И Макс залпом осушил оставшиеся полбокала.
— Может, притормозим? Ты уже в кондиции, по-моему, до дома-то доберёшься?
— Конечно, доберусь, смотри, как я сейчас легко и непр. ммм… непринужденно доберусь до туалета.
Макс встал на ноги и тут же завалился боком на стул. Это было вполне ожидаемо, с Женей они сидели уже часа два, а тормоза отказали еще где-то в самом начале. Но Савельев героически сделал шаг вперёд и был немедленно подхвачен под руку Мештером. Сильный такой, ты смотри. Надо будет потом спросить, каким он спортом занимается.
Женя
Из двери пахнуло морозным воздухом, и Женя начал застегивать молнию на куртке, насколько это было возможно с одной рукой: другой приходилось удерживать на месте уже не способного прямо стоять Макса. Мештер прислонил парня спиной к двери в бар и огляделся. Ага, вон такси, надо этого бойца быстрее домой отправлять.
Таксист с любопытством наблюдал за тем, как Женя загружает тяжёлое пьяное тело на заднее сиденье. Пришлось пару раз треснуть парня по щекам, чтобы привести в чувство.
— Так, Савельев, не спать! Какой адрес у тебя?
— Какой адрес? Домашний? — Макс осоловело захлопал глазами. — Не, Жень, я домой не поеду, ты че, рано же, давай еще потусим?
— Тебе на сегодня хватит уже, натусился. Живёшь ты где?
— На Парке Культуры, но, Жень, мне это, домой щас нельзя, — Макс сделал попытку вылезти из машины, но рука Мештера его удержала, — Родители не поймут, если я пьяный приду, зачем расстраивать?
Женя застонал и сжал пальцами переносицу. Ну и история получается: бухал со студентом, считай, что напоил, если домой его доставить, наверняка ж скандал будет у парня с семьёй. Нехорошо получается. С другой стороны, ну Савельев взрослый парень, мужик уже, что ему теперь, сопли вытирать? Не нянька. Пусть едет домой и сам свои проблемы решает.
— Да чтоб тебя… — Женя чертыхнулся и посмотрел на водителя. — Три минуты подождите, сейчас поедем, тут рядом совсем.
Захлопнув дверь такси, он сунул руку в карман за телефоном.
— Алло, Самсон, я… Да не ори ты так, я тебя слышу, выйди куда-нибудь из зала. Да, слушай, я сегодня у тебя ночую, ты во сколько закрываешься? Да потому, надо так, потом объясню, так во сколько? А, до утра будешь? Тогда я сейчас ключ от квартиры у тебя заберу, подойди ко входу. Нет, у меня будет ночевать пьяное тело Савельева. Нет, я не стану его ночью пасти. Очень смешно. Придурок.
Женя отключился и пошёл назад ко входу в бар. Йо-хо-хо и бутылка рома, чтоб ей пусто было. Завтра с утра будет очень весело.
========== Глава 5 ==========
Голова с трудом оторвалась от подушки, и Савельев зашипел, слепо щурясь на мерзкий дневной свет, бьющий из окна прямо в лицо. Боже, надо было сдохнуть вчера… Нужен аспирин. Или цианид. Или топор, что тут ближе лежит? Внезапная мысль осенила похмельную голову, и Макс быстро сел на постели, тут же о том, разумеется, пожалев: острый спазм в висках из сильного резко перерос в чудовищный. Переборов приступ тошноты, Макс осторожно осмотрелся, стараясь не делать резких движений головой.
Место было совершенно не знакомое, из памяти напрочь стерлись воспоминания прошлой ночи, так что даже под дулом пистолета Савельев сейчас не ответил бы, как он сюда попал и где именно находится. А главное, где в этом «здесь» аспирин? Тут взгляд остановился на прикроватной тумбе, и Макс понял, как чувствует себя странник в пустыне, наткнувшийся на оазис: там стояла бутылка с минералкой. Пить в незнакомом месте воду неизвестного происхождения — верх легкомыслия, но сейчас было плевать. Макс присосался к бутылке, смакуя каждый глоток. Вот оно, возрождение из мёртвых.
На тумбе вместе с бутылкой лежал сложенный вдвое лист бумаги, и, развернув его, парень увидел строки, выведенные аккуратным почерком.
Аспирин на кухне. Вчера звонила твоя мама, я сказал, ты перезвонишь, как проснешься. Ванная в твоём распоряжении, будешь уходить — просто захлопни дверь.
