– Разумеется, директор.
Снейп окинул его внимательным взглядом, после чего резко развернулся и направился к преподавательскому столу, а Драко направился к столу Слизерина, где Поттер что-то рассказывал младшекурсникам под недовольными взглядами старшекурсников. Судя по всему, особо недовольны были Нотт и Забини.
Драко сел напротив Поттера – малышня подвинулась, давая ему место, а потом снова сомкнула ряды. Теперь и Драко был зажат малышней со всех сторон.
– …кровь единорога, – мрачным голосом рассказывал Поттер, – потому что она обладает уникальными свойствами. Тогда я еще не знал, что это был Волдеморт, но вскоре, увы, выяснил.
– Травишь байки, Поттер? Или страшилки? – не сдержался Драко.
– Ты там был, Малфой, сам скажи, что это – байка или страшилка, – парировал тот.
– Был? Кровь единорога? – нахмурился тут же Малфой, пытаясь понять, о чем это он. – А! Ты про Квиррела? Тогда да, страшилка та еще, – многозначительно покивал он головой под вздохи девочек-первокурсниц. Драко только сейчас заметил мелькнувший красно-желтый галстук – та самая первогодка-гриффиндорка сидела рядом с Поттером. И ведь не побоялась сесть за стол враждебного факультета.
– Вы сегодня будете летать? – спросил Стивен Холмс, первокурсник Слизерина.
– Да, – ответил Драко и заметил странный взгляд Поттера.
– Здорово, сможем вас увидеть. У нас сегодня первое занятие с мадам Трюк.
У Драко было смутное подозрение, что они могут лишиться пары десятков баллов от мадам Трюк, зная ее характер и то, как они летают. Но высказываться вслух не стал, предпочтя заняться едой, краем уха слушая, как Поттер продолжил свои рассказы.
Поттер его чем-то настораживал. То, что он увидел в этом году, было само по себе чем-то неестественным – молчаливость, холодность, отчужденность. Словно Гарри Поттер внезапно стал другим человеком. Потом его перевод на Слизерин. И вот напротив него сидит парень, улыбается и с удовольствием общается с малышней. Как бы это было года, скажем, три назад.
Драко силился понять, в чем дело. Последствия Войны? Магии? Или он действительно повредил голову? Но, в любом случае, чего ждать от такого Поттера, Драко теперь не знал, и это заставляло быть постоянно настороже.
Гарри пришлось зачаровать снитч, чтобы он не летал над стадионом. Они ненадолго зависли с Драко в воздухе, наблюдая за мадам Трюк и первогодками, а потом начали играть. И чуть не сорвали урок. Летали они за пределами стадиона, но когда началась гонка за снитчем, Поттер снова встретился с забором, а Драко поймал проворный мячик. Руки-ноги героя остались целы, зато в ушах звенело от удара. Поттер улыбался обеспокоенным первокурсникам, пока Драко конвоировал его в Больничное крыло. И на сей раз Помфри его никуда не пустила, силком оставив у себя.
Драко на это только усмехнулся, пожелал неприятного времяпрепровождения и отбыл в комнаты факультета.
Оказавшись в спальне, он сел за написание эссе и в тишине не заметил, как прошло несколько часов, а он благополучно пропустил обед. Пожав плечами, Драко взялся за следующую работу и просидел так до вечера. Но когда голова начала побаливать, он все же отодвинул учебники, сел на кровать и прислушался.
В комнате было совершенно тихо. И не загруженный учебой мозг сейчас идентифицировал пространство каким-то тягучим и неприятным. Хотя Драко всегда любил одиночество, в этот раз оно почему-то раздражало. Эта мысль плавно переключилась на Поттера и стала раздражать еще больше. Думать о том, что он, не дай боги, соскучился по соседу, не хотелось абсолютно. Однако так и просидел на постели до ужина, после чего отправился в Большой Зал с гудящей головой.
Настроения не прибавили ни первогодки, которые облепили его, выспрашивая про здоровье Поттера, ни ухмыляющийся Нотт, которого Драко встретил у кабинета Директора. Нотт, судя по всему, планировал поругаться, но не успел, потому что появился Снейп.
Внимательно осмотрев слизеринцев, профессор только бросил:
– За мной, – и повел их по коридору в полной тишине.
