-Наверное, что-то со мной не то? - подумалось ей.
И словно услышав её слова, Мишка выдал: -Знаешь, на внешность ты далеко не красавица, но что-то в тебе есть такое, чего я не встречал в других. И ещё - если тебя раскочегарить, то муж твой будет на седьмом небе!
Это было как холодный, даже ледяной душ, про мужа... Только вот, вернуть всё назад не было возможности. Алька как-то интуитивно и враз поняла, что не быть им вместе, и любовь всей жизни случилась только у неё.
А тут ещё и Анна опять подвалила дерьма - после скандалов и разборок с мужем, сидели вечером вшестером - пришел знакомый прапорщик со смешным для Альки именем - Маис (Крахмал такой есть -шепнула она Мишке) с девушкой. Сидели, попивали сухое, смеялись, общались, и как-то незаметно пошли мужики покурить...
Анна тоже вышла, Алька через минут пять пошла в комнату и увидела... Анна стоит, прижавшись спиной к стене, не сводя глаз с Мишки, а её солнышко, одной рукой упираясь в стену возле её головы, второй держит эту... за руку. Как хватило выдержки не сделать гадость обоим?
Алька молча вышла. Вечер был убит напрочь: - Пошла я спать, извините, голова разболелась.
Мишка вскочил, пошел за ней и в коридоре ехидненько так спросил: -Ревнуешь, что ли?
-Было бы к кому!..
Первое время Алька усиленно ждала писем, каждый день проверяя ячейку на букву "Ц", письма были, писали ребята-одноклашки, самые лучшие в мире друзья, служившие в разных концах страны, писали девчонки, а самого нужного письма так и не было...
А в октябре стало ясно - беременна. Вот тут и сникла Цветик, полностью, не стало искрометной, брызжущей весельем Альки, появилась поникшая, печальная, резко схуднувшая девушка.
- Цветик, ну не сошелся на таком свет клином! - говорила ей Валюха, - ну не грусти, сколько их таких ещё будет?
А Цветик усиленно размышляла - рожать к концу мая, осталось учиться ноябрь, в декабре месяц преддипломная практика, потом диплом чертить и в феврале выпуск. Поскольку одежда на ней стала болтаться, живот можно будет скрыть, никому не надо объясняться, никому не попадет, а вот распределение... тут беда.
Свободный диплом, все уже точно знали, будет только у одной девчонки, и то потому, что её муж служил в Венгрии.
Да и дома, в небольшом уральском посёлке Медведка, где все друг друга знают, будет много сплетен и разговоров - нагуляла, гулящая, и прочее, - не исключено, что доброжелатели в проститутки запишут. Мать опять же грызть сильно будет и нудить... Аборт делать Алька не собиралась, не сможет она потом жить, деточка ни в чем не виноват, это её глупость и ей за это отвечать. Мише писать, что беременная? Что-то мало верится уже в благородство, да и все было по согласию, и смысл?
-Валь, пойдем, прошвырнемся, а? - попросила она Поречную.
В парке сели на скамью, усыпанную вокруг красно-оранжевыми листьями клёна. -Валь, я.... - Алька сглотнула и как с обрыва бросилась, - я беременна.
- Ох! Цветик! - Валька, одна из немногих, знала Цветикову ситуацию: они с братиком выросли без отца. Мать, немного ветреная, мало уделяла внимания им, все пыталась найти себе мужчину для жизни, а они какие-то не те попадались, вот и была она, похоже, в вечном поиске. Росли они с братиком, как трава при дороге. Братик же последний год в школе, и поскольку учился хорошо, даже не возникало вопроса, кто будет на следующий год учиться, Сережка или Алька у которой до беременности где-то теплилась мысль на заочном отучиться дальше.
-Цветик, милая, может, аборт?
-А как потом с этим жить?
- А если Мишке напишем, может он..?
- Валь, ну какое "может", сама же видишь, - Алька грустно улыбнулась, - ни письма, ни весточки...
Долго сидели молча, дни стояли на самом деле волшебные, бездонное осеннее голубое небо, тихий шелест падающих листьев, золото берез и разноцветье клёнов, вся природа была успокоительно-умиротворенной, казалось, что всё будет хорошо...
-Валь, я наверное пойду к Малышевой, поговорю, она тётка серьёзная, может что и присоветует?
-Я с тобой! Давай её пригласим в нашу кафешку, днём там всегда народу мало, это вечером не протолкнешься, а так хоть мороженого спокойно поедим!
