Джеймс изначально понимал, почему Стив молчит в постели. Молчит и о своих желаниях, и сам остаётся беззвучным насколько возможно. Ему было важно, чтобы сам Стив проговорил это и понял.
– Я не могу держать это в себе, – продолжил негромко Джеймс, – когда я с тобой, мне настолько хорошо, что… это зарождается где-то здесь, – он указал на область груди и шеи, – собирается жаром, опаляет изнутри и вырывается со стонами. Так я получаю максимальное удовольствие, полное и завершённое. Понимаешь, о чём я?
Да, Стив понимал. Он тоже чувствовал это, но каждый раз старательно кусал губы и зажимал рот.
– И я не прошу тебя притворяться или выдавливать из себя то, чего на самом деле нет, – заверил Джеймс. – Ты не обязан проявлять возбуждение так же, как я, или реагировать так, как реагирую я. Ты – это ты, Стиви. Главное, чтобы тебе было хорошо. Если без стонов тебе спокойнее или комфортнее, или они будут тебя отвлекать от тактильных ощущений, то без проблем. Я не заставляю тебя, слышишь? Просто знай, что мне хорошо с тобой в любом случае – со звуками или без них. Тебе не нужно стыдиться или стесняться меня, если вдруг дело в этом. А стыдиться себя не нужно тем более.
Джеймс замолчал. Стив сидел, зарывшись лицом ему в шею. Сопел, как показалось Барнсу, тревожно. Он сказал то, о чём думал вот уже несколько дней. И был уверен, что Стив тоже думал об этом, может только с другой стороны или через призму какого-то другого аспекта.
– Мне хорошо с тобой, – Стив приподнялся с него и посмотрел в глаза. Провёл ладонями по груди Джеймса, разглаживая ткань толстовки. Сделал несколько глубоких вдохов и продолжил, – ни с кем не было так полно, без рамок, без запретных тем. – Джеймс улыбнулся, подбадривая, поощряя продолжить. – И я хочу стать более открытым, чувственным, не бояться реагировать на удовольствие, не стесняться говорить. К сожалению, это не так быстро удаётся исправить, но мы ведь никуда не опаздываем, да?
– Именно, детка, – Джеймс коснулся губ лёгким поцелуем, – мы никуда не торопимся. Прокачиваем навыки богов секса в комфортном для нас темпе.
– Барнс, – Стив усмехнулся ему в губы.
– Зови меня просто «Барнс Великолепный».
– От скромности ты точно не помрёшь.
– Мне ещё нужно научить тебя всему, что я знаю и умею сам! Рановато умирать.
– Знания, накопленные потом и?..
– Ах, Стиви, ты даже представить себе не можешь, через что дядюшка Джеймс прошёл, чтобы сейчас радовать тебя.
– Пока что дядюшка Джеймс радует только своими ораторскими умениями. Они тоже, конечно, впечатляют, но хотелось бы чего-то более… ощутимого.
– О, – Джеймс, уловив перемену настроения, понятливо скользнул ладонями обратно к заднице Стива, – сейчас всё будет. Я тебя не разочарую.
***
Стив открывался всё больше и больше, чаще проявлял инициативу.
Они с Джеймсом по-прежнему мастурбировали вместе, но «для фона» больше ничего не включали. Не хотели, чтобы их что-то отвлекало друг от друга. Барнс понимал, что прояви он настойчивость, и Стив бы согласился на… да почти на всё, но Джеймс не хотел торопить. Вся ситуация была в руках Стива, он задавал темп, и Джеймса это полностью устраивало.
– Я хочу кое-что, – Стив завёл тот разговор.
Они были у Джеймса. Стив забрал его после работы, они зашли в магазин, дома приготовили ужин, разговаривая и целуясь, поужинали, приняли душ. Семейный такой вечер. И вот, уже лёжа в постели, Стив заговорил.
– М? – Джеймс подкатился ближе к нему.
– Как ты смотришь на то, чтобы я тебе помастурбировал? – на одном дыхании выпалил Роджерс, но глаз не отвёл, хоть скулы и заалели нежно.
– Как я могу смотреть на это, Стиви? – Джеймс быстро чмокнул его в губы, – а мне можно будет тебя трогать?
– Да, конечно, – Стив кивнул, – только, – он чуть замялся, – я не уверен насчёт… насчёт оргазма.
– То есть? – Джеймс нахмурился. – Что-то не так, детка?
