Леше только сейчас в голову пришло, что сестра уже столько времени не требует на завтрак свою «растишку», а без возражений ест то, что дают. И стало так жаль ее, эту маленькую девочку, жизнь которой так внезапно изменилась наравне со всеми.
— Отведешь сегодня Дашу в школу, мне нужно к девяти к нотариусу, по вопросу наследства, — ровным тоном произнесла мать. Она хотела поставить на стол сахар, но чашка вывалилась у нее из рук, с громким звоном разлетаясь на части. Дашка вздрогнула от испуга.
— Боже, это был последний сахар! — с досадой стала его собирать мать.
Смотреть на нее было невыносимо. Леша поднялся, аккуратно отвел мать в сторону и усадил за стол. Убрал все, что рассыпалось, собрал осколки и выбросил все в мусорное ведро. Достал ее кружку, налил матери чай и поставил перед ней. В ее покрасневших глазах было столько усталости и тревоги, что Леша не выдерживал, всегда отводил взгляд. Сев на свое место, он продолжил завтракать тем, что было. Пускай кофе горький и невкусный, а хлеб уже зачерствел. Вкуса он все равно не чувствовал. Лишь бы заполнить пустой желудок.
— Как твои глаза? — немного успокоившись, спросила мать.
— Нормально.
— Зрение пропадало?
— Нет, — без раздумий соврал Леша.
— Будь осторожен. Постарайся не ходить в одиночку. И если зрение вновь начнет пропадать, надо все же сходить к врачу.
— Хорошо, мам.
Остаток завтрака каждый провел в своих мыслях. Не вылезая оттуда, все втроем собрались и вышли из квартиры. Мать направилась к нотариусу, а Леша повел сестру в школу. До автобусной остановки они плелись медленно. Времени было много, вышли сегодня рано, поэтому никуда и не торопились.
Леша смотрел на грустную сестру, на качающийся белый помпон ее шапки. Они с матерью совсем перестали с ней разговаривать, только следили, чтобы она делала уроки, ела, тепло одевалась и спала. Но никто с ней за последние недели не разговаривал так, как раньше. Наверное, она чувствовала себя брошенной все это время.
Думая об этом, Леша взял сестру за руку. Дашка сразу крепко обхватила его ладонь и подняла вопросительный взгляд. Леша улыбнулся ей, вымученно, слабо, но хоть что-то, чтобы поддержать эту кроху. Дашка робко улыбнулась в ответ, будто все понимала и благодарила.
— Не холодно? — держа маленькую ладошку, спросил он.
— Нет.
— Как дела в школе? Никто не обижает?
Дашка помотала головой. Раньше она бы сразу затрещала, вываливая тонну ненужной информации о своих одноклассниках и о том, что видела по дороге домой, что нового узнала.
— Правильно. Ты сама кого хочешь обидеть можешь, — шутливо произнес Леша. — Не дерешься?
— Я не такая! — привычно возмутилась Дашка, чем порадовала своего брата.
— А кто подрался с мальчиком в первый же день в школе? — напомнил Леша.
— Он сам был виноват. Нечего меня за волосы дергать.
— Ты ему, наверное, понравилась. Сейчас не пристает?
— Нет. Только ручкой в спину тычет, — оживилась Дашка, начиная рассказывать о своем однокласснике и о том, как они с подружкой ему в тетради нарисовали цветочков.
Леша слушал ее внимательно, как никогда раньше. Проходя мимо продуктового магазина, он решил заглянуть внутрь. И на последние оставшиеся карманные деньги, которые предназначались на обед в столовке, купил сестре шоколадки и ее любимую «растишку». Дашка сразу засияла, потянувшись к баночке с зеленым динозавром. Пришлось купить и набор одноразовых ложечек.
— В школе поешь на перемене, — запихивая все покупки в рюкзак сестры, произнес Леша.
— Спасибо, братик! — стоило застегнуть ей рюкзак, как Дашка бросилась его обнимать.
Как же мало ей надо для счастья.
— Не за что. Идем, а то уже опоздаем, — он снова взял ее за руку и повел к автобусу.
Дашка, словно поняв, что ее не станут ругать за болтливость, оживилась. До самой школы она, не переставая, говорила и говорила, за что в автобусе получала умилительные взгляды женщин и старушек. Леша старался вникать во все, но за мыслями сестры не поспевал и в какой-то степени был даже рад, когда они дошли до школы.
— Хорошо учись, поняла? — напутствовал ее Леша в холле школы, где помог ей переобуться.
— Да! Леш, — неожиданно серьезным голосом начала она. Пришлось даже оторваться от шнурков маленьких ботиночек и посмотреть ей в лицо. — Я люблю тебя! — бросилась она ему на шею.
— Эй, мелкая, ты чего? — не ожидая такого порыва чувств, Леша растерялся.
Дашка ничего не ответила, крепче обняла, а уже через пару секунд быстро сняла второй ботинок сама, обула сменку и побежала в сторону гардеробной. Леша поднялся с корточек и посмотрел ей вслед. Дашка обернулась уже на расстоянии, помахала ему рукой. Леша махнул ей в ответ, дождался, когда она скроется из виду, и вышел из школы.
Выйдя на воздух, он позволил себе расслабиться. Плечи поникли сами собой. Без щебетания сестры все тревожащие мысли вернулись вновь.
Ее должен был в школу отвозить отец. Они всегда пели в машине, Леша знал об этом их секрете, останавливались по пути домой в «Шоколаднице».
Медленно бредя в сторону ворот, Леша думал о том, как много раньше отец проводил времени с Дашкой, намного больше, чем с ними, и как, должно быть, Дашке сейчас не хватает его.
Леша вспомнил мягкую улыбку отца, морщинки в уголках глаз и его грубый голос, то, как он шутил с ними, как возил в детстве на аттракционы, как они ночевали в палатках мужской компанией, только втроем, как отец возил их всей семьей на море, как учил их с Денисом рыбачить.
Леша на автомате добрался до своего института, пока в голове продолжали крутиться воспоминания, от которых так тоскливо и больно.
На занятиях стало немного легче. Леша всеми силами старался сосредоточиться на лекциях, избегал в коридорах группу Дениса, отвлекался на переменах на Гришку и его болтовню.
Он делал все, чтобы перестать думать о брате и отце.
После занятий у Гришки было окно до тренировок в бассейне, поэтому он уговорил его подождать вместе с ним и сходить в кафе. Леша согласился.
Они вдвоем пошли в их кафешку, на углу улицы, где продавались вкусные бургеры. Они часто тут перекусывали после тренировок в бассейне, но сегодня это место совсем не радовало. Тут было многолюдно, и отчего-то это скопление людей нервировало. Гришка же не обращал никакого внимания на посетителей. Он рассказывал о премьере нового фильма и какой-то Наташке, которую хотел пригласить в кино. Леша вдруг понял, что даже не знает, о какой Наташе идет речь.
— О, смотри, Тимон, — заметил он знакомого за столиком. — Тимон! Куда жрешь? И так уже кабанчиком стал! — шутливо бросил ему через зал Говоров.
Леша чувствовал себя неуютно. Он и этого «Тимона» не знал. Боже, его не было в жизни друга чуть больше двух недель всего!
— Пошел ты, Говоров! — крикнули ему в ответ.
Гришка рассмеялся.
— Это Рыжиков Степка, из Наташкиной группы. Но его все Тимоном зовут, — пояснил друг, повернувшись к нему. — Я подойду поздороваюсь с ним, окей?
— Хорошо, я пока заказ сделаю, — неловко ответил Леша. Его отчего-то задело то, что друг даже не предложил их познакомить.
— Давай, я мигом.
Леша встал в очередь, а Гришка направился к своему знакомому. Оставшись один, Леша ощутил еще больший дискомфорт. Как-то не замечал он раньше за собой неприязни к толпе людей, а сейчас нервно сжимал кулаки в карманах куртки.
Раздавшийся смех за столиком этого Тимона резанул по ушам. Кажется, Гришке веселее с этим парнем, чем с ним. Какая-то глупая обида кольнула внутри, но Леша постарался от нее отмахнуться.
— Леха! — окликнул Гришка громко, снова через весь зал, так, что все обернулись на него. А друг даже бровью не повел. — Мы отойдем с Тимоном на минут пять, подождешь?
Леше хотелось выругаться и крикнуть другу, чтобы он валил со своим Тимоном, куда хочет, что ждать его никто не собирается, и вообще это неправильно бросать своего друга вот так одного, хотя сам упрашивал его сходить с ним. Но вместо этого Леша просто кивнул, уже очень жалея, что поддался уговорам друга.
Леша вспомнил, что у него нет денег, только когда подошла его очередь. Было глупо и стыдно сейчас показать это, поэтому Леша наскреб на один стаканчик кофе и заказал хотя бы его. Девушка равнодушно обслужила его, с недовольным видом приняла его мелочь и протянула стакан горячего кофе. Леша развернулся к залу в поисках свободного места, но не успел отойти от стойки, как зрение внезапно исчезло, не как раньше, с переходами, а резко, внезапно, с жуткой болью в голове. Он чуть не вскрикнул, но, стиснув зубы, перетерпел, замер на месте.
— Эй, чего застыл? — грубо пихнули его в плечо.
Леша сделал шаг в сторону, но на кого-то натолкнулся за столиком, едва не свалив пустой стул. Резкий звук царапающей ножки стула по кафелю отдался в затылке новой болью.
— Слепой, что ли? Смотри, куда прешь! — наорали на него со столика.
— Простите, — выдавил Леша из себя, выпрямляясь. Он чувствовал себя ужасно нелепо, глупо, беспомощно.
Он сделал пару шагов вперед в полной темноте, ориентируясь на звуки.
— Ненормальный какой-то, — зашептались за столиком, в который он врезался раньше. Кто-то засмеялся в стороне.
Звуков стало слишком много. Работающая кофемашина, голоса, музыка, лязганье столовых приборов, смех.
Леша не знал, что делать. Все, что ему оставалось, — это двигаться вперед, как-то выбраться отсюда, куда-то сесть. Ему стыдно было признаться в своей слабости и попросить кого-нибудь помочь. Он старался не паниковать, мысленно вспоминая расположение столов и свободного места у двери, которое он приметил еще раньше, когда видел. Уговаривая себя, что кафе знакомо ему, что он бывал здесь уже сотни раз, Леша заставил себя сделать еще несколько шагов. Осторожных, боязливых.
Ему казалось, он слышит биение своего сердца, такое хаотично быстрое, напуганное.
Ориентируясь на звуки, Леша двигался вперед, но просчитался и снова врезался в какой-то столик. На него снова накричали и обматерили. Он снова извинялся, начиная все больше волноваться.
Леша не был уверен, что место, которое ему запомнилось, было свободным, но оттуда не доносилось никаких звуков. Когда он сел за столик и его никто не послал, Леша едва не разревелся. Он дрожащими руками поставил кофе на столик и выдохнул.
Скоро должен вернуться Гришка, он поможет. Да и зрение должно восстановиться. В прошлый раз оно вернулось довольно скоро, надо только подождать. Но время шло, входная дверь открывалась и закрывалась, друга не было, а зрение не восстанавливалось.
Леша достал телефон, намереваясь позвонить другу, но замер с телефоном в руке. Как позвонить, если он не видит, куда нажать? Надо было позаботиться об этом заранее, сделать быстрый набор на экстренный случай.
Леша не знал, сколько времени он так сидел с телефоном в руке. Гришка оставил его, вот так просто? А что, если он не вернется? Что делать, если зрение восстановится не скоро? В первый раз он провел в темноте несколько часов. Что, если сейчас так же будет?
— О, какие люди! Принцесса сидит одна, скучает, — раздался сверху знакомый голос. Власов.
Леша мысленно застонал от невезения. Вот только подколок этого человека сейчас не хватает.
— Иди куда шел, — не поднимая глаз, бросил Беляев.
— Что ты, как я могу оставить принцессу одну? — с привычной насмешкой бросил Власов и, игнорируя тот факт, что они совсем не друзья, отодвинул стул и сел напротив.
Леша почувствовал знакомый запах мятных ноток, как тогда, в универе с незнакомцем. Он чуть не засмеялся от собственных мыслей. Боже, когда приходит эта слепота, он становится невыносимо тупым. Это же надо было подумать, что тот незнакомец был Власовым?! Да мало ли кто пользуется этим же парфюмом!
— А где твой дружбан говорливый? — спросил Власов, явно не собираясь никуда уходить. И что вот ему надо тут?
Грубить больше не хотелось. Надо было думать головой и как-то выбираться из этой дурацкой ситуации.
— Эй, ты чего завис? — Власов помахал рукой перед глазами.
Леша чувствовал легкое дуновение, но не поднимал глаз. Признаться в слепоте было непросто, тем более своему главному конкуренту, врагу, человеку, который доставал его столько времени, постоянно подшучивал и был счастлив любым его промахам.
Но, кроме него, сейчас некого было просить о помощи.
— Ты… — Леша прочистил горло, смотря в стол, чтобы не выглядеть совсем уж уродом. — Ты можешь позвонить Гришке с моего телефона? — скованно попросил он, ожидая насмешки в ответ или чего похуже.
— А сам что не позвонишь?
Голос Власова звучал вполне миролюбиво. Наверное, именно это подтолкнуло Лешу признаться.
— У меня проблемы со зрением. Я не вижу. Позвонишь ему? — Леша медленно положил свой телефон на стол, держа его только кончиками пальцев, чтобы не упустить из виду.
— Вообще не видишь? — прозвучало как-то слишком серьезно для Власова.
— Это временно, — поспешил заверить Леша. Ему не нравилось чувствовать себя калекой рядом с этим парнем.
— Ясно.
Так странно было не слышать от него подколок и насмешек.
— Позвонишь? — вернулся Леша к своей просьбе.
— А что мне за это будет? — весело спросил Влад.
Леша невольно улыбнулся. Вот и Власов вернулся.
— Я уж думал, что обознался. Теперь уверен, что это ты, — произнес он. Влад издал довольный смешок.
— Как я могу упустить такую возможность?
— И чего ты хочешь?
— В столовке всегда в обед места не хватает. Займешь мне завтра столик.
Ох, это было самым простым, что мог потребовать Власов с его извращенным воображением. Леша слышал, что как-то раз парень на спор с друзьями голым в фонтане купался.
— Хорошо, — согласился Леша.
— Отлично. Давай позвоню. Как он у тебя забит?
— Гриша.
— Никакой фантазии, — хмыкнул Власов.
— Скажи ему, чтобы вернулся сюда.
— Он не отвечает, — огорошил Власов спустя минуту. — На, сам послушай.
Леша услышал длинные гудки и растерянно сцепил пальцы в замок. И что теперь делать? Вдруг пришло осознание того, что ему некому больше позвонить. У него были знакомые, друзья, но никого, кроме Гриши, к кому можно было бы обратиться за такой помощью.
— Кому-нибудь еще позвонить? — спросил Власов.
— Нет, не надо. Спасибо, — он дрожащими руками забрал всученный ему буквально в пальцы телефон и крепко сжал его.
Он думал, что Влад сейчас встанет и уйдет, но тот продолжал сидеть и молчать. Молчал и Леша, не зная, что теперь делать. Волнение никак не утихало. Как долго еще он будет слеп? Сколько ему тут сидеть?
В темноте было так холодно и неуютно.
— Ты еще здесь? — тихо спросил Леша.
— Да.
Голос у Влада был приятный, несмотря на то, что был низким и грубоватым. Раньше Леша не обращал на это внимание, но оставшись без глаз, стал слышать много нового.
— Почему не уходишь?
— Как я могу бросить калеку одного? Потом будешь всем трепать, что я тебя бедного, несчастного оставил на произвол судьбы, — ответил Влад, совсем не жалея его чувств.
Его слова задели за живое, ударили по больному, приводя в чувства, рождая в душе злость. Хотелось замахнуться и ударить Власова.
— Бля… если бы видел, я бы тебе сейчас морду начистил! — сообщил он. — Свали лучше, Власов.
— Ой, какие мы грозные, — ничуть не сожалея о своих словах, хмыкнул Влад. — Ты тут до утра сидеть планируешь? У меня как бы планы есть. Подбросить тебя домой?
— С чего это ты такой добренький стал?
— Благотворительностью решил заняться. Говорят, карму очищает.
— Думаешь, я так просто тебе поверю? — насторожился Леша, хотя понимал, что выбора у него и нет. Не станет же он тут сидеть до вечера. И так уже столько времени прождал.
— Ты думаешь, я отвезу тебя в лес и изнасилую? — со смешком спросил Власов. Его голос звучал так расслабленно и непринужденно, что это подкупало. — Или, может… надеешься на это? — заговорщически спросил он.
— Ты такой извращенец, что мне уже страшно, — поморщился Леша от тупых шуток парня.