Мештер
Так, вот теперь картина начинает складываться. Значит, это квартира Жени. То есть теперь снова Евгения Марковича. И, судя по обрывочным воспоминаниям, привезли Савельева сюда на такси, подняли в квартиру, уложили спать и… А что дальше? Куда делся Мештер? Ну не на улице же он остался. Может быть, в бар вернулся или у брата заночевал? Впрочем, хоть и неудобно получилось перед ним, все же хорошо, что сейчас он не здесь, было бы еще позорнее. Ладно, тогда по порядку. Аспирин.
Макс встал с кровати и только тут до него дошло, что на нем вчерашние футболка и джинсы. Ну по крайней мере не светил перед Мештером голым задом, уже плюс.
Аспирин нашёлся на кухонном столе, и Савельев разом проглотил две таблетки и запил все той же минералкой. Квартира оказалась небольшой, но очень симпатичной однушкой, ремонт в светлых тонах, во всем ощущался минимализм, но для холостого мужика очень даже здорово. Можно сказать, уютно.
В кармане штанов завибрировал телефон, возвращая парня к действительности. На экране высветилось имя «Оля». Вот тупица, не позвонил ей вчера, она наверняка волнуется.
— С тобой все хорошо? — прозвучало из трубки сразу без лишних слов, и Макс ощутил себя еще большим подонком.
— Да, Олик, прости, пожалуйста, я форменная скотина, признаю. Обещаю исправиться.
— Ладно уж, я потом придумаю тебе наказание. Ты где сейчас?
— Я… Ну… У Мештера.
В трубке повисло молчание.
— В смысле? В институте?
— Нет, в квартире у него.
Может и зря, не стоило Оле правду говорить, но выдумать что-то правдоподобное на похмельную голову было совсем трудно.
— В какой квартире? Ты пьяный до сих пор, что ли? — спокойный до этого голос девушки недобро звякнул.
— Да я серьезно тебе говорю! Вчера в баре случайно с ним встретились, ну и зависли вместе. А он, как оказалось, еще и живет рядом, вот я к нему на ночь и напросился, чтобы дома никого перегаром не смущать.
Учитывая, что о непростых отношениях Савельева и Мештера знал чуть ли не весь институт, ждать, что Оля поверит в такую историю, не приходилось. Однако девушка его удивила.
— Да уж, а я еще сомневалась, что спирт объединяет. Ничего себе… Подожди, так он там с тобой сейчас?
— Нет, слава богам, он не ночевал дома, меня только пустил. Оль, я щас в себя приду, сяду в метро и приеду. Давай где-нибудь поедим?
— А, то есть меня ты перегаром смутить не боишься, — однако, судя по тону, Оля уже улыбалась.
— Я жвачку куплю, обещаю. Сейчас, я только матери позвоню и буду собираться. Давай через полтора часа на Октябрьской кольцевой в центре зала?
Трубка согласно угукнула, и Макс отключился. Состояние было такое, что он бы с удовольствием до самого вечера не поднимался с постели, но нужно было срочно делать ноги: встретиться сейчас с неожиданно вернувшимся Мештером совсем не хотелось. Да, трусливо. Но стыдно больше. Так, теперь мама.
— Сыночек, ты как себя чувствуешь?
Макс запнулся прежде, чем ответить. Интересно, он вчера хоть несколько слов смог связать, когда из дома звонили, или напрочь спалил свое невменяемое состояние?
— Эээ… Мам, я в порядке, а почему ты спрашиваешь? И прости, что ночевать не приехал, как обещал, просто…
— Ой, Максик, не волнуйся, я вчера очень мило побеседовала с твоим преподавателем, и он все мне объяснил.
Макс прикусил язык, чувствуя, как холодеют пальцы. Страшно представить, о чем они там побеседовали.
— Я звонила вчера узнать, где ты, поздно уже было, а трубку Евгений Маркович взял. Такой приятный молодой человек. Сказал, что ваша группа отмечала сдачу зачёта, и он с вами был, а потом у тебя началась мигрень, и он предложил тебе остаться на ночь у него, чтобы ты с больной головой по ночному городу не болтался. Ты точно себя хорошо чувствуешь?
— Да, мам, не переживай, все нормально уже. Слушай, я сейчас поеду с Олей встречусь, а потом домой, хорошо? Мне на работу вечером.
— Конечно, сынок, Оленьке привет от нас.
Экран телефона погас, и Макс бросил его на кровать поверх покрывала. Голова была чумная, и не только от похмелья. Для одних суток метаморфоз было уже с перебором: сначала Мештер внезапно превращается в рокера-собутыльника, а наутро в него вселяется Мать Тереза. И в пьяном сне такое не привидится. Но мужик все же крутой оказался, вон даже для матери отмазку придумал. И деликатный какой, на ночь одного оставил. Надо будет при встрече его поблагодарить.
Внутри как-то нехорошо царапнула мысль, что следующая встреча состоится только через месяц, в январе, на экзамене. Вчера после зачёта Макс этому радовался бесконечно, кто бы мог подумать, что сегодня это его так огорчит.
Ладно, сначала тело, потом дело. В душ.
***
Самсон оторвал голову от столешницы и зевнул так, что чуть не свернул себе челюсть. Его единственный открытый глаз, злой и красный, следил за братом, сновавшим от холодильника к плите.
— Gyerek [мелкий по-венгерски], у тебя совесть есть? Я до шести утра на ногах был, меня выключит сейчас.
— Так иди ложись спать, кто тебе мешает?
— Уснешь с тобой, изувером, ты будильник зачем завёл? Еще и топаешь как слон. Кофе сделай, сволочь неблагодарная, — Самсон устало ткнулся лицом в сложенные пред собой ладони. Женя брякнул кофейную турку на плиту и обернулся к брату.
— Правда, спасибо, что пустил переночевать, очень выручил.
— Да ладно, хватит, не родные, что ли? Хотя мне по-прежнему не понятно, что тебе мешало нормально ночевать дома.
— Ты знаешь, что.
— Слушай, ну никто ж не просил тебя спать с Савельевым в одной кровати, у тебя отличный диван на кухне стоит, лег бы там, что за дурацкие этические предрассудки.
В словах Самсона, конечно, было много смысла, но Женя слишком точно знал причину, чтобы обманываться.
— Ну, а ты поставь себя на место парня. Проснулся в чужой квартире, наверняка с квадратной головой, а тут еще и преподаватель твой всё это со стороны наблюдает. Не хотел я его так смущать, понимаешь?
— Понимаю, — Самсон без улыбки внимательно посмотрел на брата. — Я очень хорошо понимаю, что этот парень тебе нравится.
Тарелка с тостом и кофейная чашка в возмущении звякнули, когда Женя поставил их на стол перед братом. Слова Самсона нарушили тот зыбкий покой, который только-только начал воцаряться в душе младшего Мештера.
— Ты несёшь чушь.
— Да что ты, — Самсон отпил горячий напиток, не отводя от лица Жени пытливого взгляда, — Жень, ты кого сейчас обманываешь? Я ведь тебя знаю как облупленного. Он тебе нравится. Нравится же, ну?
Женя еще несколько секунд стойко сопротивлялся, но потом с стоном опустился на стул напротив Самсона и закрыл лицо руками.
— Да. Да, он мне нравится, будь оно все неладно. Больше, чем нравится. Сначала я думал, это просто раздражение на его наглость, на его вечные споры, просто бесит меня этот студент, с кем не бывает? А потом я поймал себя на мысли, что за месяцы работы в институте и думать забыл о Матео. Зато Савельев не идёт из головы, и злость на него у меня непроходящая. Он плотно засел в мозгу, как опухоль. Поэтому меньше всего мне нужно оказываться с ним в одном помещении, тем более в моей квартире.
— Да, я заметил, как ты его избегаешь, особенно вчера, когда вы чуть ли не на брудершафт пили, — в голосе Самсона прозвучала насмешка.
— А я и не говорю, что поступил правильно. Черт, это вышло глупо, непреднамеренно, это…
— Это было приятно, да?
Женя замялся. Да это было лучше, чем просто приятно. Все эти разговоры, дурацкий спор по поводу песни, Макс с его открытой улыбкой. Это было чертовски здорово. Но на том оно и закончится.
— Жень, я не просто так тебя на откровение сейчас провоцирую. Ты впервые за долгое время расслабился, я же вижу. Но повторю то, что сказал вчера: не делай глупостей. Не в этой стране и не с парнем-натуралом, сам знаешь, чем это кончится.
— Да, знаю. Видишь, вот тебе и причина, почему я сегодня у тебя ночевал. Сам ведь все понимаешь, зачем вопросы тогда задаешь дурацкие?
— Ну прости, я не хотел тебя обидеть, gyerek, — Самсон потянулся через стол и ткнулся лбом брату в макушку. — Просто я волнуюсь за тебя.
Женя мягко боднул его в ответ. Всегда, всю жизнь этот здоровяк рядом, всегда на страже, чтобы младшего братишку никто не обидел.
— Ничего, все скоро само собой сойдёт на нет… До января я с ним вряд ли пересекусь, потом экзамен, каникулы, а там и ему уже будет некогда: практика, диплом, считай, что и видеть его я не буду. В мае перед государственными экзаменами мы распрощаемся окончательно, он отправится своим путём, а я вернусь в Берлин. Пора найти новое место и возвращаться к идее с магазином, в конце концов, это то, чего я хочу и что я могу.
Мысли о том, чтобы вернуться домой и начать все заново, уже не раз посещали Женю, однако именно теперь он окончательно уверился, что так и поступит. И останется в прошлом все, с чем Жене не по пути, в том числе и история с Максом Савельевым.
А пока пусть все идёт своим чередом. Самсон ляжет спать, Женя помоет посуду, возьмёт у брата из шкафа футболку, спортивные штаны и кроссовки и отправится в спортзал. Сегодня пар в институте нет, можно не спешить, к тому же, чем позже Женя вернётся домой, тем больше шансов, что Максима там уже не окажется. И это будет правильно.
========== Глава 6 ==========
— Да подожди, ты это как посчитал-то? Смотри, тринадцатое, шестнадцатое, двадцатое и двадцать третье января, все, четыре экзамена всего.
Савельев и Плетнев сидели в институтской столовой после последнего зачета: им повезло отстреляться первыми, так что теперь можно было расслабиться и ждать, когда подтянется остальная группа. Игорь снова уставился в расписание.
— Стоп, а политология где?
— Проснись и пой, мы в этом семестре ее вообще не сдаём, она до конца года у нас будет.
— А, точняк, правильно тогда. Ну все, с зачетами покончено, до Нового Года две недели, можно выдохнуть.
— Ага, а потом снова задержать дыхание четыре раза подряд.
— А могло быть и три, если бы кто-то, не будем показывать пальцем, набухиваясь с преподом, додумался с ним насчет автомата договориться.
Макс лишь скрипнул зубами, в очередной раз игнорируя выпад приятеля. Вот не стоило Оле рассказывать о пьянке с Мештером, кто за язык тянул? С другой стороны, а кто знал, что она ляпнет об этом при Плетневе? Тайной та встреча в баре, конечно, не была, но Макс предпочёл бы не афишировать ее, хорошо хоть никто не знает о том, что он еще и ночевал у Евгения Марковича. Кроме Оли, но об этом она додумалась молчать.
Вот удивительно, всего три дня прошло, а ощущение такое, что не меньше месяца. И Мештера он с тех пор так и не видел, даже поблагодарить не получилось. А тут еще Плетнев со своими подколами, утомил уже изрядно.
— Вот надо было тогда со мной оставаться, а не к Тане своей нестись, глядишь, сам бы и договорился про автомат.
— Да куда мне, я ж в любимчиках у него не хожу.
— Так, стало быть, это я у него любимчик, да?
— Ты лучше, Савельев, ты собутыльник! Подумай, какие перспективы это могло бы открыть, будь ты умнее!
От жестокой расправы Игоря спасло лишь то, что в столовую начали спускаться одногруппники. Борзых уселся за стол, заявив, что уголовное право сожрало у него последние силы, чем вызвал дружный гул согласия. Разговоры перешли во внеучебное русло, Марина Астахова стала активно зазывать подруг отметить конец зачетной сессии в клубе, как она выразилась, исключительно в женском коллективе. Другие девчонки обсуждали между собой подарки на Новый год и делились идеями, как поздравить преподавательский состав. И снова Макс ощутил неприятный укол совести: ну как так, не сказать «спасибо» человеку, который его, пьяного и дурного, приютил, спать уложил и ничего взамен не потребовал. А если до Нового Года они так и не пересекутся, это что же, страдать муками совести до экзамена, что ли? Попытка подкараулить Мештера после очередной пары у третьекурсников вообще с треском провалилась: оказалось, до конца года занятия у них проходят в другом корпусе, а сегодня вообще последний день. Закон подлости: недавно Евгений Маркович ему попадался в коридорах института по несколько раз на дню, а сейчас, когда это действительно нужно, уже три дня его не видно и не слышно.
За этими размышлениями Макс молча и бесцельно блуждал взглядом по столу и лицам собравшихся, ни на ком отдельно не фокусируясь. Довольные, счастливые, беспечные студенты, сидят, смеются, болтают. А вот Катя Рассказова, староста группы, про какие-то лекции Семеновой заливает, ну что за человек, расслабилась бы уже до Нового Года…