– Я имею в виду, ты всегда так красиво кончаешь, – он всё же покраснел. – Сперма стекает по члену и ладонь вся в сперме, и на бёдра тоже, бывает, попадает. Или когда ты кончаешь на живот, – дыхание Стива перехватило, глаза засверкали. – Иногда долетает даже до груди, – он заёрзал, а Джеймс завёлся с полуоборота. – И, если ты согласен мастурбировать мне, то… как я должен буду кончить? Предупредить тебя, – это было утверждение, – а дальше? Можно прямо в твою руку? – Стив произнёс это с таким придыханием и такой надеждой, будто ничего прекрасней и вообразить себе не мог. Предел мечтаний, не иначе.
Джеймс, наряду с тишиной в постели, заметил и то, что у Стива собственное семя вызывало некую брезгливость или что-то вроде досады, неудовольствия. Поэтому он, не обсудив этот момент со Стивом, даже предлагать не собирался что-то, что закончилось бы обменом естественных жидкостей.
– Ты уверен? Уверен, что хочешь подрочить мне? Это не…
– Обязательно, – чуть раздражённо перебил Стив. – Я хочу, Джеймс, – твёрдо заверил он, сжимая ладонь Барнса. – И ты… ты мог бы… вот когда достигаешь оргазма… я имею в виду…
Сбился и выдохнул разочаровано. Он же репетировал, прежде чем начать этот разговор с Джеймсом! Почему не смог сказать в лицо? Стив был, мягко говоря, недоволен собой.
– Эй, детка, – Барнс тут же подключился, – всё хорошо. Ты же знаешь, что мы можем говорить обо всём и озвучивать любые желания, так ведь? Чего ты хочешь? Просто скажи мне.
– Я… я, – Стив всё же смутился. Стив не верил, что найдет в себе силы сказать это вслух. – Можно… – прокашлялся и просительно взглянул на Барнса, – можно напишу?
– Конечно, – Джеймс не медлил с ответом, тут же поощрял любую инициативу.
Он терпеливо ждал, пока Стив сосредоточенно что-то печатал в своём телефоне. Голодно и выжидательно следил за Стивом, когда тот замер на какое-то мгновение, закусив губу и прикрыв глаза, а потом снова начал быстро набирать текст.
Сразу же открыл приложение, как только пришло оповещение о новом сообщении. Пробежал глазами по тексту.
– Да, – не смог скрыть нетерпение и желание в голосе, – да, детка, чёрт возьми. Мы сделаем всё, что ты хочешь. Определённо, да.
У Стива мурашки побежали от хриплых, низких ноток в голосе Джеймса.
***
– Стив, Стив, Стиви… Что же ты творишь, – простонал Джеймс, лёжа на боку, толкаясь в туго сжатый кулак Роджерса.
До этого они тёрлись друг о друга, не снимая нижнего белья. Потом, не сговариваясь, каким-то неведомым образом почувствовав, что готовы, спустили трусы и обхватили члены друг друга, принялись ласкать. И когда пальцы Барнса так правильно, так нужно сжались под головкой, яркой от прилившей крови, Стив негромко застонал на выдохе. Это был робкий первый стон, такой долгожданный как для Джеймса, так и для самого Стива.
– Моя ласковая детка, – заполошно шептал Джеймс, не отрывая счастливого взгляда от Роджерса, – Стиви, ты потрясающий.
И никак не мог выкинуть из головы все те жаркие, страстные признания, написанные Стивом. Про то, как он хотел сперму Джеймса, хотел кончить вместе с Джеймсом. Он хотел его! Барнс и представить не мог, что Стив настолько одержим идеей того, чтобы он, Джеймс, спустил на него, а Стиву позволил кончить себе на живот, затем растереть семя, втереть в кожу, попробовать на вкус. Конечно Джеймс готов был сделать всё это для Стива. Джеймс готов был сделать всё, о чём бы Стив его не попросил.
***
Есть моменты, которые не забываются. А некоторые и нельзя забыть. Стив дорожил временем, проведённым с Джеймсом. Дорожил тем, что пройдено вместе, тем, что сделано. Дорожил чувствами. Джеймс занимал огромное место в жизни Стива. Был, на самом-то деле, бо́льшей её частью. И Стив всегда был рад поделиться с Джеймсом мыслями, чувствами – как печалью, так и радостью – эмоциями и воспоминаниями.
Один только вечер Стив хотел сохранить себе. Если бы вдруг кто-то сказал ему, что он может оставить лишь одно воспоминание – лишь одно воспоминание о времени, проведённом с одним человеком, – Стив точно знал, что бы он выбрал.
