В покачивающемся тепле они задремали, привалившись друг к другу плечами и время от времени сталкиваясь головами.
Кэбмен посматривал в зеркало и тихо шипел. Затормозил он намеренно резко, и оба седока вмиг очнулись от дремы, ощутимо врезавшись в спинки передних сидений.
— Ты что творишь, гад? — возмутился Ферди. — Укокошить нас вздумал?
— Приехали, господа, — невозмутимо ответил таксист. — Платите по счету.
— Хрен получишь на чай. Выбирайся, Джон.
В квартиру входили крадучись — берегли покой миссис Хадсон, о существовании которой Ферд наконец-то вспомнил, правда, лишь у дверей квартиры.
— А мы не потревожим старую леди?
— Бог с тобой, — негодующе замахал на него Джон. — Она вовсе не старая. Она просто леди. Тшш, не топай как слон.
Они попеременно шикали друг на друга, толкались и пьяно хихикали. В итоге с грохотом опрокинули вешалку и замерли с раскрытыми ртами и выпученными глазами.
— Твою мать…
Но миссис Хадсон на шумную возню в прихожей не откликнулась, деликатно проигнорировав ночной беспорядок. Бывает. С мужчинами такое бывает. И, боже мой, это совершенно не её дело.
А может быть, она просто очень крепко спала, убаюканная барабанной дробью дождинок и невесомым теплом любимого гагачьего одеяла.
В сумеречной гостиной оба не выдержали — рассмеялись.
— Ты хотя бы поднял эту чертову вешалку?
— Не помню. А ты?
— Кажется, нет. Буду уходить, подниму.
— Никуда ты не будешь уходить. Останешься здесь. Со мной. И не спорь.
— Положишь к себе под бочок, сладенький?
— Убью сейчас дурака.
— И где же твоя ненаглядная краля?
— Думаю, в кухне. Это любимое место её… блядь, его дислокации.
— Ну пойдем. Или ты трусишь?
— Заткнись. И не ори слишком громко.
— Не буду.
И заорал:
— Мистер Сосед, вы где?
Ответом была вполне предсказуемая тишина.
— Шерлок, ау. Это м… мы…
Джон замер в дверном проеме, пытаясь выдавить хотя бы ещё одно слово.
Позади него притихший Ферд негромко присвистнул.
— Да уж… — И прошептал, обжигая затылок: — Ты в самом деле находишь его красивым?
========== Часть 12 ==========
Растерянно оглянувшись на Ферди, Джон шагнул за порог, но в нерешительности притормозил.
Что ещё за собачья хрень?!
Во-первых, в кухне воняло. Синтетически-ядовито, густо, но, слава богу, не настолько резко, чтобы, зажав носы, выскочить вон с одним лишь желанием — глубоко вдохнуть. И только потом, надышавшись вдосталь, разразиться серией жестких ругательств, как можно доходчивее объясняя Шерлоку, в каком месте хотелось бы видеть и его, и его чертовы склянки.
Во-вторых, и это самое главное, перед ними стоял не Шерлок. В любом случае, это помятое пугало никак не могло быть изысканным обладателем дорогого парфюма и тончайших, льнущих к телу сорочек из натурального шелка. Длинное (почему-то настолько длинное, что в нетрезвом мозгу Джона промелькнула дикая мысль о ходулях), нескладное существо в кальсонах (Джон не сразу поверил своим изрядно подгулявшим глазам, но, внимательно присмотревшись, мысленно ахнул: это были определенно кальсоны, ни что иное, как нежно-голубые, пузырчатые исподники — совсем охренел, где он только их откопал, неужели под свой Бриони напяливает, дражайшие причиндалы от стужи оберегает) и дурацкой майке, растянутой едва ли не до колен, сосредоточенно застыло возле стола, не удостоив вошедших ни взглядом, ни коротким кивком, но предоставив им при этом возможность рассмотреть себя в мельчайших подробностях.
Чем они и были заняты в данный момент, каждый по-своему: Ферд слегка обалдело, Джон — непонимающе-изумленно, но с едва уловимым гулом нарастающей ярости.
Называется, пригласил в дом лучшего друга. А там — чёрте что. И это чёрте что глумится сейчас над ними с самым серьёзным и глубокомысленным видом.
Ради всего святого, скажите, жирное озерцо, расплескавшееся в центре втянутого живота (прицельное попадание в спрятанный грязновато-серой драпировкой пупок) и какая-то лохматая тряпка, облезлой змеёй обвившая стройную шею, являются новомодным брендом нынешней осени?
