— Из Службы внутренних покоев мне прислали всё необходимое, — сухо сказала я. — Что до подарков, то тут я с сестрой Эхуан состязаться не возьмусь.
— И правда, трудно определить, что драгоценней, — кивнула Талантливая супруга. — Всё золото, которым его величество осыпал сестру Эхуан, или заколка из белого нефрита, которая была на сестре Соньши в День зимнего солнцестояния.
Нарочно она это, что ли? — невольно подумала я, видя, как кривятся губки Эхуан. Взгляд, которым фаворитка одарила старшую жену, был неласков, впрочем, на меня она посмотрела не добрее.
— Надо же, а я и не заметила эту заколку… — она сделала глоток и постучала по краю чайной чашечки пальчиком с подкрашенным ноготком. — Как-то непривычно видеть нефрит на варварке из диких степей… Ох, прости. Мы тут прямы и искренни друг с другом, и говорим, что думаем. Возможно, тебе непривычна такая прямота.
— Ничего страшного, — я тоже сделала глоток из чарки, наполненной сливовым вином, невольно скопировав её жест. — Признаться, после выговора от её величества я начала опасаться за свои манеры, но теперь вижу, что мне не нужно прилагать много усилий.
— Сестра Соньши вошла во дворец не вчера, — примирительно сказала сидевшая рядом со мной женщина средних лет, чьего имени я до сих пор не запомнила. — Всех, кто переступает его порог, как следует обучают.
— Кстати, о дворце, — остановить Эхуан оказалось не так-то просто. — Я слышала, что прежде сестра служила с метёлкой и совком принцу-наследнику его величества.
— Это так, — кивнула я.
— Какая удивительная судьба! Никому из нас не удавалось биться в весенних битвах больше чем с одним противником. Быть может, сестра Соньши поделится с нами впечатлениями?
— Что ж, сестра, вообрази, что сперва ты жила на горах Белых облаков, а потом перешла на Небесные горы. Тогда ты поймёшь разницу.
— А подробности? Расскажи нам подробности! Видишь ли, едва ли мне когда-нибудь представиться случай расспросить тех, кто живёт под зелёным парусом. Из всех дам во Внутреннем дворце только ты обладаешь подобным опытом.
Я хмыкнула и постаралась улыбнуться позагадочней. Признаться, ей удалось меня разозлить. Зелёный парус, вот как?
— Однажды мне уже задавали вопросы, похожие на твои, сестра Эхуан. Была среди наложниц его высочества некая Инь Кольхог, она тоже была весьма любопытна до игр в тучку и дождик. Возможно, сестра Эхуан могла бы перенять её опыт, если бы… — я сделала паузу.
— Если бы?
— Если бы однажды её не изгнали с позором. Увы, но правила дворца не одобряют красных фонарей и зелёного вина. Интерес к таким вещам до добра не доводит.
Занятно, что сами по себе красные фонари здесь никак не ассоциируются с публичными домами, цвет борделей зелёный, а красные фонари вешают на каждом доме, и тем более на любом публичном заведении, приманивая счастье. Но в сочетании с вином они почему-то стали обозначением дебоша, разврата и вообще всяческих безобразий. И именно с зелёным вином, хотя я никогда не видела вина зелёного цвета, за исключением каких-нибудь ликёров, которые здесь не в ходу. Впрочем, у моих предков-славян «зелено вино» тоже было устойчивым выражением.
— Дамы, мы все собрались здесь для радости, чтобы хорошо проводить старый год, — Лэ Дин наконец вспомнила, что в обязанности хозяйки входит не только провоцировать гостей, но и избегать неловких ситуаций. — Время уже позднее, нам пора расходиться. Предлагаю выпить напоследок за всё хорошее, что у нас в этом году было, и за всё хорошее, что у нас ещё будет.
Все выпили. Но когда я по примеру всех остальных поднялась из-за стола, Талантливая супруга вдруг сказала:
— Сестра Соньши, можно тебя попросить задержаться немного? У меня есть кое-что, что я хотела бы тебе показать и услышать твоё мнение.
— Как скажете, госпожа.
Мы немного подождали, пока все остальные выйдут, и она жестом пригласила меня в соседнюю комнату.
— Что вы хотели мне показать? — спросила я, опускаясь на предложенную подушку.
— Ты, должно быть, уже догадалась, что это был лишь предлог. Я хотела переговорить с тобой наедине. Ты удивилась, почему я так себя веду, почти стравливая тебя с Эхуан?
— Да, — не стала лукавить я.
