Дженнифер повернулась к вепрю, оскалив зубы. Когтистая рука Даниэла сомкнулась на ее плече. Он оттолкнул ее и бросился на кабана. Когти оборотня вонзились в голову вепря, вырывая левый глаз. Кабан завизжал в неистовом гневе. Его бивень попал Даниэлю в живот. Полуослепший дикий кабан, обезумев, понесся вперед и врезался в защитный барьер. Светловолосая голова Даниэля засветилась бледным светом. Задняя часть его черепа взорвалась, лицо пока еще было невредимо, и голубые глаза смотрели прямо на нас, а затем и оборотень, и кабан рассыпались во вспышке ослепляющего белого света.
Десять ярдов.
Дженнифер издала хриплый вой боли, вырванный прямо из ее сердца.
Я полоснула Погибелью свое левое предплечье, окрасив лезвие кровью, и устремилась прямо в барьер, погрузив всю свою магию в одно слово силы:
— Хезаад.
Мое.
Агония пронизывала меня огненным каскадом.
Стена содрогнулась. Жилы чистого, интенсивного красного цвета пробивались сквозь магический барьер. Он разбился, и оборотни рванули сквозь него, врезаясь в башню.
Я споткнулась, пытаясь удержаться за реальность. Не теряй сознание, только не теряй сознание. .
Дерек сорвал дверь башни с петель. Мужчина поднял арбалет, преградив нам путь. Дженнифер бросилась на него. Болт попал ей в бедро. Она оторвала мужчине голову, вытащила стрелу и прыгнула внутрь, где на лестнице ждали еще несколько стрелков.
Мы поднимались на башню, шаг за шагом. Первые пару минут Дженнифер была впереди, выплескивая переполняющую ее ярость, а затем в бешенстве вылетела в боковой коридор, и кто-то другой занял ее место. Мы сражались, убивали и поднимались выше, а лестница за нами заливалась кровью.
Впереди показалась дверь. Оборотни прорвались сквозь нее, опьяненные испарениями крови и гневом. Люди повернулись к нам, среди них я узнала знакомое лицо. Шейн. Я сделала выпад и пронзила его одним точным ударом. Он схватился за живот, пытаясь удержать скользкие ленты его кишечника внутри. Я ранила его в грудь и шею и повалила ногой на землю. Он рухнул мне в ноги, истекая кровью.
Устройство нарисовалось прямо передо мной: цилиндр из блестящего металла, инкрустированный драгоценными камнями, заполненный всевозможными глифами и узорами. Оно закручивало магию на своей вершине в волнистые светящиеся нити. Рядом с ним возвышалась консоль управления, напичканная разными рычагами. Над консолью светились три датчика, длинные узкие прямоугольники, наполовину заполненные бледным светом.
Вокруг цилиндра оборотни вгрызались в Хранителей, как акулы в детенышей тюленя. Я вытащила инструкции Кемена из кармана джинсов и развернула, стараясь не оставлять кровавых отпечатков пальцев на тексте. По словам Кемена, для остановки машины необходимо было нажать на рычаги в точной последовательности. Он сказал, что это займет от трех до десяти минут. Я понятия не имела, сколько минут у нас осталось.
Не думай об этом. Просто сделай.
Я потянула за первый рычаг. Датчик слева стал синим. Если он станет ярко-зеленым, устройство станет нестабильным, и мы все исчезнем во взрыве магии. Я отдернула руку.
Датчик горел синим, постепенно становясь все светлее и светлее.
Проходили секунды. Ну, давай же. Если бы мне когда-нибудь пришлось разрабатывать устройство, способное разрушить мир, оно бы отключилось за пару секунд: поверни ключ и готово.
Давай же.
Датчик стал белым. Я нажала на второй рычаг. Третий датчик загорелся сине-зеленым цветом. Я затаила дыхание.
Свет сиял, удерживая индикатор почти зеленым.
Становись белым. Белей, черт возьми.
Позади меня кто-то зарычал.
Будь белым. Давай же.
Датчик побледнел и стал бледно-серым. Хорошо.
Я снова дернула первый рычаг. Все три датчика остались бледными.
Третий рычаг.
Второй рычаг.
Снова третий рычаг. Когда все закончится, я отвинчу Кемену башку, как крышку от пивной бутылки. Первый рычаг.
