Ослепленная тканью, Фрейя попыталась освободиться. Мужские бедра прижались к ней сзади, член проник между ног дразнящим движением, отчего ее сердце забилось чаще. Через секунду Фрейю освободили и перевернули на спину. Рюрик погладил ее шею и нежно обхватил подбородок, снова впиваясь в рот.
Мыслей не осталось. Он целовал, прижимался, удерживал руки над головой. Крал дыхание, пока Фрейя не ощутила головокружение. Она была бессильно распластана под тяжелым телом. Внезапно что-то туго охватило ее запястье… затем другое.
Рюрик приподнялся, и Фрейя смогла вздохнуть, но вдруг поняла, что по-прежнему не может пошевелиться. Она пошевелила запястьями и откинула голову, чтобы убедиться — да, надежно привязана к кровати, обнаженная и распростертая, словно лакомство на блюде.
— Что ты творишь?
— Растягиваю удовольствие. — Снова этот чертов самоуверенный взгляд. Дреки перевел голодные глаза на ее тело. — Как же ты прекрасна. — Он погладил живот Фрейи и опустился на колени.
Фрейя дернулась, когда Рюрик воззрился на треугольник светлых волосых между ее ног. Никто не смотрел на нее вот так.
— Так бы тебя и съел, — промурлыкал Рюрик, склоняясь и целуя грудь, покусывая зубами соски. — В конце концов, ты утверждала, что именно так поступают дреки? Поглощают невинных юных дев…
Дыхание щекотало кожу.
И обездвиженная Фрейя ничего не могла поделать.
— Прошу… о, боже! О, господи! — Как смеет женщина думать о подобном? Его руки и рот были везде, оглаживали грудь, спину, обжигали. Он дразнил и лизал соски, еще сильнее возбуждая страсть.
Ее тело почти болело. Она ощущала, как внутри рождается буря. Одной рукой он накрыл ее лобок, словно ощущая разгорающуюся там страсть.
— Да… — прошептала Фрейя. Из его рук вытекало тепло, воспламеняя лоно. Губы опустились ниже, язык погрузился в ложбинку пупка. Фрейя распахнула глаза. Он же не?.. Еще один поцелуй, пониже. Рюрик уткнулся носом в светлые волосы между бедер, и Фрейя в испуге замерла. О, да. Он посмеет. Внезапно она поняла игру слов с «поглощением».
— Рюрик! — Имя сорвалось с ее губ, когда широкие плечи раздвинули бедра еще больше. Фрейя изогнула шею, не в силах отвести глаза. Его золотистые волосы упали на ее бледный живот, дреки жарко улыбнулся, опустил лицо и лизнул.
Там.
По телу пробежала волна вулканического жара. Фрейя выгнулась в пароксизме страсти, ноги вжались в кровать. Она не могла думать. Едва могла дышать. Боже правый, что же он делает?
— О, боже!
Горячий язык проникал в самые потайные местечки. Рюрик дразнил ее, нежно посасывал крохотный бутон между ног, пока она могла лишь бессильно всхлипывать, дергая шерстяные путы вокруг запястий.
— Ну а теперь я выиграл спор, а, Фрейя? — проурчал Рюрик.
— Какой… спор?..
Смешок, и язык Рюрика проник еще глубже.
Внезапно этого всего стало слишком много. Она словно попала в эпицентр водоворота. Будто все ее молнии обратились против нее. Фрейя вскрикнула, бедра задергались в такт его нежным движениям. Рюрик вылизывал ее медленно и сосредоточенно, впитывая каждую каплю влаги, пока Фрейя не почувствовала себя совершенно опустошенной.
Она просто не могла более выносить этот шквал. Фрейя выдохнула:
— Прошу тебя… Я не могу… Пожалуйста…
Он стал целовать ее, поднимаясь все выше по гладкому животу. Фрейя задрожала, внутри все сжалось. Комната завибрировала, Рюрик поднял голову, перевел взгляд на Фрейю и нахмурился.
Она почти ничего не соображала, но выражение его лица пробудило затуманенное сознание.
— Что-то не так?
— Ты не должна влиять на это место. — Рюрик охватил ее лицо ладонями, лег сверху. Тяжесть его тела так будоражила, что Фрейя резко вдохнула.
— Что ты такое? — прошептал он, и уже не впервые.
— Я не знаю.
— Я выясню.
— Хорошо. Мне расскажешь?
Фрейя сглотнула, опустила глаза. Их тела соприкасались, жесткие волоски скользили по влажным бедрам. Она понять не могла, что же он с ней сделал. Это было… неприлично. Шокирующе. Удивительно и нечестиво. И она хотела еще.
— Интересно, о чем ты сейчас думаешь.
Это был не вопрос от ее могущественного дреки, но и не приказ. Фрейя нежно поцеловала Рюрика.
— Развяжи меня. Пожалуйста.
Он улыбнулся, коснулся ее губ. Фрейя ощутила собственный мускусный вкус.
— Зачем? Мне так нравится. Ты распростерта передо мной, словно сокровище, что станет моей добычей. — Его мощные бедра не оставляли сомнения в том, что именно имеется в виду под словом «добыча». Тяжелый напряженный член скользнул вниз, целясь туда, где только что побывал язык.
— Я хочу прикоснуться к тебе! — вскрикнула Фрейя.
Янтарные глаза сощурились.
— Хм-м-м…
Однако он развязал ей запястья. Фрейя обняла его плечи. В этот момент она почувствовала свободу от всех неписанных правил, что доселе управляли ее жизнью. Страстно хотела брать… и чтобы ее брали.
— Давай, — прошептал Рюрик, и Фрейя погладила его грудь, провела руками по жестким кубикам пресса. Пальцы запутались в светлых волосах вокруг пупка.
— Ты ведь не остановишься на этом, правда? — проурчал золотой дреки. Он взял ее руку и опустил ниже. — Только не ты, моя любопытная Фрейя.
Еще какая любопытная.
Фрейя встретилась с ним взглядом. Рюрик прижал ее ладонь к горячему стержню вздыбленного члена. Пришло время отбросить всякую осторожность. Член в ладони казался невероятно огромным, Фрейя едва могла его обхватить. Рюрик вздрогнул, его рот приоткрылся, рука сжалась поверх пальцев Фрейи, до предела стискивая возбужденную плоть.
— Вот так, — прошептал он, в экстазе опуская веки. Кончик прижался ко входу в лоно. Фрейя замерла, впитывая ощущение, а затем снова сжала член, изучая самые сокровенные тайны любовника.
Рюрик снова прильнул в поцелуе, и что-то начало ее растягивать. Фрейя провела рукой по его бедру и вцепилась в ягодицы, не вполне уверенная, что сможет вынести это давление.
— Судьба, Фрейя, — выдохнул Рюрик и вошел в нее одним толчком.
Это было слишком. И в тоже время недостаточно. Фрейя не понимала, чего именно хочет, но дрожь снова охватила все тело. Оно пульсировало от вызванной вторжением боли, но постепенно подстраивалось под размеры.
Рюрик застонал и снова погрузил в нее член. Фрейя забылась в надвигающейся буре. Она ощущала лишь дреки. Дышала ним.
— Еще… — зарычал он и внезапно перевернул ее, поставив на четвереньки. Она чудом удержала баланс, когда Рюрик раздвинул ее бедра и снова вошел, на этот раз сзади.
Фрейя вскрикнула, ощущая, как Рюрик до упора погрузился в лоно. Так он ощущался сильнее, почти на грани допустимого, но более всего она хотела продолжать. Энергия текла, угрожая поглотить ее целиком. Фрейя не понимала, как раньше могла жить без этого наслаждения. Такого языческого, такого чувственного, совершенно иного, чем ей представлялось.
— Потому что ты ждала меня, — прорычал Рюрик, уловив отголосок ее мыслей. Он сжал ее бедра и снова с силой вонзился внутрь. — Меня, Фрейя. Только меня.
«Только тебя». Фрейя выгнула спину под его прикосновениями, Рюрик запустил руку в ее волосы. Каждый толчок возносил Фрейю на вершину, снова и снова, могучий член раз за разом касался чувствительного местечка внутри. Давление нарастало, угрожая прорвать кожу. «Прошу. Еще. И еще!»
Фрейя закричала, содрогнувшись всем телом. Рюрик зарычал, выкрикивая слова на том самом неизвестном языке, толчки ускорились, он входил в нее до предела…
Рюрик содрогнулся, по инерции продолжая совершать поступательные движения, и крепко сжал Фрейю. Одна рука вцепилась в косу, вторая оставила следы на бедре.
«Ты принадлежишь мне», — пророкотал он в ее сознании, их мысли сплелись, и внезапно во Фрейю толчками излилось его горячее семя.
Оба бессильно упали. Все тело Фрейи ныло от силы его обладания. Какая невероятно сладкая боль.
Фрейя тяжело дышала, лежа на животе. Гигантский торс Рюрика накрыл ее, семя стекало по бедрам. Восхитительно мирно они дрейфовали на волне посткоитального блаженства. Одна ночь. Как же она переживет это?
Дреки обнял Фрейю, его длинное, стройное тело прижалось сзади. Он гладил ее волосы, покрыл шею десятками поцелуев. Фрейя взглянула через плечо, растворившись в моменте. Ее Рюрик исчез. Его место занял невероятно самодовольный дреки. Двое слились воедино, и она поняла, что знала в лучшем случае половину каждой из этих личностей. Создание перед ней было химерой: поддразнивающий мужчина, которого она целовала в сарае, и чудовище невероятной силы, встреченное в темной пещере. Он мог по желанию стать и силой природы, и человеком: воином или ученым. Его зрачки по форме напоминали кошачьи, радужка сияла золотыми искрами. Не человек. Сейчас, по крайней мере. Если он вообще бывает человеком. Ее сердце наполнилось глубокой тоской, ибо теперь, слившись с ним воедино, Фрейя поняла дреки так, как никогда раньше. Когда-то он назвал себя одиноким. Любопытный, отделенный от мира, жадно тянущийся к ней. Так она могла бы описать себя. Фрейя погладила руку, что обнимала ее плечо. Если бы только можно было остаться здесь навеки, в безопасности и опустошении блаженства.
Рюрик потерся щекой, словно кот.
«Никогда в своей жизни я никого не желал так, как желаю тебя, Фрейя».
Она погладила его в ответ.
— Я тоже.
Ее пальцы задержались на его руке, и Фрейя прервала ментальную нить. Она пообещала себе одну ночь. Ничего больше. И не знала, посмеет ли принять что-то еще, ведь было ясно: Рюрик с легкостью похитит ее сердце.
Никто не мог нарушить стены, которыми Фрейя себя окружала. А вот Рюрик уничтожит ее, если она позволит. У них не было будущего.
Фрейя перекатилась на спину, глядя в потолок. Затем приподнялась, поцеловала дреки и обняла за затылок, снова притягивая к себе.
Одна ночь.
Только одна.
Не стоит тратить ни секунды на дурацкие сомнения.
* * *
Она ушла.
Когда утро осветило пустую кровать, Рюрик пришел в бешенство. Он драл стены когтями, расшвыривал хвостом кучи золота. Монеты раскатились во все стороны, блестели, отражаясь в чешуе, но впервые в жизни золото не утешило его.
Как почти все дреки, он любил золото, обожал его сияние и сверкающую красоту, страстно желал больше сокровищ. Но все это богатство было холодным и не сверкало само по себе. Не могло дать ему желаемое.
Она заорал от ярости, чувствуя, как стены трясутся и содрогаются вокруг. Внизу проснулся вулкан, горячая расплавленная лава облизывала тонкую корку и пузырилась под ногами. Жар проникал в его разум, отвечая на разочарованный рев.
Выпустить лаву, чтобы насытиться. Позволить ей воспламениться и взорваться в воздухе, словно ярость дреки. Бешеный ответ земли буре снаружи.
Но там, на болотах, стоял маленький домик с весело мерцающими в ночи окнами. Вырвавшись наружу, могучая сила Краблы похоронит его под пеплом и лавой, сметет прочь единственное, что он так сильно желал.
Рюрик уронил голову, его крылья дрожали от сдерживаемой ярости и боли. Как же завоевать ее? Почему она не поддалась? Зачем закрывается?
Как она вообще смогла выбраться из его мира в свой?
Он никогда раньше не ощущал ничего подобного. Обличье вирма отделяло его от людских эмоций, но Рюрик все равно чувствовал себя подавленным. Ему было больно, и боль эту не получалось назвать приятной.
Надо снова завоевать Фрейю.
Любой ценой.
Глава 14
Фрейя схватила подойник, распахнула входную дверь и чуть не упала. Рассвет, посеребривший небо на востоке, ярко вспыхнул на предмете у порога.
На каменной ступени лежал древний шлем викингов полированной меди, до краев заполненный золотом и драгоценными камнями. Сердце Фрейи ухнуло вниз, она переступила шлем и оглянулась по сторонам. Весь день прошел без знаков внимания от любовника. Большей частью она работала на ферме, но вздрагивала от любого порыва ветра, а от каждой промелькнувшей тени ее плечи напрягались. Но вверху проплывали лишь облака.
Дреки не преследовал ее.
Даже не пытался дотянуться.
До сих пор.
И она толком не знала, что чувствует по этому поводу.
В мире царила тишина. Фрейя взглянула вверх, на небо, но и там не было видно этого проклятого дреки.
— Ты не купишь меня, — прошептала она, снова разглядывая подкинутое сокровище. Фрейя так долго не отрывала взгляд от шлема, что солнце стало припекать затылок. Единственная дойная коза отчаянно блеяла в загоне. Фрейя вздохнула. И что же себе думает дреки: это подкуп или соблазнение? Откуда ей знать. Разве прийти в логово и спросить, а как раз этого ей хотелось меньше всего.
Но если она примет сокровище, пусть даже на день, он решит, что победил. Фрейя размышляла вслух, не обращая внимания на жару. Каждая секунда, проведенная в объятиях Рюрика, отпечаталась на коже, как ожог.
— Чертов вирм.
С одной стороны, она хотела вернуть его.