А лицо? Что сделал со своим лицом этот чокнутый визажист?
Как могло одухотворенное, удивительное лицо, поражавшее богатством неярких, но безупречно сочетающихся оттенков, стать таким придурковатым и призрачно блеклым? Где раздобыл он это убогое недоразумение — круглые крошечные очочки (пуговица на моей ширинке и то покрупнее будет), угрожающе глубоко вдавившиеся в глазницы?
Довершала восхитительную картину прическа. На эту деталь своего нового имиджа Шерлок наверняка потратил не пять, и даже не десять минут (не говоря уже о количестве косметического подспорья), и, похоже, исходя из его гениальных расчетов, именно она была призвана послужить основным источником брезгливого потрясения Джона и его лучшего друга. Роскошные кудри были прилизаны так старательно, и так тошнотворно лоснились, что создавалось полное впечатление, будто какой-то не слишком доброжелательный, обладающий странноватым чувством юмора весельчак нахлобучил на голову Шерлока дочерна подгоревший, но щедро смазанный блин.
Недоброе предчувствие муторно завозилось в душе.
Ну и маскировочка. Встретил бы на улице, не узнал. Бьюсь об заклад, этот паршивец что-то затеял. Только вот что? Соблазнить Фердинанда Великолепного голубыми кальсонами? На редкость удачный выбор. Казанова в подштанниках. Жеваный, чумазый и бледный, как привидение. Да уж, к встрече он подготовился знатно, на совесть. Никакого с ним сладу.
Неопрятного вида пальцы хищно вцепились в горлышко маленькой колбочки, куда с конца аптечной пипетки ритмично шлепались прозрачные желтоватые капли (будь я проклят, если это не моча вперемешку с какой-нибудь химической дрянью), распространяя по кухне ту самую едкую вонь.
Отсчитав необходимую дозу, великий мастер перевоплощения встряхнул свой драгоценный сосуд, понюхал, удовлетворенно хмыкнул и наконец-то удостоил вниманием окаменевшую парочку. Со словами «Этот кошмарный ливень… От сырости в горле першит» он поправил драную тряпку на шее, с откровенным интересом уставившись на Фердинанда.
Джон не знал, плакать ему или смеяться.
— У какого кутюрье костюмчик заказывал?
Шерлок недоуменно оглядел себя с головы до ног и воззрился на друзей со смущенной (нахальной, циничной!) улыбочкой.
— Заработался. Мне ужасно неловко — у нас гость, а я выгляжу так по-домашнему.
Он нервно пригладил свой «блин» и вдруг, едва не сбив Джона с ног, ринулся к притихшему позади него Ферди.
— Здравствуйте, здравствуйте! Очень рад.
Неужели кинется обниматься?
Обниматься Шерлок не кинулся, но в обе ладони ошарашенного гостя вцепился и принялся трясти их с таким радушным энтузиазмом, что и без того нетвердо держащийся на ногах Фердинанд слегка пошатнулся и всем своим великолепием привалился к заляпанной майке.
— О, боже. Вы не ушиблись? — обеспокоился Шерлок, приобнимая его за плечи.
— Обо что? — пробормотал Ферди, гадливо морщась и отступая на безопасное расстояние.
— О моё тело, естественно. Грудная клетка имеет тенденцию…
— Никакую тенденцию грудная клетка не имеет, — ворчливо оборвал его Джон, настороженно прислушиваясь к уколу внезапного раздражения. — Хватит валять дурака. Скажи лучше, чем это ты провонял всю кухню?
— О, Джон, извини. — Шерлок обернулся к нему с видом провинившегося мальчишки. — Запах действительно малоприятный. Но, поверь, его летучесть феноменальна. Десять минут, и не останется даже следа. Пожалуйста, не сердись, и не ругайся на меня слишком сильно.
— Когда это я на тебя ругался?
Но Шерлок снова переключился на Фердинанда.
— Ещё раз простите за мой непристойный вид. Сделаем так: сейчас я всё это уберу, приведу себя в надлежащий порядок и присоединюсь к вашему пиршеству. Если, конечно, не возражаете. Вы ведь не возражаете… простите, не знаю вашего имени…
— Ферд. Ферд Коллинз, — представился Ферди. — И я ни в коем случае не возражаю против компании такого… гм… симпатичного парня.
— Ну, а я Шерлок Холмс, ближайший сосед Джона Ватсона. Так по-вашему, я симпатичный?
