Макс сглотнул и сделал длинную затяжку. Три года вместе не прошли даром, Оля у него с лица как с листа читает.
— Первое, о чем он спросил, не случилось ли с тобой что-то. И голос встревоженный был. Макс, позвони ему. Он первый не решится, а тебе вообще положено, за тобой косяк на косяке.
Позвонить. Легко сказать. Стыдно даже себе признаться, но от страха колени дрожат.
Посидев в больнице еще час и выяснив, что сегодня к Плетневу больше никого не пустят, студенты решили, что попытают счастье завтра, договорились встретиться в Склифе в одиннадцать, решили, кто что покупает, и разошлись. Кто-то из ребят предложил подбросить Олю до дома, Макс же вызвал такси и поехал к «McWin’s» за своей машиной.
Серый форд преспокойно дожидался его на почти пустой стоянке. Савельев сел за руль и посмотрел на себя зеркало заднего вида. Вид как у побитой собаки, честное слово.
По дороге домой Макс зарулил в «McDonald’s» за кофе, нашёл в бардачке жвачку, выбритое лицо покраснело от холодного воздуха. Можно считать, ко встрече с ГАИ готов. Удача оказалась на его стороне, и до дома он добрался без происшествий. Но прежде, чем выйти из машины, Макс все же решился на немыслимое.
Когда в трубке раздался первый гудок, тут же возникло дикое желание отключиться, но было поздно: сел в самолет — придется прыгать.
— Да.
— Привет, Жень. Это Макс. Как ты?
Боже, какой придурок! Почему в стрессовой ситуации организм так глупо работает?!
— Да я-то в порядке, с тобой что? С полицией все решили? — голос Жени звучал спокойно, деловито, безэмоционально. Неприятно.
— Да, на все вопросы ответили, нас отпустили, завтра поедем Плетнева навещать. Слушай, Жень, я извиниться хочу…
В трубке повисло молчание, и Макс готов был волосы на себе драть, лишь бы узнать, о чем сейчас думает собеседник. Затем прозвучало коротко и почти равнодушно.
— За что?
— В смысле? Я вчера как идиот себя вел, наговорил дерьма. Ой, ну то есть… Блин, не то. Я хотел сказать, не так ты должен был об этом услышать, не от пьяного придурка…
— Макс. Макс, послушай! Успокойся, я все понимаю.
Савельев услышал глубокий вздох, какое-то шуршание, словно Женя перекладывал телефон из одной руки в другую.
— Тебе не за что извиняться. Это я должен просить прощения. Это я влез, куда не следовало, оказался не в том месте и не в то время. И мне очень жаль, что я нарушил твой уклад жизни, правда, Макс, очень жаль. Я видел, что тебе плохо, а помочь ничем не мог. Но я сделаю то, что в моих силах: оставлю тебя в покое. Обещаю.
Макс почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Воздух из лёгких куда-то пропал, стало трудно дышать.
— Подожди, но…
— Я знаю, кто я есть, я тебе говорил уже. Я большую часть жизни это знаю и давно привык к тому, как живу. Это не просто даже в Германии, не говоря уже о России. Я должен был уберечь тебя, а вместо этого втянул, куда не надо. Но я уверен, что у тебя все наладится. Макс, прости, я должен идти, меня Самсон ждет. Удачи тебе.
— Жень, подожди! — но связь уже оборвалась.
Макс оторопело посмотрел на телефон и бросил его рядом на сидение. Вот и поговорили.
========== Глава 17 ==========
— Жень, скажи честно, ты идиот? Или, может, у тебя вирус какой? Собака бешеная не кусала, нет? — Самсон еще раз обернул бинт вокруг руки и потянулся за бандажом. — Слушай, она посинела, давай в травмпункт съездим! Хоть рентген сделаем.
— Самсон, уймись, а? Я ломал уже руки, нет у меня сейчас перелома, а посинела — так синяк, какого цвета ему еще быть?
Старший Мештер плотно прибинтовал руку к телу, и Женя соскочил со стола в кабинете брата, поморщившись от неприятной отдачи в плечо. Самсон стал убирать в аптечку остатки бинтов и мазь.
— Ну ладно, раз ты сам себе врач, может, объяснишь, с каких пор ты на клиентов бросаешься?
— Он к Софии лез.
— Да у нас каждый день кто-то лезет к официанткам! И мы всегда все решаем мирно! А не возим клиентов мордой о барную стойку! Ты совсем, что ли, озверел? Как ты играть с такой рукой будешь?
— Еще два дня, отойдёт. Самсон, ну хватит, все, уже решена проблема, считай, на меня так каникулы в институте влияют.
— Знаю я, кто на тебя влияет…
— Ты опять? — Женя, уже собиравшийся выйти за дверь, резко обернулся.
— Да, опять, gyerek! Опять! Я ж тебя просил, я тебя предупреждал, не трогай, не лезь, нельзя здесь! Этот парень, кроме проблем, дать тебе ничего не сможет! А ты просто как мазохист со стажем! Один раз обжегся, не понял, второй раз спасать своего Савельева помчался! И что, хорошо тебе теперь? Кайфово?
Редко, когда Самсон выходил из себя настолько, чтобы начинал крушить мебель. Но в этот раз несчастный стул, попавшийся на его пути, пока тот шёл к брату, от удара ногой полетел в стену и жалобно скрипнул. Старший Мештер подошёл к Жене почти вплотную и, схватив за шею, с силой дёрнул на себя так, что они едва не столкнулись лбами.
— Я тебя умоляю, брат, нет, я требую. Дождись мая, вернись в Берлин, найди себе нормального открытого гея, женись, заведи собаку, усынови ребенка. А об этом парне забудь. И держи себя в руках с клиентами. Я не дам тебе самоубиться таким идиотским способом, еще и в моем баре! От этого моя репутация пострадает.
Все же Самсон был отходчив, к счастью для Жени. Примирительно боднув брата в подбородок, старший Мештер отправился в зал оценить обстановку после недавней потасовки. А Женя подумал, что, пожалуй, он правильно сделал, что не поведал брату о пьяных откровениях Макса.
Утренний звонок Савельева после разговора с полицией был ожидаем, но как-то обречённо. Женя догадывался, что Макс захочет извиниться, задача заключалась в том, чтобы поставить точку в этой бесконечной погоне за непонятно каким счастьем. Прав Самсон, вот только не Макс для Жени проблема, а наоборот. Это Мештер влез в чужую жизнь, хоть и не сознательно, и привел в состояние хаоса привычный к порядку мир. Но этого Самсону тоже лучше не говорить, с него станется объявить брата психически неуравновешенным и отправить в Германию в смирительной рубашке.
С парнем этим в баре нехорошо вышло, но, с другой стороне, протяни кто вот так лапы к Карине, Самсон на месте убил бы. А за официантку кто вступится, особенно, если клиент уже хорошо принял эля и слов не понимает. Женя всего лишь его удержал на месте, когда тот стал руками размахивать. А потом драчун решил пойти в прямую атаку, вот тогда Мештер и не сдержался. Драки в барах с мотоциклистами прежде были почти еженедельным развлечением, так что ничего не стоило скрутить пьяного молодчика. Рука, правда, пострадала, но левая, так что не так и страшно.
В зале воцарилась полная идиллия, будто никакой потасовки и не было: Самсон беседовал с клиентами, Тимофей разливал напитки за барной стойкой, из колонок лились какие-то ирландские народные мотивы, странный музыкальный выбор, но, если старший Мештер включил их специально для того, чтобы атмосфера разрядилась, своей цели он добился. Тишь и благодать, не бар, а просто занятие по медитации.
Оставив брата одного в его королевстве, Женя вышел из бара и пешком пошёл домой. Январь почти кончился, впереди еще февраль, по российским меркам довольно холодный месяц, но в воздухе как-то странно пахло весной. Мештер плотнее запахнул куртку, чтобы пустой левый рукав не соскальзывал с плеча. Самсон толк в повязках знал: бандаж зафиксировал руку крепко, и ни боли, ни неудобства Женя не испытывал. В последний раз он носил такую повязку два года назад, когда слетел на мотоцикле в овраг и выбил плечо. Надо будет приехать в Берлин и взять байк у Ганса, погонять за городом. А первой покупкой после того, как запустится работа в магазине, будет спортивная Honda Africa. И черт с ним, что дорого, раз в жизни можно себе позволить.
Дома Женя разогрел бабушкины котлеты, которыми та активно подкармливала, как ей казалось, недоедающих внуков, наскоро сделал овощной салат и устроился за столом, параллельно листая на ноутбуке новости. Браузер был настроен на немецкую прессу, и внизу справа всплывала реклама, также отправляющая на немецкие сайты. Мештер пролистывал рекламу, тыкая в нужные источники, но один значок заставил его задержать курсор мышки. Контора, позиционирующая себя как серьёзный немецкий сайт знакомств, с девятнадцатилетним стажем работы, предлагала заглянуть к ним на страницу и найти свою любовь.
Женя задумчиво почесал щетину на подбородке. А почему бы и нет? Все равно до мая он в Москве, ничего серьёзного в ближайшее время точно не нарисуется, а так, попереписываться, пообщаться с кем-то… Может быть, и правда клин клином вышибается? Тем более, что здесь и соблазнов никаких быть не может.
Процесс регистрации занял не более трёх минут, и перед Женей открылся поисковик с множеством анкет разных мужчин и женщин. Он вбил в поиск, что ищет мужчину, от двадцати пяти до тридцати пяти лет, в Берлине, для серьёзных отношений. Потом подумал, и исправил последний пункт на общение по переписке с возможностью дальнейших встреч. По выбранным параметрам сразу посыпались анкеты подходящих парней, и Мештер начал методично их листать.
Ну что тут скажешь? Конечно, люди на фото и в жизни в большинстве случаев не совпадают, но лица, которые ему попадались, были и впрямь интересными. Не все, но многие. Вот у одного парня в увлечениях мотоциклы указаны. Но фото не произвело впечатление. Вот еще один, лётчик. Классный, но чего-то не хватает. Женя листал анкеты все дальше и дальше и с каждой новой страницей убеждался, что все это прекрасно, но не то. И самое отвратительное, что он точно понимал, что не так. Они все не были Максом. Навязчивая идея какая-то…
Интересно, а у Макса в соцсетях какие фото? Мысль сработала очень быстро, и уже через минуту Женя, сведя от усердия брови, перерывал страницы поиска в Facebook и Vkontakte, разыскивая нужного человека. Нашёлся Максим на третьей странице ВК, по какому-то удачному стечению обстоятельств страница была открыта для просмотра без добавления в друзья. И Женя полез в фото.
Было много снимков с одногруппниками, с семьёй, несколько школьных фото. И просто бездонные альбомы с морей. Чаще всего Макс был со снаряжением для дайвинга, в компании других ныряющих. Но попадались и одиночные фото. Одно из них привлекло внимание Жени, и он растянул фотографию на весь экран. На снимке Макс стоял, прислонившись спиной к пальме, где-то на берегу, голый по пояс, с руками, спрятанными в карманы цветастых бермудов. Такое знакомое лицо парня слегка обветрено и тронуто загаром, на плечах и груди следы песка, с мокрых волос капельки стекают вниз по телу. И ноги. Длинные, крепкие ноги с изящными икрами. Шорты сидят низковато, и чуть торчат тазовые косточки.
Женя вглядывался в парня на фото жадно, стараясь запомнить каждую черту, каждую линию. Такой красивый. Такой недоступный. Хотелось провести пальцами по этому высокому лбу, погладить скулы и скользнуть ниже, к губам, чуть полноватым, сомкнутым в мягкой улыбке. И ни на секунду не отрываться от этих бездонных глаз.
По телу начали разливаться тепло и тяжесть, и Женя откинулся на спинку стула, продолжая пожирать взглядом Макса на снимке. Так долго подавляемое желание накрыло с головой, низ живота посылал самые однозначные импульсы, и сопротивляться не было ни сил, ни воли. Пальцы единственной действующей руки скользнули к резинке домашних штанов и оттянули ее вниз вместе с бельём, освобождая налившийся кровью член. Головка сочилась смазкой, и Женя застонал, едва рука обхватила возбужденную плоть и сделала первое движение. Он смотрел на Макса, думая, каково было бы ощущать ласку этих губ, упрямого рта. Какая на вкус кожа на шее, там, где между ключицами прячется соблазнительная ямочка. С какой силой эти ноги смогут обхватить поясницу и позволить жаждущей плоти скользнуть к сокровенной ложбинке между ягодиц.
Женя чувствовал, как пылает лицо, как от жара закипает кровь и кожа. Тело чувственно отозвалось на усиленный фроттаж ладони, и он кончил, забрызгав спермой низ живота. На какую-то секунду Жене показалось, что он лишился зрения — настолько сильными были эмоции. Восстановив дыхание и вернув способность двигаться, мужчина снова посмотрел на парня на снимке, ставшего немым свидетелем этой запретной страсти.
— Черт бы тебя побрал. Всю душу вынул.
Не удержался и дотронулся пальцами до экрана, там, где было лицо Макса.
========== Глава 18 ==========
Комментарий к Глава 18
Справка.
Сухой костюм — тот же гидрокостюм из неопрена, но непропускающий воду, предназначен для погружений в холодной воде, типа Подмосковных карьеров. Или Баренцева моря.
Сафари - обычно недельное проживание дайверов на яхте, которая курсирует по определённому морскому маршруту и возит дайверов по разным точкам, предназначенным для погружения. За день дайверы могу нырнуть три-четыре раза.
— Народ, на сегодня все! Еще один раз встречаемся перед Мальдивами и дальше летим на открытую воду.
Группа дайверов попрощалась с Олегом и отправилась в душевые, на ходу расстегивая гидрокостюмы. Инструктор повернулся к сидевшему на бортике Максу, который вылез из воды последним.
— Ну что, молодцом, испытание засчитано, отлично провел занятие. Давай переодеваться, я тебя с бумажками в инструкторской жду.
Савельев разобрал снаряжение, промыл его из шланга от хлорированной воды и, сменив после душа плавки на джинсы и свитер, взял свой дайвмастерский кейс и пошёл к Олегу. Тот уже сидел за столом в инструкторской, перед ним стояла большая чашка горячего чая.
Инструктор изучил свои же пометки в книгах Макса.
— Так, ну я могу тебя поздравить, теория есть, практика есть, осталось открытую воду сдать, и ты дайвмастер. Где сдаваться будешь?
— Я думал, на карьере в одни из выходных, в марте.
Олег нахмурился.
— Ты же вроде сухой костюм не очень жалуешь… Решать тебе, конечно, но я бы не советовал так делать, и так напряжение будет, что первый раз сам с группой работаешь, если еще и костюм будет бесить или потечёт, совсем нехорошо получится. Слуууушай…
Макс, до этого смотревший в свою чашку и сосредоточенно размешивавший сахар, поднял глаза на Олега.
— Смотри, мы шестнадцатого февраля на Мальдивы летим вот с этими бойцами, которые сейчас были. Давай с нами? Запишем тебя тим-лидером, тебе только билет купить и все. Отработаешь недельное сафари со мной, по три-четыре нырялки в день, и приедешь готовым дайвмастером. Что скажешь?
Макс задумался. Очень соблазнительная перспектива нарисовалась, Мальдивы, считай, за треть цены, и сдача открытой воды. Опять же, уже полгода без моря, жабры сохнут. Напрягало лишь то, что именно в это время в институте было назначено распределение на практику, да и первую главу диплома надо уже научному руководителю сдать. А с другой стороны, ну что он, на кафедре не договорится? Не на месяц же уезжает, зато еще на шаг ближе к мечте! Выбор был очевиден.
— Круто, Олег, спасибо, я поеду, — и инструктор довольно заулыбался.
— Вот и отлично, звони тогда девчонкам в офис, узнай, что от тебя надо, и у Лены спроси, где она билеты покупает, там какие-то хитрые скидки, раз в день полчаса, караулиться надо, но зато сразу резко дешевле. Ну все, давай, удачи.
Мужчины пожали друг другу руки, и Макс пошёл в раздевалку за сумкой и курткой. Как же он ждал этого третьего февраля, наверное, так в армии ждут дембеля. Ну вот, теория сдана, бассейн пройден, он уже почти дайвмастер. А настроение какое-то… Не то чтобы безрадостное, просто такое же. Словно и не произошло ничего, так, обычный рядовой рабочий день в бассейне. Правда, неожиданно представившаяся возможность слетать на Мальдивы определённо скрасила всю картину. Но все равно Макс ощущал, что что-то в жизни явно происходит не то, будто все цели и желания резко обесценились.
После того звонка Жене прошло уже десять дней, и за это время Савельев так и не предпринял ни одной попытки еще раз поговорить с мужчиной. Нет, сначала он хотел и даже набирал номер, но потом сбрасывал. А что он скажет? Давай уедем вместе в дайверский закат на мотоцикле? Люблю, люблю, трамвай куплю? Он даже не был готов себе признаться, что хочет чего-то серьёзного. А Мештеру это зачем? Он-то свой кризис ориентации преодолел давно, если таковой вообще у него был. Так на кой-черт ему этот детский сад? Ждать, пока Савельев определится, готов он принять себя или нет? Да ну, несерьёзно это. Уедет Женя в свой Берлин, туда, где с этим проще, и будет устраивать личную жизнь с нормальным, подходящим человеком. Наверное.