Джеймс мог спустить так – двигаясь на Стиве. Его член как раз лёг между ягодиц, и Барнс мог бы довести и Стива до оргазма, втрахивая его в матрас, но он хотел вылизать Роджерса. Жадно, мокро и долго, пока Стив совсем не потеряет контроль над собой, пока не кончит, не прикасаясь к себе. Он вынул влажные до костяшек пальцы, тяжело поднялся и вновь сел на колени между широко разведённых ног.
– Помоги мне, детка, – позвал хрипло, не будучи уверенным, что Стив его слышит: взгляд Роджерса был расфокусированным, а дыхание сбитым.
Вцепился одной рукой в гладкую ягодицу, оттянул в сторону. Стив на удивление быстро понял, что от него хотят: завёл руку назад и отвёл в сторону другую ягодицу. Кожа натянулась, но судя по довольному выдоху Роджерса и по тому, как он закусил губу, сдерживая стон, ему нравилось, когда кожа натягивалась так – почти до боли. Барнс сильнее сжал пальцы, оставляя белые следы.
– Так хорошо? – нашёл в себе силы спросить.
– Д-да… Да!
Стив приподнял бёдра, пытаясь потереться о Джеймса. Барнс больше не ждал: сплюнул на пальцы и погладил сжатую дырку.
Стива выгнуло. Он неловко переступил разъехавшимися коленями и сильнее прогнулся в пояснице, подставляясь.
– Горячая, – прошептал Джеймс, поглаживая мышцы, нежную кожу вокруг, большим пальцем потирал складочки.
К чёрту всё, решил он. Он тоже ведь был не железный. Рот наполнился слюной, и Джеймсу не терпелось перейти к главному. Больше не было сил на то, чтобы дразнить Стива. Джеймс выпустил ниточку слюны, дождался, когда она капнет на расселину, стечёт ниже. Стив вздрогнул, когда прохладная слюна коснулась кожи. Повёл лопатками и собрался, кажется, что-то сказать, но захлебнулся воздухом, потому что Барнс наклонился и поцеловал ягодицу.
– Что ты?.. О. О-о-о, господи, Джеймс…
Стив готовился, да, но не верил, что Джеймс и правда это сделает. Вылижет его.
Барнс больше не тратил время на разговоры. Острым кончиком языка провёл влажную линию от поясницы к расселине. Оставил несколько коротких мазков на самой впадинке.
Стив весь взмок, и капельки пота стекали с поясницы ниже, цеплялись за светлые мягкие волоски.
– Такой красивый, Стиви, – снова повторил Джеймс, не в силах оторвать взгляд от крупной капли, которая стекла вниз – к дырке.
Стив вздрогнул и крепче сжал зубы, чтобы не заскулить и вообще не позволить неподобающим звукам сорваться с губ. Это было дико, непривычно, горячо и безумно, и Стиву никогда не было так хорошо.
Он открыл рот и глубоко вдохнул горячий воздух. А обратно из лёгких вырвался низкий стон, когда Стив понял, что Джеймс целует его дырку.
– О… о, чёрт.
Джеймс оставил ещё один поцелуй на сжимающейся дырочке, прижался губами к наполненным спермой яичкам, и мурлыкнул довольно:
– И это мы только начали, а ты уже не следишь за языком. Как же так, Стиви?
Роджерс простонал что-то невнятное в подушку, но Джеймс и не ждал ответа. Он так давно хотел Стива, во всех смыслах. Мечтал о нём, все руки сдрочил. И вот Стив доверился ему, позволил… Барнс, рыкнув нетерпеливо, нырнул лицом между ягодиц и принялся жадно вылизывать. Одной рукой сжимал светлую задницу, на которой оставались следы от пальцев, а второй торопливо дрочил себе. Понял, что так спустит слишком быстро, яйца уже поджались, поэтому вернул ладонь обратно на задницу, шлёпнул звонко.
Стива качнуло вперёд. Он кинул взгляд через плечо и натурально захныкал от избытка чувств. Барнс своим безумием и его свёл с ума, Стив совсем потерял стыд.
– Ещё, Джеймс… – задыхаясь, умолял он, – хочу твои руки, твой язык… ты… – речь стала совсем бессвязной.
– Бля-я-ять, – низко протянул Барнс, на секунду отрываясь от задницы Стива. Весь подбородок Джеймса был в слюне. – Какая же у тебя охуенная дырка. И яйца. Обожаю такие яйца, как у тебя, – крупные, тяжёлые… чтобы шлепали о мой зад, когда мы будем тра…
– Джеймс! – Стив выгнулся под его ладонями. – Нет, пожалуйста, перестань! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – шептал он, тяжело дыша, сам не понимая, о чём просит.
Зато Джеймс знал: усмехнулся, куснул кожу на бедре и снова уткнулся между ягодиц.
Стив покачивался вперёд-назад: насадиться мокрой раскрытой дыркой на язык Барнса, проехаться истекающей смазкой головкой по покрывалу, насадиться, проехаться, насадиться, проехаться… Если бы он мог остановить мгновение – это было бы оно. Стив совсем потерялся в ощущениях, растворился в прикосновениях Джеймса, в голодных ласках. Не хватало совсем чуть-чуть, чтобы кончить. Джеймс и тут понял его без слов: сплюнул быстро в ладонь и обхватил мокрую возбуждённую головку. Стив порывисто толкнулся в кулак и кончил, не сдерживая стонов. Рухнул обессилено на мокрую постель. И да, коленки действительно дрожали.
Они лежали на кровати, раскинув руки и ноги. Стив утроился на плече Джеймса. В голове было тихо-тихо, а на душе легко. Хотелось улыбаться, благодарно целовать и нежить Барнса, но тело было тяжёлым, неподъёмным. Стив позволил себе полежать ещё немного, только хотел перевернуться на живот, как Джеймс негромко позвал его:
– Детка?
– М? – Стив потёрся щекой о горячую кожу и вскинул голову, скосив глаза на Джеймса.
– Ты… тебе не обязательно бриться.
– То есть? – Стив повёл плечами, сбрасывая с себя сонное оцепенение, и всё же перевернулся, чтобы видеть Джеймса.
– Если тебя это не напрягает и тебе не сложно, то, конечно, можешь бриться, – тут же торопливо пояснил Джеймс, неправильно поняв реакцию Стива, – но если тебе неудобно или не нравится, как потом отрастают волосы, некомфортно или ещё что-то, то… мне всё равно, Стиви, гладко ты выбрит или нет, – закончил он.
Стив нахмурился, что-то обдумывая. Покусал губу и заговорил:
– Я не сильно волосатый там… и волосы светлые, но… в общем, в порно у всех всё идеально выбрито. Вот я и подумал, что…
– Мне всё равно, – повторил Джеймс. Поднял руку и погладил Стива по щеке, виску, запустил пальцы в растрёпанные волосы. – Проблем с гигиеной у нас нет, поэтому меховой ты или нет – неважно.
– Это ты меховой, – усмехнулся Стив. Коснулся губами яркого соска и потёрся кончиком носа о волоски на груди.
– Да, я могуч, волосат, но, к счастью, не вонюч! – Джеймс фыркнул весело. Выдохнул довольно, когда мокрый язык вновь прошёлся по напрягшемуся соску.
– Сильнее, – севшим голосом попросил Джеймс.
Стив потёр второй сосок большим пальцем, надавил ногтем. Джеймс вновь выдохнул. Рукой скользнул от шеи к лопаткам, погладил, провёл по линии спины, оставил ладонь на пояснице. Стив с влажным звуком выпустил покрасневший сосок изо рта, ещё раз поцеловал и вдруг, необычно серьёзно для нарастающего возбуждения, спросил:
– А что насчёт секса?
– Какого? – Джеймс перестал поглаживать поясницу, но руку не убрал.
– Анального, – Стив смотрел куда-то в сторону. – Ты хочешь настоящего, полноценного секса?
– Детка, – Джеймс принялся водить по коже, покрытой мягким светлым пушком, – у нас и так настоящий, полноценный секс. Всё, что мы делаем – это тоже секс, чуть более разнообразный и чуть менее геморройный. Я имею в виду, – он не удержался и фыркнул насмешливо, когда Стив удивлённо взглянул на него, – геморройный не в плане… хотя знаешь, анальный секс может быть геморройным во всех планах. Но я говорю о подготовке.
– Я читал об этом, – Стив расслабился. В который раз убедился, что с Джеймсом спокойно и открыто можно обсудить всё. – Мне это не показалось особо трудным. Понимаю, что не стоит верить всему, что написано в интернете, но всё же.
– Честно говоря, я слишком ленив для анального секса, – Джеймс пожал плечами и впервые выглядел виноватым, – нужно хорошенько прочиститься, чтобы быть уверенным, что не произойдёт никаких казусов. И примерно за сутки до полового акта желательно не есть, чтобы… ну, чтобы кишечник не был заполнен. Только вода или, как шутят мальчики на некоторых форумах, – лёд и листья салата. Меня не особо вдохновляет такая подготовка, не буду врать. Но, – спохватился он, взглянув на Стива, который внимательно его слушал, – если ты хочешь анальный секс, то хорошо, без проблем. Только предупреди заранее, чтобы я успел подготовиться.
– Ты согласен быть снизу? – Стив почему-то ни разу не рассматривал такой вариант.
– Да, если ты хочешь. Мне не принципиально, детка.
– Я думал, что тебе хочется… что ты хочешь, чтобы я уже поскорее дошёл до этого этапа. Только снизу я.
– Мы никуда не торопимся и никуда не опаздываем, – Джеймс с улыбкой покачал головой. – Я за любой расклад, только нужно всё обсудить заранее и подойти к этому с умом. Я не возьму тебя с первого раза. Тебя нужно подготовить. Сначала расслабить: массаж, минет или римминг. Или всё вместе. Я бы хотел, чтобы ты кончил, так ты будешь разморенный и податливый. После уже можно будет попробовать разработать тебя пальцем. Сначала только гладить, разминать, а когда мышцы поддадутся – ввести хотя бы на одну фалангу. Уверен, ты такой узкий и тесный, что даже палец сначала войдёт с трудом. А, и смазка! Нам понадобится море смазки. Серьёзно, – Джеймс с улыбкой наблюдал за выражением лица всегда невозмутимого Роджерса. – Ты не представляешь, детка, как много смазки на это уходит. Утонуть можно! Так вот, когда в тебя без проблем будет входить палец, а лучше два, думаю, можно будет попробовать какую-нибудь игрушку.
Стив вскинулся. Он почему-то никогда не задумывался всерьёз об интим-игрушках, которые могли бы разнообразить секс, открыть новые его грани. И вдруг Джеймс об этом заговорил.
– Ты против? – уточнил Барнс, заметив, как завозился Стив.
– Нет, но я никогда не использовал ничего подобного, – признался он. – Поэтому не знаю, что нужно… что подойдёт.
Главное, что они будут делать это с Джеймсом. С Джеймсом Стив был согласен на всё.
– Думаю, стоит взять небольшой фаллоимитатор. Нет. Лучше, пожалуй, вибратор. Не слишком длинный и широкий. Мы же хотим разработать твою дырочку, растянуть её немного, но никакой боли, никаких увечий или чего-то подобного. Ещё можно попробовать пробку. Сначала совсем небольшую. Представляю, как бы ты сжался и застонал, когда я вставлял бы её в тебя. Когда мы бы дошли до самого широкого места, ты бы прогнулся ещё сильнее, но принял её в себя. Ты бы смог. Стиви, тебе нравится? Если бы мы всё сделали так, тебе бы понравилось?
– Да, – Стив по-животному несдержанно лизнул губы Джеймса, потому что в паху вновь горело и тянуло возбуждение. Потому что Джеймса хотелось со всеми его фантазиями.
– Это затянулось бы ни на один вечер, – предупредил Барнс, откидывая голову назад, открывая шею. – Я бы всё делал очень медленно, чтобы тебе было хорошо. Охуенно. Чтобы ты хотел больше и дождаться не мог, когда же я окажусь в тебе. Чтобы ты хотел мой член.
– Я уже хочу, – хрипло произнёс Стив, не отрывая губ от кожи. – Хочу тебя всего. Всегда. Как угодно и когда угодно.
Он сам негромко застонал от своего признания. И было плевать, как отреагирует Джеймс. Он был честен, эти слова не были пустым звуком для Стива.
– Иди ко мне, – Барнс провёл ладонями по спине и нетерпеливо сжал ягодицы Стива, подтягивая ближе к себе. – Моя ласковая ненасытная детка… – были последние осмысленные слова Джеймса, прежде чем он поцеловал Роджерса.
Стив понял, что с Джеймсом можно всё. Можно не стыдиться себя и своих желаний, можно отдаваться, быть голосистым, можно получать удовольствие, не сдерживать себя. Можно говорить и знать, что тебя услышат. Услышат и не попрекнут, не высмеют. С Джеймсом Стив нашёл себя.
========== 6. ==========
***
– Ты так много делаешь.
Джеймс поднял глаза от книги и вопросительно вскинул бровь.
– Для нас, – пояснил Стив. И продолжил мысль, – ты как локомотив. Тащишь нас.
– Не-а, – Джеймс несогласно помотал головой, весело поглядывая на Стива. – Я, скорее, указываю направление, но двигатель – ты. Ты задаёшь движение и скорость. И ты прекрасно с этим справляешься.
Стив считал это удивительной способностью Джеймса – показать ситуацию с той стороны, с которой Стив бы и не подумал на неё взглянуть.
– Ты тоже прекрасно справляешься, – и пока не стушевался, продолжил, – и ещё ты красивый. И заботливый. И нежный. И не боишься быть ласковым, показывать свои чувства.
Стив давно думал об этом. Не знал, стоит ли говорить Джеймсу все эти, как ему казалось, очевидные вещи. Судя по удивлённому и даже смущённому лицу Барнса, сказать об этом стоило давно.
– Ты терпеливый, мудрый, добрый. И ещё, – в будущем, вероятно, это может быть использовано против меня, – но ты весёлый и у тебя отличное чувство юмора.
– Ты что, – после ошарашенного молчания заговорил Барнс, – разбил любимую кружку дядюшки Джеймса, и таким образом пытаешься умолить мой гнев?
Джеймс всегда предпочитал отшутиться, когда чувствовал себя не в своей тарелке. Прикрывался шутками, как щитом, и от обид, и от неловкости, и от боли. Стив знал, поэтому не повёлся. Он вдруг понял, как важно было говорить Джеймсу о том, насколько он замечательный, сколько всего делает для него, Стива, и насколько Стив ему за это благодарен. И, что удивительно, чем больше было сказано, тем легче становилось, уходила неловкость, хотя изначально Роджерс не был уверен, стоило ли вообще начинать этот разговор. По реакции Джеймса, по его засиявшим глазам, понял – стоило. Давно стоило.
– Ты умный. С тобой никогда не бывает скучно, – продолжил он, перебираясь ближе к всё ещё пребывающему в ступоре Барнсу, – и, что немаловажно, чистоплотный.
– Да, я всегда благоухаю аки самый прекрасный цветок, – фыркнул Джеймс, растеряно улыбаясь. – Ты точно ничего не натворил? – он с подозрением покосился на Стива. Погладил колено, когда Стив перестал ёрзать и устроился на подлокотнике кресла.
– Нет, – Стив с понимающей улыбкой покачал головой, – я просто вдруг понял, что не говорил тебе, какой ты потрясающий.
– Мне… очень приятно, детка, – морщинка между бровями разгладилась. Джеймс в этой своей искренней растерянности выглядел трогательно. – Спасибо. Ты знаешь, я не мастак красиво говорить, вряд ли смогу выдать что-то эдакое. – Он задумчиво покрутил в руках книгу, – ты охуительный, – рассмеялся, глядя на возмущённо-радостное выражение лица Стива. – Ладно тебе, мистер Роджерс, – боднул ласково в плечо. – Это эпитет, который помог мне описать всю степень восхищения тобой.
– Ну-ну, – с сомнением протянул Стив, зарываясь носом в волосы на макушке.
– Так значит, все кружки целы? – всё же уточнил Джеймс спустя какое-то время.
– Да, Джеймс. И кружки, и чашки, и этот уродливый… что это? Постоянно забываю.
– Держатель для зубочисток?
– Да, и он тоже. А, и кстати, – Стив покусал внутреннюю сторону щеки и продолжил, – ещё у тебя красивый член.
– Ты вспомнил про мой член после того, как я напомнил тебе про держатель для зубочисток?
– Я помню о нём всегда, – поправил его Стив.
– И что тебе в нём кажется таким красивым? – Джеймс удобнее устроился в кресле, взглянул на Стива насмешливо, с вызовом. Будто говорил: «Ну что, Стиви, вечер откровений закончен? Или хватит духу ещё что-то сказать?».
– Крупная головка, – Стив поднялся и пересёк комнату. Встал напротив Джеймса, опираясь задницей о комод. Правда руки на груди сложил, потому что немного неловко всё же было. – То, какой он толстый, увесистый. Форма в целом. Идеально ложится в руку, знаешь ли.
Барнс фыркнул весело, но слушал внимательно, взгляд был пристальным и тёмным.
– И крупные вены тоже нравятся, – продолжил Стив. Скрестил ноги, закрываясь от пронзительного взгляда.
– А яйца? – Джеймс поглаживал губы большим пальцем, будто задумавшись о чём-то. Смотрел с прищуром.
– Очень нежные на ощупь. Кожа нежная, – поправил себя Стив, вспоминая, как ласкал мошонку Джеймса, когда они мастурбировали друг другу. – Такие чувствительные.
– Да, чувствительные, – согласно хмыкнул Джеймс, а взгляд становился всё напряжённее.
– И цвет. Головка становится тёмно-розовой, когда ты очень возбуждён. Да я в восторге от того, какой он в целом – смуглый крупный член. Обожаю твой член, Барнс. Он идеален. И вкус мне тоже, наверняка бы, понравился.