Все три датчика стали зелеными.
Дерьмо.
Верх устройства выдвинулся, магия изгибалась вокруг него, как пелена белого дыма, касаясь моей кожи.
Не взрывайся. Только не взрывайся.
Индикаторы стали синими. Нужно ждать.
Мои руки дрожали. Я сжала их в кулаки.
Ждать.
Ждать.
Ждать.
Лампочки побелели. Я нажала последний рычаг.
Ничего.
Что за черт?
Я все сделала правильно, я следовала инструкции, они были у меня в руке. . Может, Кемен солгал. Может он хотел, чтобы устройство активировалось. .
Что-то лязгнуло внутри машины. Измерительная панель опустела, свечение погасло. Завеса магии рассеялась, растворившись в ничто. Последние искры энергии исчезли над устройством, и оно стало неподвижным: обычный кусок металла — тусклый и безвредный.
Я упала на пол. Вокруг меня суетились оборотни. Кто-то выбросил тело в окно.
Мы выиграли. Каким-то чудесным образом мы победили.
Мой взгляд остановился на Шейне, растянувшемся на полу в беспорядке из его внутренностей. Он уставился на меня дикими глазами.
— Мы выиграли, — сказала я ему.
Он смотрел на меня взглядом полным ненависти.
Позади него в дверном проеме показался Кэрран. Он обернулся человеком и был залит кровью. Он перешагнул через Шейна и присел рядом со мной. Я обняла его за шею и поцеловала, мы оба были грязными и в крови, но нам было абсолютно наплевать. Мы целовали друг друга, пока солдаты Стаи вокруг нас выбрасывали тела в окна, переступая через Шейна, который медленно умирал, истекая кровью на полу, наблюдая, как его кишки сжимаются и дрожат перед ним.
Эпилог
Хранители мертвы. Магическая элита Атланты решила устроить празднества прямо у здания захваченной базы ВПСО. Еда появлялась словно из ниоткуда, тут и там вспыхивали костры, а пару калидонских вепрей нарезали на куски для барбекю. Маги, Племя, ведьмы и оборотни, все радостно отмечали триумф жизни. Мы все знали, что на следующее утро альянс распадется, и старые противостояния дадут о себе знать, но в течение одного вечера мы праздновали и наблюдали, как копы и ВПСО из соседних городов пытаются разобраться в обломках. Правоохранительные органы были недовольны нашим импровизированным пикником, но, учитывая, что мы только что раскололи их лучший форт, как грецкий орех, они решили не поднимать шумихи.
Хранители задействовали столько своих приспешников, сколько смогли собрать. ВПСО потерял около сорока человек, остальные были загнаны в подземный бункер: Хранители не хотели тратить лишние боеприпасы. Оборотни-крысы нашли их и выпустили. Друг Андреа не выжил.
Я проходила мимо столов. Вокруг одни улыбающиеся лица, много еды, гул возбужденных разговоров. Ко мне подошел Гастек, держа тарелку в руках:
— Люди такие непостоянные существа, — говорил он. — Три дня назад, держу пари, что никто бы из этих людей не нашел повода устроить вечеринку. И вот они мы. Празднуем победу, когда все, что мы сделали, это лишь вернули все к нормальному состоянию.
— Ничто так не заставляет ценить жизнь, как огромная трагедия, — сказала я.
— В самом деле. Кейт, но ты не радуешься.
Трудно праздновать, когда видение твоего ребенка на больничной койке продолжает плавать в твоей голове.
— Не понимаю, о чем ты. Я в восторге.
— Ровена приходила к тебе сегодня утром, — спокойно произнес Гастек. — Зачем?
Ха!
— Помнишь, как я просила тебя получить информацию от того погонщика, что потерял сознание, а ты меня проигнорировал? Так что, иди к черту.
Я развернулась и пошла от него.
Одинокая фигура сидела в стороне от костров, обнимая себя за колени. Я подошла ближе и увидела светлые волосы. Дженнифер. Я присела рядом с ней. Она смотрела прямо перед собой. Не уверена, что она вообще знает о моем присутствии.
Мы долго сидели так, глядя на базу, кишащую полицейскими.
— У меня даже нет тела, чтобы похоронить его, — тихо произнесла она.
— У тебя будет его ребенок, — ответила я.
Она положила руку себе на живот. Ее голос был наполнен горечью:
— И, если очень повезет, мне не придется ее убивать.
— Дженнифер! — К нам подошла девушка. У нее было тощее, длинное тело, как у Дженнифер и такие же светлые волосы. Видимо, одна из ее сестер.
— Вот ты где! Пойдем со мной. Мы накрыли на стол.
Дженнифер не двинулась с места.
— Тебе нужно поесть, — сказала девушка. — Ты теперь должна есть за двоих, помнишь?
Дженнифер медленно поднялась.
— Вот и хорошо, — пробормотала ее сестра. — Давай. Нам нужно позаботимся об этом ребенке.
Она увела Дженнифер. Я осталась одна.
Неожиданно Кэрран упал рядом со мной:
— Хэй!
Сидя очень сложно подпрыгнуть. Но я все же справилась.
— Почему ты так подкрадываешься ко мне?
— Это забавно.
— Вовсе нет! — Я наклонилась к нему, и он обнял меня.
— Весело. Почти так же забавно, как твой храп.
— Я не храплю.
Он многозначительно покивал с широкой улыбкой на лице.
— Такой тихий, мирный храп. Как маленький пушистый тасманский дьявол. Милый, когда спит, но когтистый и зубастый, когда бодрствует.
— Ты хуже храпишь. Я, по крайней мере, во сне не превращаюсь во льва.
— Это случилось только один раз.
— Мне и одного раза было достаточно, спасибо.
Он рассматривал мое лицо.
— Все еще собираешь пойти на ритуал с Джули?
— Да. Почему ты продолжаешь постоянно спрашивать меня?
— Все еще надеюсь, что ты передумаешь.
— Не передумаю.
Он вздохнул и притянул меня к себе.
*** *** ***
— Твоя кровь и кровь Эрры в основном идентичны, — говорил Дулиттл.
Я потерла глаза. Прошлой ночью я плохо спала и все утро пыталась заставить образец крови оборотня, отреагировать на мою магию. В итоге, ничего не добилась. Кровь неподвижно застыла в пластиковой миске. Не помогало и то, что Кэрран настоял на своём присутствии, поэтому провел последние три часа, сидя в углу, с раздраженным видом. Ему нужно было разобраться с возникшими последствиями хаоса, устроенного Хранителями, и многие оборотни прибывали в Крепость, но нет, он все это отложил, чтобы сидеть здесь и наблюдать за моим провалом.
— Единственная разница между вами — это концентрация магии, — продолжил Дулиттл.
У нее были тысячи лет, чтобы накопить силу, у меня же едва набралось за четверть века.
— Но я считаю, что это ничего нам не даст, — сказал Дулиттл. — И не смотри на меня косо, Кейт. Я не говорил, что мы должны сдаться.
— А я думаю, следует, — сказал Кэрран.
— Нам требуется некий «якорь». Что-то в крови Джули, что откликнется на твою магию. — Дулиттл взял со стола шприц и позволил одной капле из него упасть в кровь. Меня охватила скверная магия.
— Кровь вампира. — Я ощутила это. Почувствовала, как магия нежити коснулась крови в миске.
— Попробуй теперь. — Дулиттл кивнул.
Мой разум сконцентрировался на ней и потянул.
Я могу это сделать. Я должна уметь это делать.
По моей линии волос выступил пот.
Кровь поднялась из тарелки примерно на дюйм, свернувшись в красный шарик. Я, удерживая, растянула ее в диск. Она текла, послушно и податливо.
— Как ты узнал? — Спросил Кэрран.
— В образце крови Эрры содержатся следы вампиризма, — ответил Дулиттл. — Не в критичной форме. Очень странная вещь, почти как спящий предшественник самого вируса. У нашей Леди тоже есть, но в меньшей концентрации.
Я позволила крови стечь обратно в блюдце.
— Рискну предположить, что большинство навигаторов нежити также обладают подобным, вероятно, в гораздо меньших количествах. Когда у меня будет свободное время, я смогу более подробно изучить твою кровь. — Дулиттл нахмурился.
— Так, как это работает? — Кэрран поднялся с пола.
— Это своеобразная реакция на магию, — объяснил Дулиттл. — Возможно, это эволюционная адаптация к миру, где магия находилась в постоянном присутствии. Мне требуется провести больше тестов, но пока мы должны разобраться с возникшей проблемой.