Отработка, как оказалось, будет проходить в лабораториях подземелья, где у Снейпа был свой рабочий кабинет преподавателя зелий. Нотту он велел заняться чисткой котлов и прочего инвентаря, а Драко усадил за учительский стол, велев разобрать контрольные работы первогодок, а после поставил на край стола ящик с личными наработками, велев их структурировать. Работы, судя по всему, как раз не меньше, чем на неделю.
Нотт, разумеется, не смог отмолчаться:
– Директор, можно узнать, почему я работаю вместо домовика, тогда как Малфой, разбивший мне нос, занимается бумажками?
Снейп смерил его ледяным взглядом и спокойно ответил:
– Я даю студентам ту работу, которую они в состоянии выполнить, мистер Нотт. У вас есть три часа, затем закроете кабинет и отправляйтесь в спальни. Завтра здесь же в это же время.
Нотт, разумеется, ничего не сказал на подобное заявление, но злой взгляд ясно дал понять, насколько ему не понравилось услышанное.
Драко не сомневался, что эта отработка добром не кончится. И не ошибся.
Они с Ноттом закрыли кабинет и пошли по коридору, и тут его толкнуло в альков, где его и зажал Теодор. По спине побежал предательский холодок, но он заставил себя вздернуть подбородок, проверяя крепление палочки.
– Что ты делаешь? – спокойно спросил Драко.
– Ты бесишь меня, Малфой, – выплюнул ему в лицо Нотт.
– Сочувствую, Тео, – получилось высокомерно, как раньше.
Это взбесило Нотта. Драко почувствовал резкую боль в подбородке, ослепившую на мгновение, а во рту появился металлический привкус. Это было совсем не то! Не так, совсем не так, как раньше. Не как… с Поттером. Удар Тео разозлил Драко и он ударил в ответ, едва не взвыв от боли в руке. Лицо Нотта было слишком твердым, а он – слишком непривычным к маггловской драке. В отличие от Нотта.
…Гарри опустил книгу, которую читал, лежа на кровати в комнате, когда появился Малфой. И посмотреть было на что. Окровавленное лицо и наливающийся синяк на скуле.
– Иди сюда, – тихо произнес Гарри, быстро осмотрев. – Полечу. Я разбираюсь в целебных чарах.
Малфой не сказал ни слова. Просто посмотрел каким-то усталым взглядом и подошел к кровати. Гарри убрал книгу и выпрямился, взглядом попросил сесть, что Драко и сделал. Гарри достал палочку, придвинулся ближе и принялся шептать заклинания.
Боль уходила, неохотно и медленно, но уходила. Драко просто закрыл глаза и не шевелился. Ему нечего было сказать бывшему гриффиндорцу, которого его учили ненавидеть, и он исправно делал это годами. И вот сейчас смиренно сидел и ждал, пока тот его вылечит.
– Кто? – спокойно спросил Гарри, тронув Драко за плечо.
Правая рука болела почему-то сильнее лица, но и эта боль ушла после заклинания.
– Нотт, – отозвался Драко.
– Простая драка?
– На дуэль он бы побоялся вызвать. Знает, что силы не равны, – кривовато улыбнулся Драко, так и не открывая глаз.
Гарри наблюдал, как следы драки исчезают с лица Малфоя. Малфой. Северус прав. Все всегда вертелось вокруг Малфоя. Начиная с первого курса. Был ли Малфой красивым? Нет, не был. Он был обычным. Но имел точеный профиль. Был ли он аристократичным? До кончиков волос. И больше всего ему шла эта новая потрепанная аристократичность, что присутствовала сейчас. Так культурная пропасть между ними казалась Гарри меньше.
Он не думал, когда протянул руку и положил Драко на загривок, притягивая ближе, касаясь его губ своими.
Драко вздрогнул от подобного, но не отпрянул, как Гарри ожидал, ведь сейчас они оба были не под кайфом, совершенно трезвые. Драко вдруг пришло в голову, что это уже было. Прошлой ночью он уже ощущал это касание и это тепло. И было… уютно. Вероятно, поэтому он и не отстранился.
Он просто устал.
Гарри отстранился сам через несколько мгновений. И увидел, как Малфой на него смотрит: устало и как-то… замученно.
– Что с тобой случилось летом? – тихо спросил он, не отодвигаясь.