— Эм… Да в общем-то… Как сказать… — Ферди вдруг стушевался и замолчал, а Джон про себя матюкнулся: вот сволочь, и полчаса не прошло, а он уже умудрился сбить с толку самого Фердинанда Великолепного, который не терялся даже в самых патовых ситуациях, и второго пришествия дождаться было бы гораздо реальнее, чем того, чтобы Ферд Коллинз засунул в одно место язык и мямлил, как недоразвитый. — Вполне.
— Искренне рад комплименту. Я и в самом деле довольно приятный мужчина.
— От скромности не умрешь.
Мило улыбнувшись, Шерлок взглянул на Джона.
«Я тебя придушу!» — крикнул ему потемневший взгляд.
«Попробуй, » — дерзко вспыхнула притаившаяся за нелепыми окулярами бирюза.
…Быстрее молнии он метался по кухне: унесенная пенным водоворотом, вонючая гадость стекла в водосток, отмытая колба затерялась в стеклянном частоколе своих собратьев, стол был насухо вытерт, форточка — распахнута настежь.
— Располагайтесь. — Радушию Шерлока не было ни конца, ни края — оно было безграничным. — Я приготовил итальянскую пасту с грибами. В холодильнике сырные шарики и салат. Джон, не забудь о заправке. Дрессинг* в соуснике, в том самом — с цветочками, между банкой оливок и фаршированными томатами. Накроешь на стол?
Глаза Джона стремительно лезли на лоб — дрессинг, фаршированные томаты? Что б я сдох. В этот момент ему полагалось обрадоваться и проникнуться к Шерлоку неземной благодарностью: человек постарался проявить максимум радушия и гостеприимства. Но под ложечкой засосало ещё тревожнее: не к добру это разнообразное меню, не к добру.
— Откуда у нас соусник, да ещё с цветочками? И вообще, мы сыты, — буркнул он, глядя на Шерлока исподлобья.
— Зато я голоден, — обиженно возразил тот. — Кроме того, я вас ждал, и абсолютно уверен, что мои шарики придутся по вкусу твоему лучшему другу. Вот увидишь. Таких он ещё не пробовал.
Никак не угомонишься, да? Снова блядскую охоту открыл? Черт бы тебя побрал, Шерлок!
На долю секунду Джону вдруг захотелось, чтобы Шерлока не было — ни в этой кухне, ни в этой квартире, ни в его жизни. Напряжение рядом с ним чересчур утомительно, это факт. Вот и сейчас вздыбился каждый волосок, а мышцы под кожей налились настороженной тяжестью. А как бы хотелось просто посидеть, поболтать… Без гнетущего жара в груди. По-человечески.
— Он никаких не пробовал, я тебя уверяю. И прошу ещё раз — прекрати. Ради… меня.
— Тем более, — неопределенно ответил Шерлок.
Через минуту его уже не было.
— Я не понял, о каких шариках он тут трепался? — моргнул совершенно замороченный Ферди.
— О сырных, я полагаю, — вздохнул Джон. — Хотя, кто его знает… Ну, что скажешь? — усмехнулся он. — Как тебе мой сосед?
Он очень надеялся, что Ферди шутку оценит, назовет Шерлока чистой воды придурком и без лишних церемоний двинется к холодильнику — за фаршированными томатами и чертовым дрессингом. Но Ферди, кажется, ничего не понял, принимая за чистую монету устроенный Шерлоком маскарад.
— Оригинал, — осторожно ответил он и, прижав ладони к груди, горячо зашептал: — Ты уж меня прости, дружище, но со вкусом у тебя определенно проблемы. Я даже протрезвел. Что за уёб… убожество? И это о нем ты распинался весь вечер? Шерлок — то, Шерлок — сё… Нет, он, наверное, мужик нормальный. Пожрать приготовил. Но что касается красоты… Глаза, рот… Где вообще ты нашел у него глаза?!
Джон с досадой слушал пронизанный эмоциями монолог и мысленно вытрясал из Шерлока душу: уж он-то не сомневался, что это только начало, что с минуту на минуту последует продолжение, что не ради соседа затеяно Шерлоком всё это лицедейство, и что сам Ферди в серьезной опасности, потому что уже попался — хотя бы тем, что в немалой степени заинтересован и полон недоумения. А дальше что? Какую чувственную западню уготовил ему этот стосковавшийся по эротическим приключениям искуситель? Каким образом решил сбить с пути истинного ничего не подозревающего Ферди Коллинза? И ведь не предупредишь. Не рассказывать же другу о бурных гомопохождениях Шерлока и о первоначальных сложностях их совместного проживания. Друг и так его в сердечной склонности заподозрил. Да и времени не осталось. Совсем.
— … И немытый какой-то, — продолжал недоумевать Фердинанд. — Сальный. Брр… Блевать хочется. И как только ты с ним живешь? Извини, конечно.
Джон снова вздохнул.
— Не спеши извиняться, Ферди. Уверен, сейчас он от сала отмоется.
И в своем лучшем костюме припрется.
Но Джон ошибался — Шерлок приперся отнюдь не в костюме, это было бы ещё полбеды…
…Вернулся он на удивление быстро: ни Джон, ни Ферди не успели как следует очухаться и даже сырные шарики в холодильнике отыскать.
— Вот и я, друзья мои. Как поживаете?
Контраст был разителен, и это, безусловно, сработало. Шерлок знал свое дело. Ну ещё бы, с его-то восьмикратным опытом…
Ферди громко сказал: «Вот блядь!»
А сердце Джона скакнуло в горло — скандал неизбежен. Намерения Холмса более чем очевидны, и от намеченной цели он вряд ли отступит. Настроение было испорчено окончательно: искрометная радость улетучилось, и на смену ей, отяготив помолодевшую, распрямившую крылья душу, пришла угрюмая обреченность. А тут ещё Ферди больно тычется локтем в бок: какого дьявола происходит? кто этот красавчик? у тебя что, два соседа?
Оделся Шерлок изысканно просто: черные спортивные брюки и черная же эластичная майка, плавно обтекающая стройный, в меру рельефный торс с четко обозначенными сосками. Мокасины цвета сухого асфальта таинственно и тихо поскрипывали. Глаза возбужденно поблескивали. Губы беззвучно посмеивались. Сам Люцифер в самом сияющем своем облачении не смог бы выглядеть притягательнее.
Поправив непослушную прядь (влажный агатовый беспорядок вместо недавней маслянистой нашлепки) и очаровательно улыбнувшись находящемуся в глубоком замешательстве Фердинанду, Шерлок окинул стол придирчивым взглядом домохозяйки.
— А где же шарики?
— Достал со своими шариками.
— Напрасно ты так пренебрежительно о них отзываешься. Их вкус сбалансированно безупречен. И вообще, Джон, ты сегодня занудно ворчлив. И стол не накрыл… Твоему во всех отношениях положительному облику пьянство несомненно вредит. Ну ладно, всё сделаю сам. Ничего без меня не можешь. — Шерлок сокрушенно качнул головой. — Ничего без меня не может, — пожаловался он Фердинанду. — И всё же моих шариков вы отведаете непременно. Джон, а ты, если и в самом деле настолько сыт, можешь от них отказаться, я не обижусь.
Гибко развернувшись и мелькнув черным сгустком энергии весьма характерного свойства, он скользнул к холодильнику, рванув на себя дверцу и едва ли не полностью утонув в дышащих холодом недрах. Только обтянутый трикотажем зад и остался на всеобщее обозрение — как видно, в качестве залога непременного и скорого возвращения его обладателя.
Ферди проводил Шерлока завороженным взглядом. Задницей он, слава богу, не заинтересовался. Но, кто знает, возможно, просто виду не подавал? Покрываясь горячим потом и хорошо отдавая себе отчет в том, что близок к параноидальному бреду, Джон исподволь наблюдал за эмоциями Фердинанда: вдруг по лицу промелькнет похотливая тень? Что тогда? Хватать за шкирку и тащить вон из квартиры — от гребаного греха подальше? Но Ферди не из таких — за шкирку его не ухватишь. Может и врезать по-дружески, если что…
Но, по счастью, ничего, кроме любопытного ожидания, Джоном замечено не было. Похоже, в данную минуту Ферди занимало только одно: обещанный кулинарный шедевр.
— А вот и они. — Шерлок ловко водрузил на стол небольшое овальное блюдо, прикрытое прозрачной пищевой пленкой. — Рекомендую. Тают во рту и удивительно насыщают.
За шариками последовали украшенные свежей зеленью помидорки. Тарелка с розовой ветчиной. Салат и тот самый дрессинг в том самом соуснике с цветочками. Вилки, ножи, салфетки, и всё это быстро и ловко, словно Шерлок изо дня в день, не покладая рук, только и делал, что занимался праздничной сервировкой.