Стив переступил порог и замер. Джеймс стоял у окна, против света. Солнце всегда любило Джеймса: согревало, ласкало, облизывало лучами плечи и спину, но никогда не обжигало. Вот и сейчас, полностью обнажённый, прекрасный в своей наготе, Джеймс грелся в весеннем тепле, мягком и пока только набирающем силу, чтобы в будущем дать жизнь чему-то новому.
– Что такое, детка? Иди ко мне, – он приблизился к кровати, опёрся на неё коленом и протянул Стиву руку.
Стив, не сводя глаз с Джеймса, как загипнотизированный пересёк комнату.
– Это нам не понадобится. Можно? – Барнс взялся за узел полотенца, которым Стив обмотал бёдра после душа.
– Да, – он положил ладони на тёплые крепкие плечи. Не мог и не хотел больше ждать: принялся гладить шею, грудь, руки Джеймса. Всё, до чего мог дотянуться, стоя с противоположной стороны кровати.
– Соскучился? – спросил мягко Барнс, улыбаясь с прищуром. – Сейчас, Стиви, сейчас.
Сдёрнул с него мешающую ткань, откинул в сторону и облизал взглядом всё тело. Стив потянулся безотчётно, демонстрируя себя. Захотелось вдруг покрасоваться, показать себя Джеймсу, понравиться ему.
– Красивый, детка, – зашептал Барнс, оглаживая горячими сухими ладонями грудь и живот Стива, – самый красивый.
Он просто гладил Стива, стирал с плеч оставшиеся после душа капельки воды. Сжал несильно острые соски, потянул, улыбаясь шире, когда Стив выдохнул шумно и прикрыл глаза. Джеймс дразнил, играл, изводил. Шептал что-то в губы, целуя быстро, дразняще, не давая углубить поцелуй, и ни на секунду не оставлял Стива без прикосновений.
– Джеймс, – пробормотал Стив, – Джеймс.
– Да, Стиви? – его виски и шея блестели от тонкой плёнки пота.
Весенний вечер согрел комнату. Пылинки как в замедленной съемке кружили в жёлто-оранжевых густых лучах. Шум улицы, городского муравейника звучал приглушённо. Для Стива время остановилось, замедлило свой бег. Ничто не имело значения. Только эта комната. Только Джеймс. Только Стив. Только они, здесь и сейчас.
– Поцелуй меня. Поцелуй, – и сам обхватил лицо Джеймса ладонями. Никак не мог нацеловаться.
– Мой ласковый Стиви, – снова шептал Джеймс. Улыбался в поцелуй, гладил плечи и спину Стива, обнимал его, притягивая к себе.
Стив не заметил, когда успел забраться на постель. Они стояли с Джеймсом на коленях, обнимаясь, поглаживая друг друга, запуская пальцы в волосы, ловили дыхание друг друга. Потирались бёдрами, не сильно, лишь обозначая возбуждение. Стив разорвал поцелуй, уткнулся лбом во взмокший висок Джеймса, и посмотрел вниз: их тела соприкасались, лобки были перемазаны в смешавшейся смазке. Стив не сдержался и резче вскинул бёдра, мазнул мокрой головкой по уже открывшейся тёмно-розовой головке Джеймса.
– Т-ш-ш, – Джеймс обхватил его за заднюю сторону шеи. Погладил большим пальцем чувствительное местечко за ухом, заскользил губами по щеке, – не торопись.
Поцеловал и потянул его за собой, укладываясь на спину.
– Вот теперь двигайся, – шепнул Джеймс, скользя руками вниз по спине Стива. Сжал несильно ягодницы, заставив толкнуться вверх.
Стив охнул, когда его член, теперь плотно зажатый между их телами, скользнул по всей длине Джеймса.
– Вот так, детка, да, – Барнс откинул голову назад, прикрыл глаза и постанывал тихо. Он мял ягодницы Стива, помогал двигаться.
Стив держал свой вес на вытянутых руках. Разглядывал взмокшего, расхристанного Джеймса, тяжело дышащего через приоткрытый алый рот.
Барнс открыл глаза, взглянул на Стива, замершего над ним.
– Ляг на меня, – вдруг попросил Стив. – Пожалуйста.
Джеймс улыбнулся, ласково погладил уголок губ, обнял Стива и медленно, аккуратно перевернул их, оказавшись сверху. Джеймс был таким правильно-тяжёлым, так идеально прижимал к постели горячим жёстким телом. Стив чувствовал себя в безопасности, окружённый силой и нежностью Джеймса.
– Так хорошо, детка? – он медленно вращал бёдрами, дразня и себя, и Стива. Трения и давления было не достаточно, чтобы кончить. Возбуждение росло, но Джеймс не позволял ему найти выход.
– Да, – Стив обхватил его за плечи и прижал к себе. – Ляг на меня всем весом, накрой собой.
– Если будет тяжело, говори, хорошо?
Джеймс понимал желание Стива, но должен был убедиться, что не причиняет боль или дискомфорт. Стив кивнул в ответ.
А потом они с Джеймсом целовались. Стив не знал, как долго, он потерялся во времени. Поцелуи, объятия, скольжение рук по влажной коже, сплетённые языки, толчки бёдрами навстречу друг другу, становящиеся всё быстрее. Пальцы Джеймса, сжавшие мокрые от смазки головки. У Стива никогда не было так откровенно и близко, так интимно. Ни с кем и никогда. Он оплёл Джеймса руками, притиснул к себе и кончил с коротким стоном, уткнувшись в напряжённую шею.
========== 4. ==========
***
– У меня игривое настроение, – оповестил его как-то Джеймс.
– И что бы это значило? – Стив склонил голову вбок, чуть нахмурился.
В подростковом возрасте, например, когда у Барнса было игривое настроение, они – Джеймс со Стивом, естественно, – оказывались втянуты в какие-нибудь «приключения», которые заканчивались «вызовом на ковёр» к директору школы. Или же наказаниями со стороны родителей. Хотя Стив тоже был хорош. Кто ещё кого подначивал.
Джеймс лишь хитро ухмыльнулся и поцеловал его в щёку. Стива это не успокоило, совсем наоборот.
***
– Что ты задумал? – прямо спросил Стив.
– С чего ты взял, что я что-то задумал?
– По глазам вижу.
– Мои глаза чуть выше, Стиви.
Джеймс медленно раздевался. Неспешно стянул футболку, потягиваясь, красуясь. Знал, как Стиву нравится его тело, что он не может оторвать взгляд от крепкой груди, рук и пресса. Знал и дразнил.
– Джеймс, – Роджерс прислушивался к чему-то внутри себя.
Он поразился тому, как тяжело оставаться на месте и лишь смотреть на Джеймса, но не трогать. Барнса хотелось держать в руках, хотелось до покалывания на кончиках пальцев.
– У нас тут дресс-код, – мурлыкнул Джеймс, растягиваясь на кровати.
Согнул одну ногу в колене и будто бы случайно расслабленно положил руку на бедро. Стив смотрел на пах Барнса, не скрывал даже жадного взгляда. И судорожного вздоха скрыть тоже не смог, когда член Джеймса дёрнулся, крайняя плоть сдвинулась, обнажая головку.
– Мы можем, конечно, подрочить друг на друга, при этом как приличные мальчики даже не ложась в одну кровать, – притворно-равнодушным тоном произнёс Джеймс, а сам глаз не сводил со Стива. – А ещё можем поиграть. И что-то мне подсказывает, игра тебе понравится. Присоединишься?
Стив, на своей памяти, никогда так быстро не раздевался. Скинул, не глядя, рубашку и джинсы. Торопливо выпутался из трусов и носков. Выпрямился, и лишь на долю секунды мелькнуло желание прикрыться, но Стив отмахнулся от этой неуместной мысли. Наоборот, расправил плечи, чуть шире расставил ноги. Член уже был возбуждён, твердел.
– Как же мне повезло, – Барнс облизывал его взглядом, а себя поглаживал ладонью внизу живота. – Самая нежная, страстная, самая прекрасная детка досталась мне. Разве я не счастливчик? Иди ко мне, Стиви.
И Стив пошёл. Как на привязи готов был идти за Барнсом. Опустился рядом с Джеймсом и тут же потянулся за поцелуем.
Они целовались, долго и жадно, сталкиваясь языками, посасывая их. Руками блуждали по телам друг друга, гладили слепо, ласкали. Стив сжал пальцы на члене Джеймса, а потом скользнул ниже – огладил тяжёлые яйца, но Барнс перехватил его руку и отстранился.
– Подожди, – улыбнулся, поверхностно дыша. – Я хотел кое-что попробовать, но ты такой быстрый.
– Что? – Стив дотянулся до него и принялся покрывать нижнюю челюсть быстрыми поцелуями.
– Детка, – Барнс фыркнул. Подумал было поддаться порыву, но напомнил себе о том, что было в планах. – Сначала ты. Ложись на спину.
Стив послушался. Напоследок только потёрся носом о щетинистую щёку.