Хмыкнув, Драко так же тихо ответил:
– Много всякого. Я выяснил, что кровь аристократа ничего не стоит и не значит. То, чему меня учили – всего лишь ложь. – Слова вырвались сами собой. Открывать душу перед Поттером было… странно. Но, возможно, только такой, как Поттер, и мог его понять.
Гарри понял, что Драко сейчас не будет говорить. Поэтому перевел тему:
– Я выбираю вызов. Что мне нужно украсть еще?
Драко хмыкнул и протянул:
– Это позже. Когда я снова тебя обыграю. Сейчас мне нужно… Найти помещение, о котором никто не будет знать. Ты же Гарри Поттер, ты должен знать о таком.
Гарри поймал себя на мысли, что ему снова хочется прикоснуться к этим тонким прохладным губам. Хочется согреть. Но он не стал этого делать.
Все же Северус был удивительно проницательным. Гарри был искренне благодарен судьбе за то, что в его жизни появился и остался настоящий Северус Снейп. Снейп, который не жалел его, но сочувствовал его утратам. Снейп, который видел его насквозь и почти умолял помочь Драко. Гарри не смог ему отказать. И, честно говоря, не хотел. Теперь он отчетливо понимал, что должен помочь.
Когда Драко уже собирался лечь спать, его окликнул Поттер:
– Пойдем.
– Куда?
– Ты же хотел помещение.
– Ты знаешь такое? – удивился Драко. Ведь про помещение он сказал в полушутку.
– Разумеется. Ты, кстати, тоже. Заодно узнаем, цела ли она, – Гарри засунул в карман джинсов мантию-невидимку.
Драко тут же вспомнил. И чуть вздрогнул.
– Ты про Выручай-комнату?
– Это идеальное место. Не знаю, что ты там собрался делать, но ее точно не найдут. Пойдем.
Драко с прищуром посмотрел на Поттера, но кивнул.
Когда они вышли из гостиной, Поттер подошел вплотную к Драко и прошептал:
– Держись ближе.
И накинул на них обоих тряпку, которую прихватил с собой. Тряпкой оказалась мантия-невидимка. Настоящая редкость, но Драко ничего не сказал.
Не все в школе еще спали, и им пришлось буквально красться по коридорам. Драко чувствовал странное воодушевление. Словно это некое приключение. Он все еще не до конца понимал, почему идет с Поттером на восьмой этаж, но теперь все его мысли занял поцелуй. Последний. Не сдобренный наркотическим эффектом. Он понимал, что это странно. Ему никогда не нравились парни. Если уж быть откровенным, он и на девушек не слишком смотрел – было не до того. Люциус, а затем и Волдеморт требовали от него послушания и ненависти ко всему вокруг, и на какие-то другие эмоции, кроме тщательно взращиваемых злобы, зависти и отвращения, просто не оставалось место. А теперь… Поттер.
– Малфой… Эй, Малфой… Драко!
Драко очнулся, только когда его ухо обдало горячим и довольно громким шепотом. Моргнув, он уставился на стену перед собой, а затем на Поттера. Тот скинул с них мантию и хмыкнул:
– Замечтался?
– Отвали, – буркнул Драко.
– Тогда прекрати витать в облаках. Дверь в Выручай-комнату должна быть тут.
Драко раздраженно посмотрел на Поттера. Как, интересно, удавалось новоявленному слизеринцу то согревать теплом, то бесить одним словом? А потом сосредоточился на том, что ему нужно. А нужна ему лаборатория. Желательно, как была в мэноре.
Шли минуты, но ничего не происходило. Они переглядывались с Поттером. И вдруг медленно, но кладка стены начала меняться и вскоре появилась дверь.
Драко сглотнул. Он был совсем не готов к этому. Совсем. К горлу подступила удушающая паника, пока он смотрел, как Поттер подходит к двери и осторожно трогает ручку, а потом толкает дверь. Потом поворачивается к нему. Во взгляде Поттера были любопытство и ехидство. Это-то Драко и разозлило, и он тут же подошел, толкнув его плечом и вставая рядом.
Когда дверь открылась, они попали в удивительно большое и светлое помещение. Различные столы с колбочками, стаканчиками и котлами. Шкафчики с элементарными ингредиентами; отдельный стол с чистыми перьями, пергаментами и чернилами, а так же большая доска и несколько кусочков мела. А возле большого окна два уютных мягких кресла, столик и графин с водой и двумя стаканами.