— Ты хочешь сказать, что я должна заразить Джули вампиризмом? — Это безумие. Вампиризм необратим. Хотя таким являлся и Lycos-V.
— Не осмелюсь что-либо утверждать, — сказал Дулиттл. — Вся эта схема — сплошное упражнение в безумии. Однако, если вы упорствуете в этом безрассудном, опрометчивом предприятии, это единственный способ излечить ее кровь.
— Как насчет того, чтобы мы просто этого не делали, — сказал Кэрран.
Я сделала глубокий вдох.
— Можешь ли ты с абсолютной уверенностью сказать мне, что Джули превратится в люпа, как только проснется?
Они оба ответили в унисон:
— Да.
— Тогда я должна это сделать, — ответила я им. — У меня нет выбора.
*** *** ***
Три дня спустя я отправилась глубоко в лес Сибли, чтобы совершить ритуал Ареса. Ведьмы явились, как и обещали, и почему-то Григорий с братом тоже присутствовали. Я так и не поняла, как они разрешили свои разногласия. Но от добра волхва не ищут.
Мы выбрали место на вершине одинокого кварцевого валуна, торчащего из лесной подстилки, как миниатюрная версия горы Стоун-Маунтин. Кемен управлял устройством, которое мы забрали в Пальметто. Ведьмы встали кольцом вокруг меня, а Джули лежала прямо передо мной на носилках. Действие успокоительных проходило, ее мышцы и кости вздувались и двигались под кожей, как будто у них был собственный разум. Дерек и Иезавель стояли по обе стороны от носилок и ждали.
Кемен открыл устройство. Магия хлынула из него густым каскадом бледного сияния. Ведьмы сосредоточились, а затем на меня обрушился поток силы, такой холодный, что казалось, будто мои мускулы застыли. Он распространялся по мне, переходя от клетки к клетке, насыщая мою кровь, поджигая нервные окончания.
Ведьмы продолжали питать меня силой, все больше и больше. Лед перешел в агонию, режа меня изнутри, соскабливая слой за слоем с моего нутра.
В образовавшемся магическом тумане Дулиттл шагнул к Джули. Шприц в его руке поднялся. Игла коснулась кожи, и патоген Immortuus вошел в ее тело.
У нормальной жертвы полное заражение организма занимало семь часов. Семь часов от инфицирования до полномасштабного вампиризма. Необратимый процесс. Но нам не понадобится ждать так долго. Нам нужна всего лишь одна минута, чтобы вампирская кровь начала полностью циркулировать по телу Джули.
Я почувствовала еще более интенсивный прилив магии. Мои руки и ноги растворились в боли. Все инстинкты кричали, чтобы я остановилась. Прекрати. Просто прекрати это, и боль закончится.
Тело Джули начало излучать свет. Он звал меня, маня все ближе и ближе к себе, как болото, затягивающее в свою трясину. Она пиналась и билась на носилках, мышцы и шерсть вздулись.
Я почти у цели. Еще немного магии. Еще немного боли.
Обжигающий взрыв света ударил меня, толкнув на самый край.
Джули зарычала. Оковы порвались, и она вскочила. Ее плоть кипела на изуродованном теле. Гротескные челюсти повисли с лица. Она стояла, сгорбившись: наполовину человек, наполовину рысь. Но, в то время как форма воина оборотня становилась обтекаемой, тело Джули представляло собой беспорядок из несовпадающих частей. Ее левая рука стала огромной, а на правой ноге колено выгнулось назад. Мех обволакивал ее живот, а человеческая кожа покрывала спину бледными пятнами.
Она смотрела в пустоту, загипнотизированная.
Я чувствовала, как кровь течет по ее венам, пульсирующим потоком крошечных частиц магии.
Джули открыла рот, по чудовищному лицу было не разобрать эмоций.
Дерек схватил ее, крепко удерживая медвежьей хваткой, а Иезавель перерезала шею, пронзив яремную вену. Кровь хлынула струей под сильным давлением. Я схватила образовавшийся кровавый поток своей силой, собирая каждую драгоценную крошечную капельку. Удерживая ее, сжимая и вращая, я преобразовала кровь в шар сверкающей магии.