— Самая отстойная поездка за всю мою жизнь, — пробормотал он, прислонившись к дверце, — всё, я спать. Разбудите, когда снова начнётся веселуха.
Как он может сейчас спать?
Скоро сзади донеслось тихое похрапывание, и мы с Джеком фактически остались наедине.
Я коснулась его руки.
— Я знаю, что всё это… слишком.
Но сразу почувствовала, как он напрягся, и убрала ладонь.
— Пожалуйста, поговори со мной. Мне необходимо знать, что ты обо всём этом думаешь.
Джек на секунду оторвал взгляд от дороги.
— Не знаю. Я в замешательстве. Я мечтал, что в будущем у нас с тобой будут дети. А теперь ребёнок будет у вас с Доминия… — он зажмурил глаза, словно эта мысль причинила ему новую боль. — Это было запланировано?
— Нет, что ты! Пол сделал мне противозачаточный укол… ну, по крайней мере, я так думала. Я сказала Арику, что слишком молода. И что вообще не хочу приводить детей в такой мир.
— А Доминия хочет этого ребёнка?
— Да. Нет. Сначала хотел, а теперь передумал. Но когда мы только узнали, он был счастлив. Он думает, что его рождение может разладить игру. К тому же Арик просто хочет иметь семью. Он скорбит по своей утраченной родне до сегодняшнего дня.
— И я, как никто, его понимаю, — Джек тоже очень скорбит по своей матери и сестре Клотиль, — но что, если Жнец с Повешенным вступили в сговор? Что, если они всё это подстроили?
— Не, не думаю. Я доверяю Арику. Доверяла, во всяком случае, — как вспомню, с какой яростью он на меня смотрел… — честно говоря, я тоже в замешательстве.
— Как он мог напасть на тебя и на собственного ребёнка?
— Пол убедил Арика, что я соврала насчёт беременности. И теперь он ненавидит меня за то, что на какое-то время в это поверил.
— Я убью проклятого медика.
— Если я не доберусь до него первой. У меня давно руки чешутся, ещё с того дня, как я узнала про беременность.
Джек мельком взглянул на мой живот и снова перевёл взгляд на дорогу.
— На каком ты месяце? Иногда беременности у женщин сами прерываются.
— Примерно на четвёртом. И я чувствую, что эта сохранится.
— Что-то ты не сильно радуешься.
— Я считаю, что заводить ребёнка во время апокалипсиса, а тем более во время смертельной игры — это самая бредовая мысль, которая только может прийти в голову. Во-первых, теперь я уязвима для пуль, во-вторых, беременность меня истощает.
Мысли, которые давно не давали мне покоя, вырвались наружу:
— И разве может такой ребёнок родиться нормальным? За несколько недель до беременности меня искусали зомби. Потом был укус гадюки, снежная лавина, ранение копьём, голод. Ещё и Рихтер чуть меня не вскипятил. А тут даже УЗИ не сделаешь. Не говоря уже о том, что бабушка предупреждала: союз Жизни и Смерти не принесёт ничего хорошего. Так что, судя по всему, я вынашиваю антихриста. Конечно, когда она говорила это, то уже была полусумасшедшей… что лишь ещё раз напоминает, какие замечательные гены я передаю по наследству.
— Погоди-ка. Цирцея ведь сказала «крестника». И если ты не делала УЗИ, то откуда она знает, что будет мальчик?
— Она ведьма и чувствует такое.
— Ну так неужели она бы не почувствовала, если бы что-то шло не так?
Что ж. Мысль здравая. Хотя, с другой стороны, стоит ли полагаться на мнение Цирцеи? Ведь ей нравится быть морским чудовищем и приносить кровавые жертвы.
— Что Жрица вообще говорит о твоей беременности?
— Она говорит, что ребёнок защищает меня от влияния Пола, его тёмного зова, — призналась я, — на людей он не действует, так что малыш может быть простым смертным.
— Уже кое-что, non?
— Цирцея несколько предвзята. Она думает, что дитя ознаменует начало новой эры, станет ключом к спасению мира. Она называет меня Матерью Землёй и постоянно напоминает о связи моих сил с рождением и перерождением.
— Новой эры? — задумчиво переспросил Джек. — А ты в это веришь?
Я вздохнула.
— Повлияет ли это на будущие игры? Да. Но я не думаю, что появление у меня ребёнка вернёт на небо солнце. Я начинаю свыкаться с мыслью, что только завершение игры принесёт земле возрождение, — эта тема всегда вызывает у меня головную боль, — Джек, послушай, если ты сейчас захочешь уйти, я пойму. Я знаю, что всё это очень сложно.
— Я не смогу спать спокойно, пока ты не будешь в безопасности. Оказаться во внешнем мире — это почти смертный приговор. А быть ещё и беременной — всё равно что повесить мишень себе на спину.
— Но это значит, что пока ты остаёшься рядом, у тебя на спине висит такая же мишень.
— Я и не рассчитывал, что долго проживу. Средний обыватель не протянет здесь и года. Поскольку я не средний обыватель, добавим ещё три. Так что я спляшу от радости, если доживу до двадцати трёх.
Только как я вынесу новую разлуку? Если Арик придёт в норму, и я к нему вернусь, Джек уйдёт. Я никогда больше его не увижу.
— Тебе обязательно нужно вернуться в замок. Любой ценой. Это твоя единственная надежда. Ты должна находиться там, когда придёт время рожать.
Я закусила нижнюю губу.
— Почему ты и дальше мне помогаешь? Даже несмотря на то, что я забеременела от другого.
— Думаешь, я брошу тебя из-за этого? Может, мой отец и был на такое способен, но не я, — в серых глазах Джека отразилась целая буря эмоций, — я буду помогать тебе, несмотря ни на что, Эванджелин. Всегда.
Но я не могу принять такое самопожертвование. При таком раскладе Джека ничего хорошего не ждёт. Только новые арканские безумия, Смерть и смерть. Всё-таки, пока я жила с Ариком, он какое-то время был от этого свободен.
— Но мы ведь больше не вместе. Как ты можешь рисковать ради меня жизнью?
В ответ он посмотрел изумленным взглядом.
— Ты ещё спрашиваешь? Моё сердце навсегда в твоих руках. Вернуть его я даже пытаться не буду.
Значит, он мне сердце своё отдал, а я ему застряла колючкой в ноге. И я почти чувствую, как… обрекаю его на гибель.
Не намеренно, но всё же.
— И что дальше?
— Я не хочу в очередной раз ставить тебя перед выбором, поэтому вот как всё будет. Если Жнеца можно спасти, я уйду, а вы вернётесь к прежней жизни. Если его спасти невозможно, мы победим его и захватим замок. И будем жить там вместе, воспитывая малыша.
У меня перехватило дыхание. Джек только что вызвался воспитывать сына Арика?
— Мне больше нравится второй вариант, — отозвался Джоуль с заднего сидения.
Я бросила на него выразительный взгляд, и он, пожав плечами, снова закрыл глаза.
Тогда я повернулась обратно к Джеку и сказала:
— Ты должен знать ещё кое-что. Я не хочу побеждать в игре. Лучше умереть, чем стать бессмертной.
— Тогда у меня для тебя отличная новость, peekôn, — он уставился в ночную тьму, — здесь, скорее всего, выбор тоже будет не за тобой.
Глава 25
Охотник
День 553 П.В.
Не успел я открутить крышку канистры, как Джоуль вылез из машины, чтобы присоединиться ко мне.
— Красавец-грузовик, правда? — сказал он.
— Это да.
Хотя его увеличенный топливный бак вмещает горючего на тысячи миль, мы почти всё израсходовали. К счастью, Кентарх припас в багажнике дополнительные канистры. Пора Зверя покормить.
За последние два дня мы не слишком далеко продвинулись, всё больше отсыпались в кабине.
Я оставил Эви спящей на переднем сидении. Уставшую. С темными кругами под глазами. Убрал волосы с её лба и прошептал:
— À moi.
Но она не моя. Больше нет.
— И тааак… — начал Джоуль, — твоя девушка залетела от Жнеца. Как тебе такое?
Всё сложно, как всегда. Скоро Эви станет матерью. Родит ребёнка от другого мужчины.
Я твержу себе это снова и снова. И всё же каждый раз, улавливая нотки аромата жимолости, борюсь с желанием привлечь её к себе. А поцелуй у озера? Этим поцелуем она сказала то, что я так долго хотел услышать. Что она любит меня, как и прежде. А может, даже больше. Но от этого всё стало лишь ещё более запутанно.
— Слыхал новости и получше.
Elle me hante. Я не могу думать ни о чем другом.
— И что будешь делать?
Последнее, что нужно Эви после всего произошедшего и в её положении — это давление. Но что самое странное: мне кажется, именно этого она и ждёт.
— Продолжу путь, — как бы сильно мне не хотелось предложить ей убежать вместе.
Старые проблемы никуда не делись. Что я могу предложить Эви? Сейчас ей больше чем когда-либо нужна пища и безопасное убежище. Ей необходимо вернуться в замок Смерти.
Мне ни за что не осуществить наши мечты о Хейвене без еды и припасов…
— Ты и правда веришь, что Цирцея подгонит нам какое-то спасительное оружие?
Опустошив одну канистру, я взялся за другую.
— Приходится верить.
— Тогда давай подумаем, как извлечь из этого пользу. Лично я предлагаю вместо операции по спасению Жнеца спланировать операцию по захвату замка. Когда мы его возьмём, вы с Императрицей заживёте там долго и счастливо, а мы вернёмся в апокалиптический мир.
Заманчивое предложение. Но…
— Ребёнок должен расти с отцом.
И, чёрт возьми, я в долгу перед Доминия за жизнь Эви. И за свою жизнь.
Джоуль облокотился о бок грузовика.
— Эви может обещать что угодно, но мы оба прекрасно знаем, что Смерть ни за что не поделится с нами своими ресурсами. Тем более теперь, когда на свет вот-вот появится Жнец-младший.
— Не хотелось бы петь дифирамбы человеку, женатому на моей любимой женщине…
— И обрюхатившему её.
— … но у Доминия твёрдые принципы. И если ты поможешь ему воссоединиться с женой и ребёнком, за ним не постоит.
Вообще, должен признать, что как человек он мне нравится. И при других обстоятельствах мы вполне могли бы стать друзьями. Вместе мы осушили не одну бутылку виски, и я понял, что он честный, умный и смелый мужчина.
И хотя Эви думает, что их ребёнок соединит в себе худшее из худшего этого мира, я так не считаю.
Иногда мне вообще кажется, что я пекусь о малыше больше, чем она сама. Одновременно с ревностью и потрясением я почему-то чувствую странное стремление его защищать.
И если даже меня раздирают противоречия, не представляю, каково Эви.
Она верит, что дитя защищает её от влияния Повешенного, и в то же время винит его за истощение своих сил…
— Просто подумай об этом, — сказал Джоуль и развернулся, — пойду отвяжу коня.
Чего? И люди ещё считают, что это я странно изъясняюсь?
Из машины вышел Кентарх, на вид поразительно бодрый, как на человека, несколько дней назад утратившего часть тела.
Прижигание — хороший способ остановить кровопотерю, но оно открывает дорогу развитию инфекций. Тем более, что Кентарх ничего не ест. Но, видимо, растительные средства Эви хорошо помогают, потому что горячки у него нет, и кисть заживает без осложнений.
Прижигая рану, я вспомнил, как подобным способом избавлялся от клейма Любовников на груди. А потом помогал избавиться от такого же клейма Селене.
Провёл пальцем по рубцу. Выпалить этот ненавистный символ — тоже была идея Смерти. За это я тоже перед ним в долгу.
— Тебе нужно поесть, — сказал я Кентарху. У нас ещё осталось немного львиного мяса.
Я свою долю откладываю для Эви с малышом. Судя по всему, от другой еды её тошнило. А сейчас проблем с желудком нет.
Кентарх округлил глаза, словно я сморозил полнейшую чушь.
— Расходовать запасы, которые я теперь не способен пополнить?
— Пополнить?
— Я не могу пользоваться оружием, даже телепортироваться и то не могу.
Во время схватки с Рихтером он затратил столько сил, что до сих пор при попытке переместиться просто начинает мигать. Не может вернуться к замку Смерти, чтобы проверить, как распространяется сфера.
Но как раз это меня вполне устраивает. Если наши враги нашли жену Кентарха, ему не обязательно об этом знать. Так безопаснее для Эви.
— Мой отец говорил, что сила в совершенстве. Разве из этого не следует обратное: что в несовершенстве слабость? Зачем я такой Иссе? — он поднял вверх культю.
— Что ж, старина Джек Дево тоже скажет тебе одну вещь: кое-что всё же лучше, чем ничего. Если хочешь быстрее восстановить силы, ты должен питаться. А насчёт оружия… левой рукой стрелять умеешь?
Кентарх поднял голову и с горечью в глазах ответил:
— Нет. Не умею.
— Тогда научись, чёрт возьми. Я вот научился стрелять обеими руками в два счёта, — поставив пустую канистру в багажник, я похлопал по висящему за плечом арбалету, в котором при первой же возможности перетянул тетиву.
— Серьёзно?
— Ouais. И у тебя тоже получится, — я увидел в его глазах искорку, борющуюся с безнадёжностью, — послушай, Кентарх, может быть, твоя жена жива. А может быть, и нет. Но если она жива, ты должен будешь выжать из себя максимум. Это и есть победа духа над телом, podna.
— Я верю в силу духа, — ответил он с сильным акцентом.
— Bien. Но нужно будет хорошенько над собой поработать. Будем тренироваться каждый день.
Кентарх кивнул, расправив плечи.
Вдруг дверца машины распахнулась, и из кабины, не дожидаясь помощи, выскочила Эви. Она прошла мимо, присела на камень неподалёку и начала заплетать волосы, поглощённая своими мыслями.
Как же мне захотелось провести пальцами по этим шелковистым локонам.
Задравшийся край свитера обнажил еле округлившийся животик. На мясном рационе она прибавила в весе и снова может похвастаться аппетитными изгибами, как при первой нашей встрече.
Внутри меня разгорелось желание. Фантазия забурлила. Боже, я не должен испытывать к ней такое влечение. Но ведь испытываю.
Кентарх словно прочёл всё по моим глазам.
— Ты так сильно её хочешь, — сказал он, понизив голос, — и всё же готов отдать своему сопернику?
Дрожь по телу.
— Я сделаю всё, чтобы она была в безопасности. Ей необходимо попасть обратно в замок, и если для этого нужно вернуться к нему…
Кентарх на миг призадумался.
— Я пытаюсь поставить себя на твоё место. Что, если бы Исса носила ребёнка от чужого мужчины?
— И что бы ты сделал?
Я уважаю мнение Кентарха.
— Радовался бы, что она жива. Любви, которой я к ней чувствую, хватило бы и на ребёнка, от кого бы он ни был. Наши узы такие крепкие, что я стал бы ему отцом лишь потому, что она стала матерью.
Разве сейчас я не ощущаю то же самое?
— Чем дольше ты будешь опекать и защищать любимую женщину и её ребёнка, тем больше будешь привязываться к ним обоим.
— Ты так считаешь?
Но если Доминия придёт в себя и захочет вернуть их, как мне тогда пережить потерю?
— Послушай, если мы определились с курсом, давайте поспешим.
Я снова бросил взгляд на живот Эви. Странное стремление защитить, пугающее своей силой, перевесило все сомнения.
— Ouais, — сказал я, — мы поспешим.
Глава 26
Императрица
День 556 П.В.
— Никогда не была так высоко в дюнах, — сказала я, взбираясь на холм из обугленного песка под вспышками молний, рассекающих небо. Джек настоял, что будет подниматься первым, а я пойду следом.
— Я тоже, — он остановился и, дождавшись меня, добавил, — видишь, всё вышло, как мы и планировали.
— Ага.
Так или иначе, мы добрались до Внешних Отмелей. Вместе. Это была наша цель. Причина, по которой мы и отправились в путь изначально.
Тогда я ещё не знала, каким важным человеком станет для меня Арик… и какими сильными станут мои чувства к Джеку.
Последние несколько дней я ловлю на себе его взгляд постоянно. Однако каждый раз, невольно потянувшись ко мне, он одёргивает руку, словно считает, что больше не имеет права ко мне прикасаться. Хотя, возможно, он просто решил держаться на расстоянии. Чтобы оградить сердце от страданий.
Но когда он наконец засыпает, я ложусь рядом, истосковавшись по тёплым прикосновениям, по уюту крепких объятий.