– Всё хорошо? – голос Джеймса заставил его вздрогнуть, – я могу потрогать себя?
– Да, – Стив кинул быстрый взгляд на Барнса, который терпеливо ждал, пока Стив насмотрится. – Да, конечно.
Джеймс чуть склонил голову вперёд, будто кивая согласно, и провёл кончиками пальцев по смуглому члену, накрыл ладонью головку, по-прежнему скрытую крайней плотью.
– А ты? – его голос был тихим, хрипловатым. Те самые тембр и интонация, от которых у Стива вставало.
Стив неосознанно погладил себя между ног, сжал пальцы. Вздрогнул от накатывающего удовольствия. И, поддаваясь этой крышесносной волне, спустил штаны к щиколоткам.
– Умница, Стиви, – мурлыкнул Барнс. – У тебя красивый член.
Стив вспыхнул и прикрыл его ладонью. Эрекция была ещё не сильная, а вот на головке уже выступила смазка.
– Мне нравится цвет, – всё так же негромко произнёс Барнс, не таясь разглядывая Стива между ног. Член Роджерса был куда светлее его собственного, нежно-розовый, с аккуратными тонкими венками.
Джеймсу хотелось потрогать Стива, но он понимал, что ещё рано. Воздух между ними накалился, всё развивалось слишком стремительно. Стива хотелось долго и изматывающе.
Он провёл неплотно сжатой ладонью по твердеющему члену. Сдвинул пальцами кожицу, обнажив тёмно-розовую головку. Обвёл её большим пальцем, выдохнул расслабленно. Вроде бы и хотелось подразнить ещё немного, но и терпения на данном этапе у Барнса больше не было. Он взял смазку. Выдавил привычное количество на ладонь и передал бутылёк Стиву.
– Много не бери, она не быстро высыхает. Или ты любишь, когда очень мокро?
– Н-нет… ну, то есть, – Стив покрутил бутылёк в пальцах и продолжил неуверенно, – в меру.
– Тогда не переусердствуй, – кивнул Джеймс.
Стив помедлил и выдавил немного смазки на ладонь.
– Ты же не левша. – Джеймс с интересом наблюдал за ним.
– Да, но… – краска бросилась в лицо, – в общем, я мастурбирую левой, потому что…
– Потому что в правой – мышка, – Барнс засмеялся и понятливо закивал головой.
– Да, – Стив улыбнулся.
Это же Джеймс. Джеймс, который знал его, как облупленного, порой даже казалось, что и мысли читал, понимал с полуслова.
Они почти соприкасались плечами. От Барнса шёл жар, как от печки, так что даже через ткань футболки Стив чувствовал. Хотелось прижаться к плечу, привалиться к горячему боку. Стив покосился на Джеймса. Барнс, не скрывая, смотрел на пах Стива, внимательно и жадно наблюдал за движением пальцев. Стив интуитивно попытался свести ноги, прикрыться, но на бедро легла чужая ладонь.
– Нет. Пожалуйста, – негромко добавил Джеймс, по-прежнему безотрывно разглядывая Стива между ног. – Не закрывайся. Пожалуйста, Стиви.
Рука Джеймса, приятно тяжёлая и горячая, совсем как Стив себе и представлял, скользнула по бедру и замерла на внутренней стороне. Стив издал какой-то странный звук, который не сумел вовремя сдержать: задушенный полувсхлип-полуписк. Он не ожидал, что это место окажется таким чувствительным. Джеймс не двигался дальше, лишь дал Стиву почувствовать тяжесть своей руки. Через какое-то время, когда мышцы расслабились, Барнс большим пальцем коротко погладил нежную кожу. Стив, к удивлению Джеймса, отозвался на движение – раздвинул ноги чуть шире. Это не было приглашением к чему-то бо́льшему, Джеймс понимал, но так Стив дал знать, что ласка ему приятна, что он не против.
Джеймс дрочил совсем не так, как Стив. То есть, Стив раньше никогда особо не задумывался, как это делают другие мужчины, но сейчас ему было интересно наблюдать за движениями Джеймса. Он ничего не мог поделать с этим любопытством. Оно напоминало подростковые годы, когда открываешь для себя совершенно новое, познаёшь своё тело, изучаешь. Вот и сейчас Стив испытывал схожее чувство. Джеймс почти не двигал рукой, не надрачивал ствол вверх-вниз. Круговыми движениями пальцев скорее массировал ствол под головкой.
– Ты, – Стив понимал, что это, ну, объективно, не самое подходящее время для разговоров. Но с другой стороны, чего уж: они мастурбируют друг при друге, вряд ли один вопрос мог особо сильно нарушить личное пространство Барнса. – Ты вообще не трогаешь головку?
Джеймс, откинувшись на спинку дивана, перевёл взгляд себе между ног. Вскинул бровь удивлённо, будто впервые увидел, что и как делает.
– Когда чувствую, что уже близко, – раздвинул ноги шире, съехав по диванным подушкам ниже. – Пока ещё рано.
Приподнял бёдра и несколько раз шлёпнул головкой по напрягшемуся животу. Стив даже не заметил, как на автомате облизнул губы и выдохнул тяжело, залипнув на капельке естественной смазки, которая осталась на волосках.
– А ты? – Джеймс говорил негромко, с той самой хрипотцой, на которую так вёлся Стив. – Предпочитаешь не растягивать удовольствие?
Стив проследил его масленый жадный взгляд из-под ресниц и обратил внимание на то, что движения руки стали мельче и быстрее. Так он обычно делал, когда чувствовал подступающий оргазм. В этот же раз Стив настолько залип на Джеймса, что даже не понял, как довёл себя почти до края. Он поспешно сбавил темп и переместил руку к самому основанию ствола.
– Можно… – Стив перевёл дыхание, – можно потрогать тебя?
Он не был уверен, что Джеймс захочет, поэтому не решился прикасаться к нему без согласия.
– Да! – Барнс будто только и ждал этого вопроса. – Конечно, Стиви.
Стив развернулся к нему и правой рукой, не запачканной в смазке, прошёлся по напряжённому животу. Джеймс довольно выдохнул и прогнулся в спине.
– Ещё, – попросил он. Пальцы Стива хотелось везде.
Роджерс круговыми движениями поднимался выше, к груди. Пропустил волоски сквозь пальцы, потянул несильно. Джеймс в ответ негромко застонал, прикрыв глаза, и задвигал рукой быстрее. Стив положил ладонь на правую грудь Барнса и сжал пальцы. Почувствовал, как под кожей сокращаются сильные мышцы, и сам не заметил, как подстроился под ритм, заданный Джеймсом. Стив всхлипнул едва слышно и зажмурился, когда возбуждение стало почти болезненным, но он хотел продержаться ещё немного, отсрочить оргазм. Стив откинулся обратно на спинку дивана и оттянул яйца. Наклонил голову вправо и замер в считанных сантиметрах от губ Джеймса. Чувствовал тепло его тела, его дыхание.
– Ну?..
У Джеймса в груди всё затопило то распирающее, дурманящее чувство чего-то прекрасного. Прекрасного, которое вот-вот наступит.
– Хочу твой язык, – шепнул он в губы Стива и притянул его себе свободной рукой, поглаживая шею так, что побежали мурашки и волоски встали дыбом. – Можно?
Стив качнулся вперёд, поцеловал коротко, а потом робко приоткрыл рот. Сам несмело коснулся кончиком языка нижней губы Барнса, задел влажную кромку. Джеймс расплылся в шальной, пьяной улыбке. Когда воздуха стало не хватать, Джеймс заставил себя оторваться от влажного рта. С замиранием сердца проследил за тонкой ниточкой слюны, повисшей между их губами, и не сдержал стон, когда она разорвалась. Взгляд напротив стал совсем уж поплывшим, а дыхание Стива хриплым и тяжелым.
Стив любил такие поцелуи. Медленные, глубокие, осмысленные. Не когда кто-то лезет тебе в рот языком, да так усердно, чтобы до гланд, а по пути ещё и успевает обслюнявить, нет. Крепко, но нежно прижимаясь ртом, поглаживая друг друга по волосам, лицу, шее. Разделяя дыхание на двоих. Да, Стив любил поцелуи с языком: сначала коснуться самым кончиком, будто несмело, на пробу, почувствовать, как тебе отвечают, приоткрывают губы, впускают в горячую влажность рта, как языки сталкиваются. И звуки, которые всё это сопровождают. Влажные, сочные, несдержанные.
– Ох, Стиви, – заурчал Барнс.
Стив ни у кого не слышал такого тембра, таких хриплых низких ноток. Джеймс одной интонацией заставлял его покрываться мурашками.
– Поцелуй меня ещё раз, – попросил Джеймс, вслепую целуя нижнюю челюсть и щёку.
Стив поймал его губы и вновь затянул в долгий поцелуй. Ловил тяжелое дыхание Джеймса, низкие короткие стоны, и сам едва сдерживался от того, чтобы не застонать в ответ.
С Джеймсом было горячо и откровенно, и своей открытостью, искренностью он затягивал в водоворот ощущений, хотелось так же ярко и живо реагировать, не скрывать чувств, но Стив не привык, не умел.
– Я сейчас кончу, – хрипло пробормотал Джеймс. Вены на его шее напряглись, – чёрт, Стиви, детка…
Застонал низко длинно и выплеснулся себе на живот.
Стив задохнулся при виде белёсых струй, лёгших на дорожку волос, запачкавших левый сосок. Он представил, как слизал бы сперму Джеймса, собрал бы губами с тёмных волосков, вылизал бы Джеймса дочиста. Представил и понял, что больше не продержится. Толкнулся ещё несколько раз в крепко сжатый кулак, отвернул стыдливо лицо и кончил, не проронив ни звука.
– Детка, – позвал Джеймс, не успев отдышаться.
Повернулся и оглядел всё ещё напряжённое тело. Увидел, как тяжело дёрнулся кадык Стива, как на шее и груди блестел пот, как пальцы по-прежнему сжимали медленно опадающий член.
– Стиви, – ещё раз позвал Барнс. Хотелось целоваться.
Стив длинно выдохнул и наконец повернулся. Стыд за себя, за свои мысли готов был вот-вот накрыть с головой. Стив прошёлся языком по пересохшим губам и только открыл рот, чтобы привычно начать извиняться, как вдруг Джеймс левой рукой зарылся ему в волосы, притянул за затылок к себе и упоительно поцеловал, неловко столкнувшись носами.
– Стиви, – прижался лбом ко лбу, чмокнул в уголок губ, и пробормотал, – ну какой же ты… как же с тобой хорошо.
Мурлыкал сыто, довольно что-то себе под нос. Неразборчиво, но так ласково и нежно, что у Стива сердце заходилось, рвалось из груди.
– Сейчас, – Джеймс с видимой неохотой отстранился. Поёжился, как от холода, – сейчас я уберу тут всё, детка. Отдохни пока.
Поднялся неуклюже, взял салфетки с тумбочки. Наскоро утёр сперму с живота, вытер руку от семени и смазки.
– Ещё вот тут, – Стив растёкся по дивану, как желе. Он никогда не чувствовал себя таким расслабленным и удовлетворённым после обычной мастурбации. Да что там после мастурбации? Даже после полноценного полового акта такое случалось… Стив и не помнил когда. – Давай я вытру.
Джеймс протянул ему чистую салфетку, и Стив стёр белёсую капельку с левого соска, потёр аккуратно, чтобы на волосках ничего не осталось.
– Спа… – Джеймс запнулся на полуслове. Стив лизнул сосок горячим языком. Пососал, прикрыв глаза, выдыхая жарко, и выпустил изо рта с влажным звуком.
– Пожалуйста, – сделал вид, будто ничего не произошло. – Дай, пожалуйста, салфетки.
Торопливо вытерся, отметил про себя, что испачкал только ладонь, и немного попало на лобок. Стив никогда не позволял себе кончать куда-то кроме руки. Никому не нравился беспорядок.
Джеймс, задумчиво наклонив голову вбок, наблюдал исподволь за тем, как чуть ли не брезгливо Стив избавляется от следов оргазма. Покусал губу, но решил не задавать вопросов. Пока что.
– Кажется, мы всё пропустили, – Стив, не заметив чужого взгляда, встал на ноги и кивнул на чёрный экран.
Видео закончилось. Они даже не обратили внимания, когда это произошло. Не видели и не слышали ничего кроме друг друга. Стоило мельком подумать о том, что происходило на этом диване несколько минут назад, как у Стива внизу живота вновь мучительно-сладко заныло.
– Какая жалость, – Джеймс не выглядел расстроенным от слова «совсем». – Нужно будет попробовать ещё разок, чтобы не пропустить перипетии сюжета и кульминацию. Что думаешь? – прижался вспотевшей грудью.
– Всеми руками «за», – Стив глубоко вдохнул запах свежего пота.
– Скорее, рукой, – Джеймс обнял его за талию, погладил поясницу и притянул к себе, – вторая будет занята, – пояснил он, рассмеявшись Стиву в губы.
***
Джеймс по-хозяйски развалился в кресле. Он всегда занимал его, когда они оставались дома у Роджерса.
– Такое удобное, – с довольным видом проговорил Барнс.
– Я в курсе, – согласился Стив, с завистью поглядывая на глубокое сидение, широкие мягкие подлокотники, удобную спинку. Да, кресло было, что надо.
И вдруг Роджерс подумал, а какого, собственно, чёрта, его выгнали с хозяйского места? Он поднялся с дивана, под пристальным взглядом Барнса пересёк комнату и с невозмутимым видом, хотя внутри всё замерло от, казалось, безумной идеи, сел на Джеймса.
– Вау! – Барнс не скрывал восторга ни во взгляде, ни в голосе, – сегодня что, Роджерство?
Стив решил никак это не комментировать. Хотя иногда его даже немного пугало то, что он находил забавными все шутки Барнса, пусть и самые убогие. И пока Джеймс не принялся оттачивать своё чувство юмора, отвлёк его:
– Поцелуешь меня? – Стив устроился у него на бёдрах, обнял за шею и прижался к колючей щеке.
– Спрашиваешь, – Джеймс, тут же забыв про шутки, погладил ягодицы Стива. Сжал пальцы и отвесил звонкий шлепок. – Моя детка, – пробормотал после короткого поцелуя, – мой Стиви, – поцеловал всерьёз, не дразня.
Стив отстранился и насмешливо хмыкнул:
– Какая же я детка? Большеват для детки.
– Но ведь тебе нравится, – Джеймс пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся, поглаживая поясницу Роджерса. – А если нам обоим нравится, то почему нет?
Стив казался смущённым. Да, ему на самом деле нравилось, когда Джеймс называл его так. Он сам от себя не ожидал, что каждый раз, когда Джеймс будет звать его деткой, внутри будет что-то трепетать, расцветать, согревая. В конце концов, Барнс был прав: если и ему, и, главное, Стиву это нравилось, то почему нет?
Они какое-то время целовались, обнявшись. Стив жадно вслушивался в тихие стоны и тяжёлое дыхание Джеймса. Он обнаружил, что если невесомо целовать и аккуратно покусывать шею справа, и при этом пальцами разминать трапециевидные мышцы, Барнс голову теряет, превращается в желе.
– Сти-и-ив, – Джеймс приоткрыл глаза. Тяжесть Стива приятно давила на уже крепкую эрекцию. Барнсу трудновато было сформулировать следующее предложение. Говорить в такой ситуации вообще не особо хотелось, но нужно было кое-что обсудить. – Я хочу задать тебе вопрос.
Стив разжал зубы, лизнул покрасневшую кожу и приподнялся с груди Джеймса.
– Слушаю, – он не совсем понимал, почему Джеймс решил поговорить сейчас, но если это так необходимо…
– Я заметил одну… один момент, который мне не совсем понятен. Если я неправ, то поправь меня, и мы больше не вернёмся к этому.
На самом деле он надеялся, что Стив, расслабившись, охотнее пойдёт на контакт, не будет сильно нервничать и закрываться.
– Ты очень тихий во время ласк. Будто специально стараешься не издавать ни звука, – Стив под руками знакомо напрягся. – Я не осуждаю, детка, – торопливо добавил Джеймс, стараясь поймать сконфуженный взгляд, – я это к тому, что стоит ли мне быть более сдержанным, если…
– Нет! – Стив замотал головой, взглянул на Барнса чуть ли не умоляюще, – мне нравятся твои стоны, то, как ты… как рычишь, кончая. Очень нравится.
Открытость Барнса в плане шума, который, так или иначе, сопровождал секс, заводила Стива, возбуждала. И то, что Джеймс никогда не сдерживался, не стеснялся стонать, вскрикивать, рычать – это заводило тоже.
– Хорошо, – Джеймс улыбнулся мягко, погладил большим пальцем опустившийся уголок губ, – значит, ты не против звуков во время секса? – дождался кивка и продолжил свою мысль, – почему же ты сдерживаешь себя? Не хочешь побеспокоить соседей? О, не переживай, детка, они и так знают моё имя, – Барнс поиграл бровями. Стив рассмеялся. – Ну вот, так-то лучше, – Джеймс ласково чмокнул его в ухо и зардевшуюся щёку, – не нервничай, если не готов говорить, то…
– Мне непривычно, – Стив повёл плечами, вздохнул, – Сколько себя помню, я всегда старался быть тихим, потому что… ну, сначала, когда был подростком, нельзя было шуметь.
– Я тоже годами оттачивал навык дрочить и кончать бесшумно, – понимающе кивнул Барнс, – но сейчас, когда мы уже большие мальчики, в этом нет необходимости. Нам не нужно сдерживаться или стесняться кого-то. В первую очередь, не нужно стесняться себя.