Валька спросила как будут звать мужа у Альки, Витищеноко хмыкнула:
-Небось, Мишка?
А блюдце написало: - "Саша".
-Не, так не честно, Алька руку не прикладывала, врет поди? - неуёмная Танька достала, и Алька дотронулась пальцами до блюдечка, ответ вышел такой:
-"Я уже сказал-САШКА!"
И вдруг, резко забегав, блюдце начало писать матерные слова: - "Сука, б... пусть уйдет!"
Все подумали на Витищенко, которая уже даже размером мужнина достоинства успела поинтересоваться.
-Я? - спросила Витищенко.
- "Нет, Лосева!"
У той выпал из рук крючок и ошарашенная Валя переспросила:
-Я? Но я же ничего не спрашивала у тебя.
Иринка Ананьина вспомнила:
-Девки, нельзя никакую работу делать при гадании.
Валя отложила вязание, а остальные все пытали блюдце, что и как. Наконец, блюдце перестало вертеться напрочь, и из 35-ой комнаты ещё долго доносились взрывы смеха.
Разошлись, все так же гомоня, Валька спросила у Цветика:
- Что мать сказала?
-Знаешь, неожиданно, не орала и не плевалась. Наоборот, сказала, что будет помогать.
-Валь, - залетела Кома, - пойдем, покурим! Цветик, ты, вот, несовременная, все после большой практики стали курить, а ты все никак!
- Если мне не нравится, зачем начинать?
-Ты прямо, как старая сорокалетняя баба, рассуждаешь.
Валька, вздохнув и закатив глаза - от Комы не отвяжешься - пошла с ней в курилку.
Залетела румяная с мороза и сияющая после свидания со своим Уфимским солдатиком, Лариска: -Цветик, он меня замуж зовет!! В меру полная, на голову выше Альки, староста закружила её по комнате.
-Поздравляю, ты согласна?
- Сказала, подумаю, но Вазир очень мне нравится, я ещё с мамкой поговорю. Но до весны все равно ничего не получится, он вот-вот отслужит, уедет в Уфу. Пока на работу устроится, пока с учебой определится, его обещали восстановить, но, кто знает, что было за эти два года, может, все изменилось? Одно радует, у него однушка от бабули осталась - жить есть где!
Пришедшие из курилки девы долго фантазировали на тему молодой жены, проржали, пока из соседней комнаты не стали стучать в стенку.
- Все, все. Спим!!
Неделя прошла, на следующей все разъезжались, Малышева позвала девчонок в кабинет:
-Девочки, здесь поговорить не удастся, - к ней поминутно заглядывали отъезжающие, - вечером, часов в семь приезжайте ко мне.
- Неудобно, Елена Борисовна, вам надоедать!
-А в кафешках ваших пить коктейль удобно? И ладно бы коктейль был стоящий, а то почти всегда один портвейн!
При слове портвейн Алька судорожно сглотнула:
-Извините, даже слышать про выпивку не могу - тошнить начинает.
-Все, идите, жду!
Выйдя, натолкнулись на Витищенко:
-Ну, чё я говорила, ходили, просились куда получше?
-Отвали, а?
-А чё отвали? - явно нарывалась та, - подумаешь, офицера она заимела, который к тому же и не пишет, да и невеста у него давно... имеется, - как-то заторможенно проговорила последнее слово Витищенко, глядя испуганными глазами за спину Альке.
-Витищенко, я так жалею, что не отчислил тебя после третьего курса, мать твою пожалел, а, похоже, зря! Чем сплетни собирать и распускать, лучше бы об учебе больше думала. Какое тебе дело до того, кто и у кого есть, за собой надо смотреть, а не кивать на других, еще раз увижу, что плюешься ядом... и вместо диплома, выйдешь со справкой!
- Простите, Евгений Дмитрич, - бледная, вся враз поникшая Витищенко опустила глаза вниз.
-Что ж ты такая завистливая-то, а? - Директор тяжело вздохнул. - Иди, подумай о моих словах!-
-Аль, пошли!
-Да-да, мы же с тобой хотели в пельменную смотаться, - нашла в себе силы спокойно проговорить Алька. Вышли и тут Альку стало колотить:
- Всякое дерьмо...
- Цветик, не хотела тебе говорить, Витищенко постоянно пишет Анне, а зная её любопытство, ... ты сильно расстроилась из-за невесты?
-Даже и не знаю, что-то надломилось во мне, той ослепляющей любви уже нет, да и наверное, правда, большое видится на расстоянии. Пошли, пельмешков хочется. Давай договоримся, нет в моей жизни ни Анны, ни Тонкова - и не будем про них вспоминать!
А Тонков готовился к свадьбе, и случилась эта свадьба по залету. Прапорщик Сергеев фактически снял его со своей, жаждущей получить любого из холостых лейтенантов в мужья, дочери. Вот и влетел красавец-гусар в дерьмо на полном ходу, подвыпили с ребятами хорошо, и понесло его на подвиги, смутно помнил он события того вечера, а когда проспался, вызван был к командиру, и обязали его жениться на обесчещенной девушке. Чести правда там уже не было давненько, но кого волнует, факт налицо и вперед.
-Да, бумеранг вернулся, я всегда ржал над бедолагами, а сам это же получил, - с усмешкой сказал своему верному Завиновскому Мишка. - Лучше б я тогда на Альке женился, там хоть честь была... А, не смертельно! Верности от меня она не дождется. А так хоть залета больше не случится.
Свадьбу сыграли на Новый год, невеста цвела и пахла а жених... просто тупо напивался. Как-то приелась ему жена за неполный месяц, "глаза б на неё не глядели" - проговорился он Толику.
Ближе к концу вечера Тонков решил подколоть Авера, что стоял рядом покуривая:
-Ну что, Авер, теперь только тебе жениться осталось, да Чертову, остальные все окольцованы? Зная, что у Сашки нет даже девушки, решил "наступить на любимую мозоль", и получил ответ:
-Теперь точно в отпуске женюсь, соперник, вот, отвалился, теперь не упущу.
- Соперник у тебя был?
-Да.
-Здесь, у нас? Странно, у тебя ж даже бабы не было для физиологии? И кто же он?
-Да ты, Миша, ты!
-Не хочешь ли ты сказать, что Светка тебе..?
-При чем здесь Светка, я про подсолнушек говорю, девочку такую светлую, Алю.
И столько тепла было в голосе Аверченко, что Тонков поперхнулся дымом.
-Ха, ты думаешь, она тебя ждет? Небось, давно уже во все дыхательные и пихательные... - и задохнулся от удара в живот.
- Грязь-то не лей, что ж так из тебя дерьмо-то поползло?
Сплюнув, Аверченко пошел к себе. А Тонков вдруг как-то ясно понял, что гадость он сказал только от того, что разум затопила какая-то черная ревность. Весь оставшийся вечер он был мрачнее тучи, мало улыбался и волком смотрел на Анну. Та зазывно улыбалась, явно не понимая, отчего это такой всегда веселый и обаятельный Миша Тонков, казалось, готов её покусать.
Гости расходились, Тонков пошел на КПП - проводить мужиков из соседней части, бывших на свадьбе, когда подъехало позднее такси и из него выбрался, тяжело опираясь на палку, капитан Ковшов, успевший получить ранение в первые же дни пребывания в Афганистане и отлежавший два месяца в госпитале.
-Здорово, капитан!
- Здорово!
-Давай я тебе чемодан донесу.
Приноравливаясь к неровному, рваному шагу капитана, Мишка спросил:
-И как там?
-Как видишь, стреляют! А ты чего ребят провожал, сабантуй какой?
- Женился я!
- Да? Поздравляю! Девочка хорошая! Светлая такая!
- Кто, Светка Сергеева светлая? - поразился новоиспеченный муж.
- А, вот ты на ком... Я подумал про ту девчушку, что летом улетала от тебя, плакала она всю дорогу до Москвы.
И Тонков взбеленился (сговорились все, что ли, про Альку напоминать?):
-Побольше поплачет, поменьше пописает! - со злостью выговорил он.
-Зря ты так, - с какой-то грустью выговорил Ковшов, - слезы и пот, они соленые, даже горько-солёные! Проверил на себе. О, увидела! - к нему, раскинув руки, бежала его жена, и столько счастья было на её лице, что где-то внутри у Мишки сильно и глубоко заныло.
И разладились у него приятельские отношения с Авером, да и Ковшов при встречах как-то холодно здоровался с ним. И раздражала до зубовного скрежета жена...
Быстро пролетел месяц преддипломной практики, встретили Новый, 81 год, Алька дома, Валька в Свердловске, в компании школьных друзей, Малышева у Славиных - все надеялись, что год будет спокойный и принесет что-то доброе.
Алька надеялась, что родится мальчик, уж очень не хотела она девочку - мужику все полегче в жизни, да и мать с Сережкой тоже ждали мальчика. Мать как-то рьяно взялась готовить пленки и подгузники. Серый нашел журнал 'Сделай сам' и упорно мастерил кроватку для племяшки. В технаре всех выпускников распределили по руководителям, Альке достался пофигистский мужик из проектного бюро, ему постоянно было некогда, консультации без конца переносил, Алька слезно просила Малышеву помочь хоть как-то, уж очень она не любила черчение... Та нашла недавнего выпускника, толкового парнишку, и тот за три вечера все разъяснил и помог вычертить основное.
Валюха, будучи из хорошо обеспеченной семьи - её папа был автоиспытателем - подарила Альке на Новый год красивую сиреневую кофту, связанную под пончо,
- Как раз живот не будет видно, да тепленькая она, будешь обо мне вспоминать каждый раз.
Обе сильно расстраивались, тем более, что в Караганде, где жили родители, был у Валюхи молодой человек, Витя Витман, который целенаправленно собирался переезжать в Германию.
Общежитские остались в меньшинстве. Все, кто жил поблизости, свалили по домам, приезжали только на консультации. Для Альки и Вальки настало золотое время, никто не любопытничал, никто не стоял над душой, красотень.
Валька постоянно вытаскивала Альку гулять, зима выдалась мягкая, морозы ниже минус двадцати пяти не опускались, вот и приходили они обе раскрасневшиеся и подуставшие, но довольные. Алька подуспокоилась, особенно когда внизу живота уловила слабое тиканье:
-Валь, - она смотрела огромными глазами, - Валь, там внизу как будильник затикал, зашевелился человечек!!
И после этого стала совсем спокойной, не реагировала на ехидные реплики появлявшейся на консультации Витищенко.
Кома подсуетилась, подлезла к ней и узнала, что Анна уже и не зовет её в гости, и с месяц, как не пишет ответы. Витищенко сильно рассчитывала к ней съездить, типа, раз уж Алька нашла себе офицера, то уж на Витищенко однозначно кто-то сильно отреагирует. Кома посмеивалась: -Да уж, за усиленное любопытство все мужики её будут.
. Елена Борисовна предала координаты Зои Петровны, и Алька поехала на встречу с ней: средних лет женщина, видная, но с такими усталыми глазами, сразу располагала к себе. Алька, обычно осторожная в общении с новыми людьми, как-то сразу разговорилась, да и что ей было скрывать?
-Вот и хорошо, что у нас с тобой сразу контакт получился, значит, должны сработаться. Насколько я знаю, выпускников вашего техникума хвалят, специалисты неплохие выходят. Давай определимся сразу, выпуск в феврале, март на отдых а в апреле приступать к работе, так?
-Да! Но я хотела бы сразу в марте попробовать, поработать хоть месяц-полтора, потом в конце мая родить и через месяц опять выйти на работу.
-А малыш?
-Мамка сказала, что будет с ним сидеть, она у меня на пенсию в пятьдесят лет вышла. -Храбрый заяц ты, девочка. А кормить как же?
- Наверное, сцеживаться буду, если нет, то смеси придется...
Зоя Петровна оставила Альку у себя ночевать, а утром потащила в больницу: -Давай на учет встанем, работать будешь здесь, вот и наблюдаться начнем сразу же.
Сдали анализы, прошли все процедуры обмера, обвеса. -Для такого срока вся динамика положительная, - подвела итог гинеколог. - Не переживай, Зоя Петровна, косточки у неё хорошие, родит быстро!
Пошли на хлебозавод, облазили все. Алька умудрилась пару раз дельные замечания высказать, Зоя повеселела:
-Сработаемся! - Вот на такой оптимистичной ноте и расстались.
. Валюха прыгала до потолка:
-Классно, Цветик! Мамка твоя правильно говорит: "Господь не без милости!"
Подошла защита, все было неплохо. Но на последних днях Альку ждал сюрприз - пришло письмо. На конверте красовался почерк Анны, отправителем же значился Тонков М.А.
-Странно, секретаря, что ли, завел? И о чем можно писать? - подумала Алька, вскрывая конверт. Прочитала, отбросила листок в сторону, поморщилась от брезгливости, посидела, потом пошла позвала Лариску:
-Ларис, поди-ка! - Завела в комнату, протянула листок. - Читай! И скажи-ка мне, зачем, и кто тебя просил?
-Но, Цветик, а вдруг бы стрельнуло? Ребенку отец нужен.
-Кто ещё такой догадливый у нас?
-Не, никто, я, просто, нечаянно увидела, когда ты переодевалась. Цветик, я дура, прости меня, -староста заплакала.
Влетела Валюха:
-Что случилось?
- Почитала, помолчала, испуганно глядя на Альку:
-Цветик, ты как?
-Не знаю, как дерьма нахлебалась, а в то же время ясно, и конкретно поняла, что не хотела бы когда-нибудь увидеть этого человека.
-Аль,- помолчав, сказала Валька, - ты письмецо-то не рви, сохрани, мало ли, какие обстоятельства будут, ребенок спрашивать про папу станет, когда подрастет, да и вообще... мало ли...
-Ладно!(И как в воду смотрела Валюха, пригодилось письмецо-то спустя двадцать лет)
А пока сидела расстроенная Алька, и больше всего было противно, что даже ответить не потрудился сам, по его просьбе написала ответ Анна.
-Зато никаких мечтаний и иллюзий, - подумав, сказала Алька, - так легче, когда сама себе не придумываешь рыцаря!
-Цветкова, - заглянула в дверь дежурная, - тебя Малышева зовет!
Малышева сказала, что пришел запрос из "Пермьхлеба" конкретно на Цветкову Альбину Михайловну, обе одновременно воскликнули:
-Ура! Замечательно!
-Аля, я рада, что смогла тебе помочь, надеюсь, мы будем видеться, хотя бы раз в год, я по окончании учебного года перевожусь в Пермь, мы с Аркадием Ивановичем будем жить вместе!
-Поздравляю!! Это здорово, я очень рада за вас, вы такая красивая пара!
-Мы вас с Валей Поречной приглашаем вместе с нами отметить подачу заявления. На свадьбу-то не приедете, Валя будет на отработке, а у тебя срок подойдет, жаль, так что в субботу в семь у меня.
Алька улыбалась, ходила как ни в чем не бывало, а в голове крутились строчки из письма:
-Миша сказал, мало ли с кем я когда-либо переспал? Не надо ноги раздвигать раньше времени, а тем более, вешать ему на шею неизвестно кем заделанного ребенка.
-Дура! Дура! Дура! - И словно поняв, что его мамка сходит с ума от обиды и мерзости этих слов, в животе как-то сильно и больно забился ребенок.
Алька охнула:
-Прости, малыш, я больше не стану так дергаться. - Она гладила живот, - что мы с тобой не выживем что ли? Всем 'подругам' назло выживем!
На распределении Ольхин, прищурив глаз сказал:
-Цветкова. Какая ты у нас персона, оказывается! Специально тебя затребовали пермяки. Ну и ладно, надеюсь, родной техникум не опозоришь?
-Не должна, Евгений Дмитрич!
На выпускной Алька не осталась, распрощавшись со всеми, поплакав и пообещав всем писать, поехала домой.
А там, вдалеке, не знал и не ведал Тонков, что родится скоро у него ребенок, не дошло до него письмо Лариски. Жена и Анна сочинили ответ от него как можно пакостнее - написали и отправили.
- -Нечего грабли протягивать на моё! - выразилась жена, Анна поддакнула, хотя сама спала и видела, как это 'моё' будет с нею.
Побыв неделю дома, Алька приступила к работе на хлебозаводе, который с приходом Зои Петровны заметно преобразился. Отремонтировали давно заброшенные помещения, и теперь кроме хлебного, здесь имелся цех переработки даров природы: благо лес был рядом, и местные жители, сдавая грибы и ягоды, получали неплохие деньги. В другом небольшом цехе делали так любимые детворой петушки и леденцовые карандаши, работы было много, Алька вертелась юлой. Ей нравилось, что она как-то без трений и шероховатостей влилась в коллектив.
Домой ездила только на выходные, а в будние дни, опять же повезло - жила на квартире у вахтерши, которая с большим удовольствием согласилась принять Альку на постой. Жила Мария Антоновна поблизости, в небольшом домике, одна, с двумя кошками. Было ей одиноко. Увидев небольшой ещё живот Альки, поохала, но и утешила: