При воспоминании о последних неделях мне снова стало грустно. В Джубили я постоянно чувствовала угрозу, изнывала в четырёх стенах, но, по крайней мере, Джек был рядом.
Ночные разговоры. Тепло его объятий в разгулявшуюся бурю. Шевеление Ти под его ладонью.
Вдруг я широко раскрыла глаза. Ти. В последнее время я стала очень чуткой к его движениям и постоянно просыпалась. Но в грузовике я проспала беспробудно несколько часов. Неужели он ни разу не пошевелился?
Я коснулась лба. Шишка сошла, но ушиб был сильный. И я потеряла много крови. Не повлияло ли это на ребёнка?
Арик бросил взгляд на выход из пещеры и снова посмотрел на меня. Чувствует, что времени в обрез?
— Тогда по телефону ты сказала, что выберешь меня, если я приду за тобой. Ты говорила это всерьёз?
— Да. Я знаю, что ты мне не поверишь, но мы с Джеком ни разу не были вместе до позапрошлой ночи.
— Я тебе верю. Почему я должен не верить?
— Потому что ты слишком долго считал меня лживой «блудницей».
Он отвёл глаза.
— И что подтолкнуло тебя к… этому шагу после такого долгого ожидания?
— Не важно.
— Ты решила остаться с ним? Ведь вы планировали совместное будущее до нападения Рихтера.
Я уставилась на пламя костра, не в силах сейчас даже думать об этом.
— Я не знаю, что будет дальше.
Как там сказал Арик? Будущее изменчиво.
Он присел рядом со мной.
— Давай поговорим, пожалуйста.
Ты правда этого хочешь? Будь осторожен в своих желаниях.
— Надеюсь, я не переусердствовала, пообещав Джоулю, что ты поможешь им с Гейбом, когда мы вернём замок… твой дом. Если бы не Башня, меня давно сожрали бы живьём волки, и никакой Кентарх не успел бы меня спасти. Ты же помнишь это, да? Как ты стоял на холме, готовый наблюдать за расправой над твоей беременной женой.
В ответ хмурый взгляд.
— Хотя тогда ты не верил, что я беременна. Думал, что это всего лишь одна из моих уловок.
— Когда я покинул сферу и снова начал трезво мыслить, то осознал, что ты здесь скитаешься, голодаешь, и с ребёнком… нашим ребёнком… — его голос задрожал. — Я вспомнил, что натворил. Sievā, я не знаю, что сказать.
Почему я срываю на нём злость? Потому что мне было плохо? Так и ему было. Потому что не хочу снова становиться перед выбором? Ведь если не простить Арику всё, что произошло со мной за последние адские два месяца, жить будет проще. Сердцу будет не так больно.
— Я обязана жизнью Патрику Джоулю. Скажи, ты до сих пор считаешь, что я зря пощадила его в Реквиеме? Ты выставил меня дурой, сказал: «Ты сошла с ума, тварь?». И тогда никакой Пол тебя не контролировал.
— Ты многому учишь меня, sievā. Теперь я понимаю, что все меняются. Мы не связаны прошлым. Так что двери моего замка будут открыты для Джоуля и Габриэля. Я перед ними в неоплатном долгу.
— Будешь кормить ещё больше голодных ртов? А как же экономия?
— У меня всё равно запасов на пятьдесят лет. За последние десятилетия я накопил достаточно, а значит, наш ребёнок будет обеспечен на всю жизнь.
— А как Пол распоряжается ресурсами в твоё отсутствие?
Судя по выражению лица Арика, он этим тоже обеспокоен.
— Я знаю, что вы с Джеком хотите отговорить меня от сражения с Полом, но у вас ничего не получится. Другого выбора нет. Ты же чувствуешь, как сегодня холодно. И я не собираюсь рожать в этой пещере.
— Вместо этого ты собираешься подвергнуть риску нашего сына в битве Арканов.
— Кто угрожает моему ребёнку, долго не живёт, — я продолжаю называть малыша «моим», потому что не считаю правильным привязывать к нему Арика словом «наш». Разве Джек не имеет на это такое же право? Без него никакого ребёнка уже не было бы.
— Если возникнет серьёзная опасность, — или я сильно разозлюсь, — должна проснуться красная ведьма.
— Должна? Должна? — Арик вскочил и начал метаться взад-вперёд.
— В битве с Кубками она захватила меня почти полностью. Я будто отделилась от собственного тела.
Он остановился.
— О, вот о чём смертный не захотел рассказывать.
— Кстати, я и тебе не советую терять бдительность рядом со мной. Когда я в последний раз тебя вырубила, она хотела тебя убить. Что, если я снова потеряю контроль? Я могу отравить тебя во сне.
— Ты давала ей волю и раньше, но всегда приходила в себя.
— С каждым разом это даётся мне всё сложнее, — ярость — своего рода сумасшествие, а у меня резервов на тысячу сумасшествий, — и я начинаю верить, что однажды превращусь в неё безвозвратно, как в прошлом. Это лишь вопрос времени. Я — это она, а она — это я.
— Я так не думаю. Ты же продержалась до сих пор. И не причинила мне вреда. Даже защищаясь, ты не решилась на меня напасть.
Я бросила взгляд на треклятые банки из-под кошачьих консервов. Их вид ещё больше меня разозлил.
— Раньше во мне не было столько ярости. Защищаясь от тебя, я поняла это отчётливо как никогда. С такой же яростью смотрел на меня ты, когда напал.
— Я был под внушением!
— А когда ты насильно увёз меня от Джека? На тот момент ты ненавидел меня, и Пол не имел к этому никакого отношения!
— Sievā, я так…
— Эви! — я вскочила на ноги. — Меня зовут Эви. Но ты не хочешь называть меня так, потому что ставишь в один ряд с остальными Императрицами, да? Имена меняются, но злобная стерва остаётся всё той же? Вот и смотри, как злобная стерва решает проблемы.
— Я зову тебя женой. Зову с гордостью.
— И мне это нравится, но неужели я должна быть либо женой, либо врагом? Потому что сейчас я не могу занять ни одну нишу, из тех, что ты предлагаешь!
— Я не хотел этого, — сказал он полным сожаления голосом, — я хотел лишь загладить свою вину, исправить то, что натворил.
Но его беспрекословность лишь ещё больше выводит меня из себя. Боже, что эта беременность делает с моими эмоциями? Я чуть не задыхаюсь, чувствую себя так, будто верчусь на карусели Тэсс. Быстрее. Быстрее. Пока меня не вышвырнет в никуда.
— Загладить? А что, если ничего уже нельзя исправить? Что, если мы потеряли слишком много?
Почему Ти не шевелится? Я прижала руку к животу. Ну же, малыш, сделай что-нибудь.
— Я больше не могу! Просто не могу…
— Эй, хватит, — в пещеру забежал Джек и встал между нами, — перенесём скандал на потом.
— Просто, оказавшись здесь, я снова всё вспомнила. Как, разговаривая с ним по телефону, облизывала банки из-под кошачьих консервов, — я с упрёком посмотрела на Арика, — как Кентарх пытался покормить меня своей кровью. Всё-таки нужно было попробовать. Если не ради себя, то ради…
Мой голос сорвался.
Я хотя бы беременная ещё?
И я ни с того ни с сего разрыдалась.
Джек притянул меня к себе, и я почувствовала, как за моей спиной он сделал Смерти знак удалиться.
— Пожалуйста, прости меня, — сказал вполголоса Арик и вышел. В этот раз его шпоры не издали ни единого звука.
Глава 45
Смерть
Я вышел на улицу и сделал глубокий вдох. Грудь сдавливает тяжёлый груз, весом с метеор.
Я слышу, как моя жена рыдает в объятиях смертного. И не могу сделать ничего, чтобы её успокоить. А ведь в одном из телефонных разговоров она предупреждала, что меня будет мучить чувство вины.
Ну вот.
— Шшшш, я с тобой, — прошептал Дево.
Сжав кулаки, я устремил взгляд в небо. Она рассказывала, что он часто говорит эти слова. К отчаянию прибавилась ревность.
— Bébé, — продолжил он, — возможно, у тебя лёгкое ПТСР. И здесь нечему удивляться, non. Но запомни: вместе мы пройдём через всё.
Я вздрогнул, проклиная собственный обострённый слух.
— Просто дыши, — сказал он, — вот так, ma bonne fille.
— Я… я так больше не могу.
— Если не можешь здесь находиться, давай уедем. Я увезу тебя, куда захочешь.
Не удивлюсь, если сейчас Дево выйдет и скажет, что они продолжают путь вдвоём. Au revoir[16], Жнец.
— Ты знаешь, куда я хочу поехать. Свести счёты с Полом. Ты же говорил, что поддержишь меня, если я продемонстрирую силу. И я убила всех Кубков! — крикнула она.
Сколько ещё горя и жестокости ей придётся пережить? Она ведь и так настрадалась с лихвой даже до того, как Повешенный сплёл свои хитрые сети.
Это я должен его убить. Но не могу этого сделать. Тысячелетиями я сам управлял своей судьбой, а сейчас могу лишь сидеть сложа руки и мучиться от бессилия из-за риска попасть в сферу.
Смертный был прав: я для них самая страшная угроза.
— Шшш, шшш, calme-toi[17]. Дыши спокойно.
После всех лишений эти несколько минут в пещере рядом со мной подтолкнули её к грани, о которой я даже не подозревал.
Императрица проводила меня смертоносным ароматом роз. Может, она и правда отравит меня во сне? Впрочем, ничего другого я не заслужил.
В день, когда она бежала из замка, я выплеснул на неё всю ярость, накопленную за века.
Из множества моих грехов этот терзает душу больше всего… наравне с убийством родителей. Я обхватил руками голову.
Столько грехов. Я оставил её беззащитной перед Огеном, связав силы власяницей. И она чуть не умерла в лапах этого демона — моего же союзника! Я оставил Пола в замке, несмотря на её опасения, несмотря на беременность. В то время как Дево пытался снять с неё любые тяготы, я позволил убийце её бабушки жить в нашем доме.
Я не доверился мнению своей жены тогда, когда она больше всего во мне нуждалась.
Взгляд вернулся к пещере, в которой она чуть не умерла от голода. Пещере, из которой она звонила мне и умоляла забрать её домой. А я в ответ лишь рассмеялся. «Домой? Ты про мой замок?»
Если бы не Дево, моя жена и сын не дожили бы до этого дня. А вдруг ребёнок всё же умер? С кем ей легче будет это пережить? Со мной — живым напоминанием о нашем кровавом прошлом? Или с отзывчивым Дево?
Какие у меня на неё права? Что, если это всегда была их с Джексоном история любви, а я был в ней лишь злодеем-разлучником?
Глава 46
Императрица
День 585 П.В.
За окном грузовика мелькнуло какое-то движущееся пятно. Джек и Арик насторожились. Я выпрямилась в сидении.
— Что это было?
Всю дорогу от пещеры мы ехали в полном молчании. Мне было стыдно за свой срыв. Обычно я лучше себя контролирую. И чего меня так понесло? Всё равно мне не наказать Арика больше, чем он сам себя наказывает.
— Бэгмен куда-то спешит, — сказал он, сдвинув брови над воспалёнными глазами.
Когда он спал-то в последний раз?
Ночью я не могла согреться даже у огня, поэтому Джек забрался ко мне в спальный мешок. Я уже дремала, когда Арик вернулся после долгого отсутствия. И хотя между нами с Джеком ничего не было, Арик сел с противоположной стороны костра и посмотрел взглядом, полным мучительной боли.
— Впереди, — крикнул Джек, хватая арбалет с заднего сидения, — по правую сторону.
Арик притормозил, и я разглядела во тьме целую ораву Бэгменов, копошащихся у обочины. Что их сюда привлекло?
— О боги, — прошептал Арик, и в этот момент я увидела их жертву.
Белый конь. Танатос.
Лежит на боку в окровавленном снегу… но всё ещё шевелится!
Остановив машину, Арик выскочил на улицу и с криком выхватил мечи. В свете фар замелькали отблески лезвий; вокруг начали разлетаться головы и внутренности Бэгменов.
Наконец Арик расчистил путь. И мы увидели, что осталось от его коня.
— Боже мой… — прошептал Джек.
Я зажала рот рукой. Красные глаза Танатоса стали безумными от страха и боли. Ноги превратились в окровавленные обрубки, бьющиеся в воздухе. Чёрная броня сорвана, тело ободрано до мяса. А жуткий вид укусов ясно даёт понять: за этим стояли часы страданий.
— Этот конь бессмертный, как и Доминия?
— Нет. Любой конь, которого он сделает своим, становится мистически с ним связанным, но не бессмертным, — тем не менее, Танатос пережил столько всего, что я и вправду считала его непобедимым, — Арику придётся его добить.
— Подожди здесь, — Джек выскочил из машины и подошёл к Арику.
Не послушав его, я выбежала следом.
Арик упал на колени рядом с Танатосом.
— Тпру, тихо, — он заглянул коню в глаза, пытаясь его успокоить, усмирить судорожные движения, — я здесь. Я избавлю тебя от мук.
Ласково поглаживая небольшой участок неискусанного тела, Арик сжал другую ладонь в кулак.
Я подошла ближе.
— А Ларк? Можно ведь воспользоваться её силами.
Сказав это, я вспомнила воробья с пустыми глазами.
— Ни за что, — отрезал Арик, — он заслужил покоя. Он заслужил лучшего конца, чем тот, на который я его обрёк.
— Тогда позволь мне помочь. Я сделаю это безболезненно. Он просто уснёт.
— Завтра мы доберёмся до замка. Если ты не поменяла планы, то нельзя тратить ни капли силы.
— Не поменяла.
— Тогда это должен сделать я, — он приставил острие меча к лошадиной груди и прошептал, — прощай, мой старый друг. Почивай с миром.
Когда Арик вонзил меч, Танатос взвизгнул и, готова поклясться, посмотрел на него так, будто его предали. Словно не понимая, за что златовласый рыцарь так с ним поступает после бесконечных лет службы.
Танатос моргнул. Раз. Второй.
И закрыл глаза навеки.
На лице Арика не дрогнул даже мускул, но я почувствовала всю глубину его боли. Представляю, как его мучит чувство вины.
Я положила руку ему на плечо.
— Мне очень жаль.
Арик склонил голову, не проронив ни слова.
— Я помогу его похоронить, — сказал Джек, — Эви, а для тебя здесь слишком холодно.
— Всё нормально.
— Неизвестно, сколько ещё Бэгменов может привлечь запах крови.
— Да, здесь небезопасно, — отрешённо согласился Арик.
Джек провёл меня обратно в машину, помог забраться в салон и шепнул на ухо:
— Позволь ему погоревать, отключив режим защиты.
И он прав.
— Хорошо.
Джек закрыл за собой дверцу, затем вытащил лопату из набитого доверху кузова и нашёл место для захоронения.
Судя по жестам, Арик настоял на том, что сам выкопает могилу, несомненно, себе в наказание.
Пока он хоронил своего коня, Джек сложил сбрую, доспехи и седловую сумку среди множества коробок, взятых из пещеры. Затем он вернулся ко мне, достал из кармана фляжку и, поднеся её к губам, сказал:
— Кажется, мне тоже нужно оставить его одного.
Я кивнула.
— Они с Танатосом были связаны дольше, чем я живу на свете. В колоде Таро Смерть всегда изображён сидящим в седле. А теперь он рыцарь без коня, — образ Смерти стал незавершённым, — Арик любил Танатоса и всё же загнал его до изнеможения и даже не остановился, чтобы взмахом меча избавить от мучений.
— Значит, Жнец так хотел тебя спасти, что совсем потерял голову, — ещё один глоток, — чёрт бы его побрал.
— Чёрт бы его побрал, — повторила я.
— Теперь ненавидеть его стало гораздо сложнее.
— Добро пожаловать в мой мир.
— И что нам с этим делать?
— Кто его знает. Но я больше не хочу заставлять его страдать, — я глубоко раскаиваюсь в том, что слетела с катушек вчера в пещере, — он и так мучился чувством вины, а тут ещё и я подлила масла в огонь. А теперь это.
— Не вини себя. Ты столько перенесла. Ты и так старалась держаться изо всех сил.
— Всё хуже, чем ты думаешь, Джек. Когда силы Арика только начали проявляться, он случайно убил много невинных людей… включая своих родителей. А его мать ещё и была беременна.
Джек грубо выругался.
— Осознание того, что он чуть не прикончил нас с Ти… — я замолчала на полуслове, увидев, как Арик тяжёлым шагом возвращается к нам.