Он помолчал, в упор глядя на неё, возле пухлых (“чувственных”, как наверняка выразилась бы госпожа Изольда) губ залегли некрасивые жёсткие складки, и от этого смазливое личико стало похожим на нормальное человеческое.
— Да нет у меня давно уже никого, — дрогнувшим голосом ответил Миха. — В смысле, Ян только да супруга законная, — он кивнул на законную супругу, которая не спускала с них глаз и, кажется, изо всех сил старалась что-то разобрать по губам. — Нарочно при ней дамочкам улыбаюсь, чтобы с них глаз не спускала, а про Яна даже подумать не могла.
— Хорошо, — кивнула Камилла. — А то я уже хотела тебе объяснить, что такое Випера и почему у меня такой псевдоним.
— Дура ты, — сказал он тоскливо. — Чтоб тебе вот так же… втрескаться в такого, о ком и думать нельзя. — Судя по тому, как нагрелась серебряная змейка на шее, сказано было от всей души, на полноценный сглаз потянуло бы. — Может, тогда хоть что-то поймёшь. Всё? А то мою сейчас точно удар хватит, вон подпрыгивает.
— Что ж тебе дядька такую ревнивую-то сосватал? Приданое хорошее давали?
Он посмотрел на неё удивлённо.
— А ты не знаешь? Я думал, Ян тебе говорил. Это его милости господина Андреаса дочка. Матушка-то у неё горничная, а вот отец…
В почтовой карете её попутчицей оказалась бойкая бабуля, ехавшая на свадьбу к внучке аж с восточной границы, где она (бабуля, а не внучка!) служила в гарнизонном госпитале помощником целителя. Было, оказывается, и такое занятие для тех, кому дар не позволял учить полноценные заклинания, но кто неплохо справлялся с уходом за больными и ранеными и с выполнением предписаний лекаря.
— Подписала первый контракт на три года, — охотно болтала бабуля: ехать было целых полдня, надо же было как-то занимать время. — Думала, три года как-нибудь вытерплю. А отслужила тридцать восемь, вот. Могу уже уйти на половинное жалование, пробовала даже, а потом пошла опять к вербовщику и говорю: «Назад хочу, на границу. Люди там… настоящие, не как тутошние». Вот на внучку посмотрю, подарочек сделаю — и обратно.
— А не опасно? — спросила Камилла. — Орки же на восточной границе.
Та махнула сухонькой ручкой:
— А в столице под лошадь попасть лучше? Сколько Создатель отмерил, столько и проживёшь, а бабам с орками рядом ещё и безопаснее, между прочим. Не трогают они нашу сестру. Ну, то есть, молодок воруют только так, но чтобы убить или там ударить — ни-ни. Позор несмываемый для воина.
Камилла слушала и задумчиво кивала. Самой ей такой способ заработать денег на покупку дома и оформление разрешения открыть мастерскую и в голову бы никогда не пришёл, но раз послал ей Создатель такую попутчицу… Может, это знак свыше?
========== Вольнонаёмная ==========
Формально горный хребет с дивным названием Мёртвый считался ещё территорией Империи, но там разве что шахты и каторжные тюрьмы при них располагались. Добрые люди и не люди селились южнее. Впрочем, жить и в отрогах Мёртвого желающих было немного. Бурая Скала, столица дистрикта, была, наверное, раз в пять меньше Ясеня, города тоже не особенно крупного (после поездки в столицу и посещения по дороге пары городов Камилла это ясно поняла). За неделю, пока она ждала обоза из своей крепости, Камилла успела послушать местные сплетни и выяснить, что здешний наместник фактически отбывает в Бурой Скале ссылку за какие-то делишки, после которых оставаться на западе ему было крайне вредно для здоровья. А уж крепость, в которую она получила назначение, считалась дырой даже по местным меркам. Приличной девице, образованной и состоятельной, даром что бритой, сочувствовали все, к кому она обращалась — от цирюльника до прачки. И все настойчиво советовали писать, писать и писать прошения командующему округом, чтобы её перевели ну хотя бы в саму Бурую Скалу, а не оставляли в полушаге от диких-диких орков. Камилла благодарила за совет, обещала подумать, но их с братьями чуть ли не с рождения учили, что помощи надо просить только в том случае, если ну вот прямо никак без этой помощи не обойтись. А уж просить о чём-то людей, вообще не обязанных выслушивать твоё нытьё… Можно найти множество куда более полезных дел.
В общем, когда пришёл обоз из Рассветного Отрога, Камилла отправилась на восток под охраной солдат — не соваться на границу со степью в компании то ли торгаша, то ли контрабандиста, которого сопровождали типы с подозрительно раскосыми глазами и плоскими лицами, ума ей хватило.
Крепость Рассветный Отрог то ли очень серьёзно чинилась, то ли вообще перестраивалась заново: пыль стояла до небес, ругань тоже, сновали люди, стучали мастерки и молотки, солдаты, растянувшись редкой цепью, присматривали за типами в полосатых куртках, разбиравшими старую стену (на опасные работы, видимо, ставили каторжников — их не жалко, если стена обвалится вместе с ними)… Если задёрганный, замороченный интендант и обрадовался появившемуся наконец алхимику, то как-то проявить эту радость сил у него не было. И времени тоже — Камилла, не геройствуя, прибыла вместе с обозом, а интенданту предстояло всё это добро принять.
— Сударь, — сжалилась над ним Камилла, — просто покажите, где я буду жить и работать. Нет, провожать не надо. Рукой махните, куда идти, а я буду уточнять по дороге.
У неё, правда, были два здоровенных баула, но она рассчитывала отловить по дороге какого-нибудь желающего помочь девушке за небольшое вознаграждение.
Получилось ещё лучше: едва она, с натугой подхватив свой багаж, двинулась в указанном направлении, как на неё налетела стайка ярко одетых и так же ярко накрашенных девиц.
— Вот! — с торжеством проговорила одна. — Я же говорила, что с этим обозом!.. А вы не верили. Госпожа мастер, вас господин Лео приглашает принять ванну и покушать, пока вам комнаты прибирают. Люси, берись за вторую ручку, вместе понесём. А вы двое, тащите второй баул, нечего госпоже мастеру ручки трудить, они ей для другого нужны.
— Стоп-стоп, — Камилла покрутила головой, опешив от такого напора. — Господин Лео у нас кто?
— Хозяин наш, — с готовностью ответила самозваная командирша. — Мы эти… из «Цветущей Розы». Мы вас давно уже ждём.
— Мыло, масло душистое, противозачаточные зелья? — уверенно предположила Камилла.
— Не, зелья без надобности, — влезла другая девица. — Армейский же бордель, амулеты на всех. А вот всякие такие штучки — это да. Вы же нам первым наварите, правда? — простодушно спросила она, даже не скрывая корыстных причин своей любви к ближнему. — За то, что встречаем?
— Конечно, — заверила её Камилла с самым серьёзным видом. — А что, алхимика давно нет?
— Да больше полгода уже.
— А госпиталь как обходится?
— Готовое из города возят, но господин главный целитель ругается, что мало и плохое.
— Ещё травник есть, только он орочий половинчик, и ему господин Браун не верит. Ещё потравит чем солдат.
Камилла рассеянно кивнула, однако подумала, что с орочьим травником любопытно будет поболтать.
Девицы трещали вразнобой, но дружно тащили вещи в сторону, противоположную той, которую указал интендант. Наверное, надо было сначала всё-таки глянуть, что там за лаборатория и что за жильё, но ванна загадочного господина Лео после долгой, утомительной и очень пыльной дороги была неодолимым соблазном. Да и сведений о крепости и её обитателях у девушек наверняка имелся целый ворох. Варить для них после основной работы душистые притирания и хорошее, не бурое вонючее мыло было несложно, а выгода от этой подработки могла быть немалой, хоть и вовсе не финансовой. Хотя бы ту же ванну принимать раз в неделю — сомнительно, чтобы в комнатах гарнизонного алхимика предполагалось что-то в этом роде. Закуток с лоханью и кувшином разве что. А то и вовсе женские дни в местной бане.
Господин Лео носил длинные кружевные перчатки, красился и завивался, как стареющая прима, и жеманно тянул гласные. Зато Камиллу уже ждала горячая ванна, а после неё — превосходный обед. И нет-нет-нет, никаких денег, что вы, дорогая! Мы так счастливы видеть вас — и сейчас, и в любое другое время. Кстати, если не секрет, хотелось бы знать ваши вкусы? Мальчиков в «Цветущей Розе» немного, но они есть, и право слово, лучше обращаться сюда, потому что большинство здешних обитателей, даже командиры… Не хотелось бы говорить ничего плохого, но они… не слишком образованны и… м-м… грубоваты. За крайне редкими исключениями.
Потом отмытую и накормленную Камиллу потащили к кастелянше, чтобы она выбрала занавески, покрывала и коврики, потому что обстановка её ожидала, по словам господина Лео, просто ужасная, одно слово — казарменная. В общем, тащить в башню магов пришлось куда больше барахла, чем Камилла привезла с собой. И да, условия её ждали довольно… суровые: две смежные каморочки — в дальней узкая жёсткая койка, неподъёмный сундук и два стула, а в проходной — бюро, книжный шкаф (правда, без книг) и опять же два стула. То ли её предшественник как-то обходился этим, то ли вывез или распродал всё, чем пользовался десять с лишним лет. Пыль была тщательно протёрта, тюфяк и подушки — отхлопаны и проветрены на солнце, а полы помыты, но уюта это не добавляло. Добровольные помощницы немедленно кинулись вешать занавески и стелить коврики, а Камилла взяла свои документы и попросила проводить её к коменданту, а потом к Искателю — есть здесь Искатель? В Бурой Скале слабенькую, да ещё перегоревшую ведьмочку под надзор не взяли, так что очевидно, в крепости имелся свой куратор для магов гарнизона.
— Есть, как не быть, — подтвердила неугомонная девица, которую звали Пусси, оказывается. Скорее всего, это было прозвище, но Камилла и сама во всех трактирах и во всех Штабах Искателей называлась исключительно Камиллой Виперой, так что Пусси — и Пусси, ничуть не хуже и не лучше. — Только вы, госпожа мастер, всё ж таки сперва бы к господину коменданту.
— Я не мастер, — опять сказала Камилла, но Пусси только головой в мелких бараньих кудряшках потрясла.
— Как это не мастер? Умеете же и зелья там всякие, и румяна с белилами небось, и много другого-прочего.
— Румяна с белилами не пробовала, — признала Камилла, решив не тратить время на разъяснения, что такое мастер и что такое подмастерье по меркам Коллегии Алхимиков. — Будет время, можно будет и попытаться что-нибудь такое приготовить. Правда, если своего зельедела полгода не было, со временем будет очень печально. Стройка же тут у вас для полного счастья: кто с лесов упал, кто спину сорвал, кто инструмент или каменный блок уронил, и не обязательно себе на ногу…
— Не, этими костоправ из посёлка при крепости занимается. В госпитале только солдаты.
— А раненых много бывает?
— Да не так чтобы. Орки больно не наглеют, им даже торговать здесь дозволили: шкуры лошадиные там, овечьи, ещё какие, шерсть настриженная, войлоки, всё такое прочее. В начале осени обычно только шастают через границу, где кого пограбить. Молодых на такие дела посылают, чтобы вожди потом морды делали лопатой, дескать, молодёжь буянит, а никто им такого не дозволял. Сами попались — сами виноваты.
— А что взамен покупают? — с любопытством спросила Камилла. Об орках она, разумеется, и читала, и слышала, но девушка, видевшая их вживую — это же гораздо интереснее.
— Да провизию всякую. А ещё очень любят тесьму, бахрому, галуны разные, пуговицы, бусы, да чтобы поярче, поярче. Сударь Назар им из Бурой Скалы мешками такое добро возит… Ой, хорошо, к слову пришлось. Вы, госпожа мастер, непременно у него купите хорошее толстое одеяло, шерстью простёганное, а то и два. Здесь зимой, знаете, как противно? Снега чуть, иной раз и по щиколотку не выпадет, зато ветрище — у-у! До костей продувает. Так со стороны Пыльных Равнин и свищет.
— Понятно. Спасибо, Пусси.
— Да за что? Всё равно днём толком заняться нечем. А тут с хорошим нужным человеком знакомство сведёшь, — девушка хихикнула, искоса глянув на Камиллу. — И польза тебе, и удовольствие — всё разом.
— А с чего ты взяла, что я хороший человек?
— Да так. Вижу. Вон про каменщиков спросили, часто ли калечатся. Кому бы другому и в голову не пришло: мастеровые — и мастеровые, кому они на хрен нужны?
— А-а, — озадаченно проговорила Камилла. — Если так…
Попасть к коменданту было несложно. Пусси объявила часовым при входе в центральную башню, или как это правильно называется, что это госпожа алхимик желает доложиться его милости господину коменданту, и девицам ещё и честь отдали. Этак игриво, Камилла даже засомневалась, принимать ли на свой счёт.
А вот сам комендант был очень занят. Дверь в его кабинет прикрыта была неплотно, и оттуда слышались голоса, обсуждавшие какие-то мёртвые зоны и секторы обстрела. Документы у Камиллы принял его адъютант, холеный красавчик с такой внешностью, что поневоле лезли в голову мысли о том, что’ он забыл в этом захолустье, во-первых, а во-вторых, не входят ли в его обязанности иные услуги, кроме собственно адъютантских. Разумеется, Камилла ни единым намёком понять этого не дала, и вообще была холодновато, суховато-любезна, как и сам адъютант.
— Когда у коменданта найдётся немного свободного времени, он побеседует с вами лично, — снисходительно заверил её красавец.
— В таком случае, будьте добры, известите меня об этом хотя бы за два-три часа, — в тон ему отозвалась Камилла. — Есть процессы, которые можно прервать, только испортив все исходные материалы. Мне не хотелось бы, чтобы из моего жалования вычитали стоимость вытяжки феландариса всякий раз, когда у господина коменданта найдётся свободное время для меня.
Адъютант посмотрел на неё с таким изумлением, что Пусси за спиной у Камиллы, не сдержавшись, придушенно, словно бы в кулачок, хихикнула.
С Искателем было проще. Кругленький старичок с пушистыми бакенбардами (так и хотелось заострить ему уши и украсить их кисточками) полистал личное дело Камиллы, которое ему, оказывается, уже переслали из Ясеня, поцокал языком над почти мёртвым артефактом и выразил надежду, что процесс всё же обратим и такая талантливая девушка не лишится весьма полезных в её профессии способностей. Выглядел старичок уютно и безобидно, но Камилла не забывала, что у него тут на попечении не только целители, а ещё и боевики с малефикаром. Что умеет и может старый, очень опытный Искатель, проверять ей совершенно не хотелось.
Оставалось осмотреть наконец лабораторию, наверняка нуждающуюся в хорошей уборке, пролистать рабочие журналы и устроить ревизию в кладовой материалов и реагентов.
— Пусси, — сказала Камилла, когда они вышли из обители брата Мартина, — если тебе не трудно, сходи, пожалуйста, к главному целителю, спроси, когда у него найдётся полчасика для меня. Не хочу тратить время попусту, я ещё даже не видела, в каком состоянии мой предшественник оставил мне лабораторию. Сходишь?
— Отчего ж не сходить, — ответила та. — А вам и трудиться лишний раз незачем, вы же с ним за ужином увидитесь: господа маги и прочие вольнонаёмные в командирской столовой соберутся, а я скажу, что вам потолковать надобно, господин целитель сам и подойдёт.
— Спасибо, Пусси. Что бы я без тебя делала?
— Да вам вообще-то денщика должны были дать заместо служанки, — легко отозвалась та. — Но вы господину адъютанту как в лоб сказанули, что у вас свои дела важные могут быть, поважнее, чем вызов от самого’ коменданта, он и своё-то имя поди позабыл, не то что про денщика для вас.
Ну… наверное, она была права, но Камилла-то не была выпускницей военной академии, прибывшей служить под началом коменданта Гарта. Она была вольнонаёмной, и начальством он ей был чисто номинальным, тот же главный целитель мог спросить с неё больше. С другой стороны, комендант крепости, расположенной в таком захолустье, наверняка тут второй сразу после Создателя, минуя Императора и его Генеральный Штаб, и ссориться с ним не следовало бы. А! Что сказано, то сказано, что сделано, то сделано… Всегда можно потупить глазки и изобразить молодую дурочку, хоть наставник и фыркал, заверяя, что интеллект не спрячешь и не подделаешь, так что в такую дурочку ни один человек, имеющий хоть сколько-то мозгов, не поверит. Правда, признавал Змей, где они, люди, имеющие хоть сколько-то мозгов? Мало их, а большинство стареющих мужиков легко покупаются на слёзки в дивных янтарных глазках.
Словом, Камилла постановила выбросить это всё из головы (когда припрёт, тогда и подумаем) и занялась ревизией в подвале. Ритуальный зал располагался в цокольном этаже, и подвал был полностью отведён под нужды алхимиков: из проходной комнатёнки, расположенной сразу за лестничной площадкой, шли коридоры налево и направо. Один вёл к кладовкам, где аккуратно лежали отдельно друг от друга инвентарь и ингредиенты, другой — к двум лабораториям. Возможно, когда-то предполагалось, что работать будут двое, однако адъютант порадовал Камиллу новостью, что помощников ей, увы, не полагается, нет в ведомости такой вакансии. Но она сама может нанять хоть помощника, хоть просто прислугу для уборки — комендант подпишет пропуск. Камилла понятливо кивнула, прикидывая, что бы такого приложить к прошению о выдаче пропуска? Самому красавчику, понятно, сгодится любая ерунда для ухода за собой, а вот его начальству что презентовать? Ладно, придержала она свои размышления, помощника сперва найти надо, а она здесь даже в самой крепости не знает никого, что уж говорить про посёлок…