Прежде чем Скайла успела спросить, что это значит, Афина вновь повернулась к ней лицом.
— Мужчина, ради которого ты готовилась оставить орден, так рассердился на Зевса за решение своего отца, Персея, посадить на трон в Микенах другого, что использовал тебя, дабы добраться до Олимпа и попытаться отомстить царю богов. Он украл воплощение стихии воздуха прямо из-под носа Зевса. Такое преступление карается смертью. И когда ты не смогла убить Кинура, как тебе приказали, Зевс послал других, чтобы завершить дело.
Рана от предательства Кинура болела и сейчас, две тысячи лет спустя. Скайла слишком хорошо помнила, какое унижение испытала, поняв, что ее одурачили, что Кинур на самом деле украл камень размером с ладонь, содержавший глубинные силы небес. И когда Зевс приказал ей убить вора, Скайла настолько обезумела от собственной ошибки, что оказалась неспособна думать, не говоря уж о действии.
Долгие годы жизни она провела, зная, что попытка бунта навечно определила судьбу Кинура. И оправдывала этим его смерть. Но сейчас…
Если он был виновен, как утверждали Зевс и Афина, зачем мойре давать ему второй шанс?
— Лахесис обиделась, когда Зевс вмешался и преждевременно убил Кинура, — продолжала Афина, не зная о болезненных воспоминаниях, волной накрывших Скайлу. — Почему? Мне не узнать, да это и неважно. Полагаю, она обратилась к Аиду и договорилась о перерождении подонка. И сейчас, вернувшись назад в теле этого полудемона, он взялся за старое. Только на этот раз его выбор пал на сферу Кроноса, дающую полную власть над всем. Его душа черна, независимо от тела. И тогда, и сейчас. Скайла, ничего не изменилось.
Сфера Кроноса. Святые боги, так вот о чем речь? Афина говорила, что Орфей охотится за реликвией, представляющей для Зевса огромную ценность как память. Но дело не в этом. Сфера — источник запредельной власти. Объект, способный освободить титанов из Тартара, начать войну войн и контролировать все оставшееся.
Армагеддон во всем блеске.
— Я очень долго покрывала тебя, Скайла. — Афина подошла вплотную, и по ее глазам стало ясно, что она готова потерять терпение. — Когда Зевс хотел исключить тебя из Ордена, я дала тебе возможность остаться. Я тренировала тебя. Меняла. Я научила тебя всему, что знала, чтобы ты не сбилась с пути вновь. Все, что ты делала и чем обладаешь, связано со мной. Ведь я как следует позаботилась, чтобы ложь любви не смогла причинить тебе новой боли. Долг сирены — ответить на вызов, сделать работу и оставить ее, и мы никогда не собирались так долго держать тебя на службе. Но я лично из жалости позволила тебе остаться. Ты не бессмертна, хотя и предпочитаешь верить в обратное. И полагаю, прежде чем разбрасываться обвинениями, которые лишь изгонят тебя отсюда навсегда, стоит как следует подумать, кто тебя использовал, а кто поддерживал, когда это было так необходимо.
Афина протиснулась мимо Скайлы и двинулась вниз по склону к главному зданию. Скайла смотрела ей вслед, и тьма воспоминаний обрушилась на ее разум, терзая сердце и душу. Но яснее и мучительнее всего всплывал момент, когда она поняла, что любимого больше нет. В те застывшие секунды было неважно, что он сделал. Значение имело лишь то, что она осталась одна.
Борясь с головокружением, Скайла двинулась к баракам. Когда она поднялась по лестнице, из-за строения донеслись голоса и смех. Сирена проигнорировала сестер и направилась в прихожую. Помещение напоминало модный отель с мягкими диванами и креслами. Скайла миновала уютное местечко и стала подниматься по ступеням справа на третий этаж, в личные покои, а в ее мозгу все мелькали давно минувшие события.
— Я знала, что гибрид надерет тебе задницу. Только не ожидала увидеть, что ты все еще зализываешь раны.
Скайла замедлила шаг. Сапфира прислонилась к стене, затачивая один из своих многочисленных ножей. Грива сирены — смешение светлых, каштановых и рыжих прядей — ниспадала на ее плечи. Пронизывающие синие глаза, за которые воительница и получила свое имя, не отрывались от Скайлы, словно могли видеть сквозь плоть глубины души.
На секунду Скайла подумала, что сестра по ордену говорит об Орфее, и почувствовала, как кожу закололо. Но потом поняла, что шпильки Сапфиры относятся к другому гибриду, ранившему ее несколько недель назад, а не к жуткому событию, случившемуся недавно.
— Если думаешь, что это поражение, как тогда назвать твои победы? — Скайла схватилась за перила и повернула на следующий пролет. Она была не в настроении для перепалки с Сапфирой. Ни для кого не являлось секретом, что та жаждала занять место Скайлы в качестве самой доверенной сирены Афины. Но сегодня выяснять отношения не хотелось. Хватало и своих проблем.
Сапфира перепрыгнула через несколько ступенек и поймала Скайлу на следующей площадке.
— Говорят, ты теряешь хватку, сирена.
Глаза Скайлы сузились.
— Если не отойдешь, то потеряешь свою голову.
Сапфира смахнула прядь волос с плеча Скайлы.
— Осторожнее, не стоит враждовать. Ты можешь остаться одна, когда будешь больше всего во мне нуждаться.
Сапфира спустилась по ступенькам, а вот воспоминание о ее угрозе осталось.
Когда соперница ушла, Скайла выдохнула и двинулась в свои комнаты на самом верху здания.
Это привилегированное место она получила, когда стала правой рукой Афины, той, кому богиня доверяла больше других и к кому обращалась в случае возникновения проблем. Скайла распахнула дверь в свои апартаменты и пересекла безукоризненно чистое пространство. Она немало потрудилась, превращая это место в свое. Уютная белая мебель, столы из стекла и дерева. И множество книг.
Сирена миновала кухню, где с удовольствием пекла — правда, об этом маленьком секрете знала лишь она сама, поскольку никогда ни с кем не делилась результатами — и направилась прямо в спальню.
Эта комната полностью соответствовала хозяйке. Красное бархатное одеяло, кованая кровать, пуховые подушки, а вдоль стен — полки, уставленные большим количеством книг, чем смертный может прочитать за всю свою жизнь. Некоторые с Олимпа, но большинство приобретены за долгие годы в человеческом мире.
Скайла обошла стопку книг, которые еще предстояло расставить, и опустилась на колени на жесткий деревянный пол под окном. Сделав глубокий вдох, который едва ли успокоил нервы, она приподняла ближайшую к окну планку и выудила из грязной дыры коробку, которую спрятала там тысячи лет назад. В ней не было ничего особенного. Просто старый кедр, сейчас покрытый слоем пыли. Скайла сдула с крышки пыль и потерла ладонью символ сирен — древнегреческую букву сигма, перечеркнутую по диагонали стрелой, в обрамлении замысловатого лука с завихренными концами и изящной кромкой. Тот же знак был выжжен на ее коже над правой лопаткой. Его получала каждая сирена, вступая в орден.
Сирена.
Это слово охватывало всю суть Скайлы. Стало единственной причиной для существования. Похоронив Кинура, Скайла закрыла все напоминающие о нем вещи в этой коробке. Но так и не забыла. Не смогла.
Она открыла шкатулку и вытащила оттуда набросок Кинура, сделанный однажды ночью, когда они отдыхали в его доме, и любимый думал, что она читает. Глядя на старинное изображение, прекрасно сохранившееся в безупречном воздухе Олимпа, она сравнивала некогда любимого мужчину с тем, кому отдалась буквально сегодня.
Между ними не было ничего общего. Черты Кинура выглядели более утонченными, более аристократичными. Орфей казался грубым, отчасти диким. Но в форме носа виднелось какое-то сходство, а глаза… Они были в точности, как она помнила. Голубовато-серые, глубоко посаженные и, как всегда, сосредоточенные.
Почему она сразу этого не заметила?
Сердце сирены подпрыгнуло и забилось так быстро, что в груди заныло. Как она могла любить кого-то так сильно, на самом деле его не зная? Как могла не разглядеть тьму в его душе? Когда они были вместе, Скайла не допускала мысли, что он способен ее предать. Не хотела в это верить. Говорила, что Афина ошибается. А потом увидела доказательства у самого Зевса.
У богов нет причин лгать. И доказательства были неоспоримы.
И все же… она так и не смогла убить Кинура по приказу царя богов. Но и не остановила сестер, когда те пришли доделать начатую ей работу.
А теперь, почти две тысячи лет спустя, вмешалась мойра и дала ему второй шанс. Что это означало? Что боги ошибались? И он искупил свою вину? Уж конечно, мойра не вернула бы его, будь он в действительности так ужасен, как утверждали Афина и Зевс.
Скайла глубоко вдохнула, выдохнула, пока резкая боль не превратилась в отголосок. Виновен он или нет, не ей судить, ведь так? Ее работа — выяснить, на самом ли деле он ищет сферу.
Значит, надо использовать их связь, чтобы подобраться ближе, сойтись и выяснить, что он задумал. Для Скайлы откровение Афины меняло все. А раз в дело вмешалась мойра… Значит, не все так просто. И боги не хотели, чтобы Скайла знала о происходящем.
Больше она не будет слепо идти на поводу как овца. Но если Кинур жаждет власти и мести, Скайла сделает то, что обязана, и неважно, кем он для нее являлся.
Она сама его убьет. И навсегда похоронит свои воспоминания.
Глава 6
День выдался на редкость паршивый. Афина едва не потеряла терпение с последними новобранцами-сиренами — о, боги, неужели благословленные рекруты становятся все глупее? И еще пришлось встретиться со сводным братом Аресом, а она взяла за правило избегать самодовольного бога, насколько возможно.
Тот обиделся на Посейдона из-за какой-то ерунды и хотел, чтобы Афина послала несколько сирен разобраться с повелителем морей. Как будто у нее есть для этого время. Или желание сражаться с Посейдоном прямо сейчас. У нее и так куча дел из-за Зевса, Скайлы и проклятая неудача в истории с Кинуром-Орфеем.
Боги всемогущие.
Афина отбросила мысли об Аресе, пригладила волосы и поднялась по мраморной лестнице в архивы.
В нос ударил запах бумаги и чернил. Библиотеку заполняли колонны, по обе стороны которых выстроились огромные ряды деревянных полок, отделанные лепниной. Афина миновала кипы древних томов в кожаных переплетах и остановилась, обнаружив в дальнем углу Скайлу за столом из красного дерева и в окружении раскрытых книг.
— Так и знала, что найду тебя здесь.
Скайла подняла глаза и вновь сосредоточилась на книгах, делая пометки на листке, лежащем возле локтя.
— Не так уж сложно догадаться, если знаешь, что именно здесь я ищу информацию.
Сирена все еще дулась. Что ж, Афина не могла ее винить.
— Значит ли это, что ты решила не бросать свои обязанности?
Скайла захлопнула книгу и поднялась. Она все еще оставалась в старой одежде: черной блузке, облегающих брюках и крутых готских сапогах, — но в отличие от предыдущей встречи, стянула волосы в аккуратный хвост и обновила макияж. И надела боевые доспехи: кожаную нагрудную пластину с символом сирен и кожаные нарукавники до локтя.
— Да, решила.
Сирена говорила без воодушевления. Но по крайней мере, смирилась. Ни на что большее надеяться не стоило.
— Он все еще ищет Мэйлию, — сказала Скайла, складывая лист и пряча его в правый сапог. — Теперь, когда я знаю, что дело в сфере, думаю, он хочет ее использовать, чтобы обнаружить медальон. Если бы вы с самого начала дали мне всю необходимую для работы информацию, я бы действовала гораздо эффективнее.
Мэйлия — строго говоря, Мелиноя, но она давно не пользовалась этим именем, — была бродягой, скитавшейся по свету более трех тысяч лет.
Не богиня, не человек, она являлась дочерью Зевса и Персефоны, зачатой однажды темной ночью, когда Зевс спустился в подземный мир и, обратившись в Аида, соблазнил жену подземного владыки на берегу реки Стикс. Он не впервые выделывал подобное, вызывая проблемы и нарушая спокойствие, но ему все сходило с рук, потому что он Зевс. Властитель всего. Неудивительно, что Аид разобиделся и на брата, и на жену, узнав об их интрижке, и выкинул незаконного ребенка из преисподней, отправив девчонку в царство людей, где она и существовала, застряв между мирами.
Афина уже намекала Скайле, что полудемон выслеживает Мэйлию, но не рассказала почему.
— Держи меня в курсе, когда найдешь ее.
Скайла кивнула, прошла мимо Афины и направилась к выходу из библиотеки.
— Скайла.
Сирена замедлила шаг, но не обернулась.
— Что?
Боль никуда не ушла. Афина не испытывала угрызений совести, причиняя горе сиренам, но не любила последующих обид.
— Орден спас тебя. Помни об этом.
Скайла не двинулась, и в тишине Афина почувствовала, как сирена хотела что-то сказать, но промолчала. Она просто еще раз кивнула и исчезла в приемной архива.
Афина смотрела ей вслед, пытаясь понять, что значит быть смертной. Пусть Скайла не старела, но оставалась смертной во всех смыслах слова. Она действительно была самой выносливой сиреной из всех, кого когда-либо обучала Афина, но не неодолимой. Железный щит, который она выстроила вокруг себя после смерти Кинура, не продержался бы вечно. И теперь, когда он, наконец, упал, Афина испытывала подспудные подозрения, что последствия могут причинить множество проблем всему Олимпу.
Конечно, если она не позаботится обо всем заранее.
Справа послышались шаги. Богиня не стала оглядываться. Она и так знала, кто прячется среди полок, поскольку сама велела той подождать, пока Скайла не уйдет.
— Возьми с собой двух сирен. У меня есть для вас работа.
Сапфира остановилась возле Афины, устремив взгляд вдаль.
— Хлоя и Ребекка свободны.
— Хорошо. — Афина повернулась к синеглазой сирене, которая уже скоро займет место Скайлы. — Отправь их в Арголею. Там правит новая царица. Я хочу, чтобы они заручились поддержкой аргонавтов.
— Для чего?
— Чтобы обнаружить колдуна, который владеет Сферой Кроноса.
— А что, если они не согласятся? Они же знают, что полукровка — один из них.
— Согласятся. Особенно, когда ты расскажешь им, кто он на самом деле.
— А что с ней? — Сапфира кивнула на дверь, в которую только что вышла Скайла.
— Следи за ней. И докладывай мне, что делают она и полукровка.
— Вы думаете, она не заслуживает доверия?
Афина осторожно подбирала слова:
— Существует возможность, что Скайла позволит себе поддаться эмоциям.
— И если вы правы?
Преданность — особая черта характера, которой невозможно научить. Но даже для богов самосохранение гораздо важнее.
— Тогда мы обе знаем, что нужно сделать.
***
Орфей пребывал в дурном настроении уже три ночи, с тех пор, как блондинка с завораживающими фиолетовыми глазами спрятала его у себя в квартире. Он вновь и вновь перебирал в уме события, и додумался лишь до двух фактов.
Первое: Скайла определенно из другого мира. Даже если бы она не пропала прямо из его объятий, он бы понял это по крышесносному сексу в гостиной. Человеческие женщины не действовали так на Орфея, равно как и арголейки. За свою жизнь он спал даже с богинями, но и они не смогли перевернуть его мир так, как Скайла. Орфей попытался это отрицать, но не смог.
Необходимо выбросить эту женщину из головы. Единственное, что имеет значение — и это второй очевидный факт — для нее их близость оказалась не столь потрясающей, как для него. И в доказательство этого она унеслась прочь, едва все закончилось.
Ну и плевать. Ската, ему вообще не стоит о ней думать. Есть вещи поважнее. Например, найти это проклятое создание, Мэйлию, упущенную в ту ночь, когда он встретил Скайлу. Ведьмы в Арголее говорили, что она может чувствовать энергетические сдвиги на земле. Если этот сукин сын, колдун Апофис, использует энергию сферы, Мэйлия способна ее засечь. И рассказать Орфею, где прячется мерзкий подонок.
Выслеживая Мэйлию, арголеец оставался вблизи дорогих жилых кварталов озера Вашингтон. Две ночи ожидания, но она не вернулась в городишко Оберн, где проходил концерт. Правда, Орфею повезло подслушать разговор между двумя смертными о таинственной брюнетке, которая обычно зависает на концертах тяжелого рока.