========== Тогда. ==========
В любви, как на войне, все средства хороши.
Шерлоку почти четыре года, и ему скучно. Воспитательница читает вслух сказку про Красную Шапочку, и эти идиоты слушают ее, открыв рот, хотя всем известно, что волки не говорят человеческим голосом, а люди не выходят живыми из животов после того, как их съели. Марк-вечно-сопливый-нос сосредоточено запихивает в карман игрушечный паровозик. Паровозик определенно больше кармана в курточке Марка, и даже дураку очевидно, что ничего из этой затеи не получится, но Марк старается изо всех сил, и Шерлоку даже становится его на мгновение жалко. Он может с легкостью предсказать дальнейшее развитие событий – после очередной неудачной попытки, когда паровозик вывалится из кармана, Марк взвоет басом, и воспитательница, бросив книгу, примется успокаивать его, вытирая вечные сопли и слезы. Отец у Марка – большой человек в каком-то загадочном правительстве (Шерлок слышал, как мама с папой об этом говорили), и ему искренне жаль это самое правительство и его большого человека, у которого ТАКОЙ сын. Молчаливые близнецы Тедди и Эдди сказку слушают внимательно, даже не моргают, Шерлок подозревает, что они еще и не дышат. На самом деле, Шерлок уверен, что близнецы – не люди, а роботы, про которых не так давно смотрел кино Роберт, водитель Холмсов, в комнате отдыха, а Шерлок подсматривал из засады. Один такой робот едва не взорвал всю планету (да, Шерлок не дурак и знает, что Земля – планета, как глобус в отцовском кабинете, только много больше), и потому близнецов Шерлок обходит стороной. Кто их разберет, что взбредет в их нечеловеческие головы. Айзек-я-люблю-есть-всякую-гадость обсасывает муху. Где он ее поймал – неизвестно, в садике их точно нет – слишком высокие требования к чистоте и порядку. Но откуда-то он ее притащил и теперь любовно засовывает в рот. Воспитательница не видит, и слава богу, иначе подняла бы крик, Айзек бы разнервничался и торопливо проглотил муху. Тогда все закончилось бы появлением доктора и промыванием желудка – и это еще один прогноз от Шерлока. Откуда у Айзека такая гастрономическая страсть к мухам, Шерлок не знает, но предполагает, что ему не хватает каких-то витаминов (так мамуля говорила об их кошке, когда та ела в саду траву). В конце концов, мухи – не самое страшное, что можно проглотить. Шерлока как-то заставили пить рыбий жир, и он уверен, мухи в сравнении с ним показались бы гораздо вкуснее. Зазнайка Милфорд как всегда заносчив и высокомерен. Он сидит на своем стульчике, будто на троне. Он даже ходит с ощущением короны на голове - никогда не смотрит под ноги. И сказку слушает с плохо скрываемым презрением, мол, уже сто раз читали, ничего нового. Милфорд – сын пэра, и этим постоянно хвастается. Шерлоку пэр представляется кем-то похожим на преподавателя французского языка месье Лекруа, скучного, лысого и маленького, и он искренне не понимает, чем тут гордиться. К сожалению, убедиться в собственной прозорливости Шерлоку не удается, их всех забирают отсюда слуги на бронированных автомобилях. Эти пятеро товарищей по несчастью до невозможности надоели Шерлоку за неделю посещения элитного детского сада. Больше всего Шерлоку хочется встать и уйти, и он даже обдумывает эту идею, пока воспитательница увлеченно читает о приключениях волка и девочки. В конце концов, он давал обещание родителям вести себя хорошо, а вот обещания не уходить он не давал. Шерлок отодвигается к стеллажу с книгами, но на него никто даже не смотрит. На всякий случай Шерлок на четвереньках выбирается в соседнюю игровую комнату, и только там поднимается на ноги. Он окидывает ненавидящим взглядом окружающие игрушки – определенно, игрушки для идиотов. Сюда бы игрушки из отцовского кабинета – ружье со стены или загадочный микроскоп – но нет, вокруг только плюшевые зайцы, да улыбающиеся размалеванные клоуны. Шерлока начинает тошнить от этой пестроты, как в тот раз, когда он объелся конфет у тетушки Милдред. Обида на родителей, запихавших его в это сомнительное учреждение, вскипает в душе.
«В целях социализации», - сказал папа мамуле, - «Шерлок должен научиться жить в коллективе». Шерлок специально потом спросил у Майкрофта, что значит коллектив и для чего ему социализироваться, когда он и без этой социализации себя прекрасно чувствует. Оказалось, что коллектив – это окружающие идиоты, а социализироваться надо для того, чтобы не стать социопатом. На вопрос, кто такой социопат, Майкрофт снисходительно посмотрел на Шерлока поверх книги и сказал, что это тот, кто не любит людей. Ха! Тогда вместе с Шерлоком на социализацию надо было отправить и Майкрофта. Шерлок так и заявил родителям, за что остался без сладкого. Наблюдая, как обжора Майкрофт съедает его порцию мороженого, Шерлок мстительно пожелал ему разжиреть до размеров той жабы, которая жила в их фонтане.
Шерлок выбрасывает из головы просьбы мамули слушаться воспитателей и требование отца не вытворять никаких «таких» штучек. Шерлок и не вытворяет, он просто отсюда решительно уходит. Он почти уверен, что мимо охраны сумеет проскользнуть незамеченным, а там весь мир на ладони – он найдет, куда податься, только подальше отсюда, от этих идиотов, от этих мерзких клоунов, от этих дневных снов и овсяной каши. Шерлок твердым уверенным шагом марширует к спасительному выходу, когда замечает еще одну дверь, неприметную, притаившуюся в темном углу. Это комната воспитателей, вспоминает Шерлок. Какой бес толкает его заглянуть туда, он и сам не знает, определенно, извечное любопытство. Комната небольшая, заставленная шкафами с разными игрушками, книгами и чем-то еще таким же скучным, с вешалкой и письменным столом, придвинутым к окну. И ничего интересного, заслуживающего внимания Шерлока, кроме светловолосого мальчика, с ногами забравшегося на стул и что-то увлеченно рисующего. Шерлок смотрит на незнакомца изумленно:
- Ты кто? – спрашивает требовательно, хмуря брови.
Мальчик оборачивается, хлопает белыми ресницами, глядит синими глазами и стеснительно улыбается:
- Я – Джон.
Шерлок кивает, приходя к определенным выводам:
- Сын миссис Ватсон, нашей воспитательницы. Родители разошлись, брат достался отцу, ты – маме. Папа с мамулей недавно тоже чуть не развелись. Я бы достался мамуле, а Майкрофт папе, - сообщает Шерлок доверительно. - Но они помирились. Тебя не с кем оставить, и потому она взяла тебя с собой на работу. У вас мало денег. Есть собака. А еще у тебя шатается зуб.
Джон удивлен:
- Как ты узнал?
И Шерлок тут же выкладывает ход своих мыслей:
- У миссис Ватсон на пальце нет кольца, как у мамули и папы, но полоска от него есть, значит, сняла недавно. Я подслушал, как она ругалась по телефону с каким-то Джеком и спрашивала о здоровье какого-то Гарри. Джек – твой отец, Гарри – брат. Рукав твоей куртки зашит, значит, нет денег на новую. На штанине собачья шерсть. А зуб ты сам то и дело трогаешь пальцем.
- Здорово! – восхищается Джон.
Шерлок хмурится:
- Так не говорят.
- А как говорят? – живо интересуется Джон, улыбаясь, и Шерлок улыбается в ответ.
- Говорят, не лезь не в свое дело, ругаются и наказывают, - Шерлок перестает улыбаться. – Я где-то ошибся?
- Гарри – сестра, не брат, - неохотно признается Джон.
- Всегда есть что-то, - ворчит Шерлок. - А что ты рисуешь?
Он подходит к Джону, и тот пододвигается, освобождая место на стуле рядом с собой. Не раздумывая, Шерлок забирается к Джону, и теперь они, тесно прижавшись друг к другу локтями и коленками, рассматривают рисунок Джона.
- Это пираты, - объясняет Джон. – Это их корабль.
По мнению Шерлока, рисунок Джона превосходен. И хоть он не очень похож на хрестоматийное изображение корсаров, это не умоляет его достоинств. В рисунке Шерлок видит весь интерес и восторг Джона перед морской стихией и смельчаками, рискнувшими ей противостоять.
- Это кто? – интересуется он, тыкая пальцем в фигурку на носу корабля.
- Это я, - Джон краснеет.
- А я? – ревниво интересуется Шерлок.
Джон окидывает его оценивающим взглядом и, кивнув, дорисовывает рядом с собой еще одну фигурку. Шерлок удовлетворенно вздыхает – он тоже хочет быть пиратом.
- Нравится? – спрашивает Джон. Шерлок совершенно искренне тоже кивает. – Тогда на. Это тебе, - Джон вырывает лист из альбома и протягивает его Шерлоку.
- Спасибо! – подарок Шерлоку нравится. Он отодвигает рисунок на свой край стола. – Рисуй еще, - требует от Джона, и тот охотно берется за карандаш.
Шерлок сидит рядом, с удовольствием наблюдая за процессом появления на листе батальной сцены между пиратами и королевским флотом, давая советы и комментируя то, что изображает Джон. Это удивительно захватывающе. Шерлок настолько погружен в то, что делает Джон, что забывает о своем намерении сбежать из детского садика. Впервые ему НАСТОЛЬКО интересно с другим человеком – не с самим собой. Но это не единственное достоинство Джона. Шерлоку очень сильно нравится, что Джон теплый и солнечный. Теплый – в прямом смысле, как нагретый в летний полдень камушек – Шерлоку приятно прикасаться локтем к теплому локтю Джона, коленом к теплому колену Джона, а если чуть отклониться к нему, то можно щекой ощутить тепло щеки Джона. И это потрясающе, даже мамуля не такая теплая. О Джона хочется не только греть руки, но постоянно быть в окружающем его тепле. Солнечный – тоже в прямом, Шерлок абсолютно уверен. Он видит, как солнце, скромно заглянувшее в эту тесную комнатку, запутывается в белых, как пух, волосах Джона, замирает на кончиках рыжеватых ресниц, рассыпается на щеках веснушками. Шерлок потрясен этим – он никогда еще в жизни не видел людей с солнцем в волосах. Джон первый, и, Шерлок уверен в этом, ЕДИНСТВЕННЫЙ. Он с наслаждением купается в тепле Джона, следя за разворачивающимся на альбомном листе сражением, и иногда, тайком, поглядывает на солнечные зайчики, прыгающие по голове Джона, отчего хочется хихикать, но Шерлок сдерживается, чтобы не обидеть своего нового знакомого.
- Шерлок, слава богу, вот ты где! – возглас миссис Ватсон выводит Шерлока из увлекательного мира морских приключений, он отрывается от рисунка Джона и переводит взгляд на воспитательницу, застывшую в дверях. – Миссис Перкинс, мисс Дэнвер, я нашла мальчика.
Глаза красные, на ресницах дрожат слезинки – недавно плакала. Волосы растрепаны, руки трясутся – похоже, искали его по всему садику.
- Со мной все нормально, миссис Ватсон, мы просто рисуем с Джоном, - снисходительно объясняет Шерлок, собираясь вернуться к прерванному занятию.
Но Джон вертит в руках карандаш, вопросительно и виновато глядя на мать, и Шерлок недовольно толкает его в бок. Тот вздыхает, откладывая карандаш в сторону:
- Тебе, наверное, пора в группу, - произносит он тихо.
В комнату, толкаясь, вваливаются директриса миссис Перкинс, толстая и противно пахнущая какими-то сладкими цветами дама неопределенного возраста, и мисс Дэнвер, ее помощница, сухая и длинная, как палка, в неизменном синем платье с брошкой под подбородком. Миссис Перкинс животом вперед подбегает к Шерлоку этаким левитирующим бочонком, выдергивает из кресла и прижимает к своей колыхающейся груди, восклицая:
- Мальчик мой, наконец-то мы тебя нашли! – за ее спиной немым соляным столбом застывает мисс Дэнвер.
Шерлок отчаянно вырывается, пугаясь этой громадной, как гора, тетки, и она, слава богу, выпускает его, приторно сладко улыбаясь.
- Иди в группу, малыш, друзья тебя заждались, - произносит она, непроизвольно сюсюкая, отчего Шерлока начинает тошнить – он не терпит, когда с ним разговаривают как с маленьким. – Вы сейчас пойдете на прогулку.
Шерлок понимает, что благоразумнее будет не спорить с этой шумной женщиной, поэтому кивает и оборачивается к притихшему Джону:
- Пошли? – зовет его с собой, но Джон опускает глаза в стол, поникая плечами, и прирастает к стулу.
- Ты иди, иди, - подталкивает Шерлока к двери миссис Перкинс, - а у мальчика свои дела.
Шерлок хмурится, понимая, что ему что-то не договаривают, но кивает, возвращается к столу и забирает свой рисунок. Джон быстро поднимает на него свои синие глаза, взмахивая светло-рыжими ресницами, как бы обещая, что все будет хорошо, и вновь, потупившись, прячет взгляд. Шерлок выходит из комнаты, прижимая подаренный рисунок к груди, а когда дверь за ним закрывается, приникает ухом к замочной скважине. Впрочем, такие изощрения сроду и не нужны, то, как орет миссис Перкинс наверняка слышно даже на улице.
- Как вы могли привести в наш садик своего сына, милочка? Вы же понимаете, чьих детей мы воспитываем? Нам доверяют ТАКИЕ люди! Мы несем ответственность за их сыновей! А ваш ребенок – потенциальная угроза и уж никак не ровня… Может, он болен?.. Вряд ли родители мальчика будут довольны, если узнают, чем он тут занимался… Может быть, ваш сын научил его дурному? - миссис Ватсон пытается заступиться за Джона и объяснить сложную жизненную ситуацию, из-за которой ей пришлось нарушить условия работы, но миссис Перкинс не слушает ее. – Вы понимаете, что это против правил, приводить своих детей сюда? Боюсь, мы с вами не сработаемся. Не хватало нашему заведению скандала! Сегодня же мне на стол заявление по собственному… И не надо плакать, милочка, вы сами во всем виноваты…
Слышатся шаги кого-то из взрослых, и Шерлок быстро ретируется в игровую комнату, чтобы не быть пойманным за подслушиванием. Пятеро идиотов даже не заметили его отсутствия. Они что-то делают сейчас из пластилина вместе со второй воспитательницей, миссис Грин. Шерлок присоединяется к ним, надеясь, что некоторое время его не будут тормошить и беспокоить – ему надо подумать. Когда Роберт приезжает за Шерлоком, в группе еще остаются близнецы и Айзек. Шерлок торопливо прощается с ними, оглядываясь – он все еще надеется увидеть Джона, но ни его, ни миссис Ватсон нигде нет. Расстроенный, Шерлок выходит из дверей садика, прижимая к груди рисунок, и все же оборачивается в последней надежде хотя бы попрощаться с Джоном. Губы сами расплываются в дурацкой улыбке, когда он замечает в окне на втором этаже маленького мальчика, забравшегося на подоконник с ногами. Мальчик поднимает руку и машет Шерлоку, а Шерлок машет в ответ, с удовольствием наблюдая за игрой солнечных зайчиков в его волосах, которые в закатном солнце отливают медью. На душе становится радостнее – Джон на него не сердится, а с остальным Шерлок справится – у него есть план.
Дома Шерлок начинает воплощать план в жизнь. Для начала он находит Майкрофта. Ему нужна объективная информация, а лучшим ее источником является брат.
- Скажи, - интересуется Шерлок, - сколько стоит мой детский садик?
Майкрофт выглядывает из-за учебника и некоторое время изучает Шерлока, будто прикидывает, а сколько может стоить сам Шерлок.
- На самом деле тебя ведь интересует не стоимость недвижимости, сдаваемой садику в аренду, и не оценка материальных и нематериальных активов, стоящих на балансе твоего образовательного учреждения, - утверждает насмешливо Майкрофт. – Скорее всего, ты хотел узнать о стоимости твоего содержания – сколько родители платят за тебя в год, - Шерлок сердито кивает, признавая справедливость слов брата – определенно, с формулировкой у него дела обстоят гораздо лучше, чем у самого Шерлока. – Это просто, - и Майкрофт снисходительно называет некую сумму, которую Шерлок и запоминает.
Дальше наступает черед родителей. За ужином, когда папа с мамулей погружаются в обсуждение своих скучных дел, а Майкрофт, пока никто не обращает на него внимания, поглощает один кусок черничного пирога за другим, Шерлок, решительно отодвинув от себя тарелку с салатом, громко интересуется:
- Папа, а кому достанутся ваши с мамулей деньги, когда вы умрете?
Мамуля замолкает на середине фразы, у отца вытягивается лицо, Майкрофт невозмутимо продолжает набивать желудок сладким.