлился. Одно дело, что он сам знал, кто виноват, и другое — когда его тыкали в это носом.
— Ты сам это Пророчество слышал?! Да там о Поттерах вообще ни слова не было! Да и как можно было верить словам этой шарлатанки?!
— Как можно верить — это не ко мне, а про Пророчество расскажи подробнее…
И Северус рассказал… а заодно и о том, как просил Лорда сохранить жизнь Лили, и как потом примчался к Дамблдору с просьбой спасти… Блэк задумчиво почесал кончик носа:
— И всё-таки, Снейп, всё началось с тебя! Не хотел бы ты так выслужиться и не стал бы докладывать Волдеморту всякое… ну, да ладно… учитывая, что ты вытащил Гарри и заботишься о нём…
— Какой ты добрый, Блэк… какой снисходительный… какой…
— Хватит, Снейп, — поморщился Блэк. — У нас намечается совместное дело, а ты к словам цепляешься! Да, я такой! И сейчас я больше всего на свете хочу поймать этого гада. Да я ради этого ушёл из аврората!