Драко, рассматривая все это, решил, что мог бы остаться тут пожить. И выдохнул, понимая, что от Адского пламени не осталось и следа. Магия излечила это место, и в этот раз он пришел, не для того, чтобы разрушать. И раз эта лаборатория появилась, значит, и к нему претензий нет.
Поттер отошел в сторону и, подойдя к стене, положил руку на кладку. Вздохнул и легонько погладил.
– Спасибо, – тихо произнес он, но Драко услышал. Гарри никогда не касался магии Хогвартса. Сейчас же желание казалось нестерпимым. Он чувствовал глубокие низкие вибрации этой магии, этого места. И чувствовал, как замок отзывается на его прикосновение. – Прости, – сказал он. – Глупые дети чуть не убили тебя.
– Поттер?
– Как ты думаешь, что стало с магией Волдеморта после его смерти? – не глядя на него, уже громко спросил Гарри.
Драко нахмурился. Он никогда не задумывался об этом. Хотя эту простую аксиому вбили в его голову еще в детстве: магии нужно вместилище. Они были там вдвоем – Поттер и Темный лорд.
– Что ты хочешь сказать? – вдруг чувствуя, что подобрался к нехорошей разгадке, подозрительно спросил Малфой.
– Ничего, – Поттер посмотрел на него и Драко вздрогнул. На мгновение ему показалось, что глаза Поттера стали красными, но наваждение растворилось так же быстро, оставив после себя нехорошее ощущение ирреальности. – Я рад, что комната уцелела. Водит победитель.
Драко только кивнул. Однако, эта мысль по поводу магии Лорда не давала Драко покоя следующие дни.
Они играли каждый день. Каждый из них выигрывал с попеременным успехом, но если Драко просил Поттера достать что-то из запасов Снейпа, то сам Поттер ограничивался простыми желаниями вроде сходить к домовикам за ужином, убраться в его сундуке, разложив все вещи, или сделать за него эссе. Драко хмурился, чувствуя где-то на подкорке подвох, но молчал.
Это чувство непокоя вибрировало с каждым днем сильнее, пока Поттер не выиграл в четверг, и когда Драко снова выбрал вызов, он просто сказал:
– Поцелуй меня. Сам.
Это было как раз после отбоя, когда все уже укладывались спать и, уставший за неделю учебы и наказаний Драко также собирался ложиться спать. Сонно моргнув, он замер, сидя на постели.
– Что?
Поттер снял очки и пожал плечами:
– Ты слышал.
Драко вспыхнул. Отлично! А в следующий раз он захочет, чтобы Драко запрыгнул на его член? Логика прослеживалась совершенно прямая.
– Все может быть, Малфой, – низким хриплым голосом ответил Поттер.
Драко зажмурился, когда понял, что произнес это вслух. Потом медленно поднялся и пошел к кровати Поттера. Поцеловать? Почему нет. Так он быстрее всего избавится от магического долга. Проклятая игра…
Драко сел рядом и склонился над Поттером. Взгляд зеленых глаз стал ярче. Драко, не позволяя себе задумываться от этом, склонился и коснулся губ Поттера своими. Но в этот раз все случилось по-другому. Поттер не замер и не затих. Он положил горячую ладонь на шею Драко, чуть сжал пальцы и притиснул ближе к себе. Потому замер сам Драко. Он… не знал, как себя вести. Ему должно было быть противно, но не было. Скорее он просто растерялся. Это же Поттер и, можно сказать, первый поцелуй. А таковым он стал в то мгновение, когда бывший гриффиндорец скользнул языком по его губам и Драко выдохнул, тем самым позволив скользнуть кончиком в свой рот. Это касание было странно-теплым. Глаза Малфоя закрылись сами собой и он просто… снова выдохнул, стараясь успокоить внезапно зашедшееся от чего-то сердце. Их никто не мог увидеть, никто бы ничего не сказал. Пальцы сжались в иррациональном желании коснуться, но Драко просто сидел, не позволяя себе сделать хоть что-то.
Вскоре Поттер его отпустил, не став давить и углублять поцелуй.
Уже лежа в своей кровати позже, Драко, пялясь в полог балдахина, спросил:
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что хочу, – послышался ответ.