— К сожалению, это в любом случае было неизбежно. Рано или поздно Эхуан всё равно бы поняла, что у неё появилась соперница. Я лишь вскрыла этот нарыв, пока он не загноился. Увы, благосклонность его величества означает не только великую удачу и счастье для нас, но и зависть и ненависть со стороны других, менее удачливых.
— Я это знаю, госпожа, поверьте.
— Хорошо. Я просто предупреждаю тебя по-дружески.
— Я благодарна.
— Сёстры должны поддерживать друг друга, не правда ли? И если… когда-нибудь тебе понадобится прояснить свой статус в свете отношений с его величеством, я готова выслушать всё соображения, которыми ты захочешь поделиться.
Я пристально посмотрела на неё, но Лэ Дин лишь улыбалась, как загадочный сфинкс. Нет, каждое из слов в её фразе было понятно, но все вместе они во что-то осмысленное упорно не складывались.
— Простите, я не поняла, — честно сказала я.
— Ну, — её улыбка пропала, — как угодно.
Похоже, я сейчас ухитрилась отказаться от предложения, которого даже не сумела понять. Ну и чёрт с ней, в самом деле. Я не обязана разгадывать чужие ребусы, и если ей что-то от меня надо, пусть сама ищет способ донести.
А по дороге ко дворцу Лотоса меня ждал сюрприз. Выбежавшая навстречу ещё в саду Безмятежности служанка с квадратными глазами сообщила, что ко мне пожаловал его величество и, не найдя меня, выразил желание меня дождаться. Разумеется, прислуга кинулась меня искать. Мы вместе поспешили к моему дому. Его величество сидел в центральной комнате на хозяйском месте перед столиком, за которым я обычно ела, и что-то читал.
— А вот и ты, — приветствовал он меня, когда я, как полагается, поклонилась и выразила счастье его видеть. — Подойди-ка. Взгляни — это ты писала?
Я взяла протянутый лист. Это было моё прошение о разделении заключения с наследным принцем.
— Да, ваше величество.
— Так ты хотела последовать за ним?
— Конечно, ваше величество, для того и написала.
— Для чего тебе это?
Да, подумала я, любят мужчины ставить нашу сестру в тупик. Самое сложное — объяснять очевидные вещи.
— Ваше величество, пусть я и не была женой его высочества, но разве не долг любой женщины — следовать за своим господином? И поддерживать его в час испытаний?
— В час испытаний, значит, — с непонятно интонацией повторил император. — Думаешь, его ссылка для него — испытание?
— Если б это не было так, разве ссылка была бы наказанием?
Он хмыкнул.
— Мой беспутный сын ещё дёшево отделался, — Иочжун взял у меня прошение и бросил на столик. — Раньше он бездельничал в столице, теперь бездельничает на границе. Ничего не поменялось.
— Но именно безделье и угнетало его больше всего, — я облизнула губы и, решившись, опустилась перед своим венценосным супругом на колени. — Ваше величество, я не верю, что его высочество принц Тайрен совершил это преступление. Прошу вас, явите милость!
— Хочешь вернуть его в столицу?
— Если на то будет ваша воля, пусть остаётся в провинции. Но дайте ему какое-нибудь дело! Его высочество…
— Какое дело? Какое ещё дело?! — император вдруг повысил голос — похоже, я задела его за живое. — Этому бездельнику и вертопраху? Видит Небо — я пытался предостеречь и направить его, но все мои усилия уходили, как вода в песок! У него нет ни капли почтительности. Он ничему не желает учиться! Какое дело я, по-твоему, могу ему доверить?
— Но ведь… когда-нибудь, ваше величество… если только вы…
— Если я что?
— Если вы не назовёте иного наследника… Простите, мне не по чину говорить такое…
— Когда-нибудь он станет императором, ты это хотела сказать? — Иочужн помрачнел и вздохнул. — Гун Вэнь хочет, чтобы я низложил Тайрена и объявил наследником его сына. Я думал об этом… Его мальчик почтителен и неглуп. Но всё же… Не драконья кровь. Если бы у меня был другой сын, ах, если бы у меня был другой сын! Но его нет.
— Ваше величество, могу я говорить откровенно?
— Ну?
— Его высочество Тайрен совсем не так плох, как вы о нём думаете. Он очень переживает от того, что не может заслужить ваше расположение. Да, он совершал ошибки, но это — от избытка сил, которым он не находил применения. Прошу вас, ваше величество, дайте ему шанс. Шанс доказать, что он действительно достоин быть вашим наследником!
Император чуть наклонил голову на бок и пристально посмотрел на меня.
— Ты его любишь? — вдруг спросил он. — Только отвечай честно.
Я несколько смешалась. Казалось бы, чего проще — ответить «нет», но что-то мне мешало.
— Я ему благодарна, — сказала я наконец. — Он заметил меня, когда я ещё была комнатной девушкой, оказал мне честь и поднял на такую высоту, о которой я и мечтать не смела. Он всегда был добр ко мне. И даже за то, что ныне я имею счастье пользоваться благосклонностью вашего величества я, в конечном счёте, должна благодарить его. Я чувствую себя ему обязанной.
— Благодарность — хорошее чувство, — кивнул император, наклонился ко мне и понизил голос. — Но ты должна осознать — прошлое в прошлом. Ныне твой долг — быть рядом со мной и любить и почитать меня. В сердце и в голове моей женщины не должно быть никого, кроме меня. Ты это понимаешь?
— Да, ваше величество, я понимаю.
— Хорошо, если так, ради твоего же блага. А сейчас поднимись.
Я поднялась, придержав подол, и он тоже встал.
— Наверно, тебе тоже надо дать какое-нибудь дело, — задумчиво сказал его величество. — Пожалуй, ты можешь подежурить в моих покоях. Это несложно, будешь выполнять какие-нибудь поручения и помогать мне, когда понадобится.
— Это честь для меня, ваше величество, — я присела. Вот, кажется, и кончается моя беззаботная жизнь.
— Я пришлю за тобой, — император шагнул к двери, но на пороге обернулся. — Кстати, ты знаешь, что когда Тайрен уже подъезжал к Тамчи, кто-то подсыпал в ясли его коня белого дурмана?
— Нет, ваше величество. Что это такое?
— Если лошадь его съест, то её нрав становится буйным, и она может понести от любого пустяка. На тамошних горных дорогах это — верная смерть.
Я замерла, чувствуя, как холодеет под ложечкой.
— К счастью, приставленные к нему люди были внимательны. До крепости принц добрался благополучно. Вот пусть и остаётся там под присмотром. Целее будет.
И его величество вышел, пройдя между склонившимися служанками, что распахнули ему двери.
Глава 14
Новый год был отпразднован с размахом. Были и пир, и фейерверки, и множество подарков, которыми обитатели дворца обменивались друг с другом. В этот раз уже никто не смог бы сказать, что его величество меня обделил: несколько вёдер (то есть, конечно, мер) жемчуга, великолепная парча, несколько видов косметики, включая дорогущую сурьму, которую я тут же задвинула в дальний шкафчик. И традиционный красный кошелёк с золотым слитком. Подарки от императрицы были куда скромнее, и в их числе — ещё один парик. Почему-то мне показалось, что этот презент был намёком на что-то, но в любом случае он мне не понравился: он зрительно расширял мои и без того довольно пухлые щёки, делая лицо круглым, чтоб не сказать грушевидным. Конечно, на утренней аудиенции я вежливо поблагодарила её величество за все дары, но пользоваться ими не собиралась.
И на что мне столько жемчуга? Ладно, часть его пошла на подарки, которые я делала своим «сёстрам» по гарему, ещё часть я раздарила слугам. Ну, ещё украшений можно будет новых назаказывать. А остальное, чувствую, так и ляжет мёртвым грузом.
На третий день император собственноручно провёл три борозды на ритуальном поле, где выращивали зерно, которое потом приносили предкам императорского рода. Остальное поле допахивали придворные в порядке старшинства и положения. Наверное, потом придётся перепахивать — Новый год был ранним, по моим подсчётам ещё не кончился январь, так что хотя здесь не средняя полоса России, но для пахоты и сева явно было рановато. Но ритуал есть ритуал. Потом его величество лично разбил тяжёлым посохом глиняного быка, осколки которого быстро разобрали всё те же придворные. Правда, не все: некоторые были разосланы по личному императорскому распоряжению тем, кто не имел возможности подобрать кусочек глины лично. Среди них были и обитательницы Внутреннего дворца, что только наблюдают за действом со стороны, и я неожиданно попала в их число. Осколок полагалось хранить до будущего Нового года, он должен приманить удачу и защитить от бед.
Хотя, может, мне стоит начать привыкать к таким неожиданностям? После новогоднего пира император посетил собрание своих супруг и наложниц, послушал игру Благородной и Талантливой супруг, усадил рядом с собой Эхуан, с ней же и удалился. Зато в ночь после ритуалов вспашки и разбивания быка, и в следующие несколько ночей настал мой черёд, причём он не явился ко мне, а позвал меня в свои покои. Фонтан, бивший в соседней с императорской спальней комнате, меня впечатлил. Равно как и золотое дерево в приёмной.