Валюха за мороженное, как говорится, могла отдать душу, а Алька его не любила, и всегда получалось, что мороженое брали на двоих, Алька клюнув несколько раз, пододвигала вазочку Валюхе.
Так и сделали. Через пару дней все трое сидели в кафешке, Малышева с удовольствием съев несколько разных шариков, с улыбкой наблюдала за девчонками.
- Елена Борисовна, мы всегда так едим, я как-то не любитель мороженого.
- Колитесь, девочки, я так думаю, что грозную училку вы попусту в кафе бы не пригласили?
-Да, нам очень требуется ваш совет, - начала Валюха.
-Валь, давай я уже расскажу?
И Алька, волнуясь, переживая всё заново, рассказала Елене Борисовне свою проблему, та долго-долго молчала.
-Я понимаю, моя вина. Моя ошибка. Ни на кого не собираюсь перекладывать, мне бы подсказка нужна. Вот у нас в соседнем посёлке есть пекарня, может, если я сумею договориться, они пришлют запрос именно на меня, такое не пройдёт?
-Альбина, давай я подумаю, хотя бы пару дней. Вопрос о том, чтобы избавиться от ребенка даже не поднимается?
-Я думала-думала, есть риск, что больше может и не быть детей, да и жестоко так поступить с ним,- Алька как-то горестно усмехнулась, - плод любви, правда, односторонней, но... не смогу я.
Ещё посидели, попили кофе с пироженками. Алька, правда, не ела, у неё резко пропало желание есть сладкое, а вот кисленькое, это да.
- Спасибо, Вам Елена Борисовна, за то, что выслушали и не стали осуждать меня, - сказал Алька, прощаясь.
Малышева же вот уже третий день прокручивала в уме Алькину историю: и жалко было глупышку, и зло брало на неведомого офицера, и, представляя что ждёт Альку впереди, она ежилась. К вечеру третьего дня собралась с духом, достала старую записную книжку, сохранившуюся ёще с далёкой студенческой поры, найдя нужный номер телефона, долго сидела, не решаясь набрать...
Потом всё же позвонила. Пошли гудки вызова... один... второй... третий... -Досчитываю до пяти и кладу трубку, значит, не судьба, - подумала Елена, и тут трубку сняли.
-Алё? - голос принадлежал явно пожилой женщине.
- Здравствуйте, могу я попросить позвать к телефону Аркадия Ивановича?
- Аркаши сейчас нет, он будет часов в восемь вечера, что ему передать?
-Скажите, что Елена Малышева звонила.
Попрощавшись, Лена положила трубку. Не признаваясь себе, ждала восьми часов... Ни в восемь, ни в девять звонка не было. - Алька, Алька, мы с тобой обе невезучие! - грустно подумала Малышева, пошла в душ, и уже раздевшись, услышала звонок.
Завернувшись в полотенце, теряя тапки, рванула в комнату, боясь, что телефон умолкнет. Но телефон настойчиво звонил.
-Да? - сняв трубку, почти крикнула Елена и услышала такой любимый когда-то голос.
-Здравствуй, Леночка! Прости мою маму, она забыла мне сказать, что ты звонила, вспомнила вот только сейчас. Что-то стряслось? Тебе нужна помощь? Ты здорова? - он взволнованно засыпал её вопросами.
- Нет. Да. Нет, все нормально, - односложно отвечала Лена, едва справляясь с бешено бьющимся сердцем. - Аркадий, мне надо...
-Леночка, я в пятницу буду в Свердловске, кустовое совещание там, а часа в три освобожусь, сможем мы увидеться?
-Да!
-Значит, где и во сколько тебя ждать? Может быть, в ресторане посидим?
- Не хотелось бы, давай, в галерее, на Луначарского?
Он хохотнул: -Ты нисколько не меняешься, буду обязательно, в четыре?
- От четырех до пяти.
- Хорошо, буду очень ждать!
Попрощались. Елена задумчиво положила трубку, и только сейчас её начало трясти от холода. Быстренько добежав до ванной, долго отогревалась в горячей воде, трясло её долго, и виной этому был внутренний холод.
Леночка Малышева, хохотушка и заводила, черноглазая, ладненькая невысокая брюнетка, напоминающая статуэтку, ко всему относилась оптимистически, за легкий нрав и доброту её любили все однокурсники, учеба давалась ей легко, она успевала везде, казалось у этой девочки всё будет и дальше так хорошо и славно. С третьего курса их с Аркашей Славиным считали женихом и невестой. Одногруппники знали, что по окончанию института они поженятся, до диплома оставалось какая-то пара недель, когда случилось неприятное...
Леночка застала свою как бы лучшую подружку, полуодетую, сидящую на коленях у тоже полураздетого Аркаши. Разбираться, истерить, она не стала, просто молча ушла. Диплом защищала в сомнамбулическом состоянии,защитив и получив его,сразу уехала домой. Одногруппники, Аркаша, куратор, все пытались ей что-то объяснить, она никого и ничего не слышала - одна мысль была в голове: скорей, скорей уехать! Что-то сломалось в её душе, она перестала испытывать какие-то эмоции, вместо хохотушки Леночки,стал какой-то равнодушный автомат, не было ни боли от предательства, ни обиды... ничего.
Потом заболела и уже не поднялась мама, Лена пять лет ухаживала за ней, та печально смотрела на неё, испытывая огромную вину за свою немощность:
-Леночка! Ты бы отвлеклась, сходи с Валерой в кино хотя бы. Валера-сосед, долго и упорно ждал Лену, оказывал всяческие знаки внимания, но ледяную корку пробить не смог, женившись в конце концов на молоденькой девчонке. А Лена, схоронив мать, внезапно осознала, что ей уже тридцать пять... нет, она не стала бросаться в крайности, просто приняла это свое одиночество как данность и стала жить как и жила, просто и размеренно.
Несколько раз принимала ухаживания коллег, но вскоре ей становилось смертельно скучно, и романы затухали как сырые спички.
А вот эти девчонки из 56-ой,особенно Алька и Валька, так напомнили ей саму себя в двадцать лет, такие заводные, смешливые и веселые, они как-то встряхнули её, она с изумлением поняла, что ей стало интересно и наблюдать, и принимать какое-то участие в делах этой шумной группы. Вот и сейчас она с теплотой подумала, что Алька в своей такой бедовой ситуации пришла к ней за советом
Ближе к четырем у Лены начался мандраж - она никак не могла сосредоточиться, и директор Ольхин, внешне суровый, но добрейшей души мужик сказал:
-Иди-ка, Елена свет Борисовна, домой и, желательно, пешком, погоды пока стоят хорошие, вот и проветрись.
Лена шла неспеша, наслаждаясь нежарким уже солнышком, все медленнее и медленнее.
-А может, ну его, Аркашку? Страшно что-то, а Альке что-нибудь придумаем? А что придумаем, если приехав по распределению, ей через месяц рожать? Ну же, Лена, соберись!
Выдохнув,вошла в фойе и сразу же попала в плен внимательных серых глаз.Аркадий подлетел к ней, вручил букет шикарных роз и поцеловал в щеку.
-Боже, Леночка, ты стала ещё красивее! Я так рад тебя видеть... Может, ну её, галерею? Пойдем, погуляем?
- Да!
Пошли неспешным шагом в сторону так любимой многими свердловчанами плотинки. Аркаша рассказывал про однокурсников: что, где, как? В силу своей работы он много ездил в командировки, на семинары, встречался и общался со многими. Рассказал, что их 'классного няня', Заславского дети увезли жить в Израиль, а он, уезжая, плакал, не хотел бросать родину. Шедшие навстречу люди, особенно женщины, любовались такой красивой парой и с завистью поглядывали на розы.
-Леночка, ты озябла, пойдем погреемся, - Аркаша потянул её в недавно открытое кафе "Шоколадница" по типу московского, отличающегося невообразимыми десертами и такими же ценами.
-Аркаш, тут слишком дорого!
-Леночка, мы с тобой уже не студенты, получающие сорок рублей стипешки, пойдем.
Пока Лена наслаждалась горячим шоколадом, он не сводил с неё внимательных глаз:
- Так что у тебя за проблема?
Лена рассказала об Альке.
-Кто тебе эта, как я понял, наивная девочка?
- Одна из моих самых любимых за все время учениц. Светлая, добрая, оптимистка невероятная, ты же в своем "Пермьхлебе" немалый вес имеешь, может сможешь устроить такой запрос? Они пару дней назад спонтанно устроили первокурсникам( у нас традиция - выпускная группа шефствует над восьмиклашками-первокурсниками)такой великолепный праздник... Обычно приглашают кого-то из бывших выпускников, поговорят, чай попьют и все, - при слове чай Аркадий как-то странно поморщился, - а эти неугомонные придумали всякие розыгрыши, конкурсы, какие-то простенькие сувенирчики, пригласили Риту Васюкову. Она, при всей своей занятости, с большим удовольствием поучаствовала. Думала, что такую вечеринку пару недель готовили, а оказалось, девчонки придумали за вечер .
-Рита? Комсорг курса?
-Да, она на бисквитке работает, а Алька там практику проходила, вот и приглянулись друг другу.
-Рита, такая вся спортсменка, комсомолка, красавица недоступная?
-Что ты, она такая открытая, мать троих славных детишек: дочка и два оторвы-близнеца, мы с ней видимся иногда.
- Хотелось бы увидеть твою Альку, пообщаться. - Когда?
-Да хоть завтра! Так, - он взглянул на часы, по-мальчишески улыбнулся, - на поезд свой я благополучно опоздал, надо домой позвонить, мама будет усиленно придумывать страхи. Она у меня совсем сдала, старенькая, прибаливает часто, да и память, вот, подводит. За нас с Джеем, переживает всегда.
- А жена?
Он печально взглянул на неё:
-Во всем мире есть только одна женщина, которую я хотел, хочу и буду хотеть назвать своей женой - ты.
- Зачем?
- Что зачем?
- Зачем ты мне врешь?
-А меня все эти годы гложет то, что любимая моя девушка даже не попыталась кого-то спросить, что же тогда было на самом деле?
-А надо было? Все и так ясно было? - она поежилась как от озноба.
-Я тогда к тебе пришел пораньше, сюрприз, дурак, сделать решил, кто ж знал, что ты на автобус опоздаешь, а мне по-простому предложили чаю... Чаю, - он передернулся. - Я с тех пор его не пью, и была в том чае какая-то дрянь... меня неделю в больнице под капельницами держали выводя эту дрянь из организма. Зависть это была, банальная зависть. Как же, какая-то Ленка Малышева, из небогатой семьи отхватит мужа с красным дипломом и престижной работой, никто ж не сомневался, что я выберу Подмосковье. Я был в каком-то параллельном мире, ничего совсем не помню, она ж только рубашку и сняла, а на что-то ещё я был не способен, меня же оттуда на скорой увезли. Только вот ты... тебе, как оказалось, я был не очень-то и нужен... Да, дела минувших дней... Заславский, как говорится, встал на уши - защиту диплома ей завалили, повторную тоже, Иосиф Аронович сказал, что подлость надо наказывать. Вот так... Пойдем, с переговорного звякнем матери, а потом поищу гостиницу.
Как-то быстро поговорив с матерью, Аркадий, хитро поглядывая на Леночку, наменял в кассе монеток по пятнадцать копеек и потянул её в кабинку. Шустро, проговорив приветствие кому-то ответившему ему, протянул трубку Леночке.
- Она с удивлением взяла её и услышала такую знакомую речь: -Очень рррад!
Букву Р, как бы катая конфетку во рту и проглатывая часть буквы, произносил только их любимый классный нянь-Заславский.
-Иосиф Аронович, здравствуйте, это Лена Малышева!
И оглохла от радостного: -Леночка? Рррад, очень рррад, что вспомнила прро старрика!. Он радостно гудел в трубку, Лена тоже сияла, а Аркадий уткнувшись носом ей в макушку, казалось, не дышал. Заславский приглашал в гости в любое время года, шумно радовался, попросил номер телефона Лены, пообещал непррременно звонить.
-Ты мне, девочка, принесла радость!! - на прощание сказал он.
Выйдя из кабинки, Лена в восторге поцеловала Аркашу в щеку:
-Спасибо! Я так счастлива !
Аркаша же, подхватив её, закружил по залу. От группы студентов, сидящих в переговорном зале послышались аплодисменты. -Лена засмущалась: -Пойдем скорее на улицу.
На улице уже стемнело, зажженные фонари отражались в воде пруда, было тихо и пахло мокрыми листьями. -Славный такой вечер у нас получился, давай я тебя провожу и потом пойду искать, где переночевать.
-Так, - и словно бросившись с обрыва, Лена произнесла, - поехали ко мне, время позднее, я виновата, что задержала тебя, места у меня хватит.
. В такси Аркадий осторожно взял Лену за руку и не отпускал, когда она захотела вытащить, молча доехали до ее улицы, попутно зашли в магазин. Лена, смущаясь, сказала, что она почти не готовит себе и кроме фруктов и геркулеса, ничего не держит. Аркаша же, пользуясь такой возможностью, набрал аж два пакета, мотивируя тем, что мужчина голодный - это катастрофа. Вот и пошли неспешно... Лена поймала себя на ощущении, что идут они как давнишняя семейная пара... "Да, помечтать не вредно!" В её уютной двушке Аркаша, сразу же приметив и порадовавшись про себя, что мужских тапок не имеется